Общая теория трудовой стоимости. Глава III

В.Глухов, В.Петухов. Общая теория трудовой стоимости

Предисловие, гл. 1	см.: http://rpr.ur.ru/article/OTTS_Pg1.zip
Глава 2	см.: http://rpr.ur.ru/article/OTTS_2Pg2.zip

Глава 3. Общественно - необходимое рабочее время 1

1. Формирование цен на рынке рабочей силы и жизненных средств. 1

2. Определение затрат в рамках одного собственника 39

3. Рентные отношения 53

Глава 3. Общественно - необходимое рабочее время

1. Формирование цен на рынке рабочей силы и жизненных средств.

Цель всей нашей работы заключается в выявлении экономических законов, действующих в условиях монопольного капитала, то есть, когда в обществе господствует один собственник - государство. Это вовсе не означает, что других форм собственности вообще не существует. Они могут существовать и существуют, в большей или меньшей степени, но господствующей формой собственности является именно государственная собственность на условия производства. Изменение количественного соотношения различных форм собственности в пользу государственной приводит к качественному изменению всего общества. Общество становится заложником государства-монополиста. Анархия в общественном разделении труда, свойственная для общества с множеством частных капиталов, сменяется деспотией государства, так как на смену свободному переливу капиталов приходит плановое распределение. Что производить и в каких количествах решает государственный чиновник. Но даже в условиях государственной монополии существуют экономические законы, присущие данной системе, игнорирование которых приводит к плачевным результатам.

При существующих отношениях, как уже было показано в 1-й главе, когда обмен происходит только между двумя независимыми собственниками - государством и наемными работниками, форму меновой стоимости принимают только жизненные средства и рабочая сила. Именно эти потребительные стоимости становятся товарами, так как товаровладельцы относятся к друг другу как независимые собственники и вольны, распоряжаться, принадлежащей им потребительной стоимостью. В данном обмене множества рабочих сил на жизненные средства и проявляется их меновая стоимость, величина, которой есть выражение общественно- необходимого рабочего времени, т.е. рабочего времени, которое необходимо затратить на производство нового товара при данных общих условиях производства и средней умелости. Как видим определение стоимости рабочей силы и жизненных средств, при монопольном капитале, в принципе, совпадает с тем, как это происходит при множестве частных капиталов. Общественно-необходимое время на производство жизненных средств и рабочей силы в условиях множества частных капиталов и при монопольном капитале устанавливается в результате купли-продажи между независимыми собственниками. Только лишь в результате купли-продажи между независимыми собственниками, когда продукт появляется на рынке и реализуется по средней рыночной цене, определяется общественно-необходимое время на его производство.

В условиях монопольного капитала рыночные отношения проявляются только в купле-продаже между наемными работниками и государством, являющимся собственником всех средств производства. Обмен на этом рынке опосредствует наличный рубль. Из-за того, что существует граница между наличным рублем и безналичным рублем, обеспеченным фондами (всегда, когда мы говорим о безналичном рубле, мы имеем в виду безналичные обеспеченные фондами), и возникают соответствующие им два денежных мира. Каждому миру, в свою очередь, соответствует свой мир цен. Миром наличного рубля является рынок рабочей силы и жизненных средств, где независимые собственники, наемные работники и государство, продают свои товары. И этому миру наличного рубля соответствуют свои законы формирования цен, выраженных в наличных рублях, на товары, которыми являются жизненные средства и рабочая сила.

Для лучшего понимания законов, действующих в условиях государственной монополии, посмотрим, как происходит определение стоимости товаров при множестве частных капиталов. Произведенные для продажи товары, а не для внутреннего потребления, выбрасываются на рынок, где они представляют множество продавцов. В результате конкуренции производителей устанавливается средняя рыночная цена на товар. Здесь средняя рыночная цена товара, являющаяся центром колебаний цен на данный товар, и есть выражение общественно-необходимого рабочего времени, то есть времени, которое необходимо для производства данного продукта при средних условиях производства и средней умелости труда. В данном случае отдельный производитель продает свой товар не в соответствии с индивидуальными затратами, а по средней рыночной цене. Производитель, торгуя на рынке, постоянно сравнивает свои индивидуальные затраты на производство этой продукции с общественно-необходимыми затратами, то есть со средней рыночной ценой. Если же он производит с меньшими затратами свою продукцию, чем средние общественные затраты, то он получает дополнительную прибыль за счет тех, кто превышает средние общественные затраты на производство аналогичной продукции. Иными словами, общество в лице конкурентов-производителей, через рынок определяет величину общественно-необходимого времени на производство того или иного товара независимо от индивидуальных затрат. Индивидуальные затраты - это личное дело производителя. Общество же оплачивает только общественно-необходимые, приравнивая затраты отдельного производителя товаров к средним затратам, необходимым для производства этой продукции. Все эти рассуждения просты и понятны в том случае, когда на рынке конкурирует множество независимых продавцов. В нашем же обществе картина несколько иная, - множество собственников своей рабочей силы стремятся продать ее государству, являющемуся единственным покупателем - единственным из-за того, что оно занимает монопольное положение в обществе. И, наоборот, единственный продавец-монополист, то есть то же государство, продает свои жизненные средства наемным работникам. Особенность определения общественно-необходимого времени на производство жизненных средств в условиях господства абсолютной государственной монополии необходимо внимательно исследовать. С таким случаем абсолютной монополии одного собственника на рынке мировому сообществу пришлось столкнуться совсем недавно, и эти отношения являются недостаточно изученными. Поэтому изучение данного вопроса, даже исходя из теоретического интереса, не говоря уже о практическом применении, является весьма важным.

