Исповедь

   С детских лет я прослыл диссидентом, когда вырос, на меня завели дело в КГБ, а когда пришла демократия, народ дал мне кличку «красный доктор Соловьев».

Как же так? При КПСС – диссидент, а при демократах красный! Ведь я своих взглядов не менял. Оказывается, все дело в одном единственном простом вопросе, который я задавал с 14 лет сначала учителям истории, обществоведения, а потом преподавателям обеих политэкономий, истмата, диамата и научного коммунизма: «Скажите, пожалуйста, почему, чтобы перейти от рабства к феодализму, нам нужен кризис рабства и феодальная революция, от феодализма к капитализму – кризис и революция, от капитализма к социализму – кризис и революция, а вот от социализма к коммунизму – не будет не кризиса социализма, ни коммунистической революции? Почему?» «Понимаешь, Володя, – говорили мне – Прежние общественные устройства были антагонистическими, поэтому нужны были кризисы и революции, а социализм – это переходное в коммунизм общество, поэтому революции не нужны». Но я был упрям: «Одно из двух – либо социализм – это естественный и закономерный этап исторического развития всего человечества, и он должен подчиняться общим историческим законам (то есть, кризис и революция), либо социализм – это какая-то аномалия истории, что-то искусственное и нежизненное». «Да как ты смеешь…» – отвечали мне. Но я искал признаки кризиса социализма, находил их и тщательно отслеживал.

Например, сегодня никто не вспомнит 1978 год. А ведь это был год, когда впервые за всю историю социализма темпы нашего развития стали хуже, чем в США. В Америке из-за циклического развития капитализма бывало +10% или – 8% годовых, но в среднем у них было 4,5%, а у нас в 1978 г. – 4,3%. Именно тогда Рейган влез на трибуну и заявил: «Мы навяжем социалистическому лагерю такую гонку вооружений, что заставим русских довооружаться до смерти!» Он не вылазил на трибуну, когда у нас было 6, 8, 12, 18 и даже 43% годовых (в 1936 г.). Такие темпы развития, темпы роста промышленного производства даже не снились капиталистическим странам. Даже отец немецкого «экономического чуда» Людвиг Эрхард не мог добиться темпов выше 9% годовых (по месяцам бывало 12%, но годовых – максимум 9%). И это в послевоенной Германии при восстановлении экономики, да еще при помощи всемирного финансирования, да еще при поддержке всяких планов, всяких Маршалов. А у нас – 12, 18 и до 43% годовых!

Никакие ихние «экономические чудеса», включая японские и малайские, социализму и в подметки не годились до 1978 года. Но с 1979 года я уже везде и всегда открыто заявлял: «Социализм входит в кризис». О, как со мной спорили! У, как со мной не соглашались! А какие убойные аргументы мне приводили, типа: «Кризиса социализма не может быть потому, что не может быть никогда!» Аж до 1991 – 1993 годов. Потом все эти «умники» стояли как бараны перед новыми воротами демократии с полувздохом-полустоном: «А шо це таке? А этого не может быть! А значит, Маркс ошибался!»

Ребята, теория «врастания социализма в коммунизм» – это ваша шизофрения, а марксизм – это самое революционное учение девятнадцатого, двадцатого и двадцать первого века. За вашу шизофрению дедушка Маркс отвечать не может!

Тогда, четырнадцатилетним мальчиком, я еще не знал, что наступил на самую больную мозоль всей КПСС, я еще не знал, что, по сути, это была вторая теория конвергенции. Теория конвергенции (врастания) социализма в коммунизм без революции, выдвинутая Хрущевым после смерти Сталина, как противовес сталинизму (читай большевизму). «Время революций прошло!», «Рабочий класс – не гегемон!», «Никакой борьбы классов!». А раз Хрущев сказал: «Надо!» – институт Марксизма-Ленинизма при ЦК КПСС встал в позу как мама пол моет и ответил: «Есть!». Согласитесь, что в такой позе слово революция просто не выговорить, слово революция не получается даже по слогам. Позу менять надо! «Да здравствует конвергенция социализма в коммунизм!» «Даешь вторую теорию конвергенции!».

Первую вы все знаете, возможно, лучше меня. Это была теория конвергенции западноевропейской социал-демократии: «Врастание капитализма в социализм без революций, эволюционным путем, через реформы, экономическую борьбу, профсоюзное движение, теорию малых дел и т.д. и т.п. «Медленным шагом, робким зигзагом», на борьбу, с которой дедушка Ленин посвятил всю свою жизнь. И в противовес которой он и создал партию большевиков. Ну что же – за что боролись, на то и напоролись. Диалектика! «Скажите, что такое партийная дисциплина?» «О, это величайшее достижение РСДРП(б) и ВКП(б), благодаря которому мы добились блестящих побед: провели коллективизацию, индустриализацию, победили фашистов и прорвались в космос!» «Скажите, а из-за чего погибла КПСС» «Как из-за чего? Из-за партийной дисциплины. Когда «в штабах засела контра». Диалектика!

А потом уже появилась третья теорию конвергенции, теория эволюции (врастания) социализма В ЗАД, в капитализм. Но о ней даже и говорить не хочется. «Шизофрения заразна!»

Итак, тот 14-летний мальчик Вова был прав: «Социализм есть естественный, закономерный этап исторического развития всего человечества, который подчиняется всем общим законам исторического развития, и поэтому для перехода от социализма к коммунизму нужен кризис социализма и пролетарская коммунистическая революция!» Никаких конвергенций у Маркса-Энгельса, Ленина-Сталина вы не найдете, сколько не ищите, потому что «конвергенций» там нет! Только революция, только через кризис!

Даже сейчас, когда сама ее величество история натыкала мордой в дерьмо всех конвергентов-эволюционистов, им даже в голову не приходит Пролетарская Коммунистическая Революция. Ни бывшей КПСС, ни нынешней КПРФ. Самый левый игрок на постКПССовском поле, Анпилов, и тот: «Даешь социалистическую революцию!» «Виктор Иванович, зачем?» «А чтобы потом без кризиса и революций эволюционно конвергировать от социализма в коммунизм!» Ну, блин, вообще!

Любую девочку семиклассницу спросите, что будет после кризиса рабства? Она ответит: «Феодализм!» «Что будет после кризиса капитализма?» «Социализм!» «А что будет после кризиса социализма? Ну, смелее!» Девочка ответит. Она ответит! А вот нынешним, извините за выражение, «теоретикам» это непонятно.

В январе 2007 года мне удалось побывать на семинаре «Марксизм в современном понимании». Докладчик, бывший профессор ИМЛ при ЦК КПСС, ныне здравствующий и процветающий. По-прежнему горбачевские: «Мы должны пересмотреть марксизм! Никаких революций! Пролетариат – не гегемон! Никакой борьбы классов у нас нет…» и т.д. и т.п. И мне вдруг в голову пришла простая мысль: «А ведь Горбачев – не гуманоид и не пришелец из космоса и даже не выродок рода человеческого, Горбачев – это лучший ученик Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС. Лучший его продукт и лучшее его дитяти. Хрущев для Горбачева – только дедушка, а папа с мамой для Горбачева – ИМЛ. Вот почему он был так уверен (самоуверен) и ничего не боялся. Вот почему на всякие обвинения Нин Андреевых он даже отвечать не хотел. А зачем? Ее, эту Нинку-то, и без него профессора и академики ИМЛ так дерьмом измажут, что мало не покажется. Авторитетно, «научно», да все по партийной дисциплине да иерархии, и рот заткнут, и место у параши укажут.

Конечно, сейчас и профессорам, и академикам завидно: Горбачеву дали Нобелевскую премию, а им – нет. А кто Горби, и кто они. Несправедливо! Но профессора работают. Работают и работают. Чтобы всех нас сделать Горбачевыми.

Ревизируя марксизм, они сами себя загнали в угол и не могут ответить на самые элементарные вопросы современности. Отрицая классы и борьбу классов, они даже не могут ответить на вопрос: «Кто сделал нынешнюю мелкобуржуазно-демократическую контрреволюцию в СССР?» Хотя ответ содержится в вопросе. Класс! Класс мелкой буржуазии! Советская интеллигенция!

Но давайте все по порядку. Если вы хотите понять ход истории, то надо знать законы исторического развития. Маркс их знал. Например, еще древние греки открыли закон цикличности смены форм управления обществом: Тирания (диктатура), олигархия, демократия, анархия (охлократия) и снова тирания. Это цикл, колесо которое крутится тысячи лет во всех странах на всех континентах, только с разной скоростью. Иногда на такой цикл в какой-то из стран уходит 150 – 200 лет. Это больше человеческой жизни. Не все доживают. Мы привыкли иметь дело с короткими циклами – суточными – утро, день, вечер, ночь и снова утро; или с годовыми – весна, лето, осень, зима и снова весна. Это все знают. Как бы вы отнеслись к человеку, который бы вылез на трибуну и начал обещать для всех вечное утро или вечную весну? Вы бы вызвали психобригаду. А что мы делаем с людьми, которые обещают нам «вечную демократию»? Мы выбираем их в государственную думу РФ! Там все такие! Там других нет. Они не учились в школе. Ибо в школе учат: колесо – тирания, олигархия, демократия, анархия и снова тирания – это цикл, только разный по времени.

Иногда время спрессовывается, например, в России в 1917 году. Февраль 17-го – тирания – царь-батюшка, октябрь 17-го – тирания – диктатура пролетариата. Цикл – тирания, олигархия, демократия, анархия и снова тирания пройден всего за восемь месяцев. Причем, все четыре формы можно четко определить по времени и по именам. Тирания – царь Николай, олигархия – Гучков, Милюков, демократия – Керенский, анархия – Корниловский мятеж, и снова тирания – дедушка Ленин, диктатура пролетариата. Это же так просто. Если знать. Меня веселит зрелище плакальщиков по судьбе бедной несчастной России. Льются слезы, льются сопли – ручьями, ведрами: «Ох, да за что же России такая многострадальная судьба, за что несчастья, за что испытания?» И… приводят в пример Китай.

