Философский урок Гегеля

 Всем  известны знаменитые положения классиков о диалектике как «душе марксизма», о том, что марксизм – не догма, а руководство к действию.

Именно овладение методом философского теоретического мышления они считали главной задачей при изучении философии. «Но теоретическое мышление является прирожденным свойством только в виде способности. Эта способность должна быть развита, усовершенствована, а для этого не существует до сих пор никакого иного средства, кроме изучения всей предшествующей философии».¹ (Ф. Энгельс «Диалектика природы». Госполитиздат, 1950г., стр 22.)

Именно этот аспект  человеческой деятельности вообще, аспект философского образования индивида и был принят Гегелем за основу при построении своей теории философии. Интеллектуальная деятельность взята им как синоним человеческой деятельности, производство философских понятий как само-производство человека вообще. «Гегель  знает и признает только один вид труда, именно абстрактно-духовный труд».² ( К.Маркс и Ф.Энгельс. «Из ранних произведений», стр. 627.)

Предпосылкой такой точки зрения были традиции, воспринятые им от своих предшественников: Канта, Фихте, Шеллинга и, также, определенные социально – исторические условия.

Немецкая классическая философия вообще, и Гегель в частности, ухватили и теоретически выразили отчужденную форму жизнедеятельности человека.

Но история философии показывает, что философствование в ситуации отчуждения порождает метафизические системы, которые допускают наличие некой трансцендентной реальности.

«Трансцендентное» есть философская рефлексия по поводу неспособности человека овладеть, им же к жизни вызванными, социальными процессами. Поэтому подлинную, сокровенную сущность человека и мира философ строит «имманентно», т.е. по своему образу и подобию. Но поскольку это «истинное» бытие есть деятельность философа – теоретика, то подлинной человеческой свободной деятельностью и является деятельность мысли. «Гегелевская точка зрения и есть эта естественная точка зрения профессионала – теоретика, принятая и выданная за высшую и единственную человеческую точку зрения на окружающий мир». (Э.В. Ильенков. «К истории вопроса о предмете логики». Вопросы философии, « 1, 1966, стр. 43.)

Именно ситуацию усвоения индивидом теории философии Гегель и принял за основу своей философской системы. Естественно, что при данном условии вся проблематика философии подчиняется  и даже сводится к проблеме философского метода. Отсюда, система философии тождественна методу, т.е. систематическому изложению метода.

В известной статье «Кто мыслит абстрактно?» популярно излагается одна из центральных гегелевских идей – идея теоретической конкретности мышления. Подлинно конкретное мышление не подчиняется произволу субъекта, а охватывает предмет полностью. Но полнота охвата предмета невозможна без такой логической формы как противоречие.

  Следовательно, условием философского монистичного мышления является умение мыслить противоречие. Но поскольку у Гегеля «сам метод расширяется в систему», то система философии есть не что иное, как изложение теории противоречия, система форм диалектического противоречия. Система как метод есть система формообразования духа, есть его феноменология.

В самом деле, диалектика субъекта и объекта, описанная им в «Феноменологии духа», резюмируется в понятии. Логика, как система категорий, есть завершение гносеологии, один (а именно последний, высший) из феноменов духа, т.е. конечный результат «Феноменологии». Но, с другой стороны, гносеология основывается на Логике, есть теоретическая реализация ее. «Феноменология» как теория познания имеет, т.о., Логику в качестве своих и предпосылки и результата. Последняя есть здесь единство противоположностей: одновременно и тождественна всей философии и является ее частью.

В философии теория познания есть объект реализации функции метода (категориального анализа) и учение о диалектике, т.е. категориях, есть ее часть, т.к. категории, их природа и закономерности функционирования берутся как сфера рационального познания, в отличие от чувственного. В контексте теории познания диалектика рассматривается как логика, т.е. теория философского метода. В свою очередь, в контексте диалектики теория познания – часть философии, т.к. понятия гносеологии выступают фрагментами теории диалектики.

Сл-но, сама диалектика «…как учение о единстве противоположностей» ⁴ (Ленин, ПСС, т. 29, стр.203.) в своем теоретическом изложении и применении выступает как единство противоположностей. Поэтому диалектика есть логика и теория познания, которые являются системами диалектики или, что одно и то же, разделами философии.

Итак, Гегель выразил всеобщее подлинно философским способом. Характерно, что всеобщее (диалектика) – это не система природы, истории и т.п., а система Логики, систематическое мышление и его теория. Диалектика как логика - это и есть единство противоположностей. Диалектика понятий (логика) - это такая конкретность, которая, в силу своей природы, приспособлена выполнять функцию всеобщего как, например, потребительная стоимость, субстрат золота есть конечная форма бесконечной субстанции - стоимости.

Но понимание диалектики как логики у Гегеля и в марксизме прямо противоположно. Последний рассматривает диалектику как теорию революционной практики, как Логику, которой владеет субъект-преобразователь природной и социальной реальности. Гегель философствует в рамках отчуждения, в рамках иллюзии сознания о его, якобы, самодовлеющем значении. Поэтому система форм мышления (логика) в образе Абсолютной идеи и является единственно истинной, трансцендентной реальностью. Сл-но, единственная деятельность, имеющая целью достичь идеала подлинно человеческой объективной реальности - это деятельность мышления.