Подробный анализ тех отношений, когда непосредственные производители вынуждены продавать свою рабочую силу единому собственнику условий производства, мы начнем с определения заработной платы. Вся масса продавцов различных рабочих сил подразделяется на группы, в зависимости от того, какого сорта рабочую силу они собираются продавать. Но оплата рабочей силы зависит не только от квалификации, сорта и потребности государства в данной рабочей силе, а также и от того, в каких условиях она применяется. Например, работа тракториста на Крайнем Севере и в средней полосе России оплачивается по разному, так как, хотя и произведена та же работа, требующая той же квалификации, но тем не менее, расход жизненных сил у тракториста на Крайнем Севере значительно выше, чем у его коллеги в средней полосе России. Благодаря различиям в климате, экологической и радиационной обстановке, а так же различиям в социальных условиях (например, близость культурных центров) рабочая сила определенной квалификации оплачивается по-разному.

Итак, мы видим, что наемные работники, на рынке рабочей силы подразделяются на группы в зависимости от квалификации своей рабочей силы и от условий ее применения. Наемные работники одной квалификации и работающие в равных условиях получают и равную заработную плату. Хотя каждый индивидуум - Иванов, Петров и т.д. - при выполнении одной и той же работы в одинаковых условиях, тратит разное количество своих жизненных сил из-за индивидуальных особенностей. Иванов, например, в силу своей опытности и умелости расходует меньше энергии на выполнение работы, чем новичок. Петров, в силу своих физических особенностей, легче справляется с той же работой, чем человек, у которого отсутствуют такие особенности. Сидоров же постоянно нуждается в большем отдыхе, чем его коллеги, хотя они все выполняют одинаковую работу определенной интенсивности и продолжительности. В данном случае действуют законы рынка, и их товар рабочая сила продается не по индивидуальной цене, а по средней рыночной. Подавляющее большинство наемных работников в каждой из таких групп составляют индивидуумы средних способностей, умелости и развития. Поэтому затраты их жизненных сил, при выполнении одинаковой работы практически не отличаются друг от друга. Наемный работник, продавая свою рабочую силу для выполнения определенных работ, заранее знает, какова будет оплата за данную работу. Вполне естественно, что они, как и всякие нормальные люди, стремятся продать свою рабочую силу наиболее выгодно, ведь это их единственный товар. Государство же со своей стороны всячески стремится лишить их других источников дохода кроме продажи своей рабочей силы. Но хотя, как мы уже сказали, непосредственные производители разной квалификации и работающие в различных условиях получают различную заработную плату, за равные затраты жизненных сил при выполнении различных работ они получают равную оплату. Так как непосредственные производители являются собственниками своей рабочей силы, которую они стремятся продать как можно выгоднее, то есть получить наибольшую оплату при наименьших затратах, то они постоянно сравнивают свою заработную плату и свои затраты с заработной платой и затратами других производителей, работающих в других условиях и с другой квалификацией. Именно благодаря тому, что непосредственный производитель является собственником своей рабочей силы, он переходит в те группы, где, по его мнению, за меньшие затраты платят большую заработную плату, а это приводит к выравниванию оплаты за равные затраты жизненных сил при выполнении различных работ. Все это способствует тому, что продолжительность жизни непосредственных производителей в различных группах мало отличается друг от друга и колеблется вокруг средней продолжительности жизни в обществе.

