Блеск империи сквозь рваные портки

 и ,бяше ту множество мужъ и женъ, и вопль  мног бяше.

«Сказание о сошествии Богородицы в преисподнюю».

Это дело привычное: новые завоеватели, желая сломить сопротивление, норовят отнять у людей прошлое, а не удастся отнять – так хоть испоганить.  Великий хорезмийский ученый рубежа X и XI вв. Абу-Райхан ал-Бируни сообщает нам о мусульманском завоевании  Средней Азии: “И всеми способами рассеял и уничтожил Кутейба всех, кто знал письменность хорезмийцев, кто хранил их предания, всех ученых, что были среди них, так что покрылось все это мраком и нет истинных знаний о том, что было известно из их истории во время пришествия к ним ислама.”

Уж очень хотелось нашим Потрясателям Основ  большевиков искоренить. Вот и придумали сказочку, что Россия до их появления процветала.  Станислав Говорухин даже в порыве усердия ленту снял про «Россию, которую он потерял». Россию потерял, а хорошо оплачиваемое место в Госдуме приобрёл.

Людоедка Латынина вещает с «Эха Москвы»: «Еще Петр Первый догонял Европу. И мы догнали Европу, и Российская империя была одна из самых блистательных страниц российской истории, которой можно было гордиться».

А что думали о блеске российской империи её жители? Пушкин видел:

«Везде невежества убийственный позор.
Не видя слез, не внемля стона,
На пагубу людей избранное судьбой,
Здесь барство дикое, без чувства, без закона,
Присвоило себе насильственной лозой
И труд, и собственность, и время земледельца.
Склонясь на чуждый плуг, покорствуя бичам,
Здесь рабство тощее влачится по браздам
Неумолимого владельца».

Но и после смерти великого Пушкина положение дел не слишком улучшилось.                     Вот что увидел бунтовщик Д.Д.Минаев в  1862 году:

Труд от зари до зари,

Бедность - что дальше, то хуже.

Голод, лохмотья - внутри,

Блеск и довольство - снаружи...

Другой бунтовщик и лучший переводчик Беранже В.Курочкин добавил:

Мелкие скандальчики с крупными беспутствами;

Разоренья честные с злостными банкрутствами;

Фокусы бумажные, из нулей могущества

И на каждой улице описи имущества.

И на каждой улице, с музыкою, с плясками,

Разоряют вежливо, обирают с ласками,

И я притоны мрачные, кутежи с злодействами,

И убийства зверские целыми семействами.

Ну, всё как сегодня!

Но это всё в городе. А в деревне-то, небось, благодать царила? Живший в деревне помещик Л. Н, Толстой описывал эту благодать следующим образом: «Продавалось недалеко от нас очень выгодно именье. Я поехал, все было прекрасно, выгодно. Особенно выгодно было то, что у крестьян земли было только огороды. Я понял, что они должны были задаром за пастьбу убирать поля помещика, так оно и было. Я все это оценил, все это мне понравилось по старой привычке. Но я поехал домой, встретил старуху, спрашивал о дороге, поговорил с ней. Она рассказала о своей нужде. Я приехал домой и, когда стал рассказывать жене о выгодах именья, вдруг устыдился. Мне мерзко стало. Я сказал, что не могу купить этого именья, потому что выгода наша будет основана на нищете и горе людей. ...  мужики так же хотят жить, как мы, они люди — братья... Тут же на паперти я роздал, что у меня было, тридцать шесть рублей, нищим и пошел домой пешком, разговаривая с народом. (Лев Толстой. «Записки сумасшедшего»).  После чего, как говорят болгарские другари, «с тях соображений на­писал цялото боговдъхновено Писание».  В Бога верить не обязательно, а вот Льву Николаевичу нужно.

