Мелкобуржуазная контрреволюция Горбачева

"Избрание Горбачева генсеком - блестящая спецоперация"

11 марта 2015 г. исполняется 30 лет с момента избрания М.С.Горбачева Генеральным секретарём ЦК КПСС.
Как известно, приход к власти нового лидера было встречено с воодушевлением, но уже через 6 лет принятое им к управлению государство лежало в руинах, а общество было поражено апатией, межнациональными конфликтами, сектами и гипнотическими экспериментами Кашпировского, а другими проявлениями социального разложения.
В этой связи всегда невольно возвращаешься к одному и тому же вопросу: а был ли возможен другой вариант развития событий в марте 1985 г.? А была ли перестройка столь объективно предрешенной, что она была бы в любом случае, даже если бы не было М.С.Горбачёва?

На протяжении 30 лет пропаганда, организованная в своё время в период властвования Горбачёва, пытается убедить всех, что в 1985 г. СССР находился на грани экономического краха и социальной разобщённости, неверия народа своему правительству. Вот и в настоящее время Михаил Сергеевич повторяет давно заученные слова:  «Перемены стучались в окна и двери. Надо было решаться на них, как ни рискованно это было и даже опасно. Но сами по себе перемены начаться не могли. Они стали возможны потому, что в СССР пришло к руководству новое поколение политиков, способных на современное мышление и готовых взять на себя ответственность…»[1]
Однако стоило ли в угоду «переменам» приносить в жертву государство и социальное согласие – вот главный вопрос, который хочется задать господину Горбачёву.
Объявленная им перестройка изначально не имела чётко очерченных границ, они всегда были размыты, приблизительны, многословны. И это понятно, ведь главной целью была перестройка социализма в капитализм, а заявить об этом изначально было политически рискованно.
Приход Горбачёва к власти и по сей день вызывает много толков и домыслов. И это неслучайно. В истории трудно найти пример, когда в мирное время за 3 года уходят из жизни подряд 3 (!) руководителя государства.
Тезисы о том, что, дескать, Брежнев, Андропов и Черненко уже были «в возрасте» – смешны. Хотелось бы напомнить, что этот «возраст» на момент смерти составлял: Брежнева – 75 лет, Андропова – 69 лет, Черненко – 73 года. Много это? Не думаю, особенно, если учесть, что Президент США Рональд Рейган был ровесником Черненко (р. в 1911 г.) и умер только в 2004 г., причем в США его «больным стариком» никто не считал. Продолжая список, можно привести ещё интересные сравнения: супруга Л.И.Брежнева – Виктория Петровна Брежнева (р. в 1907 г.) – умерла только в 1995 г., а супруга К.У.Черненко – Анна Дмитриевна Черненко (р. в 1913 г.) – умерла лишь в 2010 (!) году.
Нельзя не вспомнить и ныне здравствующих партийных и государственных деятелей времён перестройки, которым давно уже «далеко за»: М.С.Горбачеву – 84 года, А.И.Лукьянову – 85 лет, Н.И.Рыжкову – 86 лет, Долгих В.И. – 91 год, Е.К.Лигачёву и вовсе – 95 лет.
Так почему же жёны генсеков и «наследники» генсеков пережили их на 15 – 20 лет, а сами руководители государства и партии, имея первоклассное медицинское обслуживание, выглядели так, будто им не 70, а 120 лет?
Разумеется, здесь этот вопрос надо адресовать кремлёвским врачам и, в первую очередь, господину Е.И.Чазову.
В.А.Казначеев, соратник Горбачева по работе на руководящих постах в Ставрополе, приводит интересную информацию: «Я уже рассказывал о том, что академик Чазов, приезжая на Ставрополье, делился с Горбачёвым многим, в частности, регулярно информировал об образе жизни кремлевских обитателей. Со стороны это казалось дружбой. Но так только казалось.
Будучи в курсе состояния здоровья всех руководителей Кремля, академик намекнул Горбачёву, что смерть уносит лидеров одного за другим, как только у них обостряются отношения с США. Причем заболевают они и умирают как-то странно, нелепо. Так, Брежнев, человек, обладавший незаурядной энергией, вдруг захворал астеническим синдромом. Его замедленная реакция, затруднённая речь вызывали насмешки, служили материалом для эстрадных артистов.
