Без новой индустриализации цифровая экономика – это хлопок одной ладонью
Опубликовано 04.09.2017 автором Калашников Максим в разделе Новости
Сегодня в стране объявлена кампания по построению цифровой экономики. Ура! Но как сделать так, чтобы все это не завершилось очередной «хрущевской кукурузой»? С чего начать?
Со здравого смысла. С понимания того, что цифровая экономика не существует, как дух отца Гамлета, сама по себе, в бесплотном виде. Что ради создания такой экономики придется задействовать те меры, что принимали еще наши не слишком близкие предки. Что без новой индустриализации цифровая экономика – это хлопок одной ладонью…
ОБИТАЮЩАЯ В ПРОИЗВОДСТВЕННОЙ ПЛОТИ…
Как понимать чаемую цифровизацию Руси? Как применение информационных технологий везде: в производстве, в торговле и обсуживании, в управлении государством, в общении граждан друг с другом и с тем же государством. Ну, и в быту, конечно.
Однако основа основ «дигитальной экономики» - именно реальное производство. . Как писал в «Карьере менеджера» Ли Якокка (руководитель автопромышленных корпораций США) в 1984-м, высокие технологии сами по себе – не товар. Их еще нужно применить в реальном производстве, каковое должно быть в стране. От текстильной до космической. Реальный сектор и должен требовать инновации, одновременно подпитывая своим спросом и науку, и образование. Нет современного реального сектора – гибнут и наука, и образование.
Цифровые технологии позволяют оперативно собрать данные о рынке, о предпочтениях и запросах буквально каждого потребителя и его финансовых возможностях. С помощью таких технологий, на гибких роботизированных заводах, можно в самый сжатый срок спроектировать и произвести заданные партии изделий. Очень быстро внося в них нужные изменения. В сами изделия встраиваются датчики, позволяющие следить за исправностью товара. Далее цифровизованный производитель не просто продает свой продукт покупателю – он управляет всем жизненным циклом изделия. Используя цифровые технологии, он его обсуживает и даже утилизирует по окончании срока службы.
Думаю, что у нас в очередной раз раболепно потянулись за Западом, называя такую экономику «цифровой». Выражение «цифровая экономика» - такой же абсурд, как и зачатие по телефону. Цифрового хлеба, цифровых одежды, обуви, машин не бывает. Цифры есть невозможно, цифру на себя не наденешь. Нужно говорить об Экономике Знаний, Креаномике.
Но не будем спорить о терминах. Гораздо важнее иной вопрос. А есть ли в РФ почва для той самой цифровизации?
ЦИФРОВИЗАЦИЯ БЕЗ ИНДУСТРИАЛИЗАЦИИ – БЛЕФ!
Приведем несколько утрированный пример мысленного эксперимента. Предположим, будто русский император Николай I этак в начале 1830-х, поглядев на тогдашнего флагмана Запада, Британию, вдруг заболел идеей «паровизации» России. Ведь у супостата ударными темпами строятся самые разнообразные паровые машины. Собирается очередной тайный комитет, принимается программа steamization of Российской империи, государь произносит по сему поводу горячую речь.
И тут же оказывается, что паровизировать в тогдашней России и нечего. Крестьяне пашут землицу сохой и на конной или воловьей тяге, они слишком бедны, чтобы покупать паровые локомобили. Флот у страны – парусный. Железных дорог нет. Все ездят на лошадиных упряжках по скверным грунтовым трактам, грузы доставляет все тот же гужевой транспорт. Уральские заводы работают на водяных колесах, труд крепостных рабочих крайне дешев, и потому ставить паровые машины на предприятиях невыгодно. И коли Манчестер дымит трубами сотен текстильных фабрик с паросиловыми установками, то в России своей легкой промышленности отчаянно мало. Равно как заводов механических, машиностроительных, химических, металлообрабатывающих. Мало верфей. Если еще можно волевым порядком поставить паровики на казенные оружейные заводы Тулы, то в остальном спроса на механические двигатели нет как нет.
Незадачливый паровизатор обнаруживает, что сначала в Российской империи нужно создать бурно растущую промышленность, пароходства и железные дороги. А для этого, оказывается, потребна раскованная энергия народа, частная инициатива, свободные рабочие руки. То есть, для начала надо отменить феодально-крепостнический строй, обеспечить свободное предпринимательство и государственную политику поощрения индустриального развития, создать нормальную систему кредита, разрезать бюрократические путы, развить судебную власть и самоуправление – и так далее. До самого горизонта.
Надеюсь, аналогия вам ясна. Что цифровизировать в сырьевой экономике РФ, которая стоит на продаже в развитый мир углеводородов и прочих необработанных (или едва обработанных) природных ресурсов, покупая все технически сложное у того же Запада вкупе с Китаем? Рынок цифровизации крайне узок. Государственное управление, торговля и сфера услуг, да военно-промышленный комплекс – маловато. Ни широты, ни глубины. Да и нежизнеспособна, нища та экономика, что состоит лишь из добычи сырья плюс производство оружия. Можно, конечно, волевым порядком тащить оптоволоконные линии связи в городки и села, но там ведь еще и газификации не проведена, иной раз и канализации нет, а водопроводы – в ужасающем состоянии. А главное – это умирающие населенные пункты, рядом с коими нет процветающих современных предприятий. Да-да, с промышленными роботами и автоматизированными системами проектирования. Да и чего стоит та цифровизация Руси, которая ведется целиком на импортных технологиях, задающих нам свои стандарты? Не только производства и бизнеса, но и самой жизни, вкусов, взглядов, желаний, языка? Наоборот, такая цифровизация несет с собою технологическое закабаление русских, превращение их в колонию развитого мира.
Невозможно цифровизировать экономику и жизнь РФ, сперва придется провести новую индустриализацию страны. Да нет, не с тачками и с лопатами, как в 1930-е. В конце концов, на это есть бульдозеры, экскаваторы и прочая строительная техника. Модульное бесфудаментное, быстрое строительство. Да и людей уж столько не нужно – современные промышленные автоматы и обрабатывающие центры требуют одного человека там, где в 1980-м трудились десять душ. Почти безлюдные роботизированные заводы по площади – в два-три раза меньше, нежели их аналоги уходящей эпохи.
Итак, для успешной цифровизации стране нужно производить много технически сложных изделий. Конечных изделий. Как любят выражаться либеральные экономисты, вещей с большой добавленной стоимостью. То есть, российская промышленность должна поставлять на национальный и на внешний рынок не зерно, не нефть с газом, не свинченные из чужих комплектующих «суперджеты», а свои сложные агрегаты. На львиную долю состоящие из своих узлов и комплектующих, из своего программного обеспечения. Да-да, современные тракторы, которые умны и общаются со своими навесными умными орудиями для обработки земли. Работающие с помощью автоматики и спутниковой навигации. Сбрасывающие данные в «облако» на завод-изготовитель и в центральную контору хозяйства.
Новая национальная индустрия и есть тело для духа цифровизации.
НАЧИНАТЬ ПРИДЕТСЯ С ПРОТЕКЦИОНИЗМА
Сделаем еретическое по нынешним временам заявление: чтобы провести цифровизацию XXI столетия, придется начинать с рецептов экономического роста XVII века. С протекционизма и ставки на выпуск конечных изделий, а не сырья и полуфабрикатов.
Для успешной цифровизации мы не должны, скажем, вывозить на внешний рынок зерно. Это ведь сырье. Из зерна надо делать муку и мучные изделия, те же макароны. Зерно нужно перерабатывать на новейших автоматизированных биотех-заводах, получая из него и спирт, и ценнейшую аминокислоту, лизин. И клейковину-глютен, незаменимую для производства самой качественной муки. И корм разных видов для скота и домашней птицы. Словом, все те товары, что очень ценятся на мировом рынке и позволяют зарабатывать втрое больше, нежели на вывозе сырья-зерна. Ибо ведь дело доходит до национального позора: лизин, столь любимый приверженцами здорового образа жизни, РФ закупает в Китае. Где его делают из нашего же зерна.
Не природный газ надо поставлять в другие страны, а полимеры и удобрения из него. Не лес вывозить, а бумагу и мебель. Власти РФ давно пора понять: чем длиннее производственные цепочки на своей территории – тем богаче народ и страна. Тем более квалифицированны и конкурентоспособны наши граждане. И тем больше рынок для оцифровывания экономики. Лишь новая индустриализация и грандиозное строительство новой, «умной» инфраструктуры в РФ превратят цифровизацию страны из очередной «кукурузной кампании» в настоящее Дело.
Каждая длинная производственная цепочка – словно могучая ветвь дерева. Из нее растут все новые и новые научно-промышленные «побеги». Любое новое производство создает множество попутных рабочих мест – в торговле и обслуживании. Казалось бы, мы изрекаем банальные истины. Но они оказываются откровением для «элиты» РФ. Она все еще думает, что цифровизация есть некая вещь в себе. Но это – такая же нелепость, как улыбка Чеширского кота без самого кота. Если в нашей стране возникают процветающие производственные предприятия, то их владельцы и коллективы сами используют цифровые технологии. Сами создают свои торговые сети, и там применяя новинки информационных технологий. А государственные программы этому лишь помогают.
Верно и обратное: никакие президентские, державные, архигосударственные программы цифровизации не работают, если для них нет питательной почвы: национального реального сектора. Это как если бросать зерна не в жирную землю, а на гладкое стекло.
Спору нет: очень приятно вызвать такси с помощью приложения на мобильном телефоне (платформа Uber) и потом ехать на самоуправляемом электромобиле домой, общаясь с ним с помощью своего «умнофона». Когда холодильник расскажет тебе, каких продуктов не хватает, и что молоко в пакете скоро может скиснуть. Но будет ли это подлинной цифровизацией Руси, ежель и сам умный мобильник, и беспилотный электромобиль, и дом с «Интернетом вещей», и говорящий с тобою холодильник – сплошь импортные? Новая жизнь должна опираться на новое национальное производство. Изобретать какой-то местный вариант «Убера», простите, не выход.
Чтобы запустить процесс дигитализации экономики, сперва нужно использовать рецепты экономического роста многовековой давности. Ведь они пребудут вечными, их никто не отменит. Как тот Архимедов закон, остающийся верным хоть для примитивного деревянного ялика, хоть для напичканной электроникой яхты с корпусом из композитов. Чтобы твоя страна стала развитой, они должна обзавестись совершенной, передовой индустрией. Прочь бред так называемого «поистиндустриализма»! А как нынешние развитые, богатые, технически передовые страны стали таковыми?
