А судьи что?

Наша философия есть история нашего
сердца и жизни, и, какими мы находим себя
самих, такими мы мыслим человека
 вообще и его назначение.
Фихте
Неопытная гимназисточка может подумать, что в лице господ Розанова и подписавшего статью в КП Вирабова она найдет половых исполинов уровня Потемкина-Таврического, при виде которых женщины кричат: "Ура!!" и бросают в воздух чепчики вместе с нижним бельем и устаревшими представлениями о "семейной нравственности". Увы! Закон журналистики незыблем и ужасен: бороться посылают тех, кто потерпел в борьбе наибольшее количество поражений. За укрепление семьи тут борются многоженцы, женскую красоту воспевают извращенцы, и никто не борется с такой яростью с пьянством, как нетрезвый щелкопёр. А уж если раздается дикий визг "Журналисты не продаются!!!" - это значит,   газета ищет покупателя.

 Потешаться над отсутствием "ярко выраженной породы" "Комсомолка" выдвинула самого занюханного из своих сынов. Просим прощения у сторонников необычных видов совокуплений из КП, но корове г-на Вирабова лучше было бы не мычать. Даже о положении дел в сельском хозяйстве. Он очень не любит доводить свои снимки до широкой общественности, но, судя по единственному, сделанному для "Собеседника" при вступлении в должность смотрящего за Средним Поволжьем, на котором он пытается закрыться не то что руками, а чуть ли не ногами, за мужчину с такой внешностью женщина готова без раздумий выйти замуж только в седьмой раз. Да и то при условии, что предыдущие шесть оставили ее вдовой. Видок у г-на Вирабова - словно он трижды переболел чахоткой. Причем по меньшей мере два из них - со смертельным исходом. И скрыть это прискорбное обстоятельство может только паранджа. Господи, как мало человеку надо для счастья: узнать, что есть на свете кто-то еще более чахлый, чем он.
Но даже г-н Вирабов может показаться половым боевиком рядом  с Василием Васильевичем. Он не был красив даже той мужской красотой, о которой говорят: «На черта не похож – и ладно». На протяжении всей его многотрудной жизни женщины выказывали большую готовность броситься в омут, чем ему на шею. Это как раз тот случай, когда, согласно Писанию, поднявший вопрос (в данном случае - женский) от него же и погибнет. Если Василий Претихий, монахов радость, и был яркой личностью, то, скорее, в области заскоков и вывихов человеческой мысли, чем внешности. "Я никогда не нравился женщинам", - вздыхал на склоне дней своих этот сгусток ярко выраженных черт мужской породы, "окидывая воспоминательным оком прошедшее", в то время как другие вспоминали соблазненных женщин.
 Как вспоминает о своем наставнике единственный ученик, Василий, Алчущих Воздержание, был сероват: "внешность у него была скромная, тусклая...". Мягко выражаясь.  Сам же наставник, по его собственноручному признанию, сделанному отнюдь не под давлением костоломов из НКВД, приходил от своей внешности в ужас. И никогда из него не  уходил. Одно лицо цвета большевицкого знамени чего стоило. Волосы "прямо огненного цвета и торчат вверх совсем нелепо". Больше всего они похожи на паклю, употребляемую водопроводчиками для починки унитазов. "Кожа какая-то неприятная".  С детства имел грязные руки. Как в прямом смысле, так и в переносном. Но это уже мелочь. Как скромно признавался сам Василий, Преподобных Радование: "Я сам непрерывно имею тупое выражение лица". "Сколько слез пролил". А пролил он их действительно больше, чем царевна Несмеяна, поскольку уже в детстве понял, что в женщинах ему удачи не видать, как своих ушей. Хотя они и были такими, что не увидеть их было затруднительно даже владельцу.