Совесть замучила великого писателя. А что писали те, кто совести отродясь не имел?. Как благоденствовали 8/10 населения? Дадим слово Опоре самодержавия и Светочку православия  В. В: Розанову: "Я вошел в несколько крестьянских изб. Самое ужасное в них был пол: он был какой-то сломанный посередине; дерево как-то не отличишь от земли. Все невообразимо сорно, грязно, тесно и душно. …Еда, и сон, и труд – это все! …Сколько я не разговаривал по дороге, в голове у земледельца (кроме – добавим от себя – насекомых) нет других вопросов, понимания, кроме как: "Откуда взять помощи?" А также «Нам бы хлебца», «Нам бы землицы». "И один разговор: нужда, нужда, нужда".

Но что ж это так плохо жили наши земледельцы? Может работать не хотели? Оказывается, "мужик наш не лежебока. Но он решительно сбит с ног 1)малостью земли, 2) отсутствием верных и обильных заработков. …в деревне нашей поставлен вопрос о самом "быть". …Пахарь на дохлой клячонке, держащий вместо коровы козу, …везде почти пьющий", хоть и кормил половину Европы, сам, как видим, питался не очень сытно. Быша прискорбъны людие и скоты их издыхаше…

А что вы хотите, если дневной заработок, при работе от зари до зари на полях какого-нибудь князя Голицына составлял 10-15 коп. А зимой не было и этого.

В «блистательном начале» ХХ века в царской России  неурожаи и недороды были обычным делом. В 1901-1902 годах голодали 49 губерний, в 1905; 1906; 1907;1908 гг. голодало от 19 до 29 губерний, в 1911-1912 гг.  голод охватил 60 губерний. По различным оценкам в 1901-1912 гг., без всякой войны в России от голода и его последствий погибло около 8 млн. человек.  (Население современной Болгарии). На грани смерти находилось 30 млн. человек. Общая стоимость гуманитарной помощи, предоставленной США во время Великого Голода в 1891—1892 годах, оценивается в 1 000 000 $. Огромная по тем временам величина.

Любопытные заметки о процветании России оставил сельский житель и передовой помещик А.Н.Энгельгардт: « Американец продает избыток, а мы продаем необходимый насущный хлеб. Американец-земледелец сам ест отличный пшеничный хлеб, жирную ветчину и баранину, пьет чай, заедает обед сладким яблочным пирогом или папушником с патокой. Наш же мужик-земледелец ест самый плохой ржаной хлеб с костерем, сивцом, пушниной, хлебает пустые серые щи, считает роскошью гречневую кашу с конопляным мас лом, об яблочных пирогах даже понятия не имеет, да еще смеяться будет, что есть такие страны, где неженки-мужики яблочные пироги едят да и батраков тем же кормят. У нашего мужика-земледельца не хватает пшеничного хлеба на соску ребенку; пожует баба ржаную корку, что сама ест, положит в тряпку - соси . . . . . . Пшеницу, хорошую чистую рожь мы отправляем за границу, к немцам, которые не станут есть всякую дрянь. Лучшую, чистую рожь мы разжигаем на вино, а самую что ни на есть плохую рожь, с пухом, костерем, сивцом и всяким отбоем, получаемым при очистке ржи для винокурен, вот это ест уж мужик. Но мало того, что мужик ест самый худший хлеб, он еще не доедает. Если довольно хлеба в деревнях - едят по три раза; стало в хлебе умаление, хлебы коротки - едят по два раза, налегают больше на яровину, картофель, конопляную жмаку в хлеб прибавляют. Конечно, желудок набит, но от плохой пищи народ худеет, болеет, ребята растут хуже».

Кстати, господа, когда вы слышите вопли безудержной радости по поводу возобновления вывоза зерна из России за границу, не спешите присоединяться. Потому что вывозится высококачественное зерно, а самим на хлеб остаётся что похуже. Это зерно, которое в других странах идёт на корм скоту, можно использовать для выпечки хлеба только с применением не слишком полезных для здоровья добавок.

Вы спросите, в где же благотворное влияние капитализма, который как раз начал стремительно расти в России? Так он рос за счёт питательных соков, выжимаемых из соседей.

". Да и что могут бедняки говорить против "богача", когда завтра придут к нему кланяться:  хлеба нет, соли нет, недоимками нажимают. Вся деревня ненавидит такого богача, все его клянут, все его ругают за глаза, сам он знает, что его ненавидят, сам строится посреди деревни, втесняясь между другими, потому что боится, как бы не спалили, если выстроится на краю деревни». (Письма из деревни (1872-1887 гг.)