Хорошо. Давайте возьмем Китай. В 1907 году в Китае свергли императора (как у нас в 1917 г.). Лидером буржуазно-демократической революции был Сунь Ят Сен (тоже эмигрант, как и Ленин). Сбылась мечта идиотов – наступила демократия. Дороги непроходимы. В каждом «колхозе» – своя власть, на каждом хуторе – своя армия. На юге – Чан Кай Ши, на востоке – японская Квантунская армия (1 млн. солдат-японцев). На севере в «особом районе» сидит Мао Дзе Дун и боится нос высунуть. Все хозяйственные связи нарушены. Заводы стоят (да их почти и не было), мануфактуры не работают, земли практически не засевают. Нищета запредельная. У людей не было ткани размером с носовой платок, чтобы прикрыть ею половые признаки. Люди ходили голые. Девушку – «красавицу, спортсменку, комсомолку» – можно было выменять за свинью. И такой бардак продолжался с 1907 по 1949 год. Сорок два года. Торжество демократии! (Ах, да за что же России такая многострадальная судьба?) Пока к власти не пришел Мао. Сорок два года! Цикл. От тирании императора – до тирании диктатуры пролетариата. Не все дожили.

А теперь, уважаемый читатель, задачка на смекалку. Как назвать одним словом вот эти 42 года, этот период китайской истории? Если мы знаем, «что было» – император, и «чем сердце успокоилось» – товарищ Мао? Что это? Одним словом? Ну, смелее… Правильно – РЕВОЛЮ-ЦИЯ!

В замечательной работе Маркса «Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта» исследованы законы развития революций вообще на примере Французской революции. Цели, задачи, этапы развития. Рекомендую. Там есть такие слова: «Но революция основательна. Она находится еще по пути в чистилище. Она выполняет свое дело методически. Сначала… Затем… И вот когда она проделает эту вторую половину своей работы, Европа встанет со своего места и скажет торжествуя: «Ты хорошо роешь, старый крот». Какие же функции выполнила Китайская революция за эти 42 года? Что, зачем и куда рыл этот «старый крот»? Сравните: что было в 1907 г. и что изменилось в 1949 году.

Во-первых, цель – это социализм.

Во-вторых. В 1907 году после свержения императора в Китае все равно оставался мощный класс китайских помещиков, землевладельцев-феодалов (мандаринов). К 1949 году их не стало. Пытались ли они организоваться, вернуть себе свою власть? Конечно! Маркс об этом писал в Манифесте: «Старая аристократия пыталась поднять народ против демократии, размахивая нищенской сумой, как знаменем. Народ, было, пошел за ними, но, разглядев на их задницах старые геральдические гербы, с непочтительным хохотом разбежался». Этот «непочтительный хохот» мы еще вспомним и у нас, в наше время.

Итак, задача уничтожения класса землевладельцев-мандаринов была выполнена. Особо отметим, что Мао здесь не причем.

В-третьих. Задача уничтожения «самостийников, незалежников» в многонациональном Китае, где были «нац. меньшинства» до 120 млн. человек (почти население России), также была выполнена. Они друг друга съели. К 1949 году сама идея сепаратизма опозорилась до конца. «Самостийники» вымерли. И опять Мао здесь не причем. Этот процесс шел без него и до него. Объективный процесс. Придя к власти, Мао практически уже не имел хлопот с «незалежниками».

В-четвертых. Идея демократии в крестьянском Китае господствовала, как ей и положено, только там где господствовал, преобладал труд наемный. То есть на юге Китая вокруг морских портов, на территории Чан Кай Ши. Распространить демократию на всю территорию Китая он так и не смог по разным объективным причинам, в том числе из-за сепаратистов, хотя имел самую сильную в Китае армию, подаренную ему нашим Блюхером. За все 42 года так и не смог. Потом все эти демократы удрали на Тайвань, но это было абсолютное меньшинство китайского народа. Сама идея демократии в многонациональном государстве Китае так же опозорилась полностью, до конца, как и идея милитаристского силового решения общественных проблем. И снова Мао здесь не причем. Демократы сами опозорились. Ничего, они еще вернутся. И опять ненадолго, чтобы исчезнуть уже навсегда. Мелкобуржуазных демократов история ничему не учит.

В-пятых. После свержения китайского императора японцы на радостях бросились оккупировать «ничейные» территории Китая. Казалось – легко и выгодно. Оказалось – и не легко и не выгодно. За 42 года ничего хорошего, кроме неприятностей, захватчики-завоеватели так и не поимели (как, впрочем, и в Голландии после первой буржуазной революции, а уж кого там только не было). Сегодня во всей Японии уже не найдется идиотов, желающих завоевать Китай. Самим бы уцелеть. Таким образом, сама идея оккупации Китая так же опозорилась до конца и опять без Мао.

Были и другие объективные обстоятельства, но главные свои задачи революция выполнила объективно, независимо от воли и желания каких-то отдельных лиц или группы лиц или даже целых партий. Вот только после этого «Европа встала со своего места» и, торжествуя, похвалила «крота истории». Только после этого Мао пришел к власти с легкостью необыкновенной, и только после этого и можно было строить социализм в Китае, на чистом месте.

А теперь вернемся к нашим баранам – демократам. Россия сегодня. Наша с вами сегодняшняя российская действительность. Что это?

Мы знаем, «что было» – диктатура пролетариата до 1991 – 1993 годов. И знаем, «чем сердце успокоится» – пролетарской коммунистической революцией – новой тиранией – диктатурой пролетариата. Что это? Да, это процесс! Да, это процесс революции! Каковы цели и задачи этой грядущей неизбежной и неотвратимой пролетарской коммунистической революции? Цель – достижение наивысшего в мире уровня жизни простых рабочих. Простая и всем понятная цель. Каковы задачи? Последняя задача пролетариата – уничтожение классов и создание социально однородного общества гармонично развитых личностей. Каковы лозунги грядущей революции? Вся власть Советам! Советам рабочих и армейских депутатов! Это не оговорка. В России 1917 года, на 90% состоящей из крестьян, дедушка Ленин не мог выдвинуть другого лозунга, кроме: «Вся власть Советам рабочих, крестьянских и солдатских депутатов!» Знал ли Ленин закон Маркса о том, что «крестьянство есть ВСЕГДА реакционный класс»? Конечно, знал. Но иначе он НЕ МОГ! Сегодня правильным может быть только лозунг «Вся власть рабочим и армейским депутатам!».

Заводы – рабочим! Право рабочих коллективов самим определять численность, состав и оплату администрации, ИТР. Сокращение госаппарата в 10 раз (как в Японии). И главный лозунг для уничтожения класса мелкой буржуазии: «К станку!». У французов был лозунг: «К оружию, братья!». А у нас будет: «К станку, господа демократы! К станку, господа мелкие буржуа!» Или по договору, или по приговору, но «к станку!». В 1985 – 1990 годах в СССР было 280 млн. человек. Из них 80 млн. рабочих, 40 млн. служащих и 11,6 млн. крестьян. Соотношение служащих и рабочих – 1 к 2. Для сравнения: в Японии – 1 к 13, в Европе – 1 к 11, в США – 1 к 9 и только у братьев-китайцев – 1 к 4. Вот почему можно утверждать, что мелкобуржуазно-демократическая контрреволюция в Китае – неизбежна! Они идут вслед за нами с разницей в 25 – 30 лет.

Но что означает соотношение служащих и рабочих 1 к 2? Это означает, что каждый третий трудоспособный человек в СССР был изъят из непосредственного производства и занимался чем угодно, кроме создания материальных благ: заседал в месткомах – ругал рабочих, сам себе распределял путевки, ковры, машины, квартиры и т.д. Дармоед на шее трудового народа, вошь кровососущая. Такого количества дармоедов (каждый третий) не могла выдержать ни одна экономика в мире. Социализм в СССР был обречен! Но и это еще не всё. Абсолютно права Нина Александровна Андреева, когда заявляет: «После смерти Сталина в СССР возобновился процесс классообразования». Действительно, примерно за 30 – 35 лет тонкая прослойка «советской интеллигенции» между классами рабочих и крестьян выросла до 40 млн. человек, что почти в 4 раза больше, чем класс крестьян, осознала себя как класс, организовалась как класс, сформулировала и выдвинула свои классовые требования в своих классовых интересах. Захотели поуправлять, захотелось порулить. Вот и рулят.

Вспоминаю 1972 год, когда мне, уже «все на свете знающему студенту» старый рабочий, обрубщик в литейном цехе Среднеуральского машиностроительного завода в г. Ревде, объяснял на пальцах всю экономику и диалектику. «Вот, смотри. Десять лет назад цех лил 120 тонн литья в месяц. Мы, бригада обрубщиков, 12 человек, их чистили и получали по 500 рублей в месяц. Сейчас цех льет 240 тонн, а нас сейчас 6 человек. Сколько мы должны получать?» «2000 р.» «Нам платят по 230 рублей в месяц». «Ну... прогресс-то идет». «Да, прогресс идет. Но у нас раньше на три бригады (на весь цех) формовщиков, литейщиков-сталеваров и обрубщиков был один начальник цеха, один мастер на все три бригады и один бухгалтер. Сегодня: начальник цеха, заместитель, помощник, три бухгалтера, экономист, три мастера (в каждой бригаде), старший мастер, освобожденный секретарь, и даже художника в контору посадили, да плюс инженер по технике безопасности. И все это, не считая того, что контору заводоуправления построили уже пятиэтажную. Свободных мест там нет».