Вот Британия. В шестнадцатом веке – сырьевой придаток Нидерландов. Поставщик необработанной овечьей шерсти для ее ткацких мануфактур. Но дальше англичане сами превращаются в промышленно развитую нацию. Послав к чертям все принципы свободного рынка, они сперва облагают чудовищно высокими пошлинами экспорт необработанной шерсти из своей страны. Потом запрещают вывоз неокрашенной ткани. Затем, снова попирая «святые» каноны свободы торговли, разрешают вывоз английских товаров лишь на британских кораблях. Тем самым Туманный Альбион обеспечивает развитие у себя дома мощных отраслей производства: текстильного, кораблестроительного, деревообрабатывающего, канатного. Эти отрасли создают жадный спрос на оборудование. Поэтому поднимаются металлургия и металлообработка, потом – производство паровых двигателей и станков. Все это требует бурного развития топливно-энергетического комплекса (угольной промышленности). Скоро прежняя транспортная система – водные каналы – перестает удовлетворять потребности индустрии. Рождается прорывная инновация: железные дороги. А затем – и суда с механическим двигателем. Железные дороги и пароходы буквально взрывают старый мир. Растущая промышленность, словно оголодавший, хватает научно-технические новации: электричество, новые металлургические процессы (Бессемерова сталь), электрический телеграф, радио и т.д. Собственно говоря, пресловутая цифровизация есть лишь продолжение начатой тогда научно-технической революции. В начале каузальной цепочки – запрет на вывоз необработанной шерсти. Где-то в середине – конвейерное производство. А сейчас вот – роботизация и дигитализация.
ВРЕМЯ УМНОГО ПОКРОВИТЕЛЬСТВА ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ИНДУСТРИИ
Лишь развившись и усилившись, нынешние богатые и развитые страны Запада снизили протекционистские барьеры и превратились в поборников свободы торговли. Когда они сами превратились в сильных гигантов и смогли эксплуатировать других, кто послабее. Стадию протекционизма проходили все нынешние члены Высшей лиги. Соединенные Штаты более ста лет заставляли своих фермеров и хлопковых плантаторов покупать более дорогие изделия национальной промышленности, а не более дешевые импортные, британские. Начальная история США полна острейших конфликтов между северными, промышленными штатами, и штатами аграрными и хлопковыми, по поводу таможенно-тарифной политики. Не раз звучали угрозы отделиться от Союза (Южная Каролина – 1832 г.) из-за протекционизма. Самым кровопролитным конфликтом стала Гражданская война 1861-1865 гг., когда хлопковый Юг решил сам продавать свой хлопок британцам и покупать их товары. Он считал, что кормит дымный Север: ведь бюджет юных США иной раз на 80% состоял из таможенных платежей. Но Север подавил Юг и еще сорок лет заставлял страну жить в условиях жесткого протекционизма. Американцы должны покупать американские товары! Американцы, получая высокие заработки, должны тратить их на отечественные товары и услуги!
Итог – в ХХ веке Соединенные Штаты превратились в развитую, богатейшую, технически передовую сверхдержаву. С самым высоким уровнем жизни. И как только свобода торговли с 1980-х поставила страну перед лицом деиндустриализации и упадка, как возник Трамп с его протекционизмом. Через стадии покровительственной экономической политики прошли Германия после объединения в 1870-м, Япония после 1945 года, Южная Корея в 1970-1980-е годы.
Причем протекционизм – не только высокие ввозные пошлины на импортные товары (и высокие вывозные тарифы на экспорт сырья). Это вся гамма мер государственной поддержки реального сектора. И низкопроцентные долгие кредиты промышленникам и аграриям. И субсидии государства на НИОКР. И налоговые вычеты при закупках нового оборудования и при вложении собственных средств предприятий в собственную модернизацию. Если РФ хочет построить цифровую экономику, ей сперва придется применить те же самые «доцифровые» рецепты промышленного роста. Включая задействование в огромных стройках за казенный счет русской строительной техники и наших же стройматериалов. Сопровождая все это совершением «налогового маневра»: введением прогрессивного подоходного налога при одновременном введении широчайших налоговых льгот для предприятий. Ибо смысл прост: не хочешь платить огромный НДФЛ – вкладывай свои доходы в производство, в оснащение его передовым оборудованием, в том числе и – в его цифровизацию. А параллельно нужно будет устраивать капитальный ремонт в РФ и государственного аппарата (включая его цифровизацию) и никуда не годной «судебной системы». Иначе новой индустриализации не получится.
Наконец, верхи РФ должны понять еще одну сермяжную истину: наука и образование существуют лишь в одной «экосистеме» с передовым реальным сектором. Если у тебя нет современного производства, то не будет ни науки, ни образования мирового уровня. А следовательно – и настоящей дигитализации. Новая индустрия есть гибкие роботизированные системы и самые передовые технологии (включающие и стереопечать изделий), напрямую связанные с цифровыми конструкторскими бюро и системами маркетинга и сбыта. Любые нужные изменения в готовые изделия вносятся оперативно. Причем производство малых партий (под конкретного заказчика) по себестоимости не отличается от выпуска огромных обезличенных партий.
Именно такая индустрия-4.0 (промышленность Шестого техноуклада) и требует жадно как новых знаний, так и людей высочайшей квалификации. Университеты и НИИ без заводов жить не могут!
О РОЛИ НАЦИОНАЛЬНЫХ МЕГАПРОЕКТОВ
Однако вместе с этим – коль уж мы рассуждаем об истинной цифровизации – придется сделать еще один шаг. Создать набор из национальных мегапроектов, буквально формирующих новую цивилизацию в РФ. Каких? И сам лично, и мои коллеги много раз предлагали их набор. По типу Ядерного и Космического проектов в СССР и США середины ХХ столетия. В задачи сей статьи не входит определение исчерпывающего списка таких мегапроектов. Это может быть и программа новой, тканевой урбанизации, и проект футуристического станкостроения, и нового аэрокосмического комплекса (как предлагает Юрий Крупнов). Это может быть еще и проект создания нового, умного сельского хозяйства. Или грандиозный проект победы над физическим старением, «Россия-2045», включающий в себя подпроекты. В любом случае принцип один: государство вкладывает средства в пионерные мегапроекты, которые связаны друг с другом и формируют Будущее. Государство вкладывает деньги туда, куда не решится их вложить частный бизнес. Но государство привлекает частников как подрядчиков и соавторов, щедро делясь теми технологиями, что родились в ходе осуществления мегапроектов. А частник их подхватывает, доводит до коммерческого совершенства и создает новые виды индустрии.
Именно такая система и позволяет создать ту самую цифровую креаномику грядущего, о коей так грезят в Кремле. Нужна лишь самая малость: образ будущего страны у ее власти. А коль такой образ есть, то для его достижения и формируется набор мегапроектов. Увы, ни образа будущего, ни гаммы мегапроектов под него у власти пока нет.
Но допустим, у нас имеется и то, и другой. И один из таких мегапроектов Развития – умное сельское хозяйство Великой России.
На ее поля выходят умные агромашины. Посмотрите на технику сегодняшнего «Ростсельмаша»: это уже цифровая экономика! Автоматизированные комбайны движутся по картографированным с помощью спутниковой навигации полям. Это – земледелие высокой точности.
Уже сейчас комбайны ростовского производства подключены к системе «Агротроник». Все данные о работе машин стекаются в одну базу данных завода. Собственник комбайна может войти туда и спланировать оптимальную работу техники, затраты на нее, минимизировать производственные потери, оптимизировать логистику. Можно наиболее рационально управлять парком своих машин и поднимать эффективность всего хозяйства. Видно все: сколько техника работала, сколько – простаивала, сколько горючего сожгла. Ты замечаешь любой неконтролируемый слив топлива, видишь объемы намолота.
Система позволяет вычертить трассы движения комбайнов по полям, причем они планируются так рационально, что расход горючего снижается до необходимого минимума. (Комбайн ходит буквально на автопилоте). Это же позволяет добиваться самого большого урожая. После того, как урожай собран, «Агротроник» позволяет построить карту урожайности, покажет «гиблые пятна», позволит спланировать внесение удобрений и высев на следующий год. На тех «пятнах», где урожай низок, можно провести анализ почвы и внести потом нужные вещества. Так сказать, точечно применить удобрения, без их перерасхода на других участках. (Мы рассказали об умных комбайнах, но на Кировском заводе в СПб делают и смарт-тракторы).
Перед нами – уже имеющаяся система цифрового сельского хозяйства. Такими вот машинами нужно перевооружать наших аграриев, применяя для этого субсидии государства при покупке «умных» агромашин. Тратить деньги не на бесполезные олимпиады и не на бесплодные бетонные чаши футбольных стадионов, не на стомиллиардные вложения государственных денег в американские облигации, а на обновление парка сельхозтехники. Тем более, что в РФ энерговооруженность села с 2000 года падает. Парк агромашин, по словам премьера Д.Медведева, изношен на 70%. В РФ на 1 тысячу гектаров пашни – 3 трактора. В Канаде – 16. В РФ не хватает 60-ти тысяч новых энерговооруженных тракторов. С 2000 года по 2015-й в расчете на 1000 гектаров пашни число зерноуборочных комбайнов в РФ упало с 3,9 до 1,1. Тракторов - с 14,5 до 3. Кормоуборочных машин - с 2,1 до 0,9. В Америке же на тысячу гектаров приходится 26 тракторов и 18 комбайнов.
По норме на тысячу гектаров нужно иметь 7-8 машин. А в РФ их в среднем – 4. В два с раза меньше! А в ведущих мировых странах количество техники значительно больше. В США на тысячу гектаров посевов зерновых культур приходится 18 комбайнов, в Германии - 28; в Великобритании – 14, во Франции – 16, Дании – 21. Потому западные аграрии хлеб жнут за неделю, не теряя зерна. А наши селяне – бедствуют.
А теперь представьте себе, что при реализации мегапроекта «Умное село» в РФ парк агромашин обновлен полностью. Именно на умные комбайны и трактора. Это ли - не огромный реальный шаг к цифровой экономике? Вне всякого сомнения, он. Просто надо делом заниматься.
Идем дальше?