    Это было известно и верховной власти. С.Ю. Витте на совещании совета министров, проходившем под председательством Николая II, говорил: «Если сравнивать потребление у нас и в Европе, то средний размер его на душу составит в России четвертую или пятую часть того, что в других странах признается необходимым для обычного существования». 

Кто-нибудь может возразить, что  в 1913 году в России был собран самый большой на тот день урожай зерна. Тогда дадим слово Есенину, который, уезжая в 1923 году из Европы на огромном роскошном пароходе «Париж», «вспомнил про «дым отечества», про нашу деревню, где чуть ли не у каждого мужика в избе спит телок на соломе или свинья с поросятами, вспомнил после бельгийских и германских шоссе наши непролазные дороги…», и «разлюбил нищую Россию».

Нищих вообще как-то мало любят а ведь мы такие высокодуховные!  Вот епе описывает имперскую духовность её современник Б.Пильняк:

 «На коломенских землях пили все: и водку, и денатурат, и политуру, и бензин, и человечью кровь. На коломенских землях матершинили: во все, - в бога, в душу, в совесть, в печенку, селезенку, ствол, в богоматерь и мать просто, длинно, как коломенская верста».

«Недели через три после рождения он получал первый подзатыльник. .. Годам к семнадцати пьяной бабе он отдавал девственность (тогда, той ночью, их было пятеро у ней).

«И еще можно сказать, что у каждого была своя чудь: один любил ловить птиц, другой гонял голубей, третий ложкарничал из любви к ложкам, о четвертом, десятом, сотом можно было с5азать и подумать, что он потерял – в нем погиб – неплохой человеческий «талан». Таланты в землях коломенских были к тому, чтобы гибнуть».

И только в годину бедствий, при засухе и голоде, муж говорит жене:

- Надоть … ехать …жена, - жене впервые сказать жена, а не Дунька, не сука, без зуботычины».

А вот что писал о родных краях Пришвин: «Я пробовал думать о множестве замечательных людей, рожденных на этой земле: вон там, не очень далеко отсюда, пахал Лев Толстой, там охотился Тургенев, там ездил на совет Гоголь к старцу Амвросию, да и мало ли из этого черноземного центра вышло великих людей, но они вышли действительно, как духи, а сама земля через это как будто даже стала беднее: выпаханная, покрытая глиняными оврагами и недостойными человека жилищами, похожими на кучи навоза».

Бунин не был большевиком, тем не менее в «Жизни Арсеньева» читаем: «Дальше я поехал, делая большой крюк, решив для развлечения проехать через Васильевское, переночевать у Писаревых. И, едучи, как-то особенно крепко задумался вообще о великой бедности наших мест. Все было бедно, убого и глухо кругом. Я ехал большой дорогой – и дивился ее заброшенности, пустынности. (…) А потом я опять вспомнил бессмысленность и своей собственной жизни среди всего этого и просто ужаснулся на нее…». Вас после этого  удивляет численность бомбистов в России, не ценящих ни свою жизнь, ни чужую?

Вот и В.В. Розанов, сравнивая швейцарцев с жителями России,  глаголет тако: «Лица — веселые, а здоровье такое, что нужно троих русских, чтобы сделать из них одного швейцарца. В Женеве, на общем купанье, я был испуган спинами, грудями, плечами мужчин и не мог не подумать, что этот испуг должна почувствовать каждая женщина, к которой подходит такой человекообразный буйвол, «и тогда как же и на ком они женятся» и вообще «как устраивается семья у таких буйволов». Я представлял тщедушных, худеньких, измученных русских женщин, каких одних знал в жизни, и естественно не мог их представить в сочетании с такими буйволами».