Таким образом, подавляющее число непосредственных производителей, а именно те, которые являются средними индивидуумами по своим способностям, умелости и развитию, чьи затраты жизненных сил, при выполнении ими одинаковой работы из-за этого практически равные, согласно продавать свою индивидуальную рабочую силу за одинаковое количество жизненных средств, которое позволяет восстанавливать работоспособность среднего индивидуума до величины общепринятой в обществе. Остальная же часть индивидуумов, чьи способности, умелость и развитие значительно отличаются от средних, как в ту, так и другую сторону, вынуждена подчиняться тому обстоятельству, что основная масса данного товара, то есть основная масса рабочей силы определенного сорта, продается на рынке ее владельцами - средними индивидуумами, по какой-то одной средней рыночной цене. Здесь мы пока считаем, что цена рабочей силы совпадает со стоимостью рабочей силы. Как и на всяком рынке, где средняя рыночная цена определяется тем, за какую цену основная масса продавцов однотипного товара готова его продать, так и на рынке рабочей силы средняя рыночная цена рабочей силы определенного сорта определяется тем, за какую цену готова ее продавать основная масса собственников этой рабочей силы.

В свою очередь государство, как и всякий покупатель на рынке, платит за одинаковую потребительскую стоимость, рабочую силу определенного сорта, одну и ту же цену. Государство, как покупателя, не интересуют индивидуальные затраты каждого непосредственного производителя. Законы рынка таковы, что покупатель за одинаковую потребительную стоимость платит по средней рыночной цене, а не оплачивает индивидуальные затраты каждого. Ваши индивидуальные затраты это ваши личные проблемы, а покупатель оплатит только общественно-необходимые издержки. Поэтому и государство оплачивает лишь средние затраты рабочей силы определенного сорта, а тем самым приравнивает различные индивидуальные затраты, необходимые для воспроизводства рабочей силы определенного сорта, к общественно-необходимому рабочему времени. То, что покупатель рабочей силы является монополистом на данном рынке не меняет сути дела, так как это проявляется в одинаковой мере для всех непосредственных производителей.

Рассмотрев обмен, куплю-продажу между независимыми собственниками - продавцом рабочей силы, в лице наемного работника, и покупателем рабочей силы, в лице государственного чиновника, мы видим, что выносимый на рынок товар рабочая сила оценивается в стоимости жизненных средств, которые необходимы среднему индивидууму для восстановления своей работоспособности до среднего, общепринятого в обществе уровня. Поэтому в начале 1-й главы, где мы рассматривали зависимость заработной платы от стоимости жизненных средств, мы говорили о трактористе, бухгалтере, водителе вообще, как о типичных средних индивидуумах данной профессии. В странах с множеством частных капиталов на рынке рабочей силы наблюдается та же картина - рабочая сила определенного сорта продается за одну и ту же цену. Вот что пишут, например, Самуэльсон и Нордхауз в "Экономикс": "...группа рабочих, располагающих абсолютно одинаковой квалификацией и затрачивающих одинаковые усилия на производстве. Конкуренция приведет к полному равенству почасовых ставок зарплаты, так что ни один рабочий за свои услуги не сможет запросить больше".

Но, тем не менее, между западным рынком рабочей силы и нашим существует принципиальная разница - там множество покупателей рабочей силы, у нас же покупатель рабочей силы один - государство. В силу своего монопольного положения государство, стремясь получать максимальную прибыль, может бросать и бросает в обмен значительно меньшее количество жизненных средств по сравнению с частными предпринимателями. Бросаемые же в обмен на рабочую силу жизненные средства распределяются между наемными работниками в зависимости от интенсивности и продолжительности выполняемого ими труда. Но главное дело уже сделано - вновь созданный живым трудом продукт уже предварительно поделен государством так, что на долю наемных работников приходится незначительное количество жизненных средств. Поэтому, до распада, СССР занимал 50-60-е место в мире по потреблению на душу населения, а в настоящее время жизненный уровень еще более снизился, в результате авантюр отдельных реформаторов и разгула чиновников.

Итак, если кратко ответить на вопрос - как определяется общественно-необходимое рабочее время нужное для воспроизводства рабочей силы, то мы получим следующее: общественно-необходимое время нужное для воспроизводства товара рабочая сила определяется в результате обмена между независимыми собственниками. В нашей системе - это обмен между государством, как собственником жизненных средств, и наемными работниками, как собственниками своей рабочей силы. Рабочая сила есть тот же товар и общественно-необходимое время нужное для производства данного товара устанавливается в результате взаимного давления продавца и покупателя, а выражается оно в стоимости жизненных средств, необходимых для восстановления рабочей силы до среднего, общепринятого в обществе уровня работоспособности индивидуума среднего развития, способностей и умелости. Эта закономерность тем полнее осуществляется на практике, чем меньше существует административных ограничений для перелива рабочей силы из одной группы в другую. Как видим стоимость рабочей силы выражается в стоимости жизненных средств. Поэтому следующим пунктом наших исследований является определение стоимости жизненных средств в условиях государственной монополии.