…Над волнующимся полем кукурузы, задорно стрекоча, летит крохотный радиоуправляемый вертолет. Буквально касаясь початков, он выбрасывает из игрушечного фюзеляжа маленькие белые капсулы. Они падают среди колосьев. Из маленьких отверстий картонных шариков выходят «десантники» - мушки-трихограммы. Они – гроза насекомых-вредителей. Словно звездная пехота из романа Хайнлайна, они бросаются на врага – всяких совок, плодожорок, кукурузного мотылька. Трихограммы – всего полграмма «бойцов» на гектар – позволяют не отравлять поля убийственной химией…
Это – будущее? Нет, такое уже было. В Соединенных Штатах? В ЕС? В Израиле? Не угадали – в Советском Союзе. В 1976-1982 годах. В Молдавии. Такое высокотехнологичное, экологически чистое сельское хозяйство создавалось ВНИИ биологической защиты растений совместно со студенческим КБ Московского авиационного института. Этого никак не могла понять советская бюрократия. Ну, а потом все попало под обвал страны и под нашествие орды «реформаторов». И вы мне скажете после этого, что СССР был отсталой страной? Ведь дроны для села в те времена делались на чисто отечественной электронике.
Вспомнил я об этом, когда в ноябре 2016 года российский премьер Д.Медведев при скандальных обстоятельствах получил в Израиле подарок: беспилотный вертолетик «Снайпер». Испанский. Для аграриев. А скандал поднялся из-за того, что в подаренном дроне есть электроника, запрещенная к поставке в РФ. Да, низко же мы пали, если то, что делалось в Советском Союзе, теперь нам дарят израильтяне. А в собственной стране на покупку футболистов тратят денег в разы больше, чем на разработку гражданских беспилотников.
А теперь представьте, что все изменилось, и теперь в РФ русские гении производят беспилотные летательные аппараты для села. Способные работать стаями, обмениваясь информацией друг с другом. Так, что одному оператору е телематического пульта остается лишь немного подправлять действия всего роя. Это и есть настоящая цифровая экономика. В действии.
Ее и надо строить в стране, не размениваясь на бесплодные имиджевые затеи в триллионы рублей. Мы привели пример всего одного возможного мегапроекта – агропромышленного. А теперь представьте эффект от целого набора таковых. Где вам и города будущего создаются, и массовая авиация, и новые виды скоростного наземного транспорта, скажем.
Так и должна строиться новая, цифровая экономика Великой России. Не вырождаясь в очередные кампанейщину и пустословие. Для этого, знаете ли, и надо обладать образом будущего для РФ. Но это, читатель, тема иного исследования.
«Неоиндустриализация» или … софиологическая революция?
…Немецкий философ Мартин Хайдеггер, умудренный русской Победой 1945 года, сказал: «Когда рушится все, наступает час философии». Сегодня мы, переживая разруху, случившуюся через 50 лет после 1941 года, ищем из нее выход. И некоторые наши современники видят выход в новой индустриализации.
…Что ж, этот ход мысли вполне очевиден, т.к. хозяйственно-индустриальная разруха последних 25 лет вполне налицо. Однако, философия требует: любая мысль должна быть зрелой, т.е. должна быть доведена до конца. Это касается и термина «индустриализация», ибо приставка «нео» еще мало что решает сама по себе…
Россия знает, что успешной индустриализации должна предшествовать (и её сопровождать) коллективизация, которая исторически известна под наименованиемликвидация кулачества «как класса». Скажут: да, но… ведь с этим была связана еще и революция культурная, а всем им предшествовала социалистическая революция. Которая отобрала государственную власть у главных господствующих классов и передавшая её в руки рабочих и крестьян… Потому не случайно в текущей интернет-публицистике так, порой, и говорят: хочешь индустриализации – хоти и социалистической революции! Иначе, дескать, нельзя… Несмотря на всю очевидность этой конструкции, общество, однако, не проявляет энтузиазма в таком направлении и скорее впадает в сонливую задумчивость, чем в пассионарный порыв. Оно и понятно! Чтоб призывать к «социалистической революции» сегодня, приходится принять негласную посылку, что …её «не было» вчера. А это – даже по-житейски, нелепо. Ибо «родить обратно» не возможно. Ведь Октябрьская социалистическая революция УЖЕ была… Связь между «сегодня» и «вчера» нужно не выдумывать, а прослеживать и выявлять. И в этой причинно-следственной связи (превращения «анти-революционного» - в «анти-социальное», «разгосударствления» - в «расчеловечивание», а «десоветизации» - в «десовестизацию» и т.д. и т.п.) мы обнаруживаем сегодня социально значимый…ренессанс кулачества, которое ближайшим противником и препятствием «той» исторической индустриализации и было. Именно оно и индуцирует нынче системную общественную разруху самим фактом собственного существования. Обосновывает и закрепляет её!
… Народный этос и его литературно-публицистическая рефлексия характеризует кулака как «скупщика», «торгаша», «барышника», «ростовщика», «эксплуататора чужого труда», то есть мироеда. Если отшелушить натурально-историческую форму этих определений, то обнажается их логико-смысловой каркас. А именно: частная собственность на продуктивно-творческие характеристики людей, брутальное присвоение всеобщих форм опосредствования их общественных отношений, обнаруживаем свирепую частную собственность на саму человеческую сущность. Проще говоря, после ликвидации кулачества как класса в 1928-30-32 г.г. оно, подключаясь к текущим процессам социально-исторического строительства СССР, массово получило высшее образование, обеспечило себе членскую (и другую) принадлежность к правящей партии и органам государства, массово «остепенилось» и, к настоящему времени, институциализировалось… в виде т.н. «ректората»: его центрального стержня – «ректорского корпуса» РФ и их «сакрального» Центра – ВАКа. Ведь именно ВАК остепенил всех тех, кто «демонтировал» СССР и тех, кто его в виде РФ, ныне брутально «утилизирует»… Утилизация исторической России и историческое «мироедство» - это и есть реальные жизненные синонимы сегодняшнего дня. Иные поверхностные «граждане» склонны «не замечать» эйдетической связки одного явления с другим, превращая «единство много» во всего лишь «одно ИЗмногих». На этом категориальном фундаменте строится вся «ментальность» современной РФ, фальсифицировано-фальсифицирующий характер всей её «историографии», её «рефлексии» и «само-рефлексии». Отрицание кулацкого ренессанса в том числе. Между тем, с точки зрения классической философии, всякая вещь, в силу своей собственной сущности, имеет (=рождает) «понятие» о себе самой. А понятие о вещи, так сказать, «обречено» на совпадение с вещью именно в силу этой же самой её «сущности». Иначе говоря: сущность вещи обща как вещи, так и понятию о ней. Сущность вещи дана, «один раз» как понятие о вещи, а «другой» раз как сама эта вещь. В реальном жизненном процессе, должным образом понятом: а) либо сущность принадлежит вещи; б) либо вещь принадлежит сущности. Или, выражаясь в традиции мирового платонизма, либо вещь стремится к понятию о себе, либо понятие о вещи стремится к совпадению с самой вещью, т.е. к конструктивному продуцированию её.Преобладание одного – над другим, даёт нам в нашей жизни определенную историческую и специфически «софиологическую» эпоху. Таков Закон и Порядок вещей! В том числе и такой «вещи», как Россия… А применительно к ней, этот философский взгляд на Россию является единственно «реалистичным» и носит название РусскойАкадемической АРХИТЕКТОНИКИ как версии всемирного «платонизма».
… С точки зрения академической архитектоники современной России, «ректорат» суть точка пересечения «власти» и «метафизического авторитета». То есть, момент совпадения «власти государственной» с «властью академической». И наоборот. Ректор – своего рода «модератор» этого совпадения, персональный гарант их «симфонического единства». Само наименование его должности происходит от латинского rector spiritus , что в переводе может быть прочитано как заглавный Дух ВУЗ – то место в Обществе, где происходит процесс производства, распределения, обмена ипотребления научных знаний. Одновременно это же есть и АКТ связи поколений: когда поколение 40-60-летних «обменивает» свое знание на … не-знание 18-летних. И наоборот! Этот обмен («знания» на не-знание и «не-знания» на знание) заявлен и происходит строго по законам логики, гарантируя гармонию в преемственности человеческих способностей и самой Жизни. Вуз есть «фактор» (=один из многих) общества и одновременно его (=общества) идеальная модель. Ежели ректор есть «заглавный дух» и, как таковой, он не мыслим без студентов, то студенты, следовательно, по отношению к ректору есть, так сказать, «рядовые духи». Отношение же «духа» к «духу» суть отношение духовное. Его содержанием выступает Благо. А объективным ЗАКОНОМ таких отношений, утверждает мировая философия, логика и является. Одновременно эти же отношения регламентируются Государством. И ректор выступает их гарантом не только «логическим», но и, так сказать, «гарантом политическим». Потому-то с него много спросится, ибо ему многое и дано…
Отсюда ВЫВОД: ВУЗ это такое место в обществе, где нелогичность есть синоним антигосударственности. Стало быть, «впасть» в не-логичность - ТО ЖЕ САМОЕ, что и «впасть в анти-государственность»… И наоборот: всякое покушение на интересы Государства в ВУЗе проявляются как покушение на логику, как «насаждение нелогичности» стало быть…
Что ж сие значит? А это, для нашего гражданского кругозора, означает то, чтологические закономерности «полиса» и политические судьбы «логоса» взаимно расположены так, что любой антигосударственный мятеж против общественного Блага данного человеческого обще-жития и его «архэ» легче всего и всего надежней начать и осуществить именно с его институционально-эйдетической, архитектонически-смысловой, логически фальсифицированной стороны. То есть, со стороны… ВУЗа! В этом состоят беспрецедентные, исключительные и общественно неподконтрольные возможности «коллективного ректората». И всего того, что обладает влиянием на него.
Как распорядился ими ректорат «общенародный», «советский», «социалистический» мы ныне хорошо знаем! Симбиоз «парткома» и «ректората» в Советском Союзе (см., например: ОТКУДА ЧТО ИСХОДИТ… http://rpr.ur.ru/arhiv/arhiv/2008/3/20/204/ ) в итоге демонтировал и сам СССР…
Нынешний же «коллективный ректор» РФ состоит либо из вчерашних парторгов, либо «членов парткома», либо, наконец, «кандидатов в члены» его… С учётом естественной смены поколений, в крайнем случае, он пополняется «младшими партийными товарищами» и «юными кафедральными учениками» маститых секретарей парткома, «ставших» ректорами в 1986-89-2005 годах. Эти юные дарования сегодняшнего «академизма» т.н. «новой россии» имеют перед своим взором впечатляющий «карьерный урок» своих наставников указанного исторического периода, а именно: условием «академического» успеха является всестороннее и радикальное … клятвопреступление. Причем, чем масштабнее твое клятвопреступление в научной, публичной и государственной жизни народа – тем более впечатляющ твой карьерный «взлет»…
Как же выглядит профессиональный, этический и академический «неписаный кодекс» коллективного ректората РФ?