У Черненко с невероятной быстротой развивается флегмона. Также неожиданно наступило обострение болезни у Андропова. Военачальники России (имеется в виду СССР – Д.Л.) и Чехословакии Устинов и Дзура после маневров заболели одной и той же болезнью, приведшей их к смерти. Если о смертях генсеков можно спорить, были ли они случайными, то уход из жизни Устинова и Дзура – явное доказательство того, что против них была совершена целенаправленная акция»[2].
Таким образом, трудно было не заметить слишком уж очевидную подозрительность смертей 3 генсеком подряд. Неслучайно, что и в настоящее время все противники США заболевают «странно», «нелепо» и одинаково. Достаточно вспомнить внезапно возникшие онкологические заболевания у Президента Венесуэлы Уго Чависа, Президента Бразилии Дилмы Руссефф и Президента Аргентины Кристины Фернандес де Киршнер. И, по всей видимости, американская методика была «обкатана» на советских лидерах.
Впрочем, думается, что слова Чазова о здоровье партийных и государственных лидеров не сильно расстроили М.С.Горбачёва. Как, впрочем, не расстроили они и его жену, Р.М.Горбачёву, которая не упускала ни одного дня, чтобы не осведомиться у охраны: «какая информация из Москвы?»[3].
В декабре 1984 г. умер Д.Ф.Устинов. Надо сказать, что умер он очень удачно, в самый подходящий момент, поскольку Устинов был тем человеком, который определял кандидатуру будущего генсека. Так было с выдвижением кандидатуры Андропова, так было с выдвижением кандидатуры Черненко. Теперь Устинова не стало.
Всего через 3 месяца не стало и К.У.Черненко. Удивительно, но 2 раза, заявляя о своём намерении оставить пост Генерального секретаря ЦК КПСС[4], Черненко получал от Политбюро и его отдельных членов категорические возражения и советы «просто немного подлечиться». Почему же так было? Думается, потому, что в Политбюро были люди опытные, которые понимали, что с поста никто просто так не уходит. Если Черненко уйдет, то он обязательно назовет имя преемника, а членам Политбюро хотелось нового генсека избрать самим, а, следовательно, для этого надо дождаться смерти прежнего.
И эта смерть наступила 10 марта 1985 г. И эта смерть наступила также очень удачно и очень вовремя, поскольку в Москве из 10 членов Политбюро отсутствовало 4, причём, как считается, противников Горбачева: Воротников – был в Югославии, Кунаев – был в Алма-ате, Романов – отдыхал в Литве, Щербицкий – возглавлял делегацию Верховного Совета СССР в США.
Однако на состоявшемся вечернем заседании Политбюро 10 марта 1985 г. новый генсек так и не был определён, поэтому заседание было перенесено на 14.00 11 марта, чтобы ночью можно было всё обдумать и взвесить.
Но именно в эту ночь с 10 на 11 марта 1985 г. Лигачёв, Горбачёв и Чебриков остались в Кремле и вели подготовку к тому, чтобы генсеком был избран именно М.С.Горбачёв.  Также в Кремль были вызваны ночью Загладин, Александров, Лукьянов и Медведев для написания речи для лица, которое будет избрано Генеральным секретарем ЦК КПСС[5].
Если верить В.А.Печеневу, то между А.И.Вольским и М.С.Горбачёвым состоялся интересный диалог: «Аркадий Иванович (Вольский – Д.Л.), заглядывая в светлые, печальные глаза Горбачёва, доверительно спросил его: «Михаил Сергеевич, а доклад на Пленуме Вы будете делать?». «Аркадий, не выё…ся – дипломатично ответил Горбачёв»[6].
Таким образом, очевидно, что М.С.Горбачёв готовил речь будущего генсека не «для кого-то», а исключительно для себя.
Одновременно всю ночь Е.К.Лигачёв обзванивал первых секретарей региональных отделений партии, то есть членов ЦК, и агитировал их в пользу Горбачёва. На следующий день, 11 марта 1985 г., до 14.00, т.е. до судьбоносного заседания Политбюро, уже происходили непосредственные встречи Е.К.Лигачева с членами ЦК[7].
Результаты выборов генсека на Политбюро и затем на Пленуме – известны…
После смерти Брежнева Пленум был созван только на 3 день, после смерти Андропова – на 4 день, после смерти Черненко – Пленум был созван всего за 20 часов. Военные обеспечили переброску членов ЦК военными самолётами[8].
По словам Печенева В.А. все произошедшее было «маленьким государственным переворотом», а по-нашему мнению, – блестяще проработанной спецоперацией…

Дмитрий Лукашевич

Источник: da-lukashevich.ru   

------------------------------------------------------------------------------------ 

