Встреча на тихой улочке

 Эта часть города когда-то давно была окраиной, застроенной деревянными, преимущественно одноуровневыми домами с редкими вкраплениями каменных.  И те и другие утопали в зелени садов. Каменные принадлежали по большей части купцам и духовным лицам из соседней Духосошественской церкви, известной своим ликом Божьей Матери Споручницы Грешных. Говорят, перед этим ликом замаливали грехи самые отъявленные жулики и казнокрады добольшевицкой России, чтобы она поручилась за них перед Высшим Судиёй. Перед этим ликом бил ликом об пол сам губернатор Панчулидзе, превзошедших хищениями прочих губернаторов. Что и было отмечено в герценовском «Колоколе».

Не остался лик невостребованным и в новейшее время, когда хищения вершатся в особо крупных размерах, пристойных столь огромной стране, сами размеры которой не позволяют терпеть мелкие хищения. Это вам не Сингапур  какой-нибудь, где по причине мелкости государства чиновники взяток не берут..

Ныне же город разросся, и бывшая окраина оказалась в самой его серёдке, окружённая заводами и серыми «хрущёвками», словно оставшийся у бойца с войны осколок, обросший живой плотью со всех сторон. И так в своей неизменности продержалась окраина, в которой словно остановилось время, до самого Второго Пришествия Капитализма.  

Безмятежность закончилась, ибо настало время перемен. Избавившиеся от большевцкого прижима чиновники хитро и умело оттяпали у жителей сады и продали их состоятельным людям  под вырубку для  частной застройки, ибо капитализм – это всегда вырубка вишнёвого сада. А между уютными дворцами и столетними хижинами городские власти  проложили по вырубленным садам дорогу, разделившую два мира. Хотя обычно дороги призваны соединять.

 

Вот на этой-то дороге, по которой никто кроме немногочисленных владельцев особняков не ездил, и собрались однажды местные жители. В небольшой кучке людей, собравшейся на тихой улочке города, царило оживление, напоминавшее Смольный конца 1917:

Кто мчит с приказом,
кто в куче спорящих,
кто щелкал
затвором
на левом колене.

Ожидалось бесплатное развлечение – встреча народа с соискателем тёплого кресла в городской думе, которого все ласково называли просто Валерой. Он был 

из тех,
кто глазом
упирается
в свое корыто.

Иногда соискатель даже падал рожей в оное корыто, поскольку, будучи сторонником Ельцина, беспробудно зашибал, как и его кумир,  на рабочем месте «по-чёрному», т.е. так, что блевал прямо в здании городской управы, между запоями повышая  за счёт казны квалификацию в США, Великобритании, Дании.  По этой причине многие склонные к холуйству граждане даже прочили этого бойца невидимого тыла  в губернаторы.

После возвращения Оттуда, из этой обители греха и порока Валера и вовсе пустился во все тяжкие. Скудный на развлечения город жил новостями о похождениях Валеры, с пониманием  приходя к  выводу: «По пьянке чего не наделаешь!»

Правда, оркестром, исполнявшим по просьбе трудящихся песню «Когда за рюмку водки я закладывал штаны»,  в пьяном виде не управлял, но зато счёл, что Волга течёт мимо города и обещал развернуть её и ход истории в правильную сторону.Он также уверял доверчивый народ, что Бог создал человека, чтобы тот добывал в поте лица своего не столько хлеб свой насущный, сколько прибавочную стоимость.

Однажды в питейном доме «Днепр», будучи в изрядном подпитии, Валера подошел к понравившейся  красотке за соседним столиком, расстегнул портки, достал и предложил. Потому что наши защитники капитализма с либеральным уклоном, приписывая красным желание обобществить женщин и беспощадно их за это бичуя, сами от общности никогда не отказывались. 

Вообще говоря, женщины любят быстроту и натиск, но, к  сожалению, красотка была не одна, а с мужем. Причём муж оказался предпринимателем и собственником в духе Голсуорси. Он не пожелал делиться женой с ближним своим -- и наш Валера пал жертвой мужского эгоизма. Причём упал так сильно, что учиться вставать ему пришлось уже в больнице.

И так всегда: где бы ни появился Валера Безлапов,  отовсюду его изгоняли за пьянку, непристойное поведение  и непобедимое стремление пустить в ход  своё оружие, от которого не погибают, а наоборот рождаются.

Вообще имя Валера означало у древних римлян «Здоровый». Телесно. Но не обязательно в нравственном отношении.