Начать с того, что сбирая под своей дланью все новые и новые генерации молодежи, он функционирует в общественных условиях сегодняшней жизни, которую следует охарактеризовать так: народ-то у нас советский, а вот начальство у него - антисоветское…
Это фундаментальное противоречие современного российского общества пронизывает все его сферы и все его существо, являясь причиной непреходящей невротизации всего и вся в нём. В сфере ж образования вообще и высшего образования в частности этот перманентный невроз специфическитрансформируется так, что его следует назвать академическим мародёрством. Его, всего лишь, добросовестная констатация и позволит дать нам достаточно реалистичное описание искомого «кодекса» общенационального ректората. Итак, по пунктам…
Пункт первый. Все ректора, на сегодняшний день, это те, кто сам получил высшее образование бесплатно. А в качестве же таковых, они продают его сегоднямолодежи за деньги. Делая это как непосредственно, так и опосредованно. Уже этим самым, в фундамент общественно-государственного жизнеустройства, заложен принципиальный аморальный межпоколенческий разрыв.
Пункт второй. Паразитируя на естественном доверии младших к старшим, «ректорская мудрость» транслируется через штатный преподавательский состав и выглядит, суммативно, примерно так: а) деньги – вещь тонкая; б) смысл жизни – тоже «тонкая вещь»; …следовательно… Следовательно, ДЕНЬГИ – это СМЫСЛ ЖИЗНИ и ЕСТЬ! То есть, в силу имманентной связи «логического» и «политического», извращение в одном влечет за собой и извращение в другом
Пункт третий. Насаждая такой режим смысло-жизненных отношений между студенческой и преподавательской общественностью ВУЗа (и страны!), ректорское «архэ» провоцирует (и продуцирует) подмену образования на…софистику. В итоге, межпоколенческий обмен знания на незнание и незнания на знание организуется посредством знаменитого старинного qui pro quo (одновместо другого). А именно: а) образование вместо логики; б) диплом вместо образования; в) высшее образование вместо образования полного.
- Конечно, логика – «вещь» хорошая… Но, согласитесь, что в жизни есть вещи и «поважнее» логики! – фактически говорит «заглавный Дух» ВУЗа простодушной, массовидной и доверчивой «студенческой душе».
И это рождает обильные «плоды»! Образование без логики. Образование вместологики. Образование против логики. Такого массового «специалиста» получает русский социум для созидания общественного Блага и своего собственного обустройства.
Как говорится: распишитесь! Получите! И будьте счастливы…
Пункт четвертый. В языковой стихии народной жизни не зря появилось слово «кулак». Оно несёт в себе глубокий политэкономический смысл и означает бешеное увеличение нормы прибыли в результате беспрецедентной и циничной эксплуатации. Но если кулак классический, в отличие от «просто эксплуататора», «мироедствует» в отношении односельчан, сдирая с них «три шкуры» и даже «семь шкур», то нынешний «пастырь» мира академических познаний (=кулак академический) оставляет своего предшественника далеко-далеко позади. Зарплата ректора сплошь да рядом превосходит зарплату рядового преподавателя (т.е. главной рабочей силы ВУЗа) в 15-20, в 40, а то и в 100 раз! И это только «официально»…
Никакими объективными экономическими законами этот «зарплатный экстремизм» объяснить и обосновать нельзя. Единственно объяснение – это утрата всякого профессионально-академического рассудка и морального приличия у его бенефициаров. А попросту говоря: утрата элементарного человеческого стыда. Чтоб бесстыдство это как-то «припудрить», замаскировать и «легализовать», начальник ВУЗа предпочитает называть себя модным словечком «топ-менеджер». А тогда… Тогда ж «совсем другое дело»! Тогда же … какие ж они с преподавателем «коллеги»?! И появляются в прессе публикации, подобные этой: «Ректоры свердловских вузов засекретили зарплаты»http://www.e1.ru/articles/education/008/898/article_8898.html ) и т.д. и т.п.
Полностью нарушая экономический закон стоимости и пропорциональностисложного и простого труда в ВУЗе, «коллективный ректорат» РФ продуцирует в общественное пространство нравы, при которых никого не интересуют Истина и логика, но все жаждут карьеры и денег.
На основании установленного складывается следующая «вертикаль» общенациональной вузовской жизни и морально-политического устройства ее участников: а) гнилостный «этос» ректората, превращающийся в академическое «архэ»; б) которое выражается в подмене логики тем, что «выше» её - нелогичностью; в) это автоматически резюмируется в массированных усилиях преподавательского корпуса по подмене образования – софистикой; г) которая, переходя из сферы вербально-академической в объективно экономическую, выражается и закрепляется в свехэксплуатации «преподавательской общины» со стороны её «начальства», не брезгующего и системой мер «внеэкономического принуждения»; д) где коллективный обман народа, общества и государства диалектически переходит в его же (=вузовского, =академического коллектива) само-эксплуатацию и само-обман. Перефразируя знаменитое выражение из философии и дипломатии 19 века, получается, что каждый педагог и преподаватель имеет то начальство, которое он заслуживает…
Итак, к какому же смысло-устанавливающему утверждению, в итоге, мы пришли?
Общественное экономическое богатство, его народное хозяйство, наконец, само наше человеческое общество – это, по знаменитому выражению К.Маркса, «созданные человеческой рукой органы человеческого мозга, овеществленная сила знания». Другими словами, «индустрия и индустриализация», (каковой бы «новой» она не считалась!) была, есть и будет, так сказать, объективной «логической фигурой» совокупных «усердных усилий» всех членов общества. Его интеллектуалов. Его менеджеров. Его рабочих. И его крестьян. Перефразируя Иммануила Канта, всех их, как «единое во многом», объединяет общественное единство «коллективной апперцепции». Или же, как «многое в едином», соединяет коллективное единство «апперцепции общественной». Что можно сказать о положительных перспективах (!) этих их усилий, ежели даже производительная сила Знания – сама логика, как знающее себя Знание – находится в плену беспардонного алогизма, который нахраписто и нагло навязывает себя буквально всем и каждому. Требуя при этом уважения, послушания, подражания, восхищения, восхваления … и бюджетных (+ внебюджетных!) средств?
Актуальный пример? Пожалуйста!
Так по заключению «ДИССЕРНЕТА», о деятельности диссовета 220.067.01 при УрГАУ, там было сфабриковано 11 диссертаций. На протяжении практически десятка лет происходила защита одних и тех же текстов под видом новых диссертаций иных лиц. (см.:http://www.dissernet.org/expertise/section_exp/exp_conclusions/zakl_eburg.htm ; и «В уральском вузе нашли «фабрику фальшивых диссертаций» http://www.dissernet.org/publications/znak_lat.htm )
Мораль? Где есть производство Знаний, там вполне может быть и защита диссертаций. Но … Где есть «защита диссертаций» - там производства знаний, оказывается, очень даже может и - «не быть»! Защита – это чистилище, где (через ряд метаморфоз) происходит «чудесное превращение» интеллигента – в ректора … И по тому, как он организует и обеспечивает этот «сакральный» «гносеологический процесс» для общества и для других, легко судить о том, что именно произошло и «случилось» в жизни с ним же самим…
PS. По выражению замечательного отечественного философа Эвальда Васильевича Ильенкова (1924-1979), позитивизм – это философия словесного паразитизма на готовых результатах чужого умственного труда. Обладая формальным академическим статусом, философия эта, по существу, является страшным и непримиримым врагом любого настоящего академизма. С софистической ловкостью, «убедительной» для массового обывателя, она готова обосновать любую форму современного рабовладения, в какой бы сфере жизни это «рабовладение» ни проявлялось. В сфере духовного производства Истины и самого Человека - в том числе! Современное «ментальное кулачество» находит в позитивизме подобие «философского» и «академического» санкционирования своему «праву» на существование. И этой же кулацко-рабовладельческой ментальностью, этой же «философией», как видим, буквально пронизан современный постсоветский «коллективный ректорат», формирующий всю академическую архитектонику современной России. … С точки же зрения настоящей, т.е. диалектической, следовательно, антипозитивистской философии, академически и научно полноценная «защита», (как социальная машина по превращению интеллигента – в ректора и в начальника трудового коллектива!), базируется на понимании того обстоятельства, что «быть интеллигентом» - значит обладать «частной собственностью» на культуру. ( см.: Классовый подход - не навешивание ярлыков!http://rpr.ur.ru/arhiv/arhiv/2008/3/26/266/ ).
Культурная революция, которая в СССР сопровождала ликвидацию частной собственности на средства производства в процессе коллективизации сельского хозяйства и индустриализации страны, осталась незавершенной. То есть, она свелась, на тот момент, к «ликвидации неграмотности» и к созданию «трудовой интеллигенции». Цена этой незавершенности нам теперь хорошо видна! В итоге, не культура помогла народу победить всякую частную собственность на человека и человечность, но, наоборот: дух частной собственности уютно обосновался в институциях «советской социалистической культуры», помогая победить …сам народ. Пусть даже и «грамотный». Институциализировав себя, для этого, в сфере социума - как «интеллигенция», а в сфере духовного производства человека - как «ректорат»…
Вывод. Полноценная культурная революция архитектонически не возможна без того, чтобы сбросить «ослиную шкуру» частной собственности (= академического мародёрства) с самой же культуры. И с вузовской науки, как одной из важнейших ее сфер. Это значит, что формула полноценности в них должна выглядеть так: «культурная революция» - (минус) «позитивизм» = революция софиологическая. Без нее не возможны никакие «инновации», никакой «прогресс», никакая «индустриализация». Хоть и с приставкой «нео»…
Более того: без софиологической революции, как выясняется здесь и сейчас, не возможна, оказывается, полноценная преемственность поколений, следовательно, и сама же Россия. То есть, Россия не просто «как существование». Но, прежде всего, Россия - как Бытие.
Валерий МОЛЧАНОВ, кандидат философских наук
ОПУБЛИКОВАНО: "АНТРОПОЛОГИЧЕСКИЕ ЧТЕНИЯ - 2016" Материалы Всероссийской научно-практической конференции : КАЧЕСТВО ЖИЗНИ В РОССИИ в XXI ВЕКЕ. ОПТИМИСТИЧЕСКИЙ ПРОГНОЗ РАЗВИТИЯ: О НЕОИНДУСТРИАЛЬНОМ РАЗВИТИИ РОССИИ И ПОЛНОМ ГОСУДАРСТВЕННОМ СУВЕРЕНИТЕТЕ.
28 апреля - 16 мая 2016 года. под редакцией Радченко С.Ю. , Некрасов С.Н., Кезина Д.С. и др. Стр.79 - 82. . тир.500 экз.
