ДРУГАЯ ИСТОРИЯ Борис Ихлов Часть IV

 Не говори, что и как мне делать, и я не скажу, куда тебе идти.

Неформал Миша Касимов, из рабочей среды, как нам всем виделось, был противоположностью Аверкиеву. Уж если он из принципа покинул родную организацию, когда Аверкиев настоял, чтобы слово «рабочая» было удалено из названия СДРО (социал-демократическая рабочая организация), все ожидали, что это человек порядочный и в деле рабочего класса пойдет до конца.

Странным показалось лишь то, что в 1-м выпуске своей газеты «Совершенно несекретно» он опубликовал информацию, полученную, как было указано в газете, из КГБ, о том, что член пермского Дем. Союза Виталий Нейман не является сотрудником КГБ. Неформалы подозревали Неймана: из Красноярска, откуда он приехал, пришло письмо, в котором сообщалось, что Нейман активно выступал в печати против А. Д. Сахарова. Возник вопрос: как это Касимову удалось получить такую информацию, как это он так легко сошелся с представителями КГБ? И как это Касимов затеял оправдывать Неймана, который совершенно точно стучал. Ведь перед митингом, посвященным известной трагедии в Тбилиси («саперные лопатки похоронили перестройку»), организованным Дем. Союзом, его, единственного из Дем. Союза, не арестовали перед началом митинга. Он начал митинг, вел его, но к суду его не привлекли, как привлекли всех активных участников митинга.

Лирическое отступление.

Интересный это был митинг. Как известно, КГБ в эпоху неформальщины наплодил массу подставных организаций. Их немедленно разоблачали – уж больно фальшиво выглядели. Не проглядели и группу молодых парней, которые раздавали листовки от имени Дем. Союза. Позже эти листовки предъявили демсоюзовцам в суде в качестве обвинения. Позже выяснилось, что руководил группой молодых помощников КГБ Игорь Клопов. Он быстро перестроился, полюбил русский народ и евреев и создал частно-охранно-сыскное агентство «Север». Быстро прогорел, распустил бывших юных друзей КГБ и принялся в качестве сыскаря-информационщика единолично обслуживать различных депутатов, не брезгуя самым примитивным подлогом.

И только много лет спустя стало известно, что провокацию с «саперными лопатками», которыми разгоняли митинг на площади в Тбилиси, организовал грузинский КГБ.

До революции царская охранка обильно внедряла стукачей в эсеровские, в большевистские организации. Изредка стукачей выявляли: Бурцев разоблачил эсера Азефа, большевики разоблачили Малиновского. Но хуже: в ряде источников содержится информация, что порядка 10% большевистских организаций вообще содержалось на средства 3-го отделения полиции. Сталина тоже обвиняли в том, что он агент охранки. Что вряд ли: охранка частенько специально подбрасывала большевикам дезинформацию, так что и сотрудничество Кобы с охранкой из той же серии. Отметим лишь, что КГБ взял методу охранки на вооружение.

Неформальные организации не избежали общей участи: и либералы-демократы, и марксистские кружки просто кишели стукачами. Мой телефон прослушивали, с 1984-го только за три года обучения в аспирантуре в моем блоке произвели 6 обысков, квартиру в Перми обыскивали трижды, после переезда в другую квартиру в 1996-м посещения участились, было ощущение, что ФСБ-шники ходят в мою квартиру, как к себе домой. А сколько документов, неоконченных книг, статей украли. Даже очередной выпуск нашего самиздатовского журнала «Взгляд». Не стеснялись, прокариоты.

Виталия Неймана разоблачили сразу же после его визита в Ленинград на съезд Народных фронтов. Там он представился от той группы, в которую никогда не входил: от нашего Союза коммунистов. Ярославцы и свердловчане, прибывшие в Ленинград, публично заложили… нет, как это… дезавуировали его. Тем не менее, пермский Дем. Союз (Быченков, Чудинов и др.) им не побрезговал. Впрочем, Быченков за короткое время первый убедился в его стукачестве. Неймана исключили, позже он пытался в одиночку трясти на площадях какими-то плакатами, но бестолку.