Драгоценные заметки о внешности Василия Царственного в пору его скитаний по городам Российской империи  (обычное наказание учителей за плохое исполнение служебных обязанностей) оставил учившийся у него шалопай и оболтус, ставший впоследствии выдающимся советским  писателем. Этот сын лавочника, называвшего себя в противовес учившемуся в той же гимназии «худосочному дворянскому сыну» «радостный Пан», естественно, двоечник и озорник, изгнанный при содействии ВВ из учебного заведения, связавшийся с подпольщиками и отсидевший - по вине гимназии, разумеется: учителя же обязаны воспитывать -  год в клоповнике, обессмертил своего любимого наставника в образе учителя географии по прозвищу Козел.
Способность русского человека одним словом изобразить внешние и внутренние качества другого человека, о которой говорил столь нелюбимый Василием Васильевичем Гоголь, не подкачала и тут. К вышеуказанным чертам ярко выраженной мужской породы добавились маленькие глазки, совершенно черные зубы, способность при беседе непреднамеренно брызгаться слюной дальше, чем верблюд преднамеренно. Хотя, разумеется, душа женщины загадка, а любовь зла - полюбишь и Козла. Если нет другого выбора. Только никакие поиски внебрачных детей у Василия Целомудренного (к которым у «Комсомолки» сводится ныне все исследование чужого творчества) не принесли успеха. Ну не получилось!
Бедняге пришлось утешаться мыслью, что многие из великих родились такими же недоносками, как и он, включая Моисея, который был "хил и тщедушен". При этом его больше всего возмущала "тупоголовость спартанцев", которые таких, как он, без долгих разговоров выбрасывали в ближайшую пропасть сразу после рождения, чтобы потом с ними не мучиться. Не давали, гады, вволю поразмножаться, а это было любимым занятием Басилевса. И Василий, Грешников Спасение, указывал "тупоголовым спартанцам", что «Ньютон, когда родился, был так слаб, что думали, что через несколько часов он умрет".
Кроме свидетельств современников остаются еще сплетни – развлечение рабов,  самая распространенная у нас разновидность общественного мнения - которые Василий Воздержанный так любил распространять о друзьях своих и так не любил, когда распускают о нем. В частности, он с остервенением письменно опровергал сплетню, пущенную в свет хозяйкой, у которой он снимал жилплощадь. И мы, безусловно, верим этому почтенному человеку, а не вздорной бабе: не жил он с кухаркой. Вне зависимости от того, способна она была управлять государством или нет. Но все равно нельзя не отметить, что до Гришки Распутина, которому великий мыслитель явно завидовал, ему далековато. И до Пушкина тоже: начавшись сплетней, дело не кончилось поединком. Но не потому, что Дантесов на всех не хватает.
Стрелой не пал он пораженный,
Он жертвой стал людской молвы,
Злой сплетни, ядом зараженной,
И, как сейчас поймете вы,
Язык, который без костей,
Порой Горгоны нам страшней.
Скорблю о том не первый я:
Страшней врагов порой друзья.
Когда однажды Василий, Девственных Целомудрие, привязался к юной отроковице семнадцати лет  с беседой о своем любимом "мужском, мужественном, крепком в нем" /как Василий Путеводный признавался, "отношение к женщинам (девушкам) у меня всегда - к Судьбе их ... веду /нить разговора/ к заберемениванию" .../ и, надо думать, предложил свои услуги в этом вопросе, дева ответствовала: "В Вас мужского - только брюки ...". Так что Василий Помощниче Девам и сам засомневался: "... кроме одежды - неужели все женское?". Из этой беседы ВВ сделал вполне естественный вывод: "Наша молодежь отчасти глупа, отчасти падшая".
Словом, как говорит хорошая английская пословица, не надо бросать камни в соседей, если сам живешь в стеклянном доме. С горничной. Тем более что булыжник - это оружие лиц, лишенных собственности, а людям благородным более привычны помои.
С другой стороны, жаль, что передовики исполнения начальственных указивок не удосужились почитать что-либо из сочинений Василия Любвеобильнаго. Впрочем, от чрезмерного усердия еще не такие казусы случаются.