Опубликовано 04.09.2017 автором Калашников Максим в разделе Новости
Сегодня в стране объявлена кампания по построению цифровой экономики. Ура! Но как сделать так, чтобы все это не завершилось очередной «хрущевской кукурузой»? С чего начать?
Со здравого смысла. С понимания того, что цифровая экономика не существует, как дух отца Гамлета, сама по себе, в бесплотном виде. Что ради создания такой экономики придется задействовать те меры, что принимали еще наши не слишком близкие предки. Что без новой индустриализации цифровая экономика – это хлопок одной ладонью…
ОБИТАЮЩАЯ В ПРОИЗВОДСТВЕННОЙ ПЛОТИ…
Как понимать чаемую цифровизацию Руси? Как применение информационных технологий везде: в производстве, в торговле и обсуживании, в управлении государством, в общении граждан друг с другом и с тем же государством. Ну, и в быту, конечно.
Однако основа основ «дигитальной экономики» - именно реальное производство. . Как писал в «Карьере менеджера» Ли Якокка (руководитель автопромышленных корпораций США) в 1984-м, высокие технологии сами по себе – не товар. Их еще нужно применить в реальном производстве, каковое должно быть в стране. От текстильной до космической. Реальный сектор и должен требовать инновации, одновременно подпитывая своим спросом и науку, и образование. Нет современного реального сектора – гибнут и наука, и образование.
Цифровые технологии позволяют оперативно собрать данные о рынке, о предпочтениях и запросах буквально каждого потребителя и его финансовых возможностях. С помощью таких технологий, на гибких роботизированных заводах, можно в самый сжатый срок спроектировать и произвести заданные партии изделий. Очень быстро внося в них нужные изменения. В сами изделия встраиваются датчики, позволяющие следить за исправностью товара. Далее цифровизованный производитель не просто продает свой продукт покупателю – он управляет всем жизненным циклом изделия. Используя цифровые технологии, он его обсуживает и даже утилизирует по окончании срока службы.
Думаю, что у нас в очередной раз раболепно потянулись за Западом, называя такую экономику «цифровой». Выражение «цифровая экономика» - такой же абсурд, как и зачатие по телефону. Цифрового хлеба, цифровых одежды, обуви, машин не бывает. Цифры есть невозможно, цифру на себя не наденешь. Нужно говорить об Экономике Знаний, Креаномике.
Но не будем спорить о терминах. Гораздо важнее иной вопрос. А есть ли в РФ почва для той самой цифровизации?
ЦИФРОВИЗАЦИЯ БЕЗ ИНДУСТРИАЛИЗАЦИИ – БЛЕФ!
Приведем несколько утрированный пример мысленного эксперимента. Предположим, будто русский император Николай I этак в начале 1830-х, поглядев на тогдашнего флагмана Запада, Британию, вдруг заболел идеей «паровизации» России. Ведь у супостата ударными темпами строятся самые разнообразные паровые машины. Собирается очередной тайный комитет, принимается программа steamization of Российской империи, государь произносит по сему поводу горячую речь.
И тут же оказывается, что паровизировать в тогдашней России и нечего. Крестьяне пашут землицу сохой и на конной или воловьей тяге, они слишком бедны, чтобы покупать паровые локомобили. Флот у страны – парусный. Железных дорог нет. Все ездят на лошадиных упряжках по скверным грунтовым трактам, грузы доставляет все тот же гужевой транспорт. Уральские заводы работают на водяных колесах, труд крепостных рабочих крайне дешев, и потому ставить паровые машины на предприятиях невыгодно. И коли Манчестер дымит трубами сотен текстильных фабрик с паросиловыми установками, то в России своей легкой промышленности отчаянно мало. Равно как заводов механических, машиностроительных, химических, металлообрабатывающих. Мало верфей. Если еще можно волевым порядком поставить паровики на казенные оружейные заводы Тулы, то в остальном спроса на механические двигатели нет как нет.
Незадачливый паровизатор обнаруживает, что сначала в Российской империи нужно создать бурно растущую промышленность, пароходства и железные дороги. А для этого, оказывается, потребна раскованная энергия народа, частная инициатива, свободные рабочие руки. То есть, для начала надо отменить феодально-крепостнический строй, обеспечить свободное предпринимательство и государственную политику поощрения индустриального развития, создать нормальную систему кредита, разрезать бюрократические путы, развить судебную власть и самоуправление – и так далее. До самого горизонта.
Надеюсь, аналогия вам ясна. Что цифровизировать в сырьевой экономике РФ, которая стоит на продаже в развитый мир углеводородов и прочих необработанных (или едва обработанных) природных ресурсов, покупая все технически сложное у того же Запада вкупе с Китаем? Рынок цифровизации крайне узок. Государственное управление, торговля и сфера услуг, да военно-промышленный комплекс – маловато. Ни широты, ни глубины. Да и нежизнеспособна, нища та экономика, что состоит лишь из добычи сырья плюс производство оружия. Можно, конечно, волевым порядком тащить оптоволоконные линии связи в городки и села, но там ведь еще и газификации не проведена, иной раз и канализации нет, а водопроводы – в ужасающем состоянии. А главное – это умирающие населенные пункты, рядом с коими нет процветающих современных предприятий. Да-да, с промышленными роботами и автоматизированными системами проектирования. Да и чего стоит та цифровизация Руси, которая ведется целиком на импортных технологиях, задающих нам свои стандарты? Не только производства и бизнеса, но и самой жизни, вкусов, взглядов, желаний, языка? Наоборот, такая цифровизация несет с собою технологическое закабаление русских, превращение их в колонию развитого мира.
Невозможно цифровизировать экономику и жизнь РФ, сперва придется провести новую индустриализацию страны. Да нет, не с тачками и с лопатами, как в 1930-е. В конце концов, на это есть бульдозеры, экскаваторы и прочая строительная техника. Модульное бесфудаментное, быстрое строительство. Да и людей уж столько не нужно – современные промышленные автоматы и обрабатывающие центры требуют одного человека там, где в 1980-м трудились десять душ. Почти безлюдные роботизированные заводы по площади – в два-три раза меньше, нежели их аналоги уходящей эпохи.
Итак, для успешной цифровизации стране нужно производить много технически сложных изделий. Конечных изделий. Как любят выражаться либеральные экономисты, вещей с большой добавленной стоимостью. То есть, российская промышленность должна поставлять на национальный и на внешний рынок не зерно, не нефть с газом, не свинченные из чужих комплектующих «суперджеты», а свои сложные агрегаты. На львиную долю состоящие из своих узлов и комплектующих, из своего программного обеспечения. Да-да, современные тракторы, которые умны и общаются со своими навесными умными орудиями для обработки земли. Работающие с помощью автоматики и спутниковой навигации. Сбрасывающие данные в «облако» на завод-изготовитель и в центральную контору хозяйства.
Новая национальная индустрия и есть тело для духа цифровизации.
НАЧИНАТЬ ПРИДЕТСЯ С ПРОТЕКЦИОНИЗМА
Сделаем еретическое по нынешним временам заявление: чтобы провести цифровизацию XXI столетия, придется начинать с рецептов экономического роста XVII века. С протекционизма и ставки на выпуск конечных изделий, а не сырья и полуфабрикатов.
Для успешной цифровизации мы не должны, скажем, вывозить на внешний рынок зерно. Это ведь сырье. Из зерна надо делать муку и мучные изделия, те же макароны. Зерно нужно перерабатывать на новейших автоматизированных биотех-заводах, получая из него и спирт, и ценнейшую аминокислоту, лизин. И клейковину-глютен, незаменимую для производства самой качественной муки. И корм разных видов для скота и домашней птицы. Словом, все те товары, что очень ценятся на мировом рынке и позволяют зарабатывать втрое больше, нежели на вывозе сырья-зерна. Ибо ведь дело доходит до национального позора: лизин, столь любимый приверженцами здорового образа жизни, РФ закупает в Китае. Где его делают из нашего же зерна.
Не природный газ надо поставлять в другие страны, а полимеры и удобрения из него. Не лес вывозить, а бумагу и мебель. Власти РФ давно пора понять: чем длиннее производственные цепочки на своей территории – тем богаче народ и страна. Тем более квалифицированны и конкурентоспособны наши граждане. И тем больше рынок для оцифровывания экономики. Лишь новая индустриализация и грандиозное строительство новой, «умной» инфраструктуры в РФ превратят цифровизацию страны из очередной «кукурузной кампании» в настоящее Дело.
Каждая длинная производственная цепочка – словно могучая ветвь дерева. Из нее растут все новые и новые научно-промышленные «побеги». Любое новое производство создает множество попутных рабочих мест – в торговле и обслуживании. Казалось бы, мы изрекаем банальные истины. Но они оказываются откровением для «элиты» РФ. Она все еще думает, что цифровизация есть некая вещь в себе. Но это – такая же нелепость, как улыбка Чеширского кота без самого кота. Если в нашей стране возникают процветающие производственные предприятия, то их владельцы и коллективы сами используют цифровые технологии. Сами создают свои торговые сети, и там применяя новинки информационных технологий. А государственные программы этому лишь помогают.
Верно и обратное: никакие президентские, державные, архигосударственные программы цифровизации не работают, если для них нет питательной почвы: национального реального сектора. Это как если бросать зерна не в жирную землю, а на гладкое стекло.
Спору нет: очень приятно вызвать такси с помощью приложения на мобильном телефоне (платформа Uber) и потом ехать на самоуправляемом электромобиле домой, общаясь с ним с помощью своего «умнофона». Когда холодильник расскажет тебе, каких продуктов не хватает, и что молоко в пакете скоро может скиснуть. Но будет ли это подлинной цифровизацией Руси, ежель и сам умный мобильник, и беспилотный электромобиль, и дом с «Интернетом вещей», и говорящий с тобою холодильник – сплошь импортные? Новая жизнь должна опираться на новое национальное производство. Изобретать какой-то местный вариант «Убера», простите, не выход.
Чтобы запустить процесс дигитализации экономики, сперва нужно использовать рецепты экономического роста многовековой давности. Ведь они пребудут вечными, их никто не отменит. Как тот Архимедов закон, остающийся верным хоть для примитивного деревянного ялика, хоть для напичканной электроникой яхты с корпусом из композитов. Чтобы твоя страна стала развитой, они должна обзавестись совершенной, передовой индустрией. Прочь бред так называемого «поистиндустриализма»! А как нынешние развитые, богатые, технически передовые страны стали таковыми?