Были и стукачи-одиночки, например, Славочка Красавин. Никогда не упускал случая подпустить какую-нибудь вонь, и потом гадливо улыбался. Он не примыкал ни к одной группировке, но обязательно старался присутствовать на всех тусовках. У него была поразительная легенда: якобы в 1968 году он разбросал листовки против вторжения войск Варшавского Договора в Чехословакию. Представьте, насколько Красавин был либерален и отважен в свои 15 лет! Потом Красильников перекрасился во что-то коммунистическое, однако ни компартии, ни троцкисты в свою среду его не приняли. Он хорошо зарабатывал в «Крестьянской газете» Деринга, много пил. Но не исчез в «лихие 90-е», спокойно защитил диссертацию и теперь преподает в ПГУ. И даже дает приют в университете троцкистской Революционной рабочей партии.

Но самой яркой звездой на стукаческом небосклоне промелькнул Владимир Родрихович Терровере. Настоящий чертик из табакерки. Закончил один из лучших вузов страны – МАИ, Бауманку. Работал в ПГУ. В перестройку ушел в коммерсанты, успеха не имел и пополнил армию маргиналов. Сначала его принимали за не совсем нормального. С трясущимися в экстазе руками и поблескивающими глазами носатый Родрихович ходил по залу, где собралась пермская ячейка РНЕ, тряс всех за плечи и приговаривал: «Боритесь, ребята, с евреями, боритесь!» Представьте, какие были у РНЕ-вцев вытянутые физиономии, они ведь не были в курсе, что у Родриовича греческие, а не еврейские корни. Любитель откушать на халяву на высоких фуршетах, Вова за руку здоровался со всеми руководителями края и промышленными магнатами. Вхож в любую дыру и в курсе, какие именно секретнейшие изделия на каком заводе и в каком цехе изготовляют.

Визглив, всегда подл, на любой конференции начинает на кого-нибудь лить грязь, которую сам же и выдумал. По жадности – просто чемпион. Его племянница, Светка-уголовница, однажды опрокинула ему банку с бычками на голову. Просила его помочь своему парню из ВКИУ с задачками по физике, но чтоб денег не брал. А Вова взял. Вот и получил. Как он кричал, рассказывала Светка, мол милицию вызовет… Были мы с ним вместе в Манчестере на Глобальном Форуме в 1994 году. Жили в отеле «Пикадилия», там шведский стол, ешь, сколько влезет, но с собой не унести. Так Вова стыбзил со стола единственный ананас, сунул в сумку и вывез за пределы Объединенного Королевства. Когда в Пермь на конференцию приехала делегация из профсоюза докеров Ливерпуля, Вова спер футболки, подаренные англичанами всем участникам конференции. «Мои ценные идеи, - кричал потом Вова, - гораздо ценнее футболок!»

Нет-нет, к тому времени Вовочку уже распознали – он на удивление появлялся в местах тусовок, причем всегда вовремя, хотя его никто не извещал. Его присутствие на конференциях нашего объединения «Рабочий» закончилось, когда в Магнитогорске у меня кончилось терпение, и я набил ему морду. Но какая колоритная фигура!

КГБ шел на крайние меры. Образовавшуюся после всех разоблачений пустоту в пермской общенеформальной тусовке заткнула своей мощной грудью дочь видного деятеля пермского обкома КПСС Татьяна Бузова. По причине своей тупости изобличена была во мгновение ока. Когда же «коммунисты» перестроились в демократов, Танечка не потерялась, она после политеха закончила МИМО и прекрасно устроилась в Москве.

Любопытно, для чего КГБ тратил столько сил на совершенно не влиятельные среди населения неформальные группы, когда под носом у него рушилось производство. Да и сам он в этой разрухе принял деятельное участие.

