«…народ считает юродивых божьими людьми, находя нередко в бессознательных поступках их глубокий смысл, даже предчувствие или предведенье; церковь же признает и юродивых христа ради, принявших на себя смиренную личину юродства; но в церковном же значении».
- Владимир Даль
На суд истории
И вот свободного раб ведет
на суд и обвиняет в рабстве.
В.Розанов
Возразить-то тут особо нечего: не кто иной, как сам г-н Писарев так прямо и сказал: "Каждое поколение разрушает миросозерцание предыдущего поколения; что казалось неопровержимым вчера, то валится сегодня . . . , все понятия наши о природе и человеке, о государстве и обществе, о нравственности и красоте меняются так быстро, что последующее поколение не оставляет камня на камне в миросозерцании предыдущего". Как видим, дело житейское, если не сказать заурядное. Более того, для общества весьма и весьма полезно оглядываться время от времени на свое прошлое: это позволяет лучше понять настоящее: «…сознание прошедшего и настоящего зла есть лучшее ручательство за возможность добра в будущем». (Добролюбов). В любом случае гг. Писареву и Добролюбову грех обижаться, если очередь дошла до них.
С другой стороны, легко было г-ну Писареву разрушать всяческие миросозерцания: у него с мозгами все в порядке было. А вот как поступило указание не оставить камня на камне от миросозерцания самого г-на Писарева, вышла небольшая заминочка. Не потому, разумеется, что не хватило желающих угодить барину - на Руси прихлебателей по духу и должности всегда можно было лопатами огребать - доводов не хватило. Речь идет, естественно, о доводах разума, а не о тех, с помощью которых базарные бабы объясняются с обсчитанными покупателями. Хотя провести границу между до отказа просвещенным холопом, путающим "миросозерцание" с "чего изволите", и базарной бабой, последним осколком новгородского веча, подчас так же трудно, как между Арменией и Азербайджаном. Когда надо обвесить или обсчитать покупателя. Разница лишь в том, что первый газету издает, а вторая в нее семечки заворачивает. И тот и другая бросаются к денежному посетителю с воплем половых в гостиницах: «Барин, меня вчерась за Дашкой посылали-с! "Все рукава в порыве услужливости оборвут.
Из всего потока помоев, мутного, словно талая вода со скотного двора по весне, хлынувшего на г-на Писарева и его единомышленников, возьмем для примера статейку И.Вирабова "Вскрытие показало, что Базаров жив". /"КП" 25 июня 1991/. Она не столько ниспровергает мировоззрение г.Писарева – ибо это дело хлопотное и трудоемкое – сколько пытается опоругати и изтребити самого г.Писарева.
Исполнитель начальственной воли (или, правильнее сказать, приводящий в исполнение) не стал тратить золотого времечка на длительный и хлопотный разбор особенностей мировоззрения гг. Писарева и Добролюбова, их представлений о нравственности, обществе и красоте, а потому, к сожалению, дальше того, чтобы завизжать по-бабьи, заглушая гудок паровоза, везшего по призыву "Комсомолки" на подвиг первоцелинников;"Как они посмели мешать Обломову, мирному обывателю, жить так, как он хочет!!!" - воображение самых светлых умов "Комсомолки", потратившей большую часть времени своего существования на то, чтобы заставить обывателя жить так, как он не хочет, не пошло. Оказывается, "Это его жизнь, его право".
А потому "КП" возмутилась до полной нехватки восклицательных знаков у наборщика тем, что "частная жизнь просматривается сквозь множество замочных скважин", - т.е. своими собственными деяниями. Негодование было настолько искренним, что, начиная с этого времени, в КП кроме подсматривания в замочную скважину за частной жизнью мало что осталось. Но что делать, если тянет людей покопаться в чужой личной жизни, словно бомжу в ёмкости для отбросов. Как пищевых, так и общества.