Вот Британия. В шестнадцатом веке – сырьевой придаток Нидерландов. Поставщик необработанной овечьей шерсти для ее ткацких мануфактур. Но дальше англичане сами превращаются в промышленно развитую нацию. Послав к чертям все принципы свободного рынка, они сперва облагают чудовищно высокими пошлинами экспорт необработанной шерсти из своей страны. Потом запрещают вывоз неокрашенной ткани. Затем, снова попирая «святые» каноны свободы торговли, разрешают вывоз английских товаров лишь на британских кораблях. Тем самым Туманный Альбион обеспечивает развитие у себя дома мощных отраслей производства: текстильного, кораблестроительного, деревообрабатывающего, канатного. Эти отрасли создают жадный спрос на оборудование. Поэтому поднимаются металлургия и металлообработка, потом – производство паровых двигателей и станков. Все это требует бурного развития топливно-энергетического комплекса (угольной промышленности). Скоро прежняя транспортная система – водные каналы – перестает удовлетворять потребности индустрии. Рождается прорывная инновация: железные дороги. А затем – и суда с механическим двигателем. Железные дороги и пароходы буквально взрывают старый мир. Растущая промышленность, словно оголодавший, хватает научно-технические новации: электричество, новые металлургические процессы (Бессемерова сталь), электрический телеграф, радио и т.д. Собственно говоря, пресловутая цифровизация есть лишь продолжение начатой тогда научно-технической революции. В начале каузальной цепочки – запрет на вывоз необработанной шерсти. Где-то в середине – конвейерное производство. А сейчас вот – роботизация и дигитализация.
ВРЕМЯ УМНОГО ПОКРОВИТЕЛЬСТВА ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ИНДУСТРИИ
Лишь развившись и усилившись, нынешние богатые и развитые страны Запада снизили протекционистские барьеры и превратились в поборников свободы торговли. Когда они сами превратились в сильных гигантов и смогли эксплуатировать других, кто послабее. Стадию протекционизма проходили все нынешние члены Высшей лиги. Соединенные Штаты более ста лет заставляли своих фермеров и хлопковых плантаторов покупать более дорогие изделия национальной промышленности, а не более дешевые импортные, британские. Начальная история США полна острейших конфликтов между северными, промышленными штатами, и штатами аграрными и хлопковыми, по поводу таможенно-тарифной политики. Не раз звучали угрозы отделиться от Союза (Южная Каролина – 1832 г.) из-за протекционизма. Самым кровопролитным конфликтом стала Гражданская война 1861-1865 гг., когда хлопковый Юг решил сам продавать свой хлопок британцам и покупать их товары. Он считал, что кормит дымный Север: ведь бюджет юных США иной раз на 80% состоял из таможенных платежей. Но Север подавил Юг и еще сорок лет заставлял страну жить в условиях жесткого протекционизма. Американцы должны покупать американские товары! Американцы, получая высокие заработки, должны тратить их на отечественные товары и услуги!
Итог – в ХХ веке Соединенные Штаты превратились в развитую, богатейшую, технически передовую сверхдержаву. С самым высоким уровнем жизни. И как только свобода торговли с 1980-х поставила страну перед лицом деиндустриализации и упадка, как возник Трамп с его протекционизмом. Через стадии покровительственной экономической политики прошли Германия после объединения в 1870-м, Япония после 1945 года, Южная Корея в 1970-1980-е годы.
Причем протекционизм – не только высокие ввозные пошлины на импортные товары (и высокие вывозные тарифы на экспорт сырья). Это вся гамма мер государственной поддержки реального сектора. И низкопроцентные долгие кредиты промышленникам и аграриям. И субсидии государства на НИОКР. И налоговые вычеты при закупках нового оборудования и при вложении собственных средств предприятий в собственную модернизацию. Если РФ хочет построить цифровую экономику, ей сперва придется применить те же самые «доцифровые» рецепты промышленного роста. Включая задействование в огромных стройках за казенный счет русской строительной техники и наших же стройматериалов. Сопровождая все это совершением «налогового маневра»: введением прогрессивного подоходного налога при одновременном введении широчайших налоговых льгот для предприятий. Ибо смысл прост: не хочешь платить огромный НДФЛ – вкладывай свои доходы в производство, в оснащение его передовым оборудованием, в том числе и – в его цифровизацию. А параллельно нужно будет устраивать капитальный ремонт в РФ и государственного аппарата (включая его цифровизацию) и никуда не годной «судебной системы». Иначе новой индустриализации не получится.
Наконец, верхи РФ должны понять еще одну сермяжную истину: наука и образование существуют лишь в одной «экосистеме» с передовым реальным сектором. Если у тебя нет современного производства, то не будет ни науки, ни образования мирового уровня. А следовательно – и настоящей дигитализации. Новая индустрия есть гибкие роботизированные системы и самые передовые технологии (включающие и стереопечать изделий), напрямую связанные с цифровыми конструкторскими бюро и системами маркетинга и сбыта. Любые нужные изменения в готовые изделия вносятся оперативно. Причем производство малых партий (под конкретного заказчика) по себестоимости не отличается от выпуска огромных обезличенных партий.
Именно такая индустрия-4.0 (промышленность Шестого техноуклада) и требует жадно как новых знаний, так и людей высочайшей квалификации. Университеты и НИИ без заводов жить не могут!
О РОЛИ НАЦИОНАЛЬНЫХ МЕГАПРОЕКТОВ
Однако вместе с этим – коль уж мы рассуждаем об истинной цифровизации – придется сделать еще один шаг. Создать набор из национальных мегапроектов, буквально формирующих новую цивилизацию в РФ. Каких? И сам лично, и мои коллеги много раз предлагали их набор. По типу Ядерного и Космического проектов в СССР и США середины ХХ столетия. В задачи сей статьи не входит определение исчерпывающего списка таких мегапроектов. Это может быть и программа новой, тканевой урбанизации, и проект футуристического станкостроения, и нового аэрокосмического комплекса (как предлагает Юрий Крупнов). Это может быть еще и проект создания нового, умного сельского хозяйства. Или грандиозный проект победы над физическим старением, «Россия-2045», включающий в себя подпроекты. В любом случае принцип один: государство вкладывает средства в пионерные мегапроекты, которые связаны друг с другом и формируют Будущее. Государство вкладывает деньги туда, куда не решится их вложить частный бизнес. Но государство привлекает частников как подрядчиков и соавторов, щедро делясь теми технологиями, что родились в ходе осуществления мегапроектов. А частник их подхватывает, доводит до коммерческого совершенства и создает новые виды индустрии.
Именно такая система и позволяет создать ту самую цифровую креаномику грядущего, о коей так грезят в Кремле. Нужна лишь самая малость: образ будущего страны у ее власти. А коль такой образ есть, то для его достижения и формируется набор мегапроектов. Увы, ни образа будущего, ни гаммы мегапроектов под него у власти пока нет.
Но допустим, у нас имеется и то, и другой. И один из таких мегапроектов Развития – умное сельское хозяйство Великой России.
На ее поля выходят умные агромашины. Посмотрите на технику сегодняшнего «Ростсельмаша»: это уже цифровая экономика! Автоматизированные комбайны движутся по картографированным с помощью спутниковой навигации полям. Это – земледелие высокой точности.
Уже сейчас комбайны ростовского производства подключены к системе «Агротроник». Все данные о работе машин стекаются в одну базу данных завода. Собственник комбайна может войти туда и спланировать оптимальную работу техники, затраты на нее, минимизировать производственные потери, оптимизировать логистику. Можно наиболее рационально управлять парком своих машин и поднимать эффективность всего хозяйства. Видно все: сколько техника работала, сколько – простаивала, сколько горючего сожгла. Ты замечаешь любой неконтролируемый слив топлива, видишь объемы намолота.
Система позволяет вычертить трассы движения комбайнов по полям, причем они планируются так рационально, что расход горючего снижается до необходимого минимума. (Комбайн ходит буквально на автопилоте). Это же позволяет добиваться самого большого урожая. После того, как урожай собран, «Агротроник» позволяет построить карту урожайности, покажет «гиблые пятна», позволит спланировать внесение удобрений и высев на следующий год. На тех «пятнах», где урожай низок, можно провести анализ почвы и внести потом нужные вещества. Так сказать, точечно применить удобрения, без их перерасхода на других участках. (Мы рассказали об умных комбайнах, но на Кировском заводе в СПб делают и смарт-тракторы).
Перед нами – уже имеющаяся система цифрового сельского хозяйства. Такими вот машинами нужно перевооружать наших аграриев, применяя для этого субсидии государства при покупке «умных» агромашин. Тратить деньги не на бесполезные олимпиады и не на бесплодные бетонные чаши футбольных стадионов, не на стомиллиардные вложения государственных денег в американские облигации, а на обновление парка сельхозтехники. Тем более, что в РФ энерговооруженность села с 2000 года падает. Парк агромашин, по словам премьера Д.Медведева, изношен на 70%. В РФ на 1 тысячу гектаров пашни – 3 трактора. В Канаде – 16. В РФ не хватает 60-ти тысяч новых энерговооруженных тракторов. С 2000 года по 2015-й в расчете на 1000 гектаров пашни число зерноуборочных комбайнов в РФ упало с 3,9 до 1,1. Тракторов - с 14,5 до 3. Кормоуборочных машин - с 2,1 до 0,9. В Америке же на тысячу гектаров приходится 26 тракторов и 18 комбайнов.
По норме на тысячу гектаров нужно иметь 7-8 машин. А в РФ их в среднем – 4. В два с раза меньше! А в ведущих мировых странах количество техники значительно больше. В США на тысячу гектаров посевов зерновых культур приходится 18 комбайнов, в Германии - 28; в Великобритании – 14, во Франции – 16, Дании – 21. Потому западные аграрии хлеб жнут за неделю, не теряя зерна. А наши селяне – бедствуют.
А теперь представьте себе, что при реализации мегапроекта «Умное село» в РФ парк агромашин обновлен полностью. Именно на умные комбайны и трактора. Это ли - не огромный реальный шаг к цифровой экономике? Вне всякого сомнения, он. Просто надо делом заниматься.
Идем дальше?