Исследуя 1-й пункт, мы видели, что множество собственников своей рабочей силы продают ее государству являющемуся монополистом в потреблении рабочей силы. Теперь же роли изменились - государство как монополист-продавец предлагает свои жизненные средства множеству покупателей, в лице наемных работников. Таким образом, из-за превращения покупателя в продавца, а продавца в покупателя, мы сразу от совершенной конкуренции, где существует множество конкурирующих продавцов, перескочили к абсолютной монополии. На первый взгляд может показаться, что государство являясь монополистом на рынке рабочей силы и жизненных средств может поступать произвольно. Но при более детальном рассмотрении его действий оказывается, что и оно действует в соответствии с определенными законами.

Желая приобрести определенное количество рабочей силы государство выкладывает на прилавки своих магазинов все многообразие жизненных средств, необходимых наемному работнику для восстановления его работоспособности. Нет необходимости рассматривать определение стоимости всей суммы товаров. Будет вполне достаточным, если исследовать законы ценообразования на примере одного определенного товара. Возьмем, например, хлеб, который постоянно находится на прилавках магазинов. Мы видим, что этот товар обладает совершенно одинаковыми потребительными свойствами и одна булка хлеба, определенного сорта, ничем не отличается от других, как по потребительным качествам, так и по цене. Но их отличие существует, и заключается оно в стоимости. Это различие в стоимости проистекает из разницы в издержках на производство пшеницы в различных климатических условиях и на разных почвах. Если предположить, что одна часть этих булок выпечена из муки кубанской пшеницы, а другая часть - из подмосковной, то и издержки производства хлеба будут разные, так как издержки на производство кубанской пшеницы, вследствие более высокого естественного плодородия кубанской земли, ниже чем издержки на производство подмосковной пшеницы. То же самое верно и в отношении остальных жизненных средств, -например, из 2-х марок телевизоров, с практически одинаковыми потребительными свойствами, одна марка может иметь меньшие издержки производства, чем другая, из-за применения более совершенной технологии. Но мы видим, что однотипные товары, выкладываемые на прилавки государственных магазинов, продаются по единой цене, хотя их индивидуальные издержки различные. Естественно возникает вопрос, что заставляет государство продавать однотипный товар по единой цене, а не по их индивидуальной? Причин здесь несколько. Во-первых, единая цена на однотипных товар, при наличии его на прилавках государственных магазинов, исключает возможность перепродажи, а значит, лишает население дополнительных источников доходов. Во-вторых, возникают трудности с определением заработной платы, величина которой зависит от стоимости жизненных средств.При условии продажи однотипного товара по индивидуальной стоимости невозможно будет платить равную заработную плату за равный труд, так как одна и та же заработная плата может быть и большой и маленькой, в зависимости от того какой товар покупается - дешевый или дорогой. Поэтому произойдет то, что часть непосредственных производителей будет иметь больше жизненных средств, чем это необходимо для среднего общепринятого уровня воспроизводства своей рабочей силы, а другая часть будет недовоспроизводится, то есть хиреть. Все это, в конечном итоге, отразится на производстве. Непосредственные производители будут заниматься главным образом не работой, а поиском и закупкой, во многом для дальнейшей перепродажи, наиболее дешевых партий товаров. Такое состояние, когда непосредственный производитель занят в основном не работой, а другими делами, крайне невыгодно государству. Государство заинтересовано в том, чтобы наемный работник, зная, что он везде может приобрести однотипный товар по одинаковой цене, занимался работой, а не бегал в поисках наиболее дешевых товаров. Непосредственному производителю, как покупателю жизненных средств, безразлично каковы издержки производства этих жизненных средств. Для него важно то, сколько реально он может приобрести жизненных средств за свою заработную плату. В-третьих, государство все-таки стремиться сдерживать рост издержек производства на своих предприятиях, то есть стимулировать предприятия, производящие однотипный товар с большими издержками к их сокращению.

При продаже однотипного товара по единой установленной цене у государства не возникает проблем в сведении различных индивидуальных стоимостей к единой, так как на данном рынке оно занимает монопольное положение. Общая стоимость всей массы однотипного товара, бросаемого в обмен, равна сумме индивидуальных стоимостей всех частей этого товара, а значит каждая единица этого товара будет иметь одинаковую некую среднюю стоимость, равную величине полученной при делении суммы индивидуальных стоимостей на количество единиц этого товара. Теперь продавая товар по единой цене, государство получит то же количество стоимостей, но с гораздо меньшими проблемами. Сведение однотипного товара к одной определенной стоимости дает то, что каждая единица этого товара теперь имеет некую одну величину стоимости как равнодействующую различных индивидуальных стоимостей.