Это не исключение и не аномалия. Это абсолютно типичный пример для всего Союза. В любой точке СССР вам могли рассказать, что во время войны всё заводоуправление помещалось в одной рубленой избе, и показать новые корпуса 5- или 9-этажных зданий заводоуправлений. Могли рассказать, как недавно их директор заявил: «На нашем заводе число ИТР превысило число рабочих». Вот такую политэкономию и диалектику проходили все наши рабочие. Нет, партполитработа, конечно, велась (посмотрите отчеты), и наглядные пособия были, и плакаты «Слава КПСС!», всё как положено, а как же, художник-то ведь свой, освобожденный. Но истинное положение вещей рабочие знали на своей шкуре. А цифры говорят сами за себя. При царе-батюшке рабочим платили 15 копеек с каждого заработанного рубля, при таком-сяком Сталине платили до 43 копеек, а к 1985 – 1990 годам КПСС платила рабочим 7 – 12 копеек с каждого заработанного рубля. Хуже, чем при царе! Слава КПСС! Сегодня демократы платят от 0,5 до 1,5 копеек. Суперэксплуатация.

Кстати, если у нас было 80 млн. рабочих, 40 млн. служащих и 11,6 млн. крестьян, то каждый, кто знает арифметику, может сам посчитать, что, если бы ВСЕ производили материальные ценности, то работать надо было бы всего 5 часов в сутки! Вековая мечта человечества о 4-часовом рабочем дне была близка к осуществлению.

Разумеется, все эти процессы классообразования пошли после хрущевских «оттепелей», о которых так любят ностальгировать нынешние демократы, но которые так не хотят помнить «оттепельный» расстрел рабочих в Новочеркасске. Причем, демократизацию они приписывают себе, а вот расстрел вешают на коммунистов. Извините, ребята, «кто первый встал, того и тапки». Расстрел рабочих был бы невозможен без вашей «демократической оттепели». Если рабочих уже не признают гегемоном, то можно уже и стрелять. Мы не забудем эти «расстрельно-демократические оттепели». Мы это помним. Но не бывает минусов без плюсов, также как не бывает плюсов без минусов. Диалектика! Гармония!

Переход к коммунизму невозможен без коммунистического труда. Был ли он в СССР? Да, был! Теоретически переходный период социализма можно представить графиком. Труд наемный, господствовавший при капитализме, должен заменяться на труд коммунистический при переходе к коммунизму. Это и есть главная задача Социализма. Смысл переходного периода.

Труд наемный	Труд наемный	Труд коммунистический
	Труд коммун.
Капитализм	Социализм	Коммунизм

Но это теоретически. А было ли так на самом деле, на практике? Да, было! Но только не так, не в виде плавненькой линии перехода, а этапами, ступенями становления, развития.

Труд наемный	Бригадный подряд	Труд коммунистический
	Модель коммуны Макаренко
	Соцсоревнование
	Коммунистические субботники

Оговорюсь сразу. Мне известно, что после выхода человечества из стада появились 4 формы труда: рабский, крестьянский, наемный и коммунистический (если считать труд общинный – тогда 5), которые одновременно сосуществовали в любом обществе, в любой стране, в любом веке, на любом континенте. Но общество определялось господствующей формой труда. Если господствовал (то есть приносил наибольшую пользу, давал главный доход) труд рабский, то над ним (над этой базой, основой) могло быть только рабовладельческое государство. Если господствовал труд крестьянский, то только феодальное - царь-король с попом под ручку; труд наемный давал буржуев, парламент и президента, а труд коммунистический – коммунизм. Мы здесь рассматриваем только две – основные сегодня – формы труда: труд наемный и труд коммунистический. Наши советские служащие – это, безусловно, труд наемный – решили, что раз у них труд наемный, значит, и у всех наших рабочих – тоже «труд наемный». Следовательно, нам всем нужна демократия, парламент и президент. Вот об эту иллюзию они и разобьют и свои носы, и свои сытые обожравшиеся морды.

Анализ динамики форм труда – тема настолько важная, что эту статью следовало бы начать с нее. Дедушка Ленин так и сделал. Он начал свою деятельность с первого тома своего полного собрания сочинений, с работы «Развитие капитализма в России», в которой доказал: да, Россия есть крестьянская страна. Но в крестьянской среде каждый день, каждый час, каждую минуту идут процессы разложения крестьянства на беднейших, которые бросают всё и уходят рабочими в города, и богатейших кулаков-мироедов, которые богатеют, обзаводятся мельницами, маслобойнями и мануфактурами, превращаясь в капиталистов. (Крот истории делает свое дело). Отсюда Ленин делает вывод: раз капитализм развивается, значит, буржуазно буржуазно-демократическая революция в Российской империи неизбежна и неотвратима! Ее сделают без нас. А наша задача: продлить буржуазно-демократическую революцию до социалистической.

Ни одной работы с анализом форм труда и его динамики в России сегодня НЕТ! Ни у демократов, ни у «коммунистов». В отличие от нынешних демократических утопистов, возжелавших построить демократию неизвестно на чем, на какой основе, Ленин был прагматик-практик, материалист. Он основы знал. Он знал, что без фундамента можно строить только песчаные или воздушные замки да карточные домики.

Что касается меня, то тогда, в 14 лет (в 1963 году), я, естественно, не мог сделать анализ форм труда, как Ленин, а смог заняться этим вопросом только к 1980 – 1985 году. Не будучи экономистом и только для себя. Но я пишу свою Исповедь, а не чью-то другую, и с моей хронологией.

На второй схеме хорошо видно, что труд коммунистический появился сразу после социалистической революции в самой простой своей форме. В форме коммунистических субботников, когда мужики-рабочие на Калужско-Рязанской железной дороге собрались, повздыхали, почесали затылки и давай паровозы ремонтировать. Ни с того, ни с сего, и, причем, задаром. Какой лай, какой вой и какая хула на них обрушились! Частенько в прессе мелкобуржуазные писаки ставят под сомнение само существование такого понятия, как «классовое чутье». Оно есть! И еще какое. Мелкобуржуазные писаки-бумагомаратели сразу почувствовали неладное. Чужое! Чужой! Фас!! И они гавкали на первые коммунистические субботники, потом на все коммунистические субботники, потом на Стаханова, потом на Гаганову и на «того парня» и гавкали все 75 лет и гавкают до сих пор, хотя социализма уже давно нет. Чужое! Чужой! Фас!! «И лают псы до рвоты». Казалось бы, ну какое твое собачье дело? Сидишь себе в газетенке, пописываешь статейки, бумагу мараешь. Что тебе до этих рабочих с Калужско-Рязанской железной дороги. Они же тебя не трогают. Нет, надо гавкнуть, нагадить. Задрать лапку и оставить отметку на вечную память: здесь был пес такой-то – «Полкан» там или «Дозор» или какой еще «Дружок» народа.

А тогда даже еще толком и не поняли, «что это?», но уже гавкали, пока Ленин не стукнул кулаком по столу и не сказал: «Великий почин». Знал ли Ленин о такой форме коммунистического труда? Нет, не знал. Вопрос о социалистическом соревновании Марксом-Энгельсом обсуждался, как об альтернативе конкуренции и был неплохо разработан, но они не знали и не могли знать всех форм коммунистического труда. Ленин мог написать «Как организовать социалистическое соревнование», но Ленин не знал коммунистических субботников. Он их узнал в бесплатном труде рабочих-железнодорожников, и это был действительно «великий почин»! То, ради чего они сидели в ссылках и тюрьмах, то, ради чего они принесли неисчислимые жертвы, то, ради чего они и совершили Великую Октябрьскую Социалистическую Революцию, – сбылось! Рабочие поверили в революцию. Поверили в свою рабочую власть и почувствовали себя хозяевами тех паровозов, той железной дороги и всей страны. Великий почин! На месте Ленина я бы вообще банкет закатил. Шашлычки там, барашек, шампанского. Ведро. Или два. Но, видимо, он был скромней меня. «Наша газета посвящена вопросу о коммунистическом труде. И необходимо особо отметить, что вопрос этот мог быть поставлен в повестку дня только после: (1) завоевания политической власти пролетариатом, (2) только после решающих побед на фронтах гражданской войны, (3)только после укрепления этой власти пролетариата». (Ленин).

«Коммунистический труд в узком смысле слова – это есть (1) труд добровольный, (2) труд дисциплинированный, (3) труд сознательный, (4) труд вне нормы, (5) труд сверх нормы, (6) труд без вознаграждения, (7) труд без расчета на вознаграждение, (8) труд по привычке трудиться на общую пользу, (9) труд как потребность здорового организма». (Ленин).

Как видим, Ленин выделил 9 признаков коммунистического труда, имея перед собой в натуре, в реальности еще только коммунистические субботники. Всё еще впереди! Социалистические соревнования с громадным спектром имен, идей, находок и достижений, модель коммуны Макаренко, бригадный подряд и еще кое-что. Об этом «кое-что» будем говорить позже, отдельно. Но «великий почин» уже сделан!