…Над волнующимся полем кукурузы, задорно стрекоча, летит крохотный радиоуправляемый вертолет. Буквально касаясь початков, он выбрасывает из игрушечного фюзеляжа маленькие белые капсулы. Они падают среди колосьев. Из маленьких отверстий картонных шариков выходят «десантники» - мушки-трихограммы. Они – гроза насекомых-вредителей. Словно звездная пехота из романа Хайнлайна, они бросаются на врага – всяких совок, плодожорок, кукурузного мотылька. Трихограммы – всего полграмма «бойцов» на гектар – позволяют не отравлять поля убийственной химией…
Это – будущее? Нет, такое уже было. В Соединенных Штатах? В ЕС? В Израиле? Не угадали – в Советском Союзе. В 1976-1982 годах. В Молдавии. Такое высокотехнологичное, экологически чистое сельское хозяйство создавалось ВНИИ биологической защиты растений совместно со студенческим КБ Московского авиационного института. Этого никак не могла понять советская бюрократия. Ну, а потом все попало под обвал страны и под нашествие орды «реформаторов». И вы мне скажете после этого, что СССР был отсталой страной? Ведь дроны для села в те времена делались на чисто отечественной электронике.
Вспомнил я об этом, когда в ноябре 2016 года российский премьер Д.Медведев при скандальных обстоятельствах получил в Израиле подарок: беспилотный вертолетик «Снайпер». Испанский. Для аграриев. А скандал поднялся из-за того, что в подаренном дроне есть электроника, запрещенная к поставке в РФ. Да, низко же мы пали, если то, что делалось в Советском Союзе, теперь нам дарят израильтяне. А в собственной стране на покупку футболистов тратят денег в разы больше, чем на разработку гражданских беспилотников.
А теперь представьте, что все изменилось, и теперь в РФ русские гении производят беспилотные летательные аппараты для села. Способные работать стаями, обмениваясь информацией друг с другом. Так, что одному оператору е телематического пульта остается лишь немного подправлять действия всего роя. Это и есть настоящая цифровая экономика. В действии.
Ее и надо строить в стране, не размениваясь на бесплодные имиджевые затеи в триллионы рублей. Мы привели пример всего одного возможного мегапроекта – агропромышленного. А теперь представьте эффект от целого набора таковых. Где вам и города будущего создаются, и массовая авиация, и новые виды скоростного наземного транспорта, скажем.
Так и должна строиться новая, цифровая экономика Великой России. Не вырождаясь в очередные кампанейщину и пустословие. Для этого, знаете ли, и надо обладать образом будущего для РФ. Но это, читатель, тема иного исследования.
«Неоиндустриализация» или … софиологическая революция?
…Немецкий философ Мартин Хайдеггер, умудренный русской Победой 1945 года, сказал: «Когда рушится все, наступает час философии». Сегодня мы, переживая разруху, случившуюся через 50 лет после 1941 года, ищем из нее выход. И некоторые наши современники видят выход в новой индустриализации.
…Что ж, этот ход мысли вполне очевиден, т.к. хозяйственно-индустриальная разруха последних 25 лет вполне налицо. Однако, философия требует: любая мысль должна быть зрелой, т.е. должна быть доведена до конца. Это касается и термина «индустриализация», ибо приставка «нео» еще мало что решает сама по себе…
Россия знает, что успешной индустриализации должна предшествовать (и её сопровождать) коллективизация, которая исторически известна под наименованиемликвидация кулачества «как класса». Скажут: да, но… ведь с этим была связана еще и революция культурная, а всем им предшествовала социалистическая революция. Которая отобрала государственную власть у главных господствующих классов и передавшая её в руки рабочих и крестьян… Потому не случайно в текущей интернет-публицистике так, порой, и говорят: хочешь индустриализации – хоти и социалистической революции! Иначе, дескать, нельзя… Несмотря на всю очевидность этой конструкции, общество, однако, не проявляет энтузиазма в таком направлении и скорее впадает в сонливую задумчивость, чем в пассионарный порыв. Оно и понятно! Чтоб призывать к «социалистической революции» сегодня, приходится принять негласную посылку, что …её «не было» вчера. А это – даже по-житейски, нелепо. Ибо «родить обратно» не возможно. Ведь Октябрьская социалистическая революция УЖЕ была… Связь между «сегодня» и «вчера» нужно не выдумывать, а прослеживать и выявлять. И в этой причинно-следственной связи (превращения «анти-революционного» - в «анти-социальное», «разгосударствления» - в «расчеловечивание», а «десоветизации» - в «десовестизацию» и т.д. и т.п.) мы обнаруживаем сегодня социально значимый…ренессанс кулачества, которое ближайшим противником и препятствием «той» исторической индустриализации и было. Именно оно и индуцирует нынче системную общественную разруху самим фактом собственного существования. Обосновывает и закрепляет её!
… Народный этос и его литературно-публицистическая рефлексия характеризует кулака как «скупщика», «торгаша», «барышника», «ростовщика», «эксплуататора чужого труда», то есть мироеда. Если отшелушить натурально-историческую форму этих определений, то обнажается их логико-смысловой каркас. А именно: частная собственность на продуктивно-творческие характеристики людей, брутальное присвоение всеобщих форм опосредствования их общественных отношений, обнаруживаем свирепую частную собственность на саму человеческую сущность. Проще говоря, после ликвидации кулачества как класса в 1928-30-32 г.г. оно, подключаясь к текущим процессам социально-исторического строительства СССР, массово получило высшее образование, обеспечило себе членскую (и другую) принадлежность к правящей партии и органам государства, массово «остепенилось» и, к настоящему времени, институциализировалось… в виде т.н. «ректората»: его центрального стержня – «ректорского корпуса» РФ и их «сакрального» Центра – ВАКа. Ведь именно ВАК остепенил всех тех, кто «демонтировал» СССР и тех, кто его в виде РФ, ныне брутально «утилизирует»… Утилизация исторической России и историческое «мироедство» - это и есть реальные жизненные синонимы сегодняшнего дня. Иные поверхностные «граждане» склонны «не замечать» эйдетической связки одного явления с другим, превращая «единство много» во всего лишь «одно ИЗмногих». На этом категориальном фундаменте строится вся «ментальность» современной РФ, фальсифицировано-фальсифицирующий характер всей её «историографии», её «рефлексии» и «само-рефлексии». Отрицание кулацкого ренессанса в том числе. Между тем, с точки зрения классической философии, всякая вещь, в силу своей собственной сущности, имеет (=рождает) «понятие» о себе самой. А понятие о вещи, так сказать, «обречено» на совпадение с вещью именно в силу этой же самой её «сущности». Иначе говоря: сущность вещи обща как вещи, так и понятию о ней. Сущность вещи дана, «один раз» как понятие о вещи, а «другой» раз как сама эта вещь. В реальном жизненном процессе, должным образом понятом: а) либо сущность принадлежит вещи; б) либо вещь принадлежит сущности. Или, выражаясь в традиции мирового платонизма, либо вещь стремится к понятию о себе, либо понятие о вещи стремится к совпадению с самой вещью, т.е. к конструктивному продуцированию её.Преобладание одного – над другим, даёт нам в нашей жизни определенную историческую и специфически «софиологическую» эпоху. Таков Закон и Порядок вещей! В том числе и такой «вещи», как Россия… А применительно к ней, этот философский взгляд на Россию является единственно «реалистичным» и носит название РусскойАкадемической АРХИТЕКТОНИКИ как версии всемирного «платонизма».
… С точки зрения академической архитектоники современной России, «ректорат» суть точка пересечения «власти» и «метафизического авторитета». То есть, момент совпадения «власти государственной» с «властью академической». И наоборот. Ректор – своего рода «модератор» этого совпадения, персональный гарант их «симфонического единства». Само наименование его должности происходит от латинского rector spiritus , что в переводе может быть прочитано как заглавный Дух ВУЗ – то место в Обществе, где происходит процесс производства, распределения, обмена ипотребления научных знаний. Одновременно это же есть и АКТ связи поколений: когда поколение 40-60-летних «обменивает» свое знание на … не-знание 18-летних. И наоборот! Этот обмен («знания» на не-знание и «не-знания» на знание) заявлен и происходит строго по законам логики, гарантируя гармонию в преемственности человеческих способностей и самой Жизни. Вуз есть «фактор» (=один из многих) общества и одновременно его (=общества) идеальная модель. Ежели ректор есть «заглавный дух» и, как таковой, он не мыслим без студентов, то студенты, следовательно, по отношению к ректору есть, так сказать, «рядовые духи». Отношение же «духа» к «духу» суть отношение духовное. Его содержанием выступает Благо. А объективным ЗАКОНОМ таких отношений, утверждает мировая философия, логика и является. Одновременно эти же отношения регламентируются Государством. И ректор выступает их гарантом не только «логическим», но и, так сказать, «гарантом политическим». Потому-то с него много спросится, ибо ему многое и дано…
Отсюда ВЫВОД: ВУЗ это такое место в обществе, где нелогичность есть синоним антигосударственности. Стало быть, «впасть» в не-логичность - ТО ЖЕ САМОЕ, что и «впасть в анти-государственность»… И наоборот: всякое покушение на интересы Государства в ВУЗе проявляются как покушение на логику, как «насаждение нелогичности» стало быть…
Что ж сие значит? А это, для нашего гражданского кругозора, означает то, чтологические закономерности «полиса» и политические судьбы «логоса» взаимно расположены так, что любой антигосударственный мятеж против общественного Блага данного человеческого обще-жития и его «архэ» легче всего и всего надежней начать и осуществить именно с его институционально-эйдетической, архитектонически-смысловой, логически фальсифицированной стороны. То есть, со стороны… ВУЗа! В этом состоят беспрецедентные, исключительные и общественно неподконтрольные возможности «коллективного ректората». И всего того, что обладает влиянием на него.
Как распорядился ими ректорат «общенародный», «советский», «социалистический» мы ныне хорошо знаем! Симбиоз «парткома» и «ректората» в Советском Союзе (см., например: ОТКУДА ЧТО ИСХОДИТ… http://rpr.ur.ru/arhiv/arhiv/2008/3/20/204/ ) в итоге демонтировал и сам СССР…
Нынешний же «коллективный ректор» РФ состоит либо из вчерашних парторгов, либо «членов парткома», либо, наконец, «кандидатов в члены» его… С учётом естественной смены поколений, в крайнем случае, он пополняется «младшими партийными товарищами» и «юными кафедральными учениками» маститых секретарей парткома, «ставших» ректорами в 1986-89-2005 годах. Эти юные дарования сегодняшнего «академизма» т.н. «новой россии» имеют перед своим взором впечатляющий «карьерный урок» своих наставников указанного исторического периода, а именно: условием «академического» успеха является всестороннее и радикальное … клятвопреступление. Причем, чем масштабнее твое клятвопреступление в научной, публичной и государственной жизни народа – тем более впечатляющ твой карьерный «взлет»…
Как же выглядит профессиональный, этический и академический «неписаный кодекс» коллективного ректората РФ?