Жизнь в блистающей Российской империи молодой Розанов видел так:  «Тусклые звездочки, холодное солнце... да и тех двести дней в году не видно. Дождит, вечно дождит... За городом не столько природа, сколько болото. Да, есть цветы — на кладбище. Лучшая береза, с развесистыми ветвями — там же. Мне два года случилось выжить в городе Белом Смоленской губернии; там единственное место гулянья было кладбище. И я, помню, с молодой женой, только что повенчавшись, ходил гулять туда. Больше решительно некуда пойти. А природы хочется, в «медовый-то месяц»... Незабываемо выла там баба над могилой».

 Какая-никакая, а достопримечательность. Ветер воет над бабой – баба над могилой…

Ведь, как заметил Пророк Розанов , «молодому хочется жизни... «Ну, какая жизнь в России». Посопим.

Воет ветер в поле. Истории — ниоткуда. «На кой тебе леший история?» — озирается злобно на вас полицейский». И просит предъявить удостоверение личности. И напрасно вы будете ему объяснять, что нынче уже блестящее начало ХХI века, Россия встаёт с колен и собирается стать частью Европы. Поэтому если у вас появится желание мыслить в уездной глуши, «дверь затворите крепче, чтобы полиция не вошла». А то, знаете ли, обыск затеет, под гласный надзор возьмёт-с…

И зачем это граф Толстой в 1902 году написал письмо царю с пожеланием ввести то землепользование, которого требовали социал-демократы? Он не был знаком с социал-демократами, зато был знаком с жизнью народа.

В 1909 году одно пензенское издание писало, что учитель, выживающий на зарплату 15 рублей в месяц, не может дать полноценное воспитание ученикам. Даже ёлку в деревне провести не на что, не говоря уже о поездке в ближайший город. Что изменилось за сто лет?

Сын фельдмаршала   Гурко, одного из главных  полководцев победы России в Русско-турецкой войне,  русский государственный деятель,  член Русского Собрания, заместитель П. А. Столыпина в МВД;  действительный статский  советник, непримиримый борец с большевиками и т.д. и т.п. Владимир Гурко в своей книге  «Черты и силуэты прошлого» писал:  «Внутренняя и внешняя мощь России были, по-видимому, неуязвимы, но правы были и те лица, которые характеризовали внутреннее спокойствие страны и господствовавший в ней земский мир как тот Римский мир, о котором Тацит говорил «Solitudinem faciunt et pacem appelant»*. (Точно: «Устанавливают пустыню и называют это миром», а по существу: «Водворяют молчание и признают это умиротворением»). Общественная мысль была определенно сдавлена, как политическими, так и цензурными тисками». Как и нынче, впрочем.

Так что о «блестящей империи» можно сказать то же, что сказал Ричард Олдингтон о другой, ещё более блестящей империи, в книге «Смерть героя»: «Дивная старая Англия. Да поразит тебя сифилис, старая сука».

А мы яко люди православные добавим: «Да поразит тя Господь вредом Египетским в седалищах и крастою дивиею и свербом, яко не мощи тебе исцелитися. и будеши осязаяй в полудни, якоже осязает слепый во тме, и не исправит путий твоих: и будеши тогда обидим и расхищаемь во вся дни, и не будет помогаяй тебе. 

Блеск и богатство снаружи

Я планов наших люблю громадьё!

Маяковский

Бежит Дунька, за ней несут вещи.

Елисатов. В Париж, Авдотья Фоминишна?

Дунька. Не с хамьём же оставаться! (Уходит.)

К.Тренёв «Любовь Яровая»

Для чего же выдумываются эти сказочки про «блестящую империю» в «процветающей России»? Так чтобы противопоставить нынешнему упадку тусклой современной России. Госпожа Латынина так и говорит: «Сейчас мы не пытаемся догонять Европу – сейчас мы, наоборот, пытаемся всячески отстать от цивилизованного мира».

Ещё бы не отставать, если КНР каждый год увеличивает своё производство в размере половины экономики РФ. Если ВВП СССР был равен примерно 85% ВВП США, то теперь ВВП РФ стал в восемь раз меньше ВВП США. Мы не просто отстаём – мы идём в обратную сторону. А всё почему?