Как ни печально об этом говорить, но ВВ не пришлось затрудняться, выбирая из толпы осаждавших его женщин самую красивую. И не потому, что грузинских княжон на всех не хватало. Начал свои похождения ВВ с того, что его соблазнили. Это была не французская маркиза, а хозяйка, у которой юный Вася Розанов снимал угол. Пока он снимал угол, его самого сняли. Нежной Джульетте было за сорок и баба она была тертая. Во всех отношениях. Она не только сдавала жилье нуждающимся, но и сдавалась сама. За два рубля. Такова была средняя цена данной услуги в то время, как в Древней Греции два обола. Отличительной чертой ее была не столько конопатость, сколько то, что она была дура. Тут идеал жены ВВ совпадал с идеалом Льва Николаевича. Данная черта была присуща всем женщинам, желавшим соблазнить великого соблазнителя. "Мне не нужна русская женщина, а нужна русская баба", - отверг ВВ возможные притязания княгини Трубецкой, которая и не думала на него покушаться.  (Тут ВВ явно выдает нужду за добродетель, хотя и не  замуж).
Что дева и мозги имеет,
Любить и чувствовать умеет,
Нельзя, конечно, отрицать,
Но все же тех, кто поглупее,
Мужчины склонны выбирать.
Как исповедуется сам ВВ, душа его пела. Но  не песнопения в честь красоты возлюбленной - просто он был рад и такой. Да и бабенка была не из тех, под окнами которых влюбленные мужчины поют по ночам под мандолину. Если бы хозяйка жилья и сердца юного Васи и смогла бы выиграть конкурс красоты, то только в клоповнике строгого режима. Короче говоря, все происходило в духе полюбившейся КП случайной встречи у помойки, где были написаны, потеряны, а потом снова обретены творения ВВ, утрата которых для человечества была бы равносильна гибели Александрийской библиотеки. Егдаже отверзоша их, iзыде воня благовония многа, неизреченна i  чюдна зело.
ПЕРВЫЙ БРАК ВАСИЛИЯ ВАСИЛЬЕВИЧА

Женщинами так же трудно управлять,
как заморскими владениями.
Марк Аврелий, император
и философ

Ну да мало ли какие шалости бывают у мужчины. По малолетке, так сказать. Уж потом-то, наверное, обогатившись опытом добрачных половых связей, он взял жену из Рюриковичей? Увы, и еще раз, увы! В первый раз ВВ женился даже не на приданом, а на "чужих грехах",  взял жену с чужого плеча. Зачем он это сделал, не могут объяснить даже благожелательно настроенные исследователи его творчества. И в том же 1880 году назвал себя новым, только что появившимся словечком "психопат", "смеясь и веселясь новому удачному слову". Жена была старшего его на шестнадцать лет. /Почему страдальца тянуло к женщинам старше сорока, исследователи его творчества внятно не объясняют/. "Грехов" было много. В частности, А.Суслова, как скорбно отмечают почитатели дарований ВВ, "сопровождала Достоевского в путешествии по Европе" то ли в качестве музы, то ли в качестве походной жены. Если учесть, что дело происходило более ста лет назад, когда таскать за собой бабенок по миру считалось предосудительным даже для людей искусства, то нельзя не отдать должное ее смелости и готовности бросить вызов общественному мнению. Впрочем, ВВ всегда тянуло к потасканным женщинам.  Он выбирал б/у женщин по тем ж причинам, по которым другие выбирают б/у обувь: уже разношенная более подходит мужчинам с больными ногами, то же самое и с б/у женщинами. Да они и подешевле...
