Либеральные средства массовой дезинформации

Либеральные средства массовой дезинформации неустанно  навязывают свое лакейское понимание происходящих процессов, объясняя и доказывая гражданам, что иного и не может быть. Вот как толкуют рост цен  эксперт Сбербанка Юлия Цепеляева.
Рост цен — головная боль россиян

Аналитик Юлия Цепляева — о том, почему мы так много говорим о росте цен 

 

 

•  

Согласно опросу «Левада-центра», в феврале 2016 года 77% респондентов считали рост цен самой острой проблемой общества. Хотя в последние месяцы некоторое замедление инфляции смягчило остроту проблемы, она продолжает оставаться в фокусе внимания, стабильно входя в десятку главных рисков. Пока большинство европейских стран балансируют на грани дефляции и стараются добиться ускорения инфляции, которое помогло бы смягчить долговую проблему, Банк России борется с инфляцией, стараясь снизить ее до 4% к 2017 году.
Опустим пустую риторику и перейдем к главному. А главное  в данном  абзаце  навязывание мысли, что Банк России борется с инфляцией! Вот только Цепеляевой никак не придет в голову  мысль: а кто же тогда в России раскручивает инфляцию если Банк России с ней борется? И борется он, надо понимать, уже более 20 лет и все без успешно. Прямо таки вечная борьба! Второй ложный посыл- это то, что европейские страны "балансируют на грани дефляции и стараются добиться ускорения инфляции". Цепеляева, видимо, считает, что если спекулянты и финансовая олигархия в России имеет возможность грабить граждан через инфляцию, то этого же хотят все и все к этому стремятся. В европейских странах, возможно имеются отдельные группы в банковском секторе, которые не прочь поживится на грабеже, да вот разгуляться им там не дают. Там активно действует промышленный капитал, живые политические партии, профсоюзы и высокая активность граждан.

При этом мало кто верит в реалистичность этой задачи. Слишком непродолжительным в 2012 году был период низкой инфляции, когда рост цен колебался между 3–4% в годовом выражении, и слишком долгим и тяжелым — опыт высоких темпов роста цен. Почему же в кризис цены в России не начали снижение, следуя за упавшим спросом, как это случилось в Европе? Причин несколько.
Во-первых, серьезной причиной ускорения инфляции очевидно стало обесценение рубля в 2014–2015 годах. Это обесценение привело к прямому подорожанию импортных товаров. А их доля в потребительской корзине не маленькая! В 2014 году доля импортных товаров в розничном товарообороте составляла 42%, в 2015 году новая волна девальвации рубля снизила эту долю только до 38%.
В сегменте продовольственных товаров доля импорта сократилась до 27–29%, тогда как прошлые годы устойчиво держалась в районе 34–36%. И не стоит ждать радикального снижения доли импортных товаров в будущем. Не все товары, даже теоретически, можно производить в нашей стране. Ни кофе, ни какао-бобы в нашем климате не растут, многие лекарства придется покупать, сколько бы они ни стоили.
Даже если и идет замена более дорогого импорта более дешевым, как по стоимости товаров, так и за счет увеличения доли импорта из более дешевых стран, девальвация добавила к инфляции в 2014–2015 годах не менее 11–13 п.п. Этот вклад мог бы быть и большим, но мировые цены на продовольственные товары значительно, в среднем на 19%, снизились в 2015 году. Помимо прямого воздействия на цены, девальвация подогрела инфляционные ожидания. Связь между падением рубля и последующим ускорением роста цен очевидна для многих, более того, эффект часто преувеличивают.
Если колебаний курса рубля стоит ждать и в дальнейшем (хоть основной девальвационный эффект уже отыгран), то воздействие на цены от введения продовольственного эмбарго обещает, к счастью, быть одноразовым. Продовольственное эмбарго хоть и запустило импортозамещение в сельском хозяйстве и поддержало отечественную пищевую индустрию, но привело к росту цен на 3 п.п. в 2014–2015 годах.