Тема дня «РАБОЧЕЕ СЛОВО» № 23 (73) ИЮНЬ 1991 *

«САМОЛИКВИДАЦИЯ» В ПОРЯДКЕ… ДИСЦИПЛИНЫ

В общественно-политическом центре обкома КПСС состоялась научно-практическая конференция «Судьбы идеологии в современном обществе». На конференции ожидались такие «киты» идеологии перестройки, как Александр Яковлев, Георгий Шахназаров и др. Несмотря на их неприезд, конференция определенно удалась. Мы публикуем одно из выступлений, которое вызвало живой интерес у участников конференции и показало, что об идеологии, оказывается, тоже можно говорить интересно.

Преподаватель научного социализма Свердловского государственного медицинского института Валерий МОЛЧАНОВ на материале парторганизации КПСС г. Свердловска анализирует характерное явление наших дней – порождение антикоммунизма самими партийными структурами.

Год назад товарищ В.Кадочников, который был тогда первым секретарем горкома, высказал верные соображения о том, что в нашей городской партийной организации, насчитывающей тогда 95 тысяч коммунистов, больше половины не рабочие. Если большинство не рабочие, то, с точки зрения теории научного социализма, надо бить в колокол, ставить вопрос о социальной основе Свердловской городской партийной организации.

Стали вспоминать, бил ли горком в колокол. Да, бил, в частности, когда в середине 80-х годов возникло патриотическое движение в городе Свердловске, то тогдашние руководители идеологических органов горкома партии создали альтернативный общественный форум, так называемую «Дискуссионную трибуну», которую возглавил Геннадий Эдуардович Бурбулис, о котором все вы, конечно, знаете.

Эта «Дискуссионная трибуна» как могла, подавила неформальное патриотическое движение в городе Свердловске и сделала своего руководителя народным депутатом СССР.

После того, как Геннадий Эдуардович воспользовался городской партийной структурой, он распрощался с её официальной идеологией, хотя со структурой связи остались.

Потом я вспомнил одно из заседаний городской «Дискуссионной трибуны» в ДК «УРАЛ», которое вел Геннадий Эдуардович, ещё до того, как он стал депутатом. И вот там во время дискуссии, посвященной демократизации в городе Свердловске, встала рабочая и заявила:

- Товарищи, вот вы здесь собрались грамотные, умные, говорите о демократизации. И я тоже за демократию, и я за перестройку! Но помогите разобраться вот в чем. Я работаю на заводе. До перестройки я получала 250 рублей, а мой начальник – 350 рублей. Наступила же перестройка, и я стала получать 200 рублей, а начальник – 400рублей. Вот вам и перестройка, вот вам и демократия!

Характерной была реакция этой «Дискуссионной трибуны», детища горкома партии: «Мы тут серьезные вопросы решаем, а ты тут со своими вопросами». То есть, за демократию, но без рабочих…

Вот, собственно говоря, товарищи, такова идейно-политическая и социальная основа функционирования городского комитета КПСС со всеми вытекающими отсюда последствиями. Такова база его идеологических структур.

Возникает вопрос, изменилось ли что-то за несколько последних лет? – Нет, ничего не изменилось. Просто старые идеологические кадры такого рода меняются на «новые» идеологические кадры такого же рода.

Осознана ли проблема, что при любых вариантах перестройки партия в городе Свердловске не выражает интересов рабочего класса? Нет, не осознана. Ситуация такова, что идеологи городской партийной организации активно включились в кампанию по насаждению идеологии человеческих ценностей за счет идеологии рабочего класса.

К чему это ведёт? Сам я живу в Орджоникидзевском районе и в течение последних нескольких лет активно участвую в жизни двух больших коллективов: Турбомоторного завода и Уралмашзавода. Дело в том, что где-то с 1987-1988 годов в этих коллективах оформлялись позитивные общественно-политические процессы. Идеология перестройки оформлялась там, на почве пролетарских ценностей. Возникли неформальные организации: клуб «Рабочий» Турбомоторного завода и «Дискуссионная трибуна» Уралмашзавода. Там рабочие, демократически настроенная интеллигенция ставили вопрос о перестройке вместе с рабочими этих заводов.

Какова была реакция партийных органов? И на Турбомоторном заводе, и на Уралмашзаводе реакция была такова: «Почему без разрешения начальства?» Мы спрашиваем: «А какое начальство?» – «Сейчас увидите».