Установившаяся, в результате взаимодействия монополиста- продавца и множества покупателей, эта средняя стоимость единицы данного товара и есть общественно-необходимое время - время которое необходимо для производства данного товара при средних общественно-нормальных условиях производства. Если бы жизненными средствами торговал не один продавец, то и в этом случае на рынке возникла бы единая цена на однотипный товар, хотя индивидуальные затраты этих продавцов на производство данного товара были бы различны. Здесь имеется в виду не единичный акт производства и продажи, а непрерывный цикл производства и продажи. Возникшая средняя рыночная цена также является средней величиной, равнодействующей различных индивидуальных затрат, только товара произведенного уже не в рамках одного собственника. В данном случае общественно-необходимое время равно этой средней рыночной цене. На этом сходство систем и заканчивается. В условиях рынка, где существует множество конкурирующих продавцов, ни один из них, если он хочет продать свой товар, не подымает цены на него значительно выше средней рыночной цены, так как покупатели начнут приобретать товары у его конкурента. Государство же, являясь монополистом-продавцом, может отклоняться от средней стоимости своих товаров, продавая их по ценам превышающим среднюю стоимость или ниже ее. Кроме того, здесь в действие вступает следующее важное обстоятельство, - ведь жизненные средства возникают в мире производства, то есть в мире безналичного рубля и уже там обладают определенной стоимостью, выраженной в безналичных рублях. Потом часть этих жизненных средств направляется в обмен на рабочую силу и попадает в мир наличного рубля. Различные части каждого из этих идущих в обмен жизненных средств обладают различной индивидуальной стоимостью, выраженной в безналичных рублях, обеспеченных материальными ресурсами, то есть стоимость каждой части товара равна затратам постоянного капитала, выраженного в безналичных рублях, плюс стоимость рабочей силы наемных работников, выраженной в наличных рублях. Государство же вынуждено продавать жизненные средства, в обмен на рабочую силу, за наличные рубли и по средним ценам. Средства производства, в отличие от жизненных средств, производимые в мире безналичного рубля и потребляемые там же, могут поступать на госпредприятия по их индивидуальной стоимости. Зачастую бывает, что в одной партии однотипных станков стоимость станка выше, чем стоимость аналогичного станка в другой партии таких же станков, хотя они и обладают совершенно одинаковыми потребительными свойствами.

Как мы уже показали выше, государство продает жизненные средства однотипной потребительной стоимости по единой цене, выраженной в наличных рублях, которая, благодаря монополии государства на продажу, может отличаться от средней стоимости, полученной в мире безналичного рубля. Разница в стоимости на товар, выражаемая в безналичных рублях и наличных, может колебаться как в ту, так и в другую сторону, что в свою очередь зависит от того, к какой группе товаров потребления он относится.

Все жизненные средства, выбрасываемые в обмен на рабочую силу, государство делит на три основные группы. Первая группа - это так называемые товары первой необходимости, то есть товары, которые обеспечивают минимальный уровень воспроизводства рабочей силы. Эта группа включает в себя часть продовольственных товаров, определенные виды товаров легкой промышленности, а так же незначительную часть товаров необходимых в быту. Иными словами, первая группа товаров дает возможность наемному работнику не умереть с голоду, не замерзнуть без одежды и иметь чашку с ложкой для приема пищи. Цены на товары первой группы, как правило, совпадают со средними стоимостями, выраженными в безналичных рублях, или находятся ниже средних стоимостей. Вторая группа товаров включает в себя такие товары, без которых, как показала советская действительность, человек вполне может существовать, а значит, их можно продавать и подороже. Поэтому цены на товары второй группы несколько превышают средние стоимости. И, наконец, третья группа товаров - это так называемые предметы роскоши, конечно же, по советским стандартам, которые уже совсем необязательно иметь советскому человеку. Цены на эти товары могут превышать средние стоимости в 2-5 раз. Подробный перечень, к какой группе, какие товары относятся можно найти в любой газете сообщавшей о реформе ценообразования, которая была проведена 2 апреля 1991 года.