Стало ли у новобрачной после венчания "грехов" больше? Об этом сверхоткровенный ВВ умалчивает. Тем не менее, любимое место ВВ в Святом Писании гласит: "Я взял кольцо и вдел в нос тебе, а ты давала жать свои сосцы всем, проходящим по дороге ...". Так что просто удивительно, как несчастная жертва собственных порочных наклонностей успевала совмещать блудодеяние с работой в «Иерусалимском комсомольце». Этот отрывок ВВ советовал выучить наизусть каждому отроку и каждой отроковице, а мы со своей стороны требуем внести в учебники полового воспитания для подрастающего поколения.
А.Суслова не только домогалась приятеля мужа прямо на глазах у супруга, но и пыталась заставить своего благоверного  содействовать начинанию, когда приятель не счел нужным с ней связываться. Как ни крути, а оправдалась мысль Энгельса: мужчина завоевал господство над женщиной, но увенчать его победу взялась побежденная. И вдеть кольцо в нос – тоже.
Это, разумеется, не означает, что "черты ярко выраженной мужской породы" в ВВ совершенно не воспламеняли его супружницу. Еще как воспламеняли! "Чуть что и туфлей по морде", - исповедовался наш признанный покоритель женщин со слезами на подбитых глазах своему единственному ученику. Отметим, что другим не удавалось достичь подобного возбуждения у женщин даже сниманием штанов.  Впрочем, данную морду это уже не могло существенно испортить. Причем делала это упражнение супруга с большим постоянством, чем другие - утреннюю зарядку, украшая рога хозяина дома терновым венцом и причисляя к лику мучеников еще при жизни.  И яко же многошьды еи от великыя ярости разгнъватися на нь и бити и. Бъ бо тълом кръпка и сильная, яко же и мужь. Аще бо кто и не видъвъ ея, ти слышааше ю бесъдующу, то начьняше мьнъти мужа ю суща.
И в битве любовной они поклялись не сдаваться…
Как выразился один средневековый поэт.
Лермонтов воскликнул, что Дантес не ведал «в сей миг кровавый, на что он руку поднимал». Скорее всего, не ведала и женушка ВВ, на кого она поднимала туфлю.  К чести ее будь сказано, поднимая туфлю, она всегда дожидалась, пока он снимет очки: каждый день покупать новые дороговато. Тут она ведала, на что поднимала руку.
 Возможно, именно это обстоятельство и дало повод одному из современных почитателей ВВ причислить его к «бесконечному ряду отечественных мучеников, праведников, провидцев, святых».  Ну, как тут не согласиться со Спасителем: "И враги человеку домашние его". Это, пожалуй, все, что роднит нашего мудреца с Сократом, с которым его уже начали сравнивать наиболее восторженные почитатели. (В России никогда нельзя сказать, где кончаются почитатели и начинаются прихлебатели). Так что было бы только справедливо назвать первый в стране приют для мужей, постоянно подвергаемых внутрисемейному насилию, светлым именем Василия Васильевича Розанова. Кстати, когда Сократа спросили, надо ли человеку жениться, тот ответил, что надо: повезет - станешь счастлив, не повезет - станешь философом. ВВ не повезло ни в том смысле, ни в этом.
Хочется думать, что, определяя Достоевского всего лишь как "певца сволочи", ВВ не имел  в виду переданную ему по наследству А.Суслову. Хотя, право слово, у ВВ были основания бросить великому писателю упрек: "Какой он мужчина!" Достоевский явно не сумел объездить бабу, прежде чем передать ее в пользование великому покорителю женщин Розанову, жизнь которого по этой причине стала одним сплошным наказанием без преступления. Причем до такой степени, что этот самый выдающийся из православных мыслителей стал живым - или, учитывая состояние, в которое привела его жена - полуживым примером к мысли безбожника Энгельса об отмирании господства мужчины над женщиной. "Жена да убоиться мужа своего" -  это не для Сусловой, женщины вулканических страстей, именем которой, как бы ни замалчивали его "последние семьдесят лет", когда-нибудь будут называть наиболее шумные женские движения и наиболее смертоносные бури. Она ниспровергала Святое Писание одним своим существованием. Муженек, хотя и был сторонником господства мужчины в обществе, боялся даже упомянуть слово "убоится" в своих сочинениях. И только удивлялся какому-то гвардейцу, который, взяв за женой 150 тыс. приданого, (заработок ВВ за тридцать лет неразгибного писания), "сек ее на конюшне с конюхом". ВВ никак не мог усечь, как такое возможно,
Чтоб расходившийся злодей
Весь внешний вид испортил ей.