Следующей ступенью становления, этапом развития коммунистического труда стало социалистическое соревнование. Обратите внимание: два из девяти Ленинских признаков исчезли, шестой и седьмой – «труд без вознаграждения, без расчета на вознаграждения.» Зато появился целый ряд новых признаков: гласность (10), рост квалификации (11), переход в отстающие бри-гады – взаимопомощь (12), взаимообучение (13), чувство хозяина (14), хотя его можно приплюсовать к 9 Ленинским уже на этапе коммунистических субботников. Наивысшая производительность – труд сверх нормы(5) – настолько впечатляла, что остается только удивляться и восхищаться предвидению наших отцов-основателей. Вообще вся история человечества - это история постоянного поиска наивысшей производительности труда. Когда труд рабский оказался производительнее труда общинного, люди расстались и с трудом общинным и с самой общиной. Когда труд крестьянский стал более эффективным, чем рабский – рабов распустили и еще дали им по клочку земли, превратив в крестьян. Более эффективный труд наемный похоронил крестьянство, церковь и королей с царями, а труд коммунистический оказался эффективнее труда наемного. Социализм уже на этапе Соцсоревнования и стахановского движения доказал это. Каждый общественный строй, каждая форма труда имеет свой диапазон производительности и свои максимальные проценты развития, а то находятся идиоты или идиотки – обычно среди наших депутатов Госдумы РФ – которые, не моргнув глазом, на полном серьезе пытаются доказывать, что феодальное государство может быть более динамичным, чем капиталистическое. Например, Российская империя при царе-батюшке. Они не учились в школе. Бедняги не знали, что производительность труда рабского и крестьянского давала повышение не более 4% за каждые 100 лет. Труд наемный, даже во время «чудес», не более 9% годовых, а труд коммунистический еще при стахановцах до 43% годовых, а при бригадном подряде уже 200, 300 и до 400% годовых! В разы! Не в проценты, а в разы. В два, три, в четыре раза! Причем все это повышение производительности «съедалось» нашими дармоедами буржуа. Конечно, они старались спрятаться за военные расходы, за ВПК (4,8 млн. чел.), за врачей с учителями (2 млн. чел.), но их то было сорок! Сорок миллионов ИТР на шее у 80 млн. рабочих. На этом этапе четко обозначился классовый характер комм. труда (15), наибольший эффект в промышленности (16), самосовершенствование (17), динамичность (18), универсальность (19), расширение, охват все новых отраслей народного хозяйства (20), коллективизм (21), сотрудничество, связь с другими коллективами (22), энтузиазм, радость труда (23), оптимизм, вера в будущее (24). Особо отметим стихийность (25) и закономерность (26) возникновения комм. труда. Маркс, Ленин знали, что он будет развиваться, но где, когда, с какого числа и в каком коллективе – этого предсказать не мог никто.

Модель коммуны Макаренко также требует тщательного изучения. Во-первых, Макаренко ошибался, когда думал, что изобрел новую систему педагогики. На самом деле он вышел на труд коммунистический, который обладал, как мы уже видели признаками взаимообучения (13) и взаимовоспитания (27), причем гораздо более мощными и эффективными, чем традиционные педагогические системы (коллектив воспитывает). Интернационализм (28). И хотя нашелся все-таки один иудей, который заявил, что его ущемляют по национальному признаку, но остальные (человек пять) у Макаренко его не поддержали. В бригадном подряде такой вопрос вообще не возникал. Интернационализм коммунистического труда стал доказанным фактом. Забота о детях (29), о нетрудоспособных членах общества о подрастающем поколении. Беспризорников принимали, умывали, одевали-обували, кормили, учили и в люди выводили. Гуманизм (30), еще один признак – перемалывание уголовников (31) и правонарушителей. Сюда же можно добавить (это не все знают) лечебный характер (32) труда при пограничных психических заболеваниях. Комм. труд лечит психопатии, неврозы, неврастении, фобии! Вот почему мы можем ответственно заявить – при коммунизме не будет тюрем! В коммуне Макаренко мы уже видим начало хозрасчета (33) и самоуправления (34), видимо здесь же надо искать истоки упразднения госаппарата (35), когда Макаренко в один день мог уволить (сократить) всех воспитателей колонии. Тема, которая зазвучала уже в полный голос при бригадном подряде. Авторитет власти избранных ими советов (36) (не из-под палки добытый авторитет) коллектива. Слияние промышленного труда с сельскохозяйственным (37). Изменение отношения к женщине (38), хотя, возможно, этот признак надо отнести уже к соцсоревнованию (баба – она тоже человек!), традиции, возникновение новых (39), красота, эстетика труда (40), расширение сферы свободы личности в коллективе (41), самовыражение личности в коллективе (42), «ситуация успеха» (43), когда весь коллектив переживает, чтобы у товарища получилось. Это вам не палки в колеса и не песок в шестеренки как при конкуренции. Здесь же я бы выделил еще одну особенность коммуны Макаренко – возможность обучения в любом возрасте (44), доступность обучения для всех.

Бригадный подряд – это наивысшая ступень развития коммунистического труда при социализме, последняя ступень перед коммуной. Ворота в коммунизм. Самоуправление (34) и хозрасчет трудового коллектива (33). Упразднение госаппарата за ненадобностью (35). Привлечение ИТР внутрь рабочего коллектива (45) в качестве рядовых и полноправных его членов. Совмещение умственного труда с физическим (46). Решение экологических проблем (47) когда Владислав Пахомович Сериков ругался, даже на чужих стройках видя закапываемые в землю (захоронения) не использованных при строительстве железобетонных плит, балок и других деталей, которые вполне можно было бы использовать где-то в другом месте. Экология как естественное чувство хозяина! Все экологические движения призывают к чувству совести, долга и т.д., а коммунизм решит экологические проблемы просто и естественно – из чувства хозяина. Зачем же гадить, где живешь, если все и так твое? Здесь же, в бригадном подряде появляется собственность рабочего коллектива (48), не предусмотренная никакими законами соц. государства. Тракторок, взятый во вторчермете из металлолома, отремонтированный и активно использованный бригадой на стройплощадке. Чей он? Или домик, на берегу отремонтированный всей бригадой и использованный для отдыха по очереди. Не чей-нибудь лично, а бригадный домик, бригадный трактор. Читаешь об этом в наше время, время поголовной прихватизации, как сказку. Но это было. Было на самом деле – а, значит, Будет! А наша мразь-интеллигенция еще смеет заявлять, что наши рабочие «с низким сознанием». Еще один интересный момент. Владислав Пахомыч говорил, что «Коэффициент Трудового Участия у нас есть единственно возможная моральная оценка работника!». Личности в коллективе. Вдумайтесь в это. Начисление зарплаты уже не за труд, не только за труд, но уже и за то, что «человек хороший». Принцип – «зарплата по труду» – уже превзойден. Кем? Строителями в ватниках. Половина, из которых,  бывшие зеки, но которые уже прошли школу коммунистического труда и которые в любой точке СССР гордо заявляли: «Это раньше мы были Ваньками, а бригадный подряд сделал нас Иван Иванычами!» Медали «за доблестный труд», ордена «трудового красного знамени», золотые звезды героев. Самоуважение рабочего человека (49), гордость за профессию, за свой труд. Видите, сколько наработок уже было у нашего Его Величества Рабочего класса. Ни одна последующая ступень развития комм, труда не отменяет предыдущую. Наоборот, каждая последующая могла вырасти только на плечах у предыдущей, как развитие продолжение предыдущей. Макаренко свободно, по мере необходимости использовал и комм. субботники и соцсоревнование внутри коммуны. Также было и в бригадном подряде. Конечно, все это стало возможным «только после завоевания политической власти пролетариатом» (50), только при наличии марксистско-ленинской идеологии (51), только при поддержке этой власти пролетариата (51). Сравните – Ленин: жизнь на каждом шагу показывает нам ростки нового в старом, и необходимо уметь видеть эти ростки нового, защищать поддерживать их, выращивать, холить и лелеять. Сталин – «решительно пресекать все попытки администрации пакостить стахановскому движению… всяческие попытки администрации пакостить стахановцам – рассматривать как классово враждебные». (Все гениальное просто!) Программа КПСС 1961 г. – «Диктатура пролетариата уже выполнила свою историческую функцию и с точки зрения внутреннего развития перестала быть необходимой в СССР… (поторопились, ребятки, точнее, уже предали, уже ревизовали марксизм). Необходимо вести дело таким образом, чтобы, привлекая самые широкие народные массы к участию в управлении государственными делами… сокращать платный государственный аппарат с тем, чтобы работа по управлению перестала быть особой профессией». Как видите, маразм крепчал. Уже не пролетариат – уже «народные массы». В результате рабочих выкинули из власти полностью, всех до единого. Этой же цели служат «налогоплательщики, россияне понимашь…, избиратели… и т.д. и т.п.» Все это словоблудие не бескорыстно. Тем более в документах. Тем более в программных документах. За каждым словом – чьи-то интересы. Интересы каких-то классов. Первыми взвыли китайские товарищи: «КПСС – партия ревизионистов». Но китайцев мы тогда не очень-то уважали. Мы тогда все ждали «через 20 лет». Но голоса протеста раздавались и у нас. Все газеты союза обошла фраза: «Пахомыч, ты прав – в штабах засела контра!» Владислав Пахомович Сериков – рабочий, выросший до революционера! Шли семидесятые – восьмидесятые годы.

Была ли классовая борьба при социализме? Да была. Линия фронта классовой борьбы в СССР проходила по границе между трудом наемным и трудом коммунистическим. Там, где рабочие переходили на комм. труд они всегда натыкались на жесточайшее противодействие со стороны мелкой буржуазии. До Хрущева партия и правительство были на стороне рабочих, после него уже нет. Хотя были и исключения. Вред Хрущева для партии, социализма и всего мирового коммунистического движения еще до конца не оценен. В угаре хрущевской демагогии и клоунады, КПСС забыла дать рабочим определение коммуны, как компас для определения направления движения, мерку для определения, что уже есть и к чему еще стремится, что еще предстоит сделать, золотой ключик от будущего. Попробуй доказать, что ты делаешь то, чего нет. Делаешь коммуну, когда никто еще не знает, что такое коммуна. Именно в такое положение были поставлены Макаренко, Сериков, Злобин, Шубин из Хабаровска и сотни, тысячи других лидеров рабочего движения.