Разница между продажной ценой в наличных рублях и средней стоимостью, выраженной в безналичных рублях, является налогом с розничного товарооборота. На первый взгляд может показаться, что государство, устанавливая продажную цену товара выше его средней стоимости, извлекает больше прибыли. Но это обманчивая видимость. Взглянем на это явление более пристально. Допустим, что хороший мужской шерстяной костюм обходится государству в 150 безналичных рублей, а оно, установило налог с розничного товара в 100%, продает его за 300 наличных рублей. Государство получает эти 300 рублей, но что стоит для него за этими наличными рублями? Ничего. Так как получив 300 наличных рублей за шерстяной мужской костюм, государство вынуждено все эти деньги, то есть 300 рублей, а не 150, отдавать назад в зарплате, чтобы непосредственный производитель вновь мог купить жизненные средства (в данном случае костюм), необходимые ему для восстановления своей работоспособности. Конечно, государство стремится за меньшее количество жизненных средств привести в движение большее количество рабочей силы.Но ведь и непосредственный производитель не привязан к месту, он вполне может и не согласиться выполнять работу за пустые бумажки. Ведь для него важно не количество денег, а реальное количество жизненных средств, которое он сможет приобрести на свою заработную плату. Поэтому, как мы показали ранее, стоимость жизненных средств и стоимость рабочей силы взаимообуславливают друг друга в обмене между государством и наемными работниками. Кроме того, наличные рубли - это обязательства государства перед другими независимыми собственниками - непосредственными производителями, так что, когда эти обязательства возвращаются государству, то государство имеет перед собой лишь свои собственные обязательства и ничего более. Для государства полученные назад его наличные рубли ни более ни менее как простые разноцветные бумажки, вернувшиеся к тому, кто эти обязательства и выдавал. Наличные рубли, предназначенные для опосредования обмена между государством и наемными работниками, ничего не значат вне этой сферы, и не могут привести в движение средства производства, как впрочем, не могут привести их в действие и безналичные рубли не обеспеченные материальными фондами. Материальные ресурсы, при данной форме собственности, приводит в движение лишь непосредственное распоряжение ими их собственника - государства, согласно составленного им же плана. Отсюда следует очевидный вывод: надежда на то, что новые, более высокие цены в данной экономической системе будут стимулировать развитие производства, тех же мужских шерстяных костюмов, - просто утопия. Ведь полученные дополнительные наличные рубли не приведут автоматически в движение необходимые средства производства. Эта цепочка, когда наличные автоматически приводят в движение необходимые материальные ресурсы, безотказно сработала бы в условиях рыночной экономики, но при государственной монополии она рвется, и поэтому у нас на развитие производства какого-либо продукта влияет не цена, а количество материальных ресурсов, выделяемых государством вне всякой зависимости от цены. И примеров тому множество. Высокие цены на хорошую одежду, мебель, автомобили и прочее, прочее нисколько не повлияли на увеличение количества этих товаров. Увеличить количество жизненных средств, при данной системе, можно лишь одним путем - за счет прямого увеличения государством количества материальных ресурсов, необходимых для производства данного товара. Тоже самое происходит и в том случае, если цена продаваемого товара занижена по сравнению со средней стоимостью. Здесь так же наличный рубль не приводит в движение средств производства, и вопросы увеличения выпуска данной продукции, сокращения или же вообще прекращения работы предприятия зависит от решения государственного чиновника.

Понимание того, что наличный рубль не приводит в движение материальные ресурсы, позволяет избежать одной ошибки, которая зачастую встречается среди экономистов. Нам часто говорят, что высокие цены на часть товаров повышенного спроса, например, табак и спиртные напитки, установлены для того, чтобы полученный значительный налог с розничного товарооборота, направить на производство других, более необходимых населению товаров. Получается, вроде бы пьющие и курящие платят своеобразный налог в пользу остальных. Но, в действительности, это не так. Полученные таким путем наличные деньги для государства не более как простые бумажки, которые не могут привести в действие средства производства. Сфера действий наличных денег ограничена. В силу этого наличные деньги не могут быть направлены для производства каких-либо товаров. Как мы уже показали, количество производимых товаров зависит только от того, сколько государство непосредственно само направит материальных ресурсов для производства данной продукции.