Только не надо думать, что в России действует какое-то тайное общество, решившее её уничтожить.  Дело в другом. Появились люди, которым дали возможность поворовать вдоволь. "В последнее время русское общество выделило из себя нечто на манер буржуазии, то есть новый культурный слой, состоящий из кабатчиков, процентщиков, железнодорожников, банковских дельцов и прочих казнокрадов и мироедов. В короткий срок эта праздношатающаяся тля успела опутать все наши палестины: в каждом углу она сосёт, точит, разоряет и, вдобавок, нахальничает», - писал Салтыков-Щедрин лет эдак 150 назад. Оговоримся, что под словом «железнодорожники» великий писатель имел в виду не честных работяг, а тех, кто разворовывал казённые средства на строительстве железных дорог. Примерно как нынче на строительстве газопроводов, которые нужны не столько  для того, чтобы впихнуть загнивающей Европе газ в глотку или в какое другое место, а чтобы хапнуть побольше. Потому что без нашего газа немец пропадёт.

Чувствуя себя совсем уж неуютно в таком окружении, наша новая аристократия стремиться свалить, куда подальше, и показывает себя в Столице Мира давно известным и досконально описанным способом:

Закатов. Возлюбленная Евдокия! Напрасно вы сели — машина занята.

Дунька. Чёрта собачьего!

Закатов. Возлюбленная, вы лучше с молитвой, но освободите по трём основаниям: во-первых…

Дунька. Бросьте, батюшка, ваши марахветы! Чтоб я да высела!

Матушка. Прочь! Не с твоим задом в духовный автомобиль моститься!

Горностаев (быстро бежит к спорящим). Пустите, пустите Дуньку в Европу!

Париж накрывает очередная волна эмиграции…

Ведь  разграбление страны, сопровождаемое обнищанием и  вымиранием населения -- это не повод, чтобы не блестеть! Посмотрите, поголовье миллиардеров всё возрастает. Хотя поголовье нищих возрастает ещё быстрее.  Жизнь страны проходит в вихре соревнований, олимпиад, встреч в верхах. Всё больше у населения самолётов, дворцов с шубохранилищами, заграничных поместий и счетов на Райских островах.

Хлестаков в Париже

"Эй, Осип, ступай посмотри комнату, лучшую,

 да обед спроси самый лучший: я не могу есть

дурного обеда, мне нужен лучший обед". Добро бы

 было в самом деле что-нибудь путное,

 а то ведь елистратишка простой!

Гоголь. »Ревизор»

Когда Хлестаков голодал в уездной гостинице, он был рад любому обеду и любому займу, а вот когда у него появились наличные, он снова выразил желание сразиться с обчистившим его капитанишкой. Бедствия его ничему не научили. Еще меньше они научили наших проползших во власть елистратишек-властителей, которые клянчили займы на черный хлеб в 90-е, а теперь швыряют средства  направо и налево. Причём, если в политическом смысле власть тяготеет вправо, то при расходовании казны предпочитает пускать средства налево.

Вот только что решили вбухать средства в строительство храма в бананово-лимонном Сингапуре». А в Париже уже не просто храм, а ХРАМИЩЕ отгрохали. Хотя раньше в связи с оскудением казны могли оставить о себе память только на стене парижского отхожего места.

Опять же два вертолётоносца во Франции чуть не  закупили. Стоимость каждого равняется годовому бюджету российской области средних размеров. Хлестаковщина так и прёт: мы не можем есть дурного обеда, нам нужен лучший обед. То же самое и с боевыми судами.

Недаром возмущался Сталин «Непонятно, откуда только берётся у большевиков мещанское стремление к шумихе  и  показному  блеску».

Большевики, правда, давно уже бывшие, да к тому же ещё  и  за отречение от большевизма должности  и  богатство получившие, но вопрос Сталина от этого не теряет остроты. Почему расхитители народного достояния  страны вместо того, чтобы гнилые, но до боли сердечной родные водопроводы немытой России чинить, убирать грязь в подъездах, мостить улицы и дороги, строить благоустроенное жильё в вымирающих сёлах пытаются произвести благоприятное впечатление на Европу? Мол, и мы не хуже многих. И мосты у нас имеются, одни из самых длинных в мире, и океанариумы, и стадионы, и авианосцы, и крылатые ракеты и прочие дорогие игрушки великовозрастных детишек, отягощенных комплексом неполноценности.