Кто-нибудь скажет, а зачем вообще нужны эти признаки комм. труда? Чтобы увидеть будущее. Оно не свалится с неба, оно вырастает из «вчера» и «сегодня». Понедельник начинается в субботу. Только так мы можем ответить на вопрос: какой, какое? Какой будет коммунизм? Какое будет коммунистическое общество.

Коммуна – это динамичная, постоянно развивающаяся, расширяющаяся и самосовершенствующаяся хозрасчетная самоуправляющаяся организация высоко сознательных и высококвалифицированных промышленных рабочих, организованная и обеспеченная (морально, материально, политически) пролетарской властью при господстве и руководстве марксистско-ленинской идеологии для стирания грани между трудом умственным и трудом физическим, между трудом промышленным и сельскохозяйственным и создания социально однородного общества путем ассоциации в своих рядах интеллигенции и крестьянства в качестве свободных и полноправных членов общества для обеспечения невиданного ранее роста производительных сил и средств производства и окончательной ликвидации противоречий между производительными силами и производственными отношениями, оптимально, с наилучшим эффектом использующая свои средства производства и природные богатства на своей территории для достижения наивысшего в мире и постоянно растущего уровня жизни и обеспечения бескризисного стабильного развития общества, а также взявшая на себя заботу обо всех нетрудоспособных членах общества (дети, старики, инвалиды) и впервые в истории сделавшая возможным и неизбежным переход к светлому идеалу всего человечества – коммунистическому обществу. Коммуна – это ячейка будущего общества.

К 1985 – 1990 годам у нас на 80 млн. рабочих приходилось 5 млн. человек с высшим инженерным образованием. В печати еще возмущались, что 5 млн. инженеров ушли в рабочие (зря учили?) и еще 15 млн. человек имели среднее техническое образование. Таким образом, 20 млн. человек, или каждый четвертый рабочий имел высшее или среднее специальное образование. Это был самый грамотный рабочий класс в мире! Самый передовой отряд мирового пролетариата! И именно он уже «наелся социализма», наслушался и нанюхался «Славу КПСС». Это была вторая причина гибели социализма в СССР, хотя все-таки она была главной причиной. Первая причина – это «возобновление процесса классообразования» и «советская интеллигенция» в 40 млн. человек (каждый третий – дармоед).

Дойдя до этих строк, какой-нибудь член КПРФ тут же воскликнет: «Крамола! Оппортунизм! Рабочие луддиты!» Успокойтесь, господа КПРФовцы, это не крамола. Это марксизм! Но не ваш кастрированный марксизм, оскопленный и ослепленный, а наш марксизм – Ленинский. Марксизм-Ленинизм.

Том 33-й. Полное собрание сочинений. «Государство и революция». Ленин старательно и прилежно выписывает слова Маркса: «И в лучшем случае государство есть зло, которое достается в наследство победившему пролетариату, до тех пор, пока поколение, выросшее в новых экономических условиях, окажется в состоянии выкинуть вон весь этот хлам государственности» и сбоку приписывает: «Государственный хлам, дрянь, ветошь».

Вспомнили, господа коммунисты, ту синюю тетрадочку, которую дедушка Ленин писал на пеньке, возле шалаша? Так вот, не на пенек надо было смотреть, а в тетрадочку. Мысли-то там, а не в пеньке. Вопрос: «А когда наступит это самое «пока», когда будет «состояние выкинуть»? Как это определить? Как узнать дату – число, месяц, год?

Как вы себе это представляете? Можно представить это так – собрать вместе Брежнева, Горбачева, Ельцина и Путина и выслушать, что они думают по этому поводу. «Што же делать?» – прошамкает Брежнев. «Надо начать и углубить», – бодро ответит Горби. «Э… э… – скажет Ельцин с бодуна, – Э… россияне, понимашь… Может, референдум? Пока или не Пока? В состоянии или ишо не в стоянии?» «Да, да! – радостно поддержит его Путин. – Мочить и мочить! И за каждого второго – по 250 тысяч».

Так что ли? Но, во-первых, не соберете. Во-вторых, референдум они проводить все равно бы не стали. А в-третьих, Ельцин на всякие референдумы вообще… плевать хотел.

Так как же быть? Как узнать?

Донбасский шахтерский забастком заседал целый месяц. Лозунгов было!.. Каждый – своё. Спорили до хрипоты. Все перессорились. Но через месяц вынесли общее единогласное решение: «Заводы, шахты – рабочим! Сокращение госаппарата – в 2 раза!» Гениально! Вот оно, это самое «пока», вот оно – «состояние выкинуть»! И еще скромненько, всего в 2 раза, пятьдесят на пятьдесят. Но «полцарства» уже не жалко. Выполнение этого требования привело бы к тому, что мелкой буржуазии, которой у нас было 1 к 2, стало бы 1 к 4 (как в Китае). И поскольку процессы классообразования были не уничтожены, ИТРы бы вновь расплодились, как вши, почти молниеносно. Правильнее было бы требовать сокращение госаппарата в 10 раз. Но лиха беда начало! Наши рабочие «дозрели»! «Поколение, выросшее в новых экономических условиях», уже «в состоянии выкинуть вон весь этот весь этот хлам государственности», даже социалистической государственности (и в лучшем случае государство есть зло), и начать переход к коммунизму. Наших рабочих уже не удовлетворяли недостатки государства вообще, а мелкобуржуазные демагоги вопили, что недостатки присущи только социалистическому государству. Дескать, у буржуазно-демократического государства их нет. Конечно, это ложь. Они пришли на лжи, сидят на лжи и, умирая, тоже будут лгать до самого конца. Так что, можно сказать, что наших рабочих обманули, но это будет не вся правда, а только ее часть.

Гегель говорил: «Все действительное разумно, а все разумное действительно». Что же разумного в мелкобуржуазной контрреволюции? Представим себе, что по каким-то причинам, например, под чьим-то высшим небесно-космическим руководством мы бы плавненько, без катаклизмов и потрясений, начали переход к коммунизму. Что бы сделала наша доблестная «советская интеллигенция»? Обреченный, умирающий класс. Представляете, какой вой-лай и какая вонь обрушились бы на нас. «Не так… Не сяк… еще рано… Уже поздно… Не туда надо, а влево… Нет, вправо…» и т.д. и т.п. («Один из них был правым уклонистом, другой как оказалось ни причем.» Причем! Еще как причем!) История мудрее нас. Она дала нашей мелкой буржуазии возможность опозориться до конца. Чтобы их даже слушать никто не захотел, не то что видеть или нюхать. У Маркса («Восемнадцатое брюмера…») это описано так: «История выбрасывает на политическую сцену все новые и новые политические партии, все новых и новых политических лидеров как будто бы только для того, чтобы они сами отказались от своих лозунгов, сами отказались от своих программ.»

Удивительно! История дала уникальную возможность для возвращения буржуа в Россию. Поддержку всего мирового империализма. Безвозвратный кризис социализма. Неслыханные доходы в нефтедолларах. Тупик (хоть и временный) в развитии официальной теории освобождения рабочего класса. Отсутствие рабочей печати. Предательство рабочих КПСС, профсоюзами. Отсутствие признанной рабочей партии и рабочих вождей. Нет той мифической «паршивой овцы», о которой демократы разглагольствуют с 1917 года. Казалось бы, что еще надо? Вам и карты в руки. Творите, выдумывайте, пробуйте, господа демократы, господа буржуа. Так ведь нет, им еще и воровать надо! Режим наибольшего благоприятствования – а они обречены! Обречены потому, что не могут. Импотенция политическая. Импотенция историческая. Обречены потому, что у нас было и «еще кое-что», о чем мы уже упоминали вскользь и о чем демократы даже не подозревали.

 Сразу же после контрреволюции мир столкнулся с невиданным ранее массовым явлением: работа без зарплаты. Когда наши рабочие стали работать по 6, 8-9-12 и 15 месяцев без зарплаты. Что это? Почему немец не может, японец не может, а русские рабочие могут работать без денег? Почему? Ответ один – это труд коммунистический! Самый грамотный в мире передовой отряд мирового пролетариата, Советский Рабочий Класс, защищаясь от эксплуатации, сменил форму труда и перешел на труд коммунистический, как единственную возможную форму сопротивления. Преданный всеми, оболганный и ограбленный, без идей, без вождей, без связи, Его величество Советский рабочий чутьем своим классовым нашел единственно возможную и самую эффективную форму сопротивления. В чем здесь дело?

Для демократизаторов-капитализатолов главной задачей было задушить в зародыше любую форму организованного сопротивления, а для этого надо было разгромить рабочие коллективы, закрыть заводы и выкинуть людей на улицу, превратив в толпу. А дальше «делай с ним, что хошь». Этой же цели служила «двойная политика»: ограничение зарплаты на госпредприятиях, когда рабочих «выдавливали» с заводов, и в несколько раз большая зарплата в частном секторе, когда рабочих «вытягивали», «выманивали» к частникам. Но, повторяю, наши рабочие нашли единственную возможную и самую эффективную форму сопротивления – переход на труд коммунистический – работа без зарплаты – для сохранения рабочих коллективов.

Реформы встали колом. Когда мировая буржуазия планировала контрреволюцию, у них было всё. Советчики и антисоветчики, футурологи и аналитики, сценаристы и социологи, бухгалтеры и банкиры. Они знали, почем стоит один депутат поштучно, фракция, партия или весь парламент оптом, почем газета или телеканал. Они знали всё и посчитали всё. Но им и в голову не могло прийти, что наши рабочие перейдут на труд коммунистический. Этого не было нигде в мире. («Мы придем к победе коммунистического труда!») Такое империалистам не могло присниться даже в самом кошмарном сновидении. Все сметы лопнули. Пошел перерасход. С 1996 года все траты стали бессмысленными. Демократизация не проходит, капитализация стоит.