Это упражнение развило в сотрудниках "Комсомолки" необыкновенную деликатность. Но особыми познаниями не обогатило. Не знают, сердешные, что данную мысль Писарев высказал лет за 150 до них, отмечая: "мы позволяем" проявлять непохожесть только за обедом, а за непохожесть "в образе жизни" смешиваем людей с удобрением, поскольку в "задавленном обстоятельствами обществе" (к числу этих обстоятельств всегда относилась КП) непохожесть кажется "дерзостью". А Добролюбов добавил: «…у нас еще недостаточно развито уважение к нравственному достоинству отдельных личностей.».
Само собой разумеется, что, не успев толком возмутиться вмешательством в частную жизнь, автор статьи привычно, словно коллеге под платье на дружеской вечеринке по случаю Дня печати, запускает грязные лапы в частную жизнь г-д Писарева, Добролюбова и Шелгунова, чтобы выяснить, наконец, как у этих выдающихся людей обстояли дела с женщинами. Ибо этот вопрос приобрел у нашей славной газеты в последнее время какой-то болезненный характер. И началось такое пристальное заглядывание во все щели, какое не каждый женский врач проявляет. При этом самые мелкие "доказательства" выворачивались наизнанку, словно борзописец при исполнении барской воли. И все это с повизгиванием и похрюкиванием. От упоения.
"Любопытно одно: кумиры своего времени, эти мыслители никогда не были кумирами женщин.
Ну не получилось!» – заявляет никогда не бывший ни кумиром своего времени, ни кумиром женщин г.Вирабов с бестрепетностью врача, привыкшего резать и правду, и матку..
Что вообще сравниться со счастьем писаки, узнавшего гадость о своем ближнем? "От меньшей радости умирали люди" (Чернышевский). Впрочем, в лягании мертвых львов по совершенно справедливому выражению Эзопа имеется та положительная сторона, что уже нет необходимости проводить длительные дорогостоящие исследования для выяснения уровня умственного развития лягающего.
Каким, однако, ругательством звучит слово "мыслители" в устах тех наших пастырей духовных, которые на данную должность попали по разнарядке, а потому и сами не мыслят, и в других подобных поползновений не одобряют.
Но почему, позвольте спросить, сочинитель из КП пришел к такому печальному выводу? Оказывается, "Писарев томился около своей двоюродной сестры и без толку. Добролюбов завидовал вниманию, которое на его глазах отдавала любимая им девушка ничтожному офицеру, едва знавшему о существовании писателя Тургенева». ("Отдавать внимание" - какое изящество слога. Хотя чувствуется, что г-н Вирабов предпочел бы, чтобы девушка не отдавала внимание отдавалась сама на глазах у г.Вирабова.). «Не более удачлив был Шелгунов. По замечанию В.Розанова, - продолжает негодовать подглядывающий - "решительно женщины ничего не чувствовали к ним, т.е. они не чувствовали того неудержимого влечения, которое покоряет женщину чертам ярко выраженной мужской породы. В то же время именно этих людей мы наблюдаем хлопотунами около "женского вопроса".
Как видим, отсутствие аморалки стало гораздо большим грехом в КП, чем ее наличие.
Исходя из чего "Комсомолка" плавно развивает положение об отсутствии ярко выраженной мужской породы как двигателе русской смуты. В том числе и той, которая в головах у всевозможных писак. А уж там рукой подать до вывода, неожиданного, словно смерть борзописца, которому на голову упал нетрезвый водопроводчик: половой переворот, с которым "КП" боролась упорнее, чем царская охранка с народниками, спас бы немытую Россию от переворота общественного. Это примерно так же неоспоримо, как и то мнение, что, если бы грибы росли прямо на сковородке, за ними не было бы необходимости ходить в лес. Зачем вообще люди вышли из каменной пещеры? Сидели бы там и предавались беспорядочным половым связям.