Хотя воин вел себя только естественно: зачем делать самому то, что другой сделает лучше? Объяснение особенностей поведения  ВВ дает Бердяев: «Рабство пола связано с властью женского начала над человеческой жизнью. Женщина необыкновенно склонна к рабству и вместе с тем склонна порабощать».
Тут возникает другой вопрос, только отчасти женский: зачем Суслова вышла замуж за человека, который сам признавался, что был "чучело" и ходил среди лета в самых глубоких мокроступах, какие только выпускала отечественная промышленность. (Это было единственное резино-техническое изделие, в котором нуждался Василий Покоритель Женщин в золотые годы своей молодости). Ответ дает сам ВВ: «только необеспеченность и бедность одни гонят девушек в «законное супружество». А законный брак, добавим от себя, – в незаконный. Как видим, г-да Писаревы и Добролюбовы были не так уж неправы, когда требовали предоставить девам возможность прокормиться самостоятельно, не надевая хомут на ближнего; и боролись они не столько за свободу женщин, сколько за свободу мужчин от домашнего рабства.
В чем же, однако, причина столь яростной, словно у деда Щукаря с женой, любви ВВ? Как ни печально об этом говорить, но, похоже, что жену не устраивала созерцательность философии мужа и никакие оправдания вроде того, что "я всегда был в мире наблюдателем, а не участником" (Ну не получилось!) не могли ее удовлетворить.
Что оставалось делать ВВ, которого женский вопрос,  разогнувшись, в восклицательный знак, больно ударил по лбу? Только утешаться мыслью: "Я  думаю, жена Марка Аврелия была ему неверна". Может быть. Но хоть туфлей по морде не била, пока муженек был занят созерцанием безусловного.
В этом деле была и положительная сторона: жена имела возможность тратить кипевшие в ней силы не на заговоры, составляемые для свержения законно существующего правительства, и не на устройство баррикад. А отданный ей под гласный надзор муж находился в состоянии пришибленности. Что равносильно состоянию преданности царю-батюшке. По части недреманности одна баба способна заменить трех жандармов, а звание «цепной овчарки самодержавия» заслуживает даже больше, чем они, спасая мужа от каторги путем отбытия оной по месту жительства. Таким образом, звание женатика приравнивалось если не к каторге, то, по меньшей мере, к ссылке.
Хоть трудно к этому привыкнуть,
Где, покажите, в мире тот,
Кто бы не мог подчас воскликнуть:
«Я был последний идиот,
Когда пришло на ум решиться
Жениться или утопиться!»
Меж двух мероприятий сих
Различий нету никаких.
Вы будете смеяться, узнав, сколько человек было в подчинении у графа Бенкендорфа. Зато, благодаря всеобщей женатости, число приведенных в исполнение  смертных приговоров на протяжении всего ХIХ века можно пересчитать по пальцам. Так-то вот обстояли дела в России, которую потеряла "КП".
Может быть, совокупление и рождало у ВВ море мысли, но жене явно нужно было что-то другое, ибо женщины по природе своей более практичны. В конце концов, ее можно понять: сколько ни говори "халва, халва" - во рту сладко не станет. То же самое и с совокуплением. Уже, наверное, ВВ знал, на что намекал, когда говорил, что у него" всегда было чувство бесконечной своей слабости". Причем не только в умственном отношении.