Мещанин – существо завистливое: не может сучок в глазу ближнего своего увидеть, чтобы и себе того же не пожелать. Возможно, потому, что мещанина – сделай его хоть дворянином, хоть членом ВКП(б), - переделать невозможно.  Поэтому новоявленные хозяева Земли Русской лезут со своими киргиз-кайсацкими повадками в европейскую семью народов, даже если их оттель пинками гонят и в приличных домах не принимают. Хромому нужны костыли, а страдающему комплексом неполноценности – посидеть на приставном стульчике за круглым столом европейских народов. Сталин, напомним, сам приглашал к столу.

Вот как раз созрел до открытия на Самом Высоком Уровне Русский духовно-культурно-православно-научно-деловой центр в столице мира – Париже. Некоторые нытики даже жалуются, что сварганили витрину показного благополучия. Витрина  состоит из общественного парка, православного храма, семинарии, на уровне которой хотят остановить развитие науки в России,   и  помещения для тусовок, призванных пропагандировать "русскую цивилизацию». Сообщается, что на храме "будут золотые купола», признак торжествующего варварства. Те самые купола, которые одни хозяева нынешней жизни сохранили в виде наколок у себя на спине, а другие – в виде наколок в душе. Ибо наиболее склонны к храмостроительству те, кто обворовывает ближнего своего совсем уж без зазрения совести.

Особенно впечатляет церковно-приходская школа, бывшая основой народного просвещения лет эдак сто пятьдесят назад. К ней, похоже, страна и возвращается. Других духовных основ кроме заимствованного у евреев закона божьего у нынешних властей, похоже, не имеется.  Это учебное заведение поможет всем сыново́м ру́сским, проживающим в Париже, спасти́ся от многочисленных соблазнов.

Ухлопают на начальственное озорство  миллиарды  рублей. Только земля, которую приобрела Россия, оценивается примерно в 60 миллионов евро, учитывая, что квадратный метр в центре Парижа стоит порядка 7 тысяч евро. Точная сумма сделки не разглашается. Это тысяча  не починенных детских садиков в России. Ещё столько же обойдётся строительство = тысяча не починенных школ.

По мнению зодчего Мануэля Нуньеса-Яновского, храм должен был иметь стеклянную начинку, напоминающую покров Богородицы. Мэр Парижа Бертран Деланоэ ранее назвал замысел Нуньеса-Яновского "посредственным архитектурным проектом, разработанным в спешке", а архиепископ Егорьевский Марк и вовсе заявил, что стеклянная часть напоминает ему "задравшуюся юбку балерины". Как тут узреть Бога?
Припадок храмостроительства начался в 2007 году, когда Патриарх Московский и всея Руси Кирилл, во Франции, высказал пожелание о возведении в Париже православной церкви. В 2010 году Россия купила участок земли под строительство на левом берегу руки Сены за 60 миллионов евро. Он расположен между Эйфелевой башней и площадью Инвалидов в непосредственной близости от известного памятника архитектуры, моста Александра III, который бы никогда так не поступил.

 "Россия всеми правдами и неправдами пытается вести строительство в одной из самых неприкосновенных архитектурных зон Парижа, - говорится в материале The Wall Street Journal. - Церковь оказалась втянута в политические игры: правоцентрист Саркози поддерживал ее возведение, а мэр Парижа социалист Бертран Деланоэ упирался". Как  говориться, посади свинью за стол…

Потом  святыней занялся французский – кому же и заниматься российскими храмами, если не французам! - зодчий Жан-Мишель Вильмотт, Он решил сохранить пять куполов, но отказаться от стеклянного "покрова". С куполами тоже не всё просто: они должны быть достаточно блестящими, чтобы привлечь прихожан и отразить блеск нынешней «великой сырьевой»  российской империи, но в то же время не должны раздражать не страдающих припадками веры парижан.