Подозрение, которое падало на Касимова, стерла из памяти война, которую он предпринял против избирательной системы. Избирком незаконно провел в депутаты главу Гришу Баршевского, главу банка «БиС-кредит», в котором хранила свои активы партноменклатура. Восстановить справедливость Касимову помогала вся Пермь. Шесть судей подали в отставку. Многотомное дело в архиве Касимова еще ждет своего исследователя. Наконец, закончился депутатский срок Баршевского, Гриша перевел деньги вкладчиков в оффшор и скрылся в Штатах. Через год Миша выиграл дело против Баршевского. За труды праведные его допустили к столу, он стал депутатом ЗС области. И тут же забыл о всех своих соратниках, которые ему помогали в избирательную кампанию. Плевались все: покойный Лева Смирнов, художник Желваков, сотрудник политеха Боря Блинов… Так что Мишенька оказался достойным учеником Игоря Аверкиева. Рассказывает Сережа Просвирнин, ближайший партийных соратник Миши, ставший безработным: «Говоришь, пристроиться к Касимову на грант? Пытался я. Он предложил мне такую смехотворную сумму, ровно что на проезд до работы и обратно…»

Основные же свои деяния, благодаря которым Касимов прочно вошел в историю славной Перми, он совершит позже, после того, как провалится на следующих выборах. Его кампанию оплачивал Чупраков, но Миша в своих воззваниях дистанцировался от «Яблока», представив себя независимым от партий кандидатом. Оставим Мишу до третьей его избирательной кампании и займемся другой выдающейся в своем роде личностью – инспектором Совдетфонда Сашей Букановым.

__________

Буканов прибился к нашему Союзу коммунистов на одном из экологических митингов. Давал много информации по состоянию детдомов. Его пытались вывести на чистую воду в печати, но мы отбили атаку журналистов. Зато от московских газетчиков Саша отвертеться не сумел. Кажется, в «Комсомолке» вышла язвительная статья под заголовком, взятым из фразы Буканова: «Мочить будем и правых, и левых!»

Человек это был гибкий, неглупый, но властный, ограниченный, хамоватый и часто срывался. Просил меня: «Дай мне три-четыре книжонки из классиков, чтобы я поднахвататься.» За каким-то чёртом я утянул его в Свердловск на очередную конференцию объединения «Рабочий», в которое вошел наш Союз коммунистов. Там его пригрели и помимо Союза коммунистов втянули в коммерцию. Я попенял свердловчанам, но те махнули рукой. Когда же Буканов их «кинул», то ко мне же прибежали жаловаться. Помочь им уже было нечем, но свердловчане пообещали достать лицензию на отстрел.

На конференции Конфедерации Труда в Донецке Буканов скорешился с руководством стачкома Кузбасса и окончательно помахал нам ручкой. Его приветила и АФТ КПП, задарила оргтехникой. Том Бредли, сын полковница ЦРУ, резидент АФТ КПП в России, наверно, гордился знакомством со столь выдающейся фигурой в общественном движении России. Финансировал Сашу и СОЦПРОФ Храмова, его даже поставили курировать профсоюзы СОЦПРОФа по Пермской области. Послушайте, как выступал перед публикой этот мошенник. На довольно крупном «табачном» митинге он со значением поднял ладонь на уровень плеча и выпустил в небо: «Привет вам от шахтеров Кузбасса!»

Меня всегда поражает наглость, с которой себя подают политические мошенники. От стачкома Кузбасса представлялся, будучи во Франции, лидер неформальной Социалистической партии Боря Кагарлицкий. Когда шахтеры узнали об этом, то, мягко говоря, сильно удивились. Да что Кагарлицкому?! Как с гуся вода. В 1998 году, в день шахтера, когда колонна горняков шла от Горбатого моста к Красной площади, в том месте, где она должна была войти на площадь, с двух сторон в ее голову на мгновение встали Кагарлицкий и его коллега Андрей Колганов. Вспышка фотоаппарата – и получилось, что колонну шахтеров возглавляют два идейных интеллигента… Нет сомнений, что данное фото появилось во многих европейских газетах.