Примерно к 98 – 99 году стало окончательно ясно: с этим народом и рабочим классом капитализм вернуть невозможно. (Мы уже победили!) Именно поэтому было принято решение больше не вкладывать, не тратиться, а спустить все на тормозах, потихоньку дождаться смены поколений, а для ускорения процесса начать прямой геноцид русского народа. Один миллион трупов в год. Сейчас даже самые тупые уже не верят, что это «случайность», «недосмотр» или «оплошность». Это тщательно продуманная, подготовленная и цинично проводимая иезуитская человеконенавистническая политика. Геноцид! Напрасно винят в этом американцев. Разве это в традициях американского народа: сорок лет водить людей по пустыне, дожидаясь, пока вымрет два поколения? Или все-таки это традиции какого-то другого народа?

Посмотрите на наше правительство – там нет ни одного американца. Как и русских. И главное, как все просто: убрал из аптек инсулин – и миллион диабетиков тихо понесли на кладбище. Извинился перед еще оставшимися в живых диабетиками и убрал из продажи сердечные средства – теперь уже на кладбище понесли сердечников. Нашел крайнего «стрелочника» с переводом на другую (более доходную) работу, посетовал и убрал средства, понижающие давление – теперь уже заупокойные по гипертоникам. И виноватых нет, и на три миллиона народа меньше стало. Молодцы, ребята! Подлецы. Ничего, «кошка скребет на свой хребет». Уничтожают не только больных и слабых. Уничтожают целый класс крестьян. Без пощады и без жалости. Без соплей и сантиментов. Это в начале «демократии» барин Михалков рыдал на плече у ошалевшего от изумления мужика с балалайкой. Тогда был самый пик моды на «слезу ребенка», но моды скоротечны, быстро преходящи. Сегодня наши буржуа заканчивают уничтожение целого класса Российских крестьян. Шесть миллионов человек! (Россия - ровно половина СССР) Деревни обезлюдели. Села довымирают, а у нашей интеллигенции слезы если и появятся, то только крокодиловы. Вот эволюция нашей вшивой демократии: «от слезинки ребенка до крокодиловых слез.» Вот цена всего вашего «демократического гуманизма.» Но помните, что следующим, последним вымирающим классом будете Вы – господа буржуа. Мелкие, а потому зловредные и вонючие. И пожалеть то вас будет некому.

 Факт, что рабочие не стали защищать социализм, но факт и то, что наш рабочий класс не дал демократизаторам вернуться в капитализм, потому что рабочие хотят вперед, в коммунизм. Интересы рабочих отличны как от КПСС, так и от демократов.

Еще один исторический закон, который надо знать. Был такой араб Ибн-Хальдун 500 – 600 лет назад, он тоже задавал вопросы. Почему? Когда? Когда появляется момент начала гибели государства? Исследовал более ста государств. Типичная ситуация. Где-то правит хан-султан, но появляется лидер-вождь, который хочет его свергнуть. Лидер-вождь собирает друзей и родственников, но этого недостаточно для успеха революции. Тогда он обращается к другим родам-племенам за помощью с обещанием рассчитаться после победы. Собрались, объединились, победили, свергли. Пришло время расчета. А всего на всех всегда не хватает. Потому как всех много, а всего мало. Тогда новый правитель лидер-вождь вынужден поставить возле своей палатки солдат-иноверцев для защиты не от врагов (враги разгромлены), а для защиты от своих соратников! Вот это и есть момент начала гибели государства.

Ленин знал этот закон истории и уважал Ибн-Хальдуна, но 6 июля 1918 года во время мятежа «левых эсеров» не нашлось православных защитников, и только солдаты иноверцы – полк латышских стрелков-католиков спас и Ленина и Дзержинского и всю Социалистическую революцию. Ленин знал этот закон, а Закон все равно действует, объективный закон исторического развития. Но я бы не стал беспокоить вас «преданьями старины глубокой», если бы этот закон не действовал и в наше время. Вопрос – каких солдат-иноверцев поставил Ельцин у свой палатки? Не понятно? Тогда подсказки. А кто такой Р.И. Хасбулатов? За какие такие «подвиги» его подняли из грязи «в князи» председателя Верховного совета РФ? К кому обращался Ельцин, когда говорил: «Берите суверенитета сколько хотите!»? Кому Е.Б.Н. отдал Москву на растерзание победителям? Обратите внимание, на эту тему молчат,  как сторонники Фонда Горби, так и сторонники ЕБН. Первые – потому, что это преступная халатность Горбачева, за которую надо судить. Вторые – потому, что это измена родине Ельцина, которая не имеет срока давности.

Но и это еще не всё! Хитрая лиса Хасбулатов мог толкать впереди себя Руцкого, только будучи уверенным, что в решающий момент он сможет его сковырнуть, как надоевший прыщик, и сам стать президентом РФ. Вопрос: какой компромат и откуда был у чечена-мусульманина Хасбулатова на офицера Руцкого, если известно, что Руцкой был в плену у мусульман в Афганистане, а вернулся живым, здоровым и невредимым?

Вот видите, сколько вопросов возникает, если знать законы исторического развития. Мышление становится другим.

Еще один закон Маркса. «Во время революции народ левее (радикальнее) политических партий, а политические партии левее (радикальнее) своих вождей». Не вожди «мутят воду» и тащат за собой народ, а наоборот – народ подталкивает вперед политические партии и их вождей. Все действия политических партий и политических деятелей во время революций вынужденные! И часто вообще без выбора.

В 1917 году Корнилов насмерть перепугал Керенских демократов попыткой реставрации монархии. Перепуганные демократы упали в ноги рабочим с просьбой помочь разгромить Корниловский мятеж, вагонами завозили на заводы винтовки, отдавали рабочим, вооружали народ. Рабочие Корнилова раздавили, но винтовки возвращать не стали. Именно этим оружием и было разгромлено «Временное правительство» и сделана Социалистическая революция. Отсюда вывод: если бы не было Корниловского мятежа, то, возможно, не было бы и Октябрьской революции. Общество надо «качнуть» вправо, чтобы оно пошло влево. Это тоже закон, и он наглядно проявил себя во время ГКЧП. Качнулись в одну сторону, чтобы затем уйти в другую. Могут ли демократы ввести военное положение и военно-фашистскую диктатуру? Не только могут, но и обязательно попытаются это сделать. («Из революционной ситуации только два выхода: либо диктатура буржуазии, либо диктатура пролетариата» Ленин). Тут уж кто кого. По-хорошему они не уйдут. И не надейтесь.

Еще один Ленинский закон: «Никакое правительство не упадет, если его не уронят!» Демократы пугают нас фашизмом, но на самом деле фашизм могут ввести только они сами. Набило оскомину желание демократов создать «средний класс» – мелкую буржуазию, как опору режима. Но, во-первых, она у нас уже есть – 40 млн. служащих. Во-вторых, не бывает мелкой буржуазии без национализма, также как не бывает национализма без мелкого буржуа. Лучшее, что смогла родить мелкая буржуазия за всю историю человечества – это Адольф Гитлер!

Нас пугают гражданской войной, но кто развязал гражданскую войну после 1917 года? Вы, господа демократы, в обнимку с монархистами. Нас пугают насилием и революциями. Все, даже демократы, знают фразу Маркса: «Бытие определяет сознание». Но сознание, в свою очередь, определяет новое бытие, иначе нарушается закон причинно-следственных отношений. Это тоже цикл, спираль, колесо, которое крутится тысячи лет, всю историю. Причем та часть колеса, когда «бытие определяет сознание», называется эволюцией, а та часть, когда «сознание определяет новое бытие» называется революцией – сознательное определение бытия. Вы можете любить или не любить эволюции, хвалить или ненавидеть революцию, но истории на это наплевать. Этот закон объективный и всеобщий. Ровно половина человеческой истории – это эволюция, а ровно половина – это революция. Фифти-фифти. Пятьдесят на пятьдесят.

Однажды мне пришлось наблюдать, как целый педагогический коллектив (до 100 человек), имея возможность выбрал директором слабоумного больного (не в банальном, а в медицинском смысле «слабоумного», с диагнозом «слабоумие»). После моего вмешательства его убрали по-тихому. А следующим выбрали вора, алкоголика и развратника. Примерно в это же время выбрали и М.С. Горбачева. Широко известна история о том, как епископов замуровали в церкви до тех пор, пока они не изберут Папу Римского. Они избрали «умирающего» Папу, который, оказывается, перехитрил всех, притворяясь умирающим.

Что это? Почему избирают то слабоумных, то Горбачевых, то «умирающих»? Оказывается, это закон. Закон психологии. Каждый выбирает того, на кого, как ему кажется, он сможет воздействовать, сможет повлиять. Так же был избран клоун Хрущев и вечно падающий в обмороки Брежнев. Такая система выборов внутри ограниченного коллектива неизбежно ведет к выбору самых слабых, самых «управляемых».