Из 40 млн российских заемщиков лишь 8 млн в состоянии обслуживать свои долги

Поскольку эффект девальвации уже отыгран и эффект эмбарго уже учтен в ценах, замедление роста цен, которое мы наблюдаем сейчас, вероятно, продолжится. И «новой нормальностью» для страны станут уровни около 5–6%, на которые она уже выходила в 2012–2013 годах. А почему же не 4%, к которым стремится Банк России? Причиной тому высокая концентрация и монополизация российской экономики, определяющая характер реакции на упавший спрос.
Снижаются не цены, а выпуск продукции.
Например, в Европе и США на долю малого и среднего бизнеса приходится 60% ВВП и больше, и конкуренция там вынуждает бизнес снижать цены при падении спроса. В России же на долю крупнейших компаний приходится около 60% ВВП, а малый бизнес производит около 20% ВВП. Сравнительно низкая конкуренция способствует сокращению выпуска в ответ на сокращение спроса, а цены продолжают расти. В принципе, рост издержек, которые монополисты имеют больше возможностей переложить на потребителей, — это серьезная проблема, мешающая как замедлению инфляции, так и достижению целей по инфляции монетарных властей.
Государство устанавливает «потолки» увеличения тарифов естественных монополий (цены на газ, грузовые железнодорожные перевозки, оптовые цены на электроэнергию, а также рост коммунальных платежей и ЖКХ-тарифов). При этом оно старается ограничить аппетиты монополий и рост тарифов, который не должен превышать инфляцию, чтобы подтолкнуть крупнейшие компании к снижению издержек. Но на деле последовательно придерживаться этой политики не удается, поскольку монополиям удается убедить государство в необходимости дополнительных средств, например, для финансирования инвестиционных программ.
Например, и в 2014 году, и в 2015 году правительство собиралось ограничить рост тарифов в области ЖКХ 4% в год, а фактический рост, согласно данным Росстата, составил 5,3% и 9,1% соответственно, что добавило до 1 п.п. в рост цен. И на 2016 год заявленный рост тарифов ЖКХ не должен превышать 4%, но в это не верится, стоит только взглянуть в ежемесячно присылаемые счета. Как и в скромное повышение остальных тарифов естественных монополий на 2–4% в 2016 году. И пока нет предпосылок ожидать, что в ближайшие годы ситуация кардинально переменится к лучшему.
Но будет ли означать замедление инфляции в этом году и в последующие годы, что довольных действиями денежных властей станет больше или рост цен перестанет волновать людей? Очень сомнительно. В тучные годы цены росли еще быстрее и двузначная инфляция была абсолютно привычной. Но еще быстрее росли средние зарплаты и доходы людей. В реальном выражении (т.е. за вычетом инфляции) средний рост зарплат в 2000–2007 годах составил 15%, что смягчало инфляционный налог для большинства.
А сейчас даже более умеренный рост цен проходит на фоне анемичного роста номинальных доходов, т.е. их покупательная способность снижается. Это делает бремя инфляционного налога очень тяжелым, несмотря на замедление инфляции. Видимо, в ближайшие годы кардинального улучшения ситуации с доходами ждать не приходится, а значит, и чувствительность к инфляции, пусть и изрядно замедлившейся, останется высокой.
Есть и еще одно соображение, которое трудно обойти, когда речь заходит об инфляции. Мало кто верит в цифры, представляемые статистическими органами. Действительно, эти цифры говорят, что рост цен в 2015 году составил 12,9%. Можно поспорить, т.к. ощущения большинству подсказывают, что это не так. Дело в том, что цифра инфляции представляет некоторую «среднюю температуру по больнице».
На самом деле потребительская корзина каждой семьи устроена по-разному, очень зависит от уровня доходов. Чем ниже доходы, тем больше в корзине продовольственных товаров. Количество людей за чертой бедности увеличилось в 2015 году на 3 млн, достигнув 19,2 млн человек. А у этой категории населения доля продуктов питания в корзине расходов превышает 50%.
В принципе структура потребления изменилась у многих семей, что непосредственно связано с падением доходов. Доля продуктов питания стала расти и достигла 38% по итогам 2015 года (в 2014 году она составляла 36,5%). Поэтому динамика цен на продукты питания приобретает повышенную важность для расчетов инфляции в 2016 году и в последующие годы.
С другой стороны, чем выше доходы, тем больше в корзине импортных товаров, услуг (например, туристических), а значит, и больше влияние девальвации на рост стоимости потребительской корзины семьи. Поэтому на официальные цифры стоит смотреть, делая некоторые поправки на собственную ситуацию и привычки.
На сайте Росстата можно найти «персональный» калькулятор инфляции и оценить ее. Особенно если воспользоваться финансовым калькулятором расходов, который предоставляет Сбербанк, для правильного определения конкретно вашей структуры потребительских расходов. Поэтому и прогнозы будущей инфляции стоит скорректировать с учетом особенностей конкретных трат.
Автор — директор центра макроэкономических исследований Сбербанка

 Источник

 Если кратко резюмировать весь вышеизложенный Цепеляевой текст то можно выделить три причины того, что в период кризиса цены в России не упали, а выросли: во-первых, инфляция, которая, по мнению Цепеляевой, не имеет прямой зависимости от девальвации; во-вторых, рост тарифов, а, в-третьих, отсутствие конкуренции. 
Не возможно ожидать от либеральных экономистов, чтобы они строили свои доказательства на определениях, а не на своих личных умозаключениях или на мнении начальства, но так у них заведено. Ведь для них,  свое личное мнение важнее истины, Определение же инфляции достаточно ясно показывает, что ЦБ РФ и является причиной инфляции, как и то, что инфляция имеет монетарный характер.   Инфляция (от лат. inflatio -вздутие) - обесценение денег, проявляющееся в форме роста цен на товары и услуги, не обусловленного повышением их качества или неизбежного роста издержек. Инфляция вызывается, прежде всего, переполнением каналов денежного обращения избыточной денежной массой при отсутствии адекватного увеличения товарной массы.

Банк России именно через обесценение рубля и подстегивает инфляцию в стране, а не как иначе. По Цепеляевой же получается, что дефляция сама по себе, а инфляция сама по себе. 
Вторая причина роста цен, это конечно же рост издержек производителей, в результате роста тарифов, которые правительство, вопреки Конституции РФ, (ст.34. п2.) запрещающей всякий монополизм, а значит и содействие этому монополизму. Но монополизм в России прослеживается не только в отношении так называемых естественных монополий, но и во всех секторах экономики, а особенно в финансовом. Рост цен в России в период кризиса и до кризиса есть проявление господства финансовой олигархии и плутократии, занимающихся грабежом народа в любых условиях и при любой погоде. 
В отношении конкуренции, о которой так любят порассуждать либеральные экономисты, стоит отметить, что капитал никогда не стремился и не стремиться к конкуренции, как и бюрократ, а всегда ищет возможность установления монополии, которую, он, в условиях отсутствия активного гражданского сопротивления, и устанавливает.