Как блеск империи связан с нищетой её населения?

Грабили нас грамотеи десятники…

Некрасов

Генри Форд основал в 1903 году своё предприятие  «Форд мотор компани» Он  ставил перед собой задачу производить одинаковые  и как можно более дешёвые средства передвижения. Самая дорогая его тачка продавалась по 750 долларов, а самая дешёвая — по 600 долларов. По этой причине ему пришлось расстаться с соратниками, которые хотели поднять цену.

В США победил Форд, в нынешней России – соратники Форда, которые умеют только повышать цены, руководствуясь бесхитростным соображением: «Да куды ж они денутся?!»

Итог: в 1906 году Форд продал в пять раз больше автомобилей, чем в 1905 году. Так Генри Форд начал своё восхождение к богатству. В России итог был другим: производство рухнуло, зато началось восхождение к вершинам богатства и власти «эффективных менеджеров».

А в это время в «процветающей России» помещики говорили: «Зачем нам это бесовское изобретение, если кобыла есть?» Поэтому самобеглые коляски в России были настолько редки, что пугали до смерти пробегающих мимо кобыл. Едущие в них садились, словно в последний путь собирались. Да и не готова была Россия пересесть на двигатель внутреннего сгорания. Когда в село Козловка Керенского уезда Пензенской губернии  прибыл самоход для пахоты и перевозки грузов, он так разбил дорогу и мосты, что передовому помещику Троицкому, который закупил его в США за 15 тысяч рублей, пришлось дорогу и мосты, по которым он ехал, починить за свой счёт.

Как Генри Форд добивался снижения себестоимости? Генри Форд однажды остановился и спросил  подсобника, как у него дела?

– Были бы лучше, если бы Вы собирали и продавали опилки, а не выбрасывали их, — ответил тот.

Подсобник тут же стал начальником отдела. Подметая  опилки и коксовую пыль, чтобы сжечь их   в котельной, Форд сберегал по 600 тысяч долларов в год на топливе. Металлические стружки тоже собирались и  использовались. Сократив издержки, Форд снизил и цену самобеглой коляски. Через двадцать лет после выпуска первой легковушки «Модель Т», она продавалась за треть от первоначальной цены. По по этой причине увеличивались продажи, и к концу 1914 года почти половину всех автомобилей, проданных в Америке, составляла «Модель Т».

В современной «России, встающей с колен», происходит обратное: растут цены на ВСЁ. А чтобы цены росли ещё быстрее правительство и «предприниматели» делают всё возможное, чтобы как можно больше увеличить затраты, какова будет стоимость отопления, если по дороге до потребителя теряется половина тепла? Понятно, что в таких условиях «эффективным менеджером» становится тот, кто не сократит затраты, а увеличит их.

Но, сокращая расходы, Форд в то же время платил своим рабочим зарплату, вдвое превышавшую среднюю. «Недоплачивая людям, — говорил Форд, — мы готовим поколение истощённых детей, которые будут «недокормлены» физически и нравственно; мы получим поколение рабочих, слабых телом и духом, которые будут неэффективно трудиться, когда придут на заводы. Расплачиваться за это придётся промышленности».

А выплачивать пять долларов за рабочий день – это «одна из самых прекрасных мер по сокращению затрат, которые мы когда-либо предпринимали».

В нашей «великой сырьевой державе» и государство и предприниматели, вставшие, как и 150 лет назад, на путь кровопивства,   «уже довольно откровенно отзывается об мужике, что «в ём только тогда и прок будет, коли ежели его с утра до ночи на работе морить». (Салтыков-Щедрин). И норовят заплатить рабочим как можно меньше.   А ещё лучше не заплатить вовсе. При этом сбережённые – не хочется говорить «украденные» – средства вкладываются, естественно, не в производство, а в потребление – в яхты, дворцы, самолёты, тачки, украшенные сапфирами…

Потому что Генри Форд смотрел на десятилетия вперёд, а наши мелкие жулики, ставшие большими людьми, смотрят, как бы половчее стащить и подальше спрятать.

Евгений Пырков