Правда, однажды вышла осечка. В кулуарах учредительной конференции Межрегиональнго Союза трудовых коллективов (МСТК) собралась кучка народу, в том числе известные самарские хлопцы, лидеры суперкарликовой Партии диктатуры пролетариата большевиков, Гриша Исаев и Витя Котельников (ну, тех самых, о которых какая-то московская газета опубликовала разгромную статейку «Мы наймем Рейгана»). Воодушевленные сказками Буканова о своих геройствах Гриша и Витя под аплодисменты собравшихся назначили Сашу председателем Всесоюзного стачкома. На одной из конференций Независимого профсоюза горняков, где в президиуме сидел Ельцин, Буканов вышел к трибуне и заявил: «Волею судеб я избран председателем Всесоюзного стачкома…» На что Толик Малыхин ему отвесил: «Кое-кому кое-где лучше помалкивать…»

Американцам Буканов представлялся как борец за демократию и права альтернативных профсоюзов, коммунистам – как борец за власть рабочих. Однако компьютер, который ему подарили американцы, он толкнул ради какой-то коммерческой сделки. Когда в СОЦПРОФе об этом узнали, то от кураторства отстранили. В отместку Саша кинул Храмова. Кинул он и стачком Кузбасса. Пообещал поставить бумагу из Соликамска для «Нашей газеты», деньги, 700 тыс. р., по тем временам крупные, взял, а про бумагу забыл. Стачком подал на Буканова в суд, и загремел Саша на 8 лет в одну из кунгурских колоний. Правда, не за то, что украл, а за то, что порезал жену.

Но и в колонии умудрился стать начальником! И оттуда слал пламенные письма, в которых требовал обеспечить ему руководящую роль в рабочем движении. Освободившись досрочно, через 5 лет, скатался в Краснодарский край. Заявил местным членам ВКПб, что он репрессированный борец за дело социализма-коммунизма. За это они наградили его Орденом Октябрьской революции и медалью Жукова. И прислали нам в Пермь благодарность за то, что растим таких самоотверженных товарищей. Наш исполком, в свою очередь, отписал краснодарским большевикам, за что конкретно сел Буканов и как в СИЗО стучал на сокамерников… На этом след Александра Буканова теряется.

Зато продолжается след Миши Касимова! За скромную сумму в 20 р. он собрал не то десять, не то двадцать тысяч доверенностей пенсионеров, которым задерживали пенсию. Итого – 200-400 тыс р. Дела рассматривались как однотипные в один день. Суд назначил компенсацию 300 р. каждому пенсионеру. Многие получили не 300, а 70 р., большинство вовсе не получило. Далее должны были действовать судебные приставы. Но для того нужно писать новые заявления. А Касимову было глубоко фиолетово, он уже стал депутатом Городской Думы. Тем не менее, люди стали говорить: «Никто о нас не заботится, только Касимов!» Представьте, какое нахальство - четыре года старикам задерживали пенсию, компенсация же – с гулькин нос, 300 р. Каков же главный результат действий Касимова? Пенсионный фонд должен быть ему благодарен. В Перми около трех сотен тысяч пенсионеров, но больше никто не пойдет в суд за компенсацией.

Еще одно «доброе дело» Мишеньки – попытка помочь несчастным жителям хрущоб переехать в новые квартиры, одновременно строительным компаниям, точнее, «Камской долине» - застроить высотками дворы, окруженные хрущобами. С этой целью – создать в хрущобах ТСЖ и взять дворовую территорию в собственность. Проще, Мишенька пробивал интересы строительной компании «Камская долина» Андрея Гладикова, за что Андрюша щедро вознаграждал Мишу. Слава богу, проект не удался. Иначе остались бы жильцы и без новых квартир, и в каменных мешках, и в долгах – ведь на ТСЖ не распространяются муниципальные ограничения на рост тарифов за услуги ЖКХ.

Горой за Касимова лишь те пенсионеры, которые ходят в организованный им хор. Спевки проходят в помещении ОТОСа «городские Горки», который Касимов же и возглавляет. Нигде в Перми нет такого, это примерно 45 тыс. жителей. Соответственно проходят о конференции ОТОСа – попробуйте собрать делегатов от каждого дома, ведь их должно выдвинуть общее собрание!

Жители микрорайона затруднились бы сказать, что за историю своего существования сделал ОТОС. Зато Миша получал под самоуправленческую деятельность богатейшие гранты, в том числе из Великобритании. Которые, кстати, и не думал тратить на развитие своего ОТОСа.