Существует 4 типа характеров человека. Холерики (Д’Артаньян, Чапаев, Лев Троцкий, Каспаров), Сангвиники – абсолютно уравновешенная серость (всегда довольный сам собой, своим обедом и женой.), Флегматики (эпилептоиды) – Портос, Менделеев, Дарвин, Петр I, и Меланхолики–невротики, вечно сомневающиеся (Анатолий Карпов, Горби, Блин Клинтон, Атос). В ограниченном коллективе в мирное время холерики-чапаевы избраны быть не могут. В военное время, говорят, действуют другие законы, закон самосохранения («Принимаю командование на себя!» – Звездный миг холерика.). Но Сталин-то ведь тоже был избран! Был ли у соратников Ленина выбор? Чапай - Троцкий, говорун Бухарин – любимец партии, да невротик-меланхолик Сталин. Раз-два и обчелся. Сталина изображают деспотом, тираном, диктатором. С желтыми глазами, усатый, кавказский акцент (ужас! У-Ж-А-С!), а когда возьмешь тип характера – вечно сомневающийся, неуверенный в себе невротик (лифт упадет – не упадет, жена изменяет – не изменяет, утюг выключен – не выключен, газ потушен – не потушен?), то возникает совсем другая картина. Ростом метр с кепкой, физиономия рябая, рука сухая, косноязычий, не русский, с грубым акцентом… Кто из вас, уважаемые читатели, хотел бы иметь такой багаж, такие исходные данные, чтобы прямиком рвануть в диктаторы, в вожди мирового пролетариата? В том-то и дело, что он был самым слабым звеном во всем политбюро, самым управляемым. Он держался за большинство политбюро насмерть, двумя руками. И не его вина, что Троцкого «проголосовали». Он подчинился большинству. А потом «проголосовали» тех, кто «проголосовал» Троцкого. Он опять подчинился. Даже тогда, когда пришли новые люди, молодые и стали делать из него живого бога, он все равно оставался меланхоликом-невротиком. Возьмите его речь после Победы. Страх! Он всю войну боялся, что его самого «проголосуют». Сталин – это еще одно доказательство объективности исторического развития. «Короля делает свита».

Кстати о тираниях. Если древние греки выделили четыре формы управления обществом, то мы сейчас, уже с высоты прожитых лет может уточнить их. На самом деле тираний было тоже четыре. Тирания рабовладельцев, тирания феодалов, тирания буржуа и тирания (диктатура) пролетариата. Но точно так же у нас было четыре олигархии, четыре демократии и четыре анархии (охлократии). Они все разные. К сожалению, эта тема пока не заинтересовала историков, а тут есть над чем подумать. Но мы и без профессоров видим, что история дала шанс всем порулить, всем поправлять. Классу рабовладельцев и классу феодалов, классу капиталистов и классу пролетариев. Но больше классов нет. Что будет дальше? Конец света? Конец истории? Или это конец истории государств? Конец истории классовой борьбы? Конец старого света! Конец старой истории!

 Последняя задача пролетариата – уничтожить классы и создать социально однородное общество. Но, уничтожая классы, пролетариат уничтожает и себя как класс наемных работников. Мы это видим при переходе к труду коммунистическому. Он становится хозяином ВСЕГО! Сегодня Пролетариат – это наше ВСЁ! Каждое государство – каждый класс у власти – имел свою науку, культуру, право, этику, эстетику, мораль, свое искусство, медицину и педагогику, свою семью и свою религию, свою философию и свою историю. Мое сердце радуется, когда я вижу ребят, ищущих новую эстетику. Они придут в коммунизм, хотя, возможно, сами этого пока не знают. Спросите их: «Новая эстетика чего? Рабства, феодализма, капитализма?» Тогда встаньте в очередь. Там и до вас было столько, что всех до Москвы раком не переставить. Хотите быть первыми? Милости просим в коммунизм, в пролетарскую революцию! Хотите новую науку, философию – мы ждем вас. Эмансипированные женщины должны знать, что только в коммунизме «грядет матриархат»; экологи неизбежно наткнутся на коммуны Фурье, который доказал, что природа безвредно и бесследно может переработать продукты жизнедеятельности людей в поселениях-коммунах не более полутора – двух с половиной тысяч человек. Города уже умирают. Новая история уже прослеживается в работах Носовского и Фоменко. Новая религия намечается из двух вариантов: из женской эмансипации – «бог это женщина, а не мужчина» – и из развития экологии – бог река, бог роща, бог родник, бог поле. Сегодня любой ищущий человек – это наш человек, а любой обогащающийся за наш счет – враг!

Все революции, все смены общественного устройства происходят не потому, что «хочется», а потому, что по-старому уже «не можется». Все старые институты государства должны прийти в упадок, должны зайти в тупик. Суды и милиция, педагогика и медицина, наука и культура должны перестать удовлетворять народ – поколение, выросшее в новых экономических условиях. Все партии должны порулить и опозориться. Все вожди-лидеры уже влезут на свой шесток и прокукарекают все, что им положено, а рассвет так и не наступит. Над их призывами и лозунгами, даже ворованными лозунгами, народ будет просто хохотать. Так же, как он «не-почтительно хохотал» в лицо верному Горбачев кадра г. Ципко. Хохот стоял не только на всю телестудию, где он выступал, но и на всю телеаудиторию. Былых кумиров былых времен просят не беспокоиться. Коммунизм будет построен «на чистом месте». Пролетариат придет к власти последним, когда уже все порулят, поуправляют, а потому он придет к власти надолго – навсегда!

Предвижу скепсис наших вшивых интеллигентов: «Но мы всего этого не видим» Правильно, вы этого не видите! Еще принц датский говорил: «Я вижу глазом моего ума!» Представьте (опять представьте), что вы бы оказались в Китае в 1920 – 1930 или в 1940 году. Что бы вы увидели? Раков – монархистов, феодалов; лебедей – чанкайшистов – тянущих в заоблачные выси счастливого капиталистического будущего Китая, и щук – японцев, тянущих Китай через море к Японии. Да еще самостийники – незалежники на разбитой телеге. И у каждого их них громаде планов, блеск в глазах и «уверенность в завтрашнем дне». Включите телевизор, откройте газеты – ба, знакомые всё рожи! А если бы вы им сообщили, что все их действия в сумме приведут к социализму, как среднеарифметическому действию – они бы вам не поверили, они бы вам в морду плюнули и глаза выцарапали. Они бы друг перед другом начали хвастать, кто больше коммунистов повесил, расстрелял, зарезал и у кого больше тюрьмы «коммунистами» забиты. Ну и что? Крот истории все равно делал свое дело. Увидели бы вы его? Вы его и сейчас не видите.

 Думал, что с этой темой вроде бы все ясно, но случайно заглянул в Большую Советскую Энциклопедию и ахнул. Там написано, что все заслуги принадлежат товарищу Мао, естественно, при помощи СССР. Вот так фальсифицируют историю. Советская армия вошла в Китай в августе 1945 года. До нее процессы шли 38 лет (1907 – 1945). За это время произошли глубинные, тектонические изменения в китайском обществе. Когда целые пласты общества поднимались, опускались и исчезали навеки. Японская Квантунская армия была угрозой для всего Дальнего востока СССР. Надо было не допустить альянса Японии с Германией и ее вступления в войну. Сталин давил на Мао, заставляя его выступить против японцев, чтобы связать их армию в Китае. Но Мао был настолько ничтожно мал, настолько слаб, что военные действия против японцев были для него смерти подобны. Поэтому он увиливал от войны. Историки еще найдут его договоры с Японией: вы нас не трогайте, мы – вас. Поэтому Сталин был вынужден помогать Чан Кайши деньгами, оружием, материалами. Ему же, как демократу, с прицелом на светлое капиталистическое будущее помогали и американцы. Чан Кайши дары принимал, естественно, разворовывал (наверное, это у демократов в генах. Ну не могут они не воровать!) и создавал видимость борьбы с Японией. Всё как у нас. Таким образом, вся помощь и со всех сторон шла китайским демократам! Не помогло! Крот истории делает свое дело! История объективна! Случается только то, что должно случиться, а чего не должно – того не случается.

«Мао пришел к власти на штыках советской армии!» Прошу пардон! Американцы тоже высаживали свои войска в Китае, причем на стороне Чай Кайши. И что? Как пришли, так и ушли, аж бегом. А история шла своим чередом. Объективно! В Китае было три иностранных армии: японская, советская и американская. Почему же они никого не поставили? Или вы думаете, что разоренный войной СССР был богаче американцев? Может, вы хотите повоевать с одним миллиардом китайцев? На их территории? Желаем успеха! История знает случаи, когда завоеватели истребляли местное население, превращая страну в свою территорию. Но история не знает случаев, когда бы удалось завоевать революционный народ. Нам не известны покорения стран во время революций. В этом что-то есть.        

 «Ага! – воскликнет какой-нибудь демократ, – Коммунисты лгали!» Ребята, лгали не коммунисты – лгали вы! Только тогда вы носили в кармане партбилеты, потому что было выгодно их носить. А потом вы жгли эти партбилеты – потому, что было выгодно их жечь. Покажите мне хоть одного рабочего, который бы писал статьи для Большой советской энциклопедии. Тогда вы лгали так же, как лжете сейчас – за деньги!

Например, про запломбированный вагон «немецких» денег для Ленина. Первая мировая война началась в 1914 году. Швейцарские банки давали кредиты всем воюющим странам, и это было выгодно. Но к 1917 году война перестала приносить доходы банкирам. Новые кредиты стали бессмысленными. Старые бы погасить. Воюющие страны разорены. Нагрузка на экономику уже непосильна. И для Германии, и для Австро-Венгрии. Войну пора остановить. Но во всех странах у власти те, кто «до победного конца», им за это деньги давали. Швейцария, за деньги, за швейцарские деньги устраивает в России февральскую революцию. «Остановите войну!» Не помогло. Инерция власть имущих – «До победного конца!» В Женеве в то время, как на Ноевом ковчеге – каждой твари по паре. Представители всех политических партий, всех движений, не только Европы, но и всего мира. Русская колония – человек двести. Монархисты, милюковцы, керенцы, савинковцы, плехановцы-меньшевики, бакунинцы-анархисты и до кучи – дедушка Ленин. Они кушали в одних пунктах общепита, мылись в одних банях, ходили в одни туалеты и… дискуссии, дискуссии, дискуссии… Кто из России приезжал в Женеву за деньгами? Все! Даже г. Солженицын вынужден признать: «Деньги брали все!» Но если олигархи-демократы гучковы-керенские не оправдали швейцарских денег и опять выступают «до победного конца», значит, надо искать кого-то другого. Благо далеко ходить не надо – все тут, в Женеве, рядом, под боком. «Эй…, как тебя там…, Ульянов, что ли? – Ленин я, Ленин! – Да нам глубоко, плевать Ленин ты или не Ленин… Войну остановишь? – Сразу! Двадцать пятое, первый день! – Не обманешь?.. Забожись! – Зуб даю, говорит дедушка Ленин. – Век воли не видать! – Смотри..., а то мы тебя быстро, как Путина с Распутиным, к ногтю! Вот тебе вагон с пломбой, поезжай в Россию! – Бу сделано, – ответил Ленин.»