В этом смысле Валера чем-то даже напоминал последние дни Российской Империи и Распутина, который с началом Германской войны  стал пить и безобразничать в общественных местах, чего раньше с ним не случалось. Тот однажды закутил в знаменитом тогда злачном месте «У Яра». Далее предоставим слово жандармскому генералу Спиридовичу: «Напился он почти до потери рассудка. Говорил всякий вздор, хвастался знакомством с высокопоставленными лицами, плясал непристойно, полуразделся и стал бросаться на хористок. Картина получилась настолько непристойная и возмутительная, что администрация обратилась к полиции. Бывшие с Распутиным дамы поспешили уехать». Пока их не обобществили. Чуток протрезвев, Распутин обругал полицию, помешавшую ему обобществить хористок, и уехал в Петербург. Растерявшийся Градоначальник генерал-майор Свиты Его Величества Адрианов, друживший, естественно, с Распутиным, выехал вслед за ним  в Петербург с докладом о не случившемся обобществлении женщин лично самому  императору. 

 

Самое главное, туземных жителей волновал животрепещущий вопрос – останется ли их местность в том состоянии, в которое её привели продажные чиновники, или будет отдана под застройку более крупным хищникам, ускоренно застраивавшим центр города. В этом случае под снос попадали и хижины, и дворцы, что и объединило обитателей двух враждебных миров на разделявшей их прежде дороге.

И вот из-за доставшегося от купца второй гильдии Сапожкова помывочного заведения со стороны Управы    вывернулся невзрачный мужичонка и с ним баба под масть ему. Сначала народ подумал, что это очередной хмырь ведёт свою бабу в это укромное местечко, чтобы, как положено, распив и опорожнив, предаться плотским радостям на лоне природы, но ошиблись.

Сюда
с того конца на позорище
бочком
пошел
незаметный Валя –

Валера Безлапов – бывший зампред городской управы, а ныне гласный городской думы, жаждавший переизбрания больше чем опохмелки. А для этого надо было встретиться с не всегда воспитанными избирателями, чего избираемые очень опасаются.  Поэтому наши гласные напоминают повадками домового, которого никто не видел, а уж если тот появлялся хотя бы в полпоказа по дальновиденью – жди беды! Новых налогов, сборов, поборов и повышения цен.

По этой причине народ был страшно озлоблен, словно перед первым русским бунтом в 1905. Вот  Безлапов и передвигался в пространстве с видом Кисы Воробьянинова, которого Бендер только что известил: «Берегите пенсне, Киса - сейчас начнётся!» И он всем своим видом вопрошал: «Господа, неужели вы нас будете бить!»

Гласного  сопровождала дама, по внешности напоминавшая Кикимору – мала, худа, голова с орешек, что возмещалось более широкими бёдрами. Данное сочетание широкого зада и узкого кругозора  считалось в среде чиновничества идеальным для руководящих женщин среднего звена. Это была начальница Рябухина, конвоировавшая Безлапова.  И не он вёл её, а она его. Решительно пресекая при этом все поползновения Безлапова дерануть и всем своим видом показывая:  «Об этом не думайте. Когда будут бить — будете плакать, а пока что не задерживайтесь!» 

 Как и Кикимора, Рябухина тоже горазда была пошуметь и отравить жизнь людям, но та гадила по мелочам – таскала кур из курятника, а эта таскала на себе крест попеременно занимаемых должностей.

Вот и сегодня, подойдя к собравшимся, она коротко рассказала им о России, которую мы обрели, представила соискателя и сделала  Вывод:

Безлалов, уверяю вас,

Из тех, что нам нужны сейчас.

А соискатель тем временем смотрел на дорогу, соединившую сегодня два разделённых мира, взглядом, о котором в старом романсе поётся:

Что ты жадно глядишь на дорогу?

Неужели хочешь и её украсть?

Но  относительно дороги у соискателя были совсем другие намеренья – по ней он собирался  драпануть, если не дай Бог чего. Увы! Бог смеётся над планами человека – это его главное развлечение, для которого Он человека и создал, собственно говоря. Поэтому

сразу  после представления соискателя ему был задан вопрос, как он относится к намеренью городских властей застроить их часть города? Соискатель что-то промямлил про деньги из Москвы – тут глаза его сделались мечтательными --  и что негоже упускать такой кусок, но закончить свою мысль не успел.

При Советском прижиме народ и мечтать не мог о кружевных трусиках, джинсах, жвачке и забегах народных избранников для сохранения жизни под улюлюканье толпы избирателей и под градом тухлых яиц и гнилых помидоров, на которых бессовестно наживался владелец соседней лавчонки, продававший их втридорога. Там, где правит Чистоган, опасно не выполнять свои обещания избирателям.  А теперь и эта сказка стала у нас  былью. И собравшиеся ещё долго вспоминали  о краткой встрече с гласным городской думы Валеерой, закончившейся длинным забегом с препятствиями в виде заборов, канав, изгородей, частоколов, кустов и плетней.

Обратите внимание – это соискатель ещё не дошёл до изложения своей излюбленной мысли, что для подъёма сельского хозяйства необходим подъём цен  на продовольствие.

 

Евгений ПЫРКОВ