Но в этом случае возникает следующий вопрос: ВВ общественных переворотов не устраивал, за красивыми женщинами не бегал - на что же он тратил свои "ярко выраженные мужские способности"? ВВ отдал так много сил, которым можно было бы найти гораздо более полезное применение, исследуя "половую загадку Гоголя", что у него не осталось времени рассказать читателям о "половой загадке" самого ВВ, которая может быть страшнее разгадки. И ответ на этот вопрос надо искать в способе творчества ВВ, столь же необычном, как и он сам. Когда этого великого человека спрашивали, почему он так дорого слупил с читателей за "Уединенное", мыслитель ответствовал: совсем недорого, потому что книга "замешена на семени человеческом".  (Если о ком и можно сказать: «Он памятник себе воздвиг нерукотворный», -- так это о ВВ!).  Критика чистого разума была посрамлена критикой чистого недоразумения.  Отметим, кстати, что тут он делает уступку  гегелевскому чувственному убеждению (sinnliche Gewiissheit), поскольку вообще был человеком чувственным. Можно даже сказать, пленником своих страстей. (А не господних).
С другой стороны, имеем ли мы нравственное право в чем-либо упрекать Василия Человеческое Семя, если у нас самих, нынешних все дальновидение на этом замешано? Или, если угодно, помешано. Вышло, можно сказать, не столько из мыслей великого человека, сколько из его чресел.
Спас ли бы половой переворот «немытую Россию» от потрясений - это еще надо доказать. (Ребята из "Комсомолки" ставят повозку впереди кобылы. Ну, не будем догадываться, зачем). А вот спасти ВВ от излишнего туфлеприкладства, а Россию - от его сочинений возможность была. Если бы ВВ не держался, как черт за грешную душу, за мнимое господство "над" женщиной, создавая положение, при котором верхи не могут, а низы не хотят.
По-детски простодушный, ВВ вполне искренне полагал, что никакого женского вопроса не существует - это "пена, взбившаяся из общественного легкомыслия". Что ж, Колумб открыл Америку, отыскивая восточный берег Азии, а ВВ закрыл женский вопрос в поисках пропитания. Сам же почтенный человек рассуждал основательно: «Шевалье - "над". Мадам- "под". Всякое иное положение неудобно». Теперь мы видим, почему ВВ пользуется таким безграничным доверием у ребят из КП, у которых любые попытки устроить общество на более разумных началах вызывает подозрение в половом отношении: провидец отвергал любые перемены в положении дел. Что, впрочем, не мешает им воспевать как безобидные половые отклонения, так и извращения, поскольку человек вообще склонен ругать других за то, что делает сам. От возбуждения ВВ даже перешел на французский язык, считая его, по-видимому, более уместным в делах плоти.
Как бы ни были убедительны доводы шевалье Розанова, следует признать, что он стал жертвой отсталости своего мировоззрения, в силу которого тот, кто «над» является начальником. Ну что бы ему стоило пойти по эволюционному пути развития и предоставить женщине свободу быть "над" хотя бы в постели? Ибо, как говорится в одной побасенке, имевшей в силу своей пошлости большой успех по военным частям и соединениям: "В  этом деле, внучек, тоже головой работать надо". Как и учили Писарев с Добролюбовым, указывая, что "множество неприятностей и мелких страданий, истощающих человеческие силы и опошляющих человеческую личность, происходит от слепоты или  неразвитости общественного мнения". (Писарев). Чтобы не доводить дело до положения, когда верхи не могут, а  низы не хотят, возместить хилость телосложения искусством.
Только сто лет спустя КП решилась, наконец, объявить населению, что в постели можно вытворять все, что прямо не запрещено законом, завершив начатую народниками борьбу против, как выразился Ленин, "бессмысленных средневековых стеснений личности".  Но шевалье  Розанова это уже не могло спасти. Он стал жертвой крепостного права вместе с г-м Обломовым и его слугой Захаром.
Вот и не верь после этого Писанию, что поднявший вопрос от него же и погибнет.

 Евгений Пырков