Сегодня демократы повторяют и тиражируют белогвардейские сказки про немецкие деньги. Но их, денег, не было ни в Германии, ни в Австро-Венгрии. На момент подписания Брест-Литовского мирного договора во всей Австро-Венгрии оставалось продовольствия всего на 40 дней! Через сорок дней – голод и революция. Причем это не красная пропаганда. Это белая пропаганда! Об этом писал в мемуарах премьер-министр Австро-Венгерской империи. В Германии положение было не лучше. Знал ли это Ленин? Конечно, знал! В отличие от вас, господа демократы. Вот почему он абсолютно обоснованно утверждал: «Грядет революция!» Сначала общеевропейская, затем – мировая. Вот почему он поехал в Женеву, а не в Берлин и не в Вену.

Верили ли швейцарские банкиры в социалистическую революцию? Конечно, нет! Они давали деньги с конкретной целью – остановить войну. Возможно, они думали, что с такими деньгами Ленин придет к власти без революции, через парламент (Думу), через выборы. Интересовала ли их дальнейшая судьба Ленина? Нет! Мавр сделает свое дело – мавр может уходить. Главное – останови войну! А где тебя потом похоронят – уже никого не волнует. (Его похоронили в Мавзолее!) Мало того, они даже приняли меры заранее, чтобы большевики у власти долго не продержались. Вагончиков с деньгами было ДВА! Вот об этом демократы молчат, как проститутки на сковородке. Второй вагончик пошел в Киев! Когда Троцкий, посланный Лениным для заключения мира, увидел в Брест-Литовске украинскую делегацию, то онемел от такого нахальства. Как вы думаете, на чьи гроши туда попали-приехали самостийники-незалежники? Глупый вопрос. Конечно не на свои кровные. Троцкий хлопнул дверью и растерянно поплелся в Петроград. Ленин его отругал, вернул и позорный Брест-Литовский мирный договор был подписан. (Ленин слово сдержал.) А самостийники, уже официально признанные Германией и Австрией (какая честь!) на радостях отправили им все продовольствие, предназначенное для России и Петрограда. Надо же, как повезло немцам и австриякам! Сорок тысяч железнодорожных вагонов с продовольствием или (по данным нынешней Украины) один миллион пудов хлеба! Или же все-таки за такое «везение» надо было платить? Вагончиков было ДВА!

Революция в Австрии, Венгрии, Чехословакии, Румынии, Болгарии и в Югославии с Германией была сорвана. А Петроград задыхался от голода, пух от голода. Сегодня самостийники предъявляют нам претензии и требуют, чтобы мы признали геноцид и «голодомор» на Украине в 1931 – 1932 годах. А разве мы против? Пусть они признают свои «подвиги», а мы признаем свои. Если они готовы признать свою измену в конце Первой мировой войны, признать их украинский «голодомор» России и Петрограда, если они готовы взять на себя ответственность за продразверстку и политику военного коммунизма, на которую вынуждены были пойти большевики, если они готовы признать свою ответственность за самый большой позор Второй мировой войны, когда 8 млн. хохлов под Киевом и под Харьковом в самом начале войны, без боя сдались в плен. Сытых, обмундированных, до зубов вооруженных, не нюхавших пороха и не побывавших ни в одном бою просто сдали фашистам и свое оружие, и все стратегические запасы СССР, пропустив немцев к самой Москве и сделав нашу победу в принципе невозможной (И все-таки, и все-таки. И все-таки Мы победили!), а потом нацепили немецкую форму, и пошли, кто в полицаи, кто во власовцы, кто в ОУНовцы. Выслуживаясь перед немцами и сдавая им всех москалей и комиссаров. Если они готовы признать, что главным лозунгом отсоединения Украины от СССР в 1991 – 1993 годах был лозунг «Россия сдохнет от голода без украинского сала!» (Хотели повторить голодомор 18 года. Не вышло!) Если они признают альянс с чеченами и прямое участие украинцев в военных действиях в Чечне против России, если они признают санатории в Крыму для лечения и полного обслуживание чеченских ваххабитов, вплоть до сексобслуживания, (похоже, что сексобслуживание врагов России у самостийников всегда получалось лучше всего. А больше то им похвастать нечем.), то почему бы нам не признать все, что они нам ставят в претензию, и даже больше? Давайте, хлопцы, шановны Панове, примем взаимные претензии пакетом.

Когда я слышу о «вечной и нерушимой дружбе Украины с Россией» и о Переяславской Раде, я всегда задаю вопрос: а почему Переяславская, а не Киевская? (Люблю задавать вопросы!) А потому, что Киев никогда не хотел присоединения к москалям. Секрет украинско-русских отношений заключается в том, что украинцы всегда мечтали (даже во сне видели) об объединении с Россией при условии, что столицей этого объединенного государства станет Киев! «Шизофрения заразна!» А вагончиков с деньгами было два! Сейчас больше. Кто сейчас вспомнит тех самостийников, которые были в Брест-Литовске? Точно также канут в небытие и эти нынешние, бабочки-однодневки, ничтожества. Мразь!

 Но здесь еще один любопытный момент, о котором нельзя не сказать. Россия не раз удивляла мир и Европу своими полководцами. Был у нас холерик Суворов Александр Васильевич, который бил, кого хотел, где хотел и когда хотел. Мгновенно появляясь там, где его не ждали, тогда, когда его не ждали, и с той стороны, откуда его не ждали. Был флегматик Кутузов Михайло Ларивоныч, который после начала военных действий выбирал кресло помягче, печку потеплее и спокойно дремал в мягком кресле возле теплой печки, щурясь одним глазом, до тех пор, пока его противники самые именитые и «великие» полководцы мира приносили ему победу на блюдечке с голубой каемочкой. Несли! И низко в ножки кланялись! Но самым величайшим полководцем всех времен и народов, гордостью Русского народа и всего мирового пролетариата я считаю Владимира Ильича Ульянова-Ленина, который смог (Один!) остановить и выиграть Первую мировую войну самым простым способом – воткнув штык в землю! Кто, где, когда, в каком веке, в какой стране, на каком континенте смог повторить эту победу? А он смог! Немецкие генералы ахнули: «А где противник?» – Нету! Нема! – «Как нету? А куда делись?» – Воткнули штык в землю и пошли по домам! – «Как так? А с кем воевать?» «Вечно эти русские придумают какую-нибудь пакость для немецких генералов!» (Что правда, то правда!). Точный расчет, глубинные энциклопедические знания и совершенно неожиданное, но абсолютно логичное шахматно-математическое решение! Все мировые шахматные гроссмейстеры от зависти навзрыд плакали! Ногти грызли, губы кусали! Подумаешь,… ферзя пожертвовать ради выигрыша партии, а вы попробуйте выиграть партию, где ставка – победа в мировой войне! А он смог! Уже за то, что он Один остановил мировую войну – он достоин канонизации и причислению к Лику Святых! А способ решения проблемы окончания войны и заключения мира достоин занесения в анналы мировой истории полководческого таланта! Гений! Полководец! Победитель!

Но мы опять отвлеклись. Вместо исповеди у меня получается какой-то краткий путеводитель по истории социализма в России с прогнозом на будущее. Но что это мы все обо мне да обо мне. Всего вышеизложенного уже достаточно, чтобы любой думающий человек мог ориентироваться в исторических процессах. Что происходит, почему, зачем? Где, когда началось и чем закончится. Разумеется, все это можно найти у Маркса и Ленина. Гораздо лучше, подробнее и более обосновано, но объемы необходимой литературы освоит, конечно, не каждый. Если моя работа поможет понять «почему, зачем, куда?», значит, я писал не зря.

Пора подвести итоги. Почему погибло социалистическое государство в России? Потому, что оно и должно было умереть, как и любое другое государство, подчиняющееся общим законам исторического развития. Все, что рождено под луной, – достойно смерти. Когда был момент начала гибели социалистического государства? 6 июля 1918 года. Мятеж левых эсеров. Что послужило непосредственной причиной гибели социалистического государства? Во-первых, неудовлетворенность поколения рабочих, выросших в новых экономических условиях, государством вообще, даже социалистическим государством, когда рабочие переросли социализм и стали уже готовы к переходу в коммунизм. Во-вторых, – возобновлением процессов классообразования, когда класс мелкой буржуазии – советской интеллигенции – вырос до каждого третьего трудоспособного члена общества и захотел «поуправлять, порулить».

Что будет после кризиса социалистического государства? Пролетарская Коммунистическая Революция. Социализм умер, да здравствует Коммунизм! Россия вновь станет великой страной. Великой и прекрасной. Землей обетованной для пролетариата всего мира. Примером, образцом, эталоном, для всех, кто идет вслед за нами. Мы первые. Жаль только, что рай лежит на дне ада. История по-другому не умеет.

Станица Должанская Ейского района Краснодарского края, ул. Калинина, 321.

Май 2007 года                   Владимир СОЛОВЬЕВ