И, тем не менее, высокие цены на табак и спиртные напитки имеют под собой реальный практический интерес. Так как табак и спиртные напитки являются товаром, который быстро раскупается населением, то и значительная часть заработной платы возвращается по этим каналам назад государству очень быстро. К тому же, эти товары не требуют больших затрат в производстве. Если же цены на эти ходовые товары значительно снизить или сократить их продажу, то при существующих пустых прилавках деньги будут задерживаться у населения. Но процесс купли-продажи между государством и наемными работниками не может приостановиться, то есть заработную плату необходимо платить регулярно. В этом случае государство вынуждено изыскивать новые дензнаки. Конечно, в первую очередь, государство постарается взять те наличные в Сбербанке, которые несет туда население, но если и этих наличных недостаточно, то государство попросту запускает печатный станок, делая тем самым наличные рубли все более "пустыми". Отсюда становится понятно насколько неверно утверждение, что в результате антиалкогольной компании государство потеряло 40 миллиардов рублей. Если говорить о действительных потерях, то они очень незначительные и состоят из затрат на переоборудование нескольких предприятий, выпуска новых купюр, а так же ущерба от вырубленных виноградников. В результате сокращения продажи спиртных напитков замедлилось возвращение денежных знаков государству, а поэтому пришлось значительно увеличить выпуск дополнительных денежных купюр. Эта дополнительная эмиссия с учетом скорости оборота денег и составила около 40 миллиардов рублей. Поэтому напрасно так переживают некоторые экономисты и публицисты о потерях государства в результате антиалкогольной компании, оперируя при этом огромными цифрами и, не понимая, откуда взялись эти цифры. В результате эмиссии пострадали в первую очередь наемные работники, так как реальная заработная плата, благодаря обесценению наличного рубля, значительно упала. Но и у государства забот прибавилось - выросла масса не отоваренных рублей на руках у населения, да подскочил рейтинг бестолковости советского государства. Вышеуказанная ошибка многими допускается из-за непонимания отличительной особенности нашей экономической системы от стран с множеством частных капиталов, где действительно налоги на производство и продажу одних товаров могут тратиться на производство других. Избавив, как мы смеем надеяться, любителей выпить от дополнительного кошмара по поводу того, что они из-за высоких цен на водку подкармливают своими кровными сторонников трезвости; а так же остальную часть общества от некоторого смущения, а именно, что многие вещи производятся за счет продажи спиртного, мы переходим к исследованию того, как отклонение цены жизненных средств от их средней стоимости влияет на стоимость рабочей силы.

Как мы уже показали в начале этой главы, стоимость рабочей силы выражается в стоимости жизненных средств, необходимых среднему индивидууму для восстановления своей работоспособности до среднего, общепринятого уровня. Но постоянное отклонение цен жизненных средств от их средней стоимости трансформирует это выражение в следующее - цена рабочей силы равна сумме цен жизненных средств, необходимых среднему индивидууму для восстановления своей работоспособности до среднего принятого в обществе уровня, после выполнения определенного вида работы. На первый взгляд может показаться, что данная закономерность не отвечает действительности, так как мы видим как государство, повысив цены на жизненные средства в 2-3 раза (реформа ценообразования от 2 апреля 1991 года), компенсировало населению данное повышение цен всего лишь в размере 15-20%. Но эта закономерность не является строгой и носит отслеживающий характер, проявляясь в борьбе интересов между двумя независимыми собственниками - государством, как собственником жизненных средств и средств производства, и наемными работниками, как собственниками своей рабочей силы. Государство со своей стороны стремится за меньшее количество жизненных средств приобрести как можно большее количество рабочей силы, а наемные работники, естественно, стремятся продать свою рабочую силу как можно дороже. Вышеуказанная закономерность тем полнее проявляется, чем более организованны наемные работники в защите своих интересов, своего жизненного уровня. И мы видим, как после повышения цен на жизненные средства, в стране поднялась волна требований о повышении заработной платы. Ведь наемного работника мало интересует количество нолей в его заработной плате, а в первую очередь интересует соотношение этих нолей с ценами необходимых ему товаров.

Отклонение цены жизненных средств от их средней стоимости, которое зависит от того, к какой группе товаров относится определенное жизненное средство, приводит к тому, что наемный работник, затрачивающий в 2 раза больше жизненных сил и получающий в 2 раза больше денег при выполнении определенной работы, чем другой средний работник выполняющий более легкую работу, не обязательно получит в 2 раза больше стоимостей. Предположим, что типичный средний индивидуум тратит на какой-то работе в 2 раза больше жизненных сил, чем другой средний индивидуум, занятый на более легкой работе. Занятый на более легкой работе получает, допустим, 300 рублей и покупает на них в основном жизненные средства, относящиеся к первой группе товаров, то есть те товары, цена на которые совпадает со средней стоимостью или даже находится ниже средней стоимости. Занятый на более тяжелой работе получает 600 рублей и покупает товары не только первой группы, но и второй, а возможно и третьей группы. Но как уже было показано выше, государство, пользуясь своей монополией, продает жизненные средства, не входящие в первую группу товаров, по цене превышающей среднюю стоимость, а это значит, что вы, затрачивая в 2 раза больше жизненных сил, не получаете в 2 раза больше стоимостей, чем работник с 300 рублевой заработной платой. Иными словами, в 2 раза большая сумма денег, идущая на покупку жизненных средств, если только вы не покупаете точно такие же жизненные средства, что и человек с 300 рублевой заработной платой, но только в двойном количестве, вовсе не обязательно будет выражать в 2 раза большую стоимость. Поэтому государство вынуждено платить работнику, затрачивающему в 2 раза больше жизненных сил более чем 600 рублей. Если предположить, что налог с розничного товарооборота, на товары второй и третьей группы, составляет 100%, то государство вынуждено будет выплатить ему не 600, а 900 рублей.