В застойные периоды город посещали залетные мошенники. Когда в НПО им. Кирова начали утилизировать ракеты, приехали «Хранители радуги» во главе с Сергеем Фомичевым. Дети, школьники, с побрякушками в носу. Мы им помогли провести митинг у здания областной администрации против утилизации ракет на территории завода им Кирова. И даже оборонили от милиции, когда экологи пытались собрать для себя деньги на паперти перед ЦУМом. Экологи уверили, что дело кончено, они отбывают по местам проживания, и я со спокойным сердцем уехал в Англию по приглашению профсоюза докеров. А когда вернулся… Куда бы ни приходил, меня спрашивали: «Это – ваши?!.» Оказалось, что после моего отъезда дети не уехали, а принялись приковывать себя наручниками где ни попадя. И во всех инстанциях представляться от нашего объединения «Рабочий». И нас дискредитировали, и борьбу с утилизацией ракет. Сразу скажу, что Сережа, накопив деньги с грантов на экологические лагеря, уехал в Швецию. Насовсем. Там его след и теряется.

Но продолжился след преподавателя ПГУ Ромы Юшкова! Он вместе с генсеком Революционной рабочей партии (численность 10 человек по России) Настей Мальцевой, полусумасшедшей сектанткой Лидией Поповой из федоровского Союза за химическую безопасность и молодежной шестеркой Союза правых сил Сережей Бобровским принялся творить то же самое, что и «Хранители». Население Закамска, где расположено НПО им. Кирова, поначалу поддерживало отважных поборников чистого воздуха, которых на каждой акции «протеста» нещадно молотили милиционеры. А закончилось тем, что жители Закамска, когда угар «борьбы» рассеялся, почуяли, что экологи больше себя показывают, но дела не делают. Когда мы распространяли обзор темы утилизации, оказалось, что жители Закамска даже не знают, хорошо это утилизировать ракеты или нет! Программа утилизации под визги Юшкова и компани была успешно завершена, а Юшков за свое «мужество» получил в Дюссельдорфе солидный грант.

Сережа Бобровский даже приковывал себя наручниками к чему-то там выдающемуся из НПО им. Кирова. Прибежали журналисты, пофотографировали… и удалились. Мальцева, поцокав вокруг Сережи каблучком, тоже не пожелала остаться. И тут милиционеры поняли, что остались с Бобровским наедине… После этого случая Сережа крайне осторожно ведет себя на митингах, даже плакаты не все разворачивает, как завидит милиционеров…

Выступал Сережа и против точечной застройки на ул. Уинская. Однажды работяги завлекли его в бытовку, предложили «замахнуть». Замахнул. И еще замахнул. Худосочному Бобровскому хватило. Застройщики прокрутили по телевидению ролик, как Сереженька похабно уговаривает работяг ехать к дамам «в номера»…

Пожалуйста, не путайте современных «экологов» с теми, которые возникли в Перми в разгар перестройки. Общественный экологический комитет (ОЭК) под руководством Мазеина - Щипакина добился частичного расселения поселка Майский и запрета строительства АЭС на территории региона (под Гайнами). Закрытие двух вредных цехов на заводе им. Орджоникизде (гендиректор Зенкович лично возил дерн с зеленой травой, чтобы покрыть желтую траву вокруг завода) и перевод Добрянской ГРЭС с угля на газ произошли уже без особого публичного шума. То есть, ОЭК был занят позитивной деятельностью. Никаким «раскачиванием лодки» или противостоянием с КПСС он заниматься не собирался. Между прочим, Юлий Щипакин первым рассчитал - по данным облздравотдела - превышение смертности над рождаемостью в России и отделил «экологическую» смертность от «экономической».

В среде бывших правящих кругов бродит версия, что экологическое движение было своего рода троянским конем. Поскольку экологам обеспечена абсолютная поддержка населения, они легко могли расшатать «систему», нарушить монополию КПСС на истину. Действительно, если поглядеть, чем занимается Союз за химическую безопасность Федорова, то это и поддержка Ходорковского, и выступления против политики Милошевича и т.д. Спектр действий обширнейший: например, американский Гринпис в Перми пытался «наехать» на «Камтекс», чтобы подавить конкурента.