Отметим мимоходом, что времена все-таки меняются. Как бы то ни было, мы должны признать, что г.Вирабов не зря учился в Высшей комсомольской школе на верного ленинца – его умению отыскать решающее звено в сложных общественных явлениях можно только позавидовать. Распространители сплетен прошлого века обвиняли народников в попытке ввести многоженство под видом "женского вопроса", а их потомки, нынешние собиратели сплетен, скорбят и кротко вздыхают, что "многоженство" как-то само-собой не ввелось на Руси, избавив ее от всяческих бед, включая и появление самой "Комсомолки", и сохранив самодержавие и крепостное право, основу процветания страны. Беспорядки на улицах должны быть подавлены беспорядочными половыми связями в духе американизированной КП, боровшейся "семьдесят последних лет" с "их нравами" с таким остервенением, что это выдало борцам на мозги, и они начали думать, что процветание - это итог половой свободы, а не необходимости работать. А может хозяин, которому прислуживали в начале 90-х половые пера, подцепил американскую любовь вместе с чикагской моделью развития народного хозяйства. Но в итоге вместо скачка в развитии производства имеет место скачок роста болезней, передающихся половым путем.
Кстати, "Комсомолка" столь непринужденно возглавляет любые, самые взаимоисключающие общественные течения и запруды, что нынче уже мало кто помнит, как она звала юных дев искать счастья только в браке.
Исходя из вышеизложенных соображений, КП поставила перед собой нелегкую, но почетную задачу рассмотреть историю человечества не с точки зрения отношений собственности, а с точки зрения отношений между полами, не с наганом, а с Фрейдом в руке. Или что они там держат в руке, отыскивая половую первооснову общественных явлений с упорством продотряда, разыскивающего спрятанное кулаками зерно. С тех пор как этим ребятам было высочайше дозволено узнать о существовании Бессознательного (понимаемого ими как Половое), с ними просто сладу не стало.
Жаль только, что занятость чужими делами не оставляет сотрудникам "Комсомолки" времени рассмотреть с Фрейдом в руке собственную подшивку и рассказать, что им грезилось, какие пропасти и бездны, когда они звали других затыкать дыры в народном хозяйстве и бороться за среднесуточные надои от одной коровы, больше которых у хорошего хозяина дает коза, не говоря уже о любовнице владельца какого-нибудь приличного издания.
Можно было бы сказать, что "Комсомолка", борясь с общественными переворотами, совершила переворот в общественных науках, если бы у ее соборной дружины хватило разума самостоятельно выдумать хотя бы вышеизложенное. Увы! Гений и холуйство суть вещи несовместные. Вышеприведенная мыслишка была заимствована у Василия Васильевича Розанова, которого, скорее не подумав, чем по иной причине, назначили гением. Посмертно. Впрочем, об эту пору (1991г.) гении и фельдмаршалы плодились в стране, словно мухи на помойке. Из всего сказанного пока что можно сделать только тот вывод, что ниспровергают гг. Писарева и Добролюбова уже не в первый раз. И опять до основания.
Честно говоря, данная мыслишка мало что объясняет. Жена самого Пушкина увлекалась ничтожным офицериком Дантесом, никогда не слышавшем, естественно, о писателе Тургеневе, а о Пушкине знавшем только то, что он муж красивой женщины, чуть ли не на глазах у самого Александра Сергеевича. И Василий Васильевич Розанов по этому поводу считает, что "Наташа Гончарова ... легко могла бы сбежать к какому-нибудь петербургскому Мазепе ..., но никогда не сбежала бы к Пушкину". /Здесь и далее все подчеркивая выдержек из Розанова принадлежат самому Розанову/. Ну не было в Александре Сергеевиче "ярко выраженной мужской породы" быка-производителя с ВДНХ, которая заставила бы женщин терять голову, даже если в ней имелись мозги. Какая уж там "порода" - друзья "обезьяной" дразнили. Значит ли это, что надо отнести в нужник его собрание сочинений? После того, как они были прочитаны с Фрейдом в руке.