Горком партии присылает своих представителей, которые говорят о чем угодно, но только не о тех проблемах, которые назрели в этих коллективах. Дело доходит до того, что представителя горкома партии Ослоповских буквально освистали и предлагали здесь больше не появляться.

К сожалению, этому гипнозу поддался партийный комитет Уралмашзавода, и что мы там сегодня имеем? Проведен референдум трудового коллектива завода, итог – требование к парткому покинуть завод.

…Процессам с парткомом Уралмашзавода предшествовала длительная конференция трудового коллектива. Более тысячи человек упёрлись на ней в вопрос – что такое общественная собственность? Тысяча с лишним человек стали заниматься теорией и выяснилось, что некому объяснить им, что такое общественная собственность и чем она отличается от государственной и частной собственности.

И вот пока инициаторы этого антипарткомовского движения предлагали им разобраться с государственной собственностью, люди их поддерживали. Но как только они сказали: «Давайте вводить частную собственность», - люди задумались. Сработал инстинкт, который требовал осознания. Помочь этому инстинкту осознать себя было некому.

Мы с коллегой выступили в заводской многотиражке, где дали свое понимание того, что такое общественная собственность. Если коротко, то это государственная собственность, которая из частной собственности администрации отдана в собственность трудового коллектива. Юридически это выражается в том, что не администрация нанимает работников трудового коллектива, а трудовой коллектив в лице своих коллективных органов, например, СТК и т.д. нанимает администрацию как коллективного исполнителя своей коллективной воли. Когда люди получают такой ответ, то все переключается в конструктивное русло. Они тогда говорят: «Так, значит, проблема не в том, что нас заела общественная собственность, а в том, что её ещё не было!»

И тут возникает вопрос: а что же партком?

А партком говорит, что она у нас была…

Как бы ни относиться к фактам удаления парткомов с предприятий, но с учетом изложенного, приходится констатировать, что операция эта осуществляется в порядке партийной дисциплины. Ну, а разрушение партии в порядке партийной дисциплины называется… организованным антикоммунизмом. Таким образом, в партии сегодня организован именно антикоммунизм, а не что-то иное. У этого антикоммунизма есть идеологическое обеспечение. Можно выделить три его вида.

Есть антикоммунизм бывших теоретиков научного коммунизма, которые еще вчера писали коммунистические брошюры. Это один вид антикоммунизма, самый несерьёзный, но на уровне партийных структур самый действенный.

Есть другой антикоммунизм – типа Н.Травкина и Б.Ельцина. Это антикоммунизм тех людей, которые делали дело, рыли как кроты, но получили по рукам от официальных партийных структур. Возьмите Н.Травкина. Это человек, который созидательно организовывал социализм. Почему он сегодня антикоммунист? Потому что за это он получил по рукам. От кого получил? От партийных структур.

Я Травкина рассматриваю как общественное явление, которое постоянно росло. Начал он с бригадиров и быстро стал, вы знаете кем.

До определенного уровня – звезду Героя Социалистического Труда заработать лично для себя – это ему позволяли. А когда он поставил вопрос, что если мы эти процессы признаем, то надо под них общественные отношения менять – тут он получил по рукам.

Травкин – общественная фигура, поэтому его антикоммунизм является психологически понятным, хотя по содержанию – неадекватной реакцией на это обстоятельство. Поэтому относиться к Н.Травкину и, например, к вчерашнему теоретику коммунизма Ю.Афанасьеву одинаковым образом – совершенно неправильно. Этот антикоммунизм – серьезный антикоммунизм и просто его ругать нельзя, к нему нужно подходить с пониманием, с самокритикой.

Третий вид антикоммунизма был подмечен в свое время товарищем В.Кадочниковым, когда он говорил, что маленькая часть городской парторганизации – рабочие, а остальные – интеллигенция и служащие. Тем самым он фактически обнажил социальную основу современного антикоммунизма, который теперь самоорганизуется и за пределами самой компартии.

Социальной основой антикоммунизма на уровне настроений, идей и неформальных организаций является сегодня настроение интеллигенции.

И вот, когда нам говорят, что партия – это такой конгломерат, когда интеллигенция «впрыскивает» свою идеологию в рабочее движение, то, с точки зрения научного марксизма, эти люди не ведают, что говорят: им кажется, что они Ленина цитируют…

С точки зрения практической политики это означает, что если вчера в партии интеллигенция была гегемоном под флагом коммунизма, то сегодня она же и должна оставаться там гегемоном под любыми другими флагами, которые ей подходят.

Подготовил Юрий ЦЫБУЛЯ.