Что же касается ОЭК, у него не было ни особой поддержки населения, ни каких-то зловредных поползновений. Вообще многотысячные митинги, которые состоялись в Южно-Сахалинске, Свердловске, Куйбышеве, Москве, Ленинграде, Пермь не затронули. На поездах, шедших из Свердловска в Пермь, красовались надписи: «Пермь, проснись!» Впрочем, по всей стране митинговая активность быстро сошла на нет – уже к лету 1990-го неформалы не могли собрать на площадях более 300 человек. Начиная с середины 80-х грянули первые после 1962 г. забастовки в СССР. Но и забастовки вскоре прекратились – директора подняли рабочим зарплату. Забастовки машиностроителей, инициированные неформалами, можно пересчитать по пальцам, они не сыграли особой роли ни в ситуации по стране, ни в плане поддержки неформальных групп.

Довольно большой митинг ОЭК организовал перед университетом - против строительства АЭС под Гайнами. На сём активность населения закончилась. Дальше была неудача: Щипакин неверно определил, что оборонный электроприборный завод – главный загрязнитель в Свердловском районе Перми. ОЭК еще немного продержался за счет международного Социального экологического союза (альтернативы Гринпис). С преждевременной смертью Юлия Щипакина ОЭК прекратил существование.

Подавляющее большинство неформалов ушло из политики. С «оппозиционерами» власть не стала вести войну. Часть либеральных неформалов, демократических вожаков, ораторов, «бузотеров», таких, как Коля Травкин, Паша Кудюкин, Сергей Храмов пригрели. Коля и Паша получили руководящие кресла. Сережа, хоть и вложился в избирательную кампанию Ельцина, кресла не получил, долго потом упрашивал пустить его в «Белый дом», но за ним сохранился хоть маленький, но российского масштаба профсоюз (о Храмове отдельный разговор). Тех, кто был в рабочем движении, тоже пыткам не подвергали. Одним, как, например, автору этих строк, не дали защитить диссертацию и уволили с запретом на профессию, других – просто уволили, отдалили от трудовых коллективов. Многих из них не спасла и коммерция. Они, как и автор этих строк, были поставлены на грань выживания.

Напротив, лидеров шахтерского движения поначалу «допустили к столу», таких, как Голиков, Кислюк, Малыхин из Кузбасса, Хидиров и Паша Гуридов из Воркуты и пр. Но, видимо, близость к власти портит, шахтерские лидеры в полном соответствии с известными карикатурами Бидструпа сначала были приглашены к столу, потом резко улучшили свое благосостояние, а затем шахтеры их переизбрали. В 1998 году, после знаменитого Горбатого моста, переизбрали и председателя Независимого профсоюза горняков, Александра Сергеева. Но Союз правых сил провел в Воркуте воспитательно-поощрительную работу, Сергеева избрали вновь, и шахтерский вожак занялся рейдерством в пользу СПС…

__________

Кто же выиграл? Тот, кто больше всего был заинтересован в переменах. Тот, кто встал у власти. 1-й секретарь МГК КПСС Ельцин, сотрудник журнала «Коммунист» Гайдар, преподаватель научного коммунизма Бурбулис, члены Политбюро Алиев, Шеварднадзе, представители высшего партийного руководства Кравчук, Воронин, комсомольские вожаки Ходорковский, Чубайс – словом, элита КПСС, второй эшелон власти, дети первого ее эшелона. Да и первым лицам госаппарата перепало, посмотрите, как долго удерживались наверху Ясин, Черномырдин, Рем Вяхирев. Старый аппаратчик Аман Тулеев и сегодня не собирается покидать руководящий Олимп. Думаете, их интерес состоял в том, чтобы получить власть? Нет. Ведь эта власть и до перемен была у них в руках. Интерес был денежный. Использовать положение наверху, чтобы при дележе отхватить кусок пирога, сконвертировать власть в деньги. Так что не то, что слабые неформалы, но даже шахтеры просто послужили в качестве тарана, а по большей части, как участники массовки для того, чтобы пробить элите СССР путь к легальному обогащению.