В гегелевской идее о том, что диалектика всеобща именно как логика, имплицитно содержалась мысль о том, что ее всеобщность, бесконечность заждется на бесконечности человеческой истории. Но если для него подлинный человек – философ, то для Маркса подлинный философ – прежде всего человек. Если Гегель относится к действительности «философски» (т.е. не критично), то Маркс отнесся к философии с точки зрения действительности. Поэтому для первого диалектика как логика есть достояние человека как философа, а для второго – философа как человека. Маркс и поступил как человек, лишенный догматических иллюзий о своей самодовлеющей значимости, особом призвании изрекать абсолютные истины и конструировать метафизические сущности. Вместо этого он обратил свой взор на реальную действительность, а не разделял ее иллюзии о себе.
Гегель искал идеал для человечества в себе, а Маркс нашел его для себя в сознательном рабочем. Всем известно как он ценил, например, рабочего-философа Иосифа Дицгена.

Пример Гегеля наглядно показал, что форма социальности человека (отчуждение, например) порождает и соответствующую форму философствования. Он мыслит как типичный метафизик, но метафизик широко образованный и поэтому не могущий не мыслить и диалектично. Поэтому гегелевский метод – это метод диалектического философствования в рамках схоластического традиционного представления о философии и человеке.

Следовательно, существует возможность метафизической интерпретации диалектического метода и о существовании такой опасности нужно помнить. Если утрачивается внимание к реальной жизни, к конкретному эмпирическому материалу, то положение диалектики превращаются в «конструирующие» принципы, в принципы конструирования метафизических сущностей. Тогда действительность мстит философу за пренебрежение к себе тем, что навязывает ему свои предрассудки в качестве исходных «начал» всего сущего.

То, что это предупреждение актуально, доказывает, в частности, наличное состояние дел на «философском фронте».

Имеется в виду так называемая «онтологическая» концепция предмета научной (=марксистской) философии. Эта точка зрения некритически повторяет иллюзии старой «конструирующей» философии. Ведь определение предмета онтологии обычно сводится к тому, что это, дескать, есть учение о бытии вообще.

Но мы не можем знать и теоретизировать, ни о каком бытии, кроме того, которое есть наше бытие, как общественного человека.

И, тем не менее, представление о бытии до человека и вне человека – это философское отображение вполне реальной ситуации – ситуации отчуждения.
Именно философскому сознанию классово-антагонистического общества отчуждение человеческого индивида (единичного) от всеобщих форм его жизнедеятельности (всеобщего) кажется всего естественней. Поэтому и философские категории, которые по своей логической природе представляют теоретический образ конкретно-диалектического единства противоположностей, являются этому сознанию в их отчуждении, т.е. в метафизической оторванности друг от друга.

Эта рассудочно-метафизическая отчужденность логических категорий приобретает силу пред-рассудка и часто в «не переваренном» виде функционируют в философском сознании.

Одной из форм подобного некритического философствования является, по Гегелю, в частности, и метафизика, где «Первую часть этой метафизики в ее упорядоченной форме составляла онтология, - учение об абстрактных определениях сущности». (Г.Гегель. Соч. т.1. стр.70).

Эту истину, уже давно доказанную и негативным и позитивным (Гегель) способом, до сих пор не усвоили некоторые философы-марксисты.

Им кажется, что отвлечение от познания есть верный способ объективного рассмотрения бытия. На самом деле они отвлекают от достижений философской мысли, от уроков истории философии, которая, в частности, в лице Гегеля, говорит, что бытие есть самое абстрактное и одностороннее определение мысли и им нужно пользоваться осторожно, лишь после того, как оно будет проведено через горнило подлинно научной системы форм философской мысли. На близком и «дорогом» нам языке это условие формулируется в виде проблемы системы категорий, как формы их определенности и определения. Поэтому подлинным «началом» философской теории будет не мудрствование о бытии вообще, а утверждение основного вопроса философии в категориях материи и сознании.

«Онтологизм» - это не просто понимание предмета философии – это понимание и логики философского мышления.

Требование, так называемого, «онтологического» обоснования положений гносеологии, логики – это, по сути дела, и реализация некой «онтологической» логики. Но мы не знаем никакой иной философской логики кроме диалектики как логики, являющейся резюме истории познания, истории философии.

Поэтому, если термин «онтологист» признать правомерным, то это - ни что иное, как такое философствование, которое некритически заимствует свои категории из обыденного сознания, а не доказывает их необходимость, не выводит их генетически, как итог, резюме, сумму истории познания, являющейся объективным критерием истинности философского мышления.

В области же освещения проблемы взаимосвязи философии и естествознания, эта «онтологическая логика» реализуется в заимствовании естественнонаучных положений, с одной стороны, в их не переработанном виде. А, с другой – в навязывании естествознанию (и реальной общественной и человеческой жизни) произвольных схем.

…Такова реальная логика онтологического философствования, что весьма аргументировано, последовательно и убедительно показано ростовским философом А.В. Потемкиным, в его, недавно вышедшей, книге «О специфике философского знания».

Валерий МОЛЧАНОВ,

студент 3 курса философского факультета УрГУ им. А.М. Горького.

Свердловск.

1973 г.

ххх ххх ххх

Редакция газеты

Комсомольская

ПРАВДА

Орган ЦК ВЛКСМ

21.05.1974 г.

Москва, А-47, ГСП, ул. «Правды», 24

Т. 253-30-56.

№ 53428

Уважаемый тов. Молчанов!

Спасибо за статью. Мы будем продолжать дискуссию, надеемся использовать и вашу статью.

С уважением

Корреспондент отдела пропаганды

Т. Громова

 
(Материал подготовили к интернет-публикации студенты II курса УрГСХА, факультета ветеринарной медицины, Карандашова Виктория и  Букова Анастасия).