Кроме того, половые, поменявшие свой трактир на редакцию, сохранили в неприкосновенности стремление угодить барину и руководствуются в своих писаниях оным, а не здравым смыслом, и потому сами редко понимают, что пишут. Что толку от половых переворотов, если страдальцы по причине отсутствия "ярко выраженной мужской породы" все равно не смогут воспользоваться их плодами? Женщины не будут на них бросаться хотя бы из соображений человеколюбия - чтобы не ставить в неловкое положение. В обыденной жизни тех, кто не может что-то додумать до конца, называют недоумками. В «Комсомолке» это равнозначно должности завотделом.
Жаль также, что господа из КП так и не удосужились познакомиться поближе с борьбой мыслей в середине прошлого века. /В мире мыслей эти господа вообще чувствуют себя неуютно, словно без штанов в общественном транспорте/. Поэтому зря они обижаются, что Ленин хотел запирать своих другарей по партии на ключ и заставлять читать "Обломова". Ибо выучить их можно только по способу Петр I, который просвещал одну дубину с помощью другой. Иначе бы они знали, что главой направления, что суетилось вокруг женского вопроса, был все-таки г-н Чернышевский, у которого с точки зрения собранных г-ном Розановым сплетен по женской части было все настолько благополучно, что Василий Васильевич милостиво разрешал ему "жить хоть с полсотней курсисток", если г-н Чернышевский согласится возглавить правительство. Первое, между прочим, равносильно тринадцатому подвигу Геракла, а второе – его же подвигу по расчистке конюшен.
Впрочем, о Чернышевском автор знает и усиленно ссылается на его высказывание о единстве добрых качеств в русском народе "даже у купцов". Словно два пальца для пожатия подал. И делает сногсшибательный вывод: угнетатели и угнетенные – это, «между прочим, один народ». Что тут возразить? Добрые качества-то единые, только вот доходы почему-то разные.
Нехорошим народникам противопоставляется светлый образ охранителя и славянолюба К.Аксакова, который "кротко вздыхал когда-то": "Хлопочем мы о жизни общественной ... А жизнь семейная часто у нас забыта или пренебрежена".
И г.Вирабов вместе с Розановым дают совет "нетерпеливому петербургскому юноше" не вертеться вокруг женского вопроса, от которого одни перевороты, а запасать варенье на зиму вместо боеприпасов. Потому что как раз в это время в стране происходил очередной общественный переворот, растаскивалось достояние государства, и надо было отвлечь молодежь от размышлений о том, как мальчики без штанов в одну ночь становились владельцами несметных сокровищ.
Вообще-то семейные ценности в духе Аксакова исключают все половые перевороты в духе американизированной "Комсомолки". Тут что-нибудь одно: сидеть вокруг семейного очага для его укрепления или гулять по всем трем, разжигая, словно во время странствий по Чукотке, очаг во время каждого привала в новом месте, чтобы дать отдохнуть собакам и справить собачью свадьбу. До чего непоследовательный народ! Не успев одеть шлепанцы семейного уюта, тут же кричат извозчику вместе с бунтовщиком Полежаевым:
Пошел на Сретенку - к б. . . .м!.
С другой стороны, вызывает сожаление, что ребятишки успели в спешке ознакомиться с произведениями ругаемых только на уровне среднего учебного заведения. Для не самых одаренных детей. Иначе они знали бы слова Добролюбова по этому поводу: "Что ни толкуйте о разных улучшениях общественной жизни, они всегда будут иметь началом и концом - отношения семейные, понимаемые не только в смысле "супружеского блаженства", но и в значении гораздо более обширном". Ну да что тут поделать - любители копаться в чужом грязном белье, как правило, небольшие охотники копаться в научных трудах, поскольку имеют счастливый дар судить о чужих произведениях, не читая их. А потому не знают указание: «Для чистых всё чисто, а для осквернённых и неверных нет ничего чистого, ибо осквернены и ум их и совесть». (Послание св. Павла Титу).
Евгений Пырков
Комментариев нет:
Отправить комментарий