Вот на таком фоне играли и до сих пор играют страсти тех неформальных лидеров и псевдолидеров, которые остались «конфетами не охваченные». В Перми – Асхат Назмутдинов, до сих пор пытается хоть крохи ухватить с кухни какого-нибудь депутата. Страшный человек: за стол его сажать нельзя, начинает руками двигать, как меньница, и хватать всё, что подороже да повкуснее. Некогда Асхатика уличили в присвоении средств Татаро-башкирского общественного центра, полученных от продажи билетов на концерт, и в подделке документов Духовного управления мусульман Европейской России… Анатолий Скотников, кочевавший от одной организации к другой, Настя Мальцева-Хрустальная, которая всё не может попасть куда-нибудь в администрацию, лечившийся ограниченный параноик Прохоров-Григорьев… да многих, кто всплыл на волне перемен, можно назвать – их фамилии на слуху. Таких, кто выскакивал, как чертик из табакерки, трудно забыть, а иных уж никто не вспомнит, их имена исчезли, как обделанные штаны кадета Биглера в водовороте первой мировой войны.

До сих пор пытается зацепиться за какую-никакую должностишку во власти бывший глава альтернативного профсоюза «Солидарность» Алеша Черных. Профсоюз возник в результате раскола официального (проадминистративного) профсоюза кооператоров. Леша активно отмывал через счета профсоюза деньги. Удивительно, но все атаки правоохранительных органов Леша успешно отметал визгом про неприкосновенность профсоюзных бухгалтерий. Несмотря на то, что в кабинете Леши висел портрет Леха Валенсы, российская «Солидарность» иссякла за бесполезностью. Что до Леши, на своем профсоюзе он нажил две квартиры в Москве, иномарку, неплохие накопления в банке… Однажды ему пришло в голову записаться в садово-огородный кооператив в Орджоникидзевском районе Перми. И выстроил он на выездах из кооператива два домика. Возмущенные пенсионеры-огородники исключили Лешу и подали в суд. На встречах противоборствующих сторон защитник интересов трудящихся кричал пенсионерам: «Вы чё, сдурели?! А вам пулю в лоб пущу, я на вас мафию натравлю!,,» Пенсионеры выиграли суд. Оказалось к тому же, что Лешенька умудрился зарегистрировать домики в другом, Ленинском районе города. Тогда Черных сделал к домикам приспособу: поставил их на колесики. Приедет комиссия проверять – Леша откатит домики подальше. Уедет комиссия – он прикатит их обратно.

Ныне Леша в качестве представителя опекает десяток жильцов микрорайона Гайва, которые протестуют против вырубки леса под застройку. Ему верят, хотя авторитет Нелюбин и иные шишки, что ведут застройку, регулярно поджигают лес и потихоньку делают свое черное дело. Невзирая на Черных. Как адвокат он аховый, преподает в местном филиале Высшей школы экономики (на ул. Студенческой). Многие видели объявления: «Требуются специалисты такие-то… Просьба выпускникам ВШЭ не беспокоиться…»

__________

Когда смотришь на дело рук своих, думаешь: что ты настряпал. Если бы не поддержка пермского филиала объединения «Рабочий», не было бы ни «Солидарности», ни Революционной рабочей партии (т.к. это мы вытащили Сашу Никонова в неформалы, это его мы исключили его из нашей группы за конъюнктурщину, именно поэтому он создал в Перми троцкистскую ячейку, куда и принял Настю Мальцеву). Не было бы и социал-демократов, Аверкиеву пришлось бы в одиночку окружать себя оравой поддерживающих. Не было бы бесславно исчезнувшего клуба избирателей. Ни Буканова, ни Скотникова, ни Назмутдинова… Правда, не было бы и ОЭК с его славными делами. Однако вот в чем всё дело. На всякой волне всплывает то, что легче. И рабочие, глядя на это всплывшее, говорят себе: «Пусть плывет дале.» Конечно, причины пассивности российских рабочих глубже. И всё же настырность «всплывших» тоже сыграла роль в отталкивании граждан от гражданской активности…

Пермь, февраль 2011