Начать с того, что сбирая под своей дланью все новые и новые генерации молодежи, он функционирует в общественных условиях сегодняшней жизни, которую следует охарактеризовать так: народ-то у нас советский, а вот начальство у него - антисоветское…
Это фундаментальное противоречие современного российского общества пронизывает все его сферы и все его существо, являясь причиной непреходящей невротизации всего и вся в нём. В сфере ж образования вообще и высшего образования в частности этот перманентный невроз специфическитрансформируется так, что его следует назвать академическим мародёрством. Его, всего лишь, добросовестная констатация и позволит дать нам достаточно реалистичное описание искомого «кодекса» общенационального ректората. Итак, по пунктам…
Пункт первый. Все ректора, на сегодняшний день, это те, кто сам получил высшее образование бесплатно. А в качестве же таковых, они продают его сегоднямолодежи за деньги. Делая это как непосредственно, так и опосредованно. Уже этим самым, в фундамент общественно-государственного жизнеустройства, заложен принципиальный аморальный межпоколенческий разрыв.
Пункт второй. Паразитируя на естественном доверии младших к старшим, «ректорская мудрость» транслируется через штатный преподавательский состав и выглядит, суммативно, примерно так: а) деньги – вещь тонкая; б) смысл жизни – тоже «тонкая вещь»; …следовательно… Следовательно, ДЕНЬГИ – это СМЫСЛ ЖИЗНИ и ЕСТЬ! То есть, в силу имманентной связи «логического» и «политического», извращение в одном влечет за собой и извращение в другом
Пункт третий. Насаждая такой режим смысло-жизненных отношений между студенческой и преподавательской общественностью ВУЗа (и страны!), ректорское «архэ» провоцирует (и продуцирует) подмену образования на…софистику. В итоге, межпоколенческий обмен знания на незнание и незнания на знание организуется посредством знаменитого старинного qui pro quo (одновместо другого). А именно: а) образование вместо логики; б) диплом вместо образования; в) высшее образование вместо образования полного.
- Конечно, логика – «вещь» хорошая… Но, согласитесь, что в жизни есть вещи и «поважнее» логики! – фактически говорит «заглавный Дух» ВУЗа простодушной, массовидной и доверчивой «студенческой душе».
И это рождает обильные «плоды»! Образование без логики. Образование вместологики. Образование против логики. Такого массового «специалиста» получает русский социум для созидания общественного Блага и своего собственного обустройства.
Как говорится: распишитесь! Получите! И будьте счастливы…
Пункт четвертый. В языковой стихии народной жизни не зря появилось слово «кулак». Оно несёт в себе глубокий политэкономический смысл и означает бешеное увеличение нормы прибыли в результате беспрецедентной и циничной эксплуатации. Но если кулак классический, в отличие от «просто эксплуататора», «мироедствует» в отношении односельчан, сдирая с них «три шкуры» и даже «семь шкур», то нынешний «пастырь» мира академических познаний (=кулак академический) оставляет своего предшественника далеко-далеко позади. Зарплата ректора сплошь да рядом превосходит зарплату рядового преподавателя (т.е. главной рабочей силы ВУЗа) в 15-20, в 40, а то и в 100 раз! И это только «официально»…
Никакими объективными экономическими законами этот «зарплатный экстремизм» объяснить и обосновать нельзя. Единственно объяснение – это утрата всякого профессионально-академического рассудка и морального приличия у его бенефициаров. А попросту говоря: утрата элементарного человеческого стыда. Чтоб бесстыдство это как-то «припудрить», замаскировать и «легализовать», начальник ВУЗа предпочитает называть себя модным словечком «топ-менеджер». А тогда… Тогда ж «совсем другое дело»! Тогда же … какие ж они с преподавателем «коллеги»?! И появляются в прессе публикации, подобные этой: «Ректоры свердловских вузов засекретили зарплаты»http://www.e1.ru/articles/education/008/898/article_8898.html ) и т.д. и т.п.
Полностью нарушая экономический закон стоимости и пропорциональностисложного и простого труда в ВУЗе, «коллективный ректорат» РФ продуцирует в общественное пространство нравы, при которых никого не интересуют Истина и логика, но все жаждут карьеры и денег.
На основании установленного складывается следующая «вертикаль» общенациональной вузовской жизни и морально-политического устройства ее участников: а) гнилостный «этос» ректората, превращающийся в академическое «архэ»; б) которое выражается в подмене логики тем, что «выше» её - нелогичностью; в) это автоматически резюмируется в массированных усилиях преподавательского корпуса по подмене образования – софистикой; г) которая, переходя из сферы вербально-академической в объективно экономическую, выражается и закрепляется в свехэксплуатации «преподавательской общины» со стороны её «начальства», не брезгующего и системой мер «внеэкономического принуждения»; д) где коллективный обман народа, общества и государства диалектически переходит в его же (=вузовского, =академического коллектива) само-эксплуатацию и само-обман. Перефразируя знаменитое выражение из философии и дипломатии 19 века, получается, что каждый педагог и преподаватель имеет то начальство, которое он заслуживает…
Итак, к какому же смысло-устанавливающему утверждению, в итоге, мы пришли?
Общественное экономическое богатство, его народное хозяйство, наконец, само наше человеческое общество – это, по знаменитому выражению К.Маркса, «созданные человеческой рукой органы человеческого мозга, овеществленная сила знания». Другими словами, «индустрия и индустриализация», (каковой бы «новой» она не считалась!) была, есть и будет, так сказать, объективной «логической фигурой» совокупных «усердных усилий» всех членов общества. Его интеллектуалов. Его менеджеров. Его рабочих. И его крестьян. Перефразируя Иммануила Канта, всех их, как «единое во многом», объединяет общественное единство «коллективной апперцепции». Или же, как «многое в едином», соединяет коллективное единство «апперцепции общественной». Что можно сказать о положительных перспективах (!) этих их усилий, ежели даже производительная сила Знания – сама логика, как знающее себя Знание – находится в плену беспардонного алогизма, который нахраписто и нагло навязывает себя буквально всем и каждому. Требуя при этом уважения, послушания, подражания, восхищения, восхваления … и бюджетных (+ внебюджетных!) средств?
Актуальный пример? Пожалуйста!
Так по заключению «ДИССЕРНЕТА», о деятельности диссовета 220.067.01 при УрГАУ, там было сфабриковано 11 диссертаций. На протяжении практически десятка лет происходила защита одних и тех же текстов под видом новых диссертаций иных лиц. (см.:http://www.dissernet.org/expertise/section_exp/exp_conclusions/zakl_eburg.htm ; и «В уральском вузе нашли «фабрику фальшивых диссертаций» http://www.dissernet.org/publications/znak_lat.htm )
Мораль? Где есть производство Знаний, там вполне может быть и защита диссертаций. Но … Где есть «защита диссертаций» - там производства знаний, оказывается, очень даже может и - «не быть»! Защита – это чистилище, где (через ряд метаморфоз) происходит «чудесное превращение» интеллигента – в ректора … И по тому, как он организует и обеспечивает этот «сакральный» «гносеологический процесс» для общества и для других, легко судить о том, что именно произошло и «случилось» в жизни с ним же самим…
PS. По выражению замечательного отечественного философа Эвальда Васильевича Ильенкова (1924-1979), позитивизм – это философия словесного паразитизма на готовых результатах чужого умственного труда. Обладая формальным академическим статусом, философия эта, по существу, является страшным и непримиримым врагом любого настоящего академизма. С софистической ловкостью, «убедительной» для массового обывателя, она готова обосновать любую форму современного рабовладения, в какой бы сфере жизни это «рабовладение» ни проявлялось. В сфере духовного производства Истины и самого Человека - в том числе! Современное «ментальное кулачество» находит в позитивизме подобие «философского» и «академического» санкционирования своему «праву» на существование. И этой же кулацко-рабовладельческой ментальностью, этой же «философией», как видим, буквально пронизан современный постсоветский «коллективный ректорат», формирующий всю академическую архитектонику современной России. … С точки же зрения настоящей, т.е. диалектической, следовательно, антипозитивистской философии, академически и научно полноценная «защита», (как социальная машина по превращению интеллигента – в ректора и в начальника трудового коллектива!), базируется на понимании того обстоятельства, что «быть интеллигентом» - значит обладать «частной собственностью» на культуру. ( см.: Классовый подход - не навешивание ярлыков!http://rpr.ur.ru/arhiv/arhiv/2008/3/26/266/ ).
Культурная революция, которая в СССР сопровождала ликвидацию частной собственности на средства производства в процессе коллективизации сельского хозяйства и индустриализации страны, осталась незавершенной. То есть, она свелась, на тот момент, к «ликвидации неграмотности» и к созданию «трудовой интеллигенции». Цена этой незавершенности нам теперь хорошо видна! В итоге, не культура помогла народу победить всякую частную собственность на человека и человечность, но, наоборот: дух частной собственности уютно обосновался в институциях «советской социалистической культуры», помогая победить …сам народ. Пусть даже и «грамотный». Институциализировав себя, для этого, в сфере социума - как «интеллигенция», а в сфере духовного производства человека - как «ректорат»…
Вывод. Полноценная культурная революция архитектонически не возможна без того, чтобы сбросить «ослиную шкуру» частной собственности (= академического мародёрства) с самой же культуры. И с вузовской науки, как одной из важнейших ее сфер. Это значит, что формула полноценности в них должна выглядеть так: «культурная революция» - (минус) «позитивизм» = революция софиологическая. Без нее не возможны никакие «инновации», никакой «прогресс», никакая «индустриализация». Хоть и с приставкой «нео»…
Более того: без софиологической революции, как выясняется здесь и сейчас, не возможна, оказывается, полноценная преемственность поколений, следовательно, и сама же Россия. То есть, Россия не просто «как существование». Но, прежде всего, Россия - как Бытие.
Валерий МОЛЧАНОВ, кандидат философских наук
ОПУБЛИКОВАНО: "АНТРОПОЛОГИЧЕСКИЕ ЧТЕНИЯ - 2016" Материалы Всероссийской научно-практической конференции : КАЧЕСТВО ЖИЗНИ В РОССИИ в XXI ВЕКЕ. ОПТИМИСТИЧЕСКИЙ ПРОГНОЗ РАЗВИТИЯ: О НЕОИНДУСТРИАЛЬНОМ РАЗВИТИИ РОССИИ И ПОЛНОМ ГОСУДАРСТВЕННОМ СУВЕРЕНИТЕТЕ.
28 апреля - 16 мая 2016 года. под редакцией Радченко С.Ю. , Некрасов С.Н., Кезина Д.С. и др. Стр.79 - 82. . тир.500 экз.
Комментариев нет:
Отправить комментарий