В странах, где отсутствует такая государственная монополия и где цена совпадает со средней рыночной стоимостью, каждая денежная единица, будь то доллар, франк, фунт стерлингов, марка и т.д., затраченная на покупку какого-либо товара, выражает точно такое же количество стоимости, что и другая денежная единица, затраченная на покупку иного товара. Поэтому в этих условиях наемный работник, получающий за свою работу в 2 раза больше денег имеет и в 2 раза больше стоимостей.

Непосредственного производителя интересует не только величина заработной платы, но и каков будет "вес" каждого рубля его заработной платы. Если этот "вес" значителен, то он будет работать и за небольшую плату, а если "вес" незначителен, то и заработная плата должна быть высокой. Вообще в нашем примере мы предполагали, что наемный работник знает во сколько раз больше или меньше он затратил жизненных сил по сравнению с другим средним индивидуумом, выполняющим другую работу. Но в действительности все происходит гораздо проще и естественнее. Просто наемный работник стремится, как можно выгодней продать свой товар - свою рабочую силу, и ищет такую работу, за которую он получит достаточное количество жизненных средств, чтобы восстановить свою работоспособность до нормального, общепринятого уровня. Реальная же стоимость этих жизненных средств, то есть стоимость, в которую обходятся эти жизненные средства государству, выражается в безналичных рублях. Но, несмотря на различные отклонения цены от стоимости наемный работник стремится получить в обмен на большую затрату своих жизненных сил и большую стоимость, выраженную в жизненных средствах, что только и позволит ему, как среднему индивидууму, восстановить свою работоспособность до среднего, общепринятого уровня. И государство вынуждено, чтобы сохранить производство, выплачивать наемных работникам больше стоимостей за большие затраты жизненных сил.

Как уже было сказано, непосредственный производитель в среднем получает такую стоимость, которая прямо соответствует затратам его жизненных сил. Но было неверно ограничивать стоимость рабочей силы только тем, что непосредственный производитель получает в виде заработной платы, так как часть своей стоимости он получает через общественные фонды. Хотя непосредственному производителю безразлично, откуда берется эта стоимость, каковы каналы поступлений этой стоимости - напрямую ли, через заработную плату, или через общественные фонды. Его интересуют лишь общая сумма получаемой им стоимости, в виде жизненных средств. И если часть этой стоимости, необходимой для воспроизводства рабочей силы, поступает из общественных фондов, то эти общественные фонды составляют часть стоимости рабочей силы.

Зачастую об общественных фондах бытует мнение, что все вносят одинаковую долю в общественные фонды потребления, но не все пользуются в равной мере этими общественными фондами. Действительно, первоначально возникает впечатление, что одна часть непосредственных производителей, не пользуясь товарами для которых выделяются дотации, платит своеобразный налог другой части непосредственных производителей, то есть тем, кто пользуется этими товарами. Но в реальной жизни этого не происходит, так как наемный работник, соглашаясь выполнять определенную работу, оценивает не только то, сколько ему будут платить в виде заработной платы за данную работу, но и сколько он сможет получить жизненных средств через другие каналы, пользуясь льготами, привилегиями, возможностью получения жилья и т.д. Вся совокупность получаемых им жизненных средств и составляет стоимость его рабочей силы. Надо учитывать, что речь может идти только о той части общественных фондов, которая является ничем иным как материальными ресурсами, направляющимися на дотацию тех жизненных благ, которые идут в обмен на рабочую силу, так как другая часть общественных фондов идет на содержание государственного аппарата и в силу этого является прибавочной стоимостью, а поэтому к оплате рабочей силы отношения не имеет. Но с учетом этого можно говорить лишь о дотациях на жилье, продукты питания, одежду и т.д., но не о здравоохранении и образовании, так как непосредственные производители имеют примерно равный доступ к ним.

Государство, конечно, может поднять цены на жизненные средства, что оно и делает в настоящий момент, до уровня стоимостей. И в этом случае отпадет необходимость в общественных фондах. Но что же изменится? А произойдет следующее - на туже сумму цен, что и поднялась цена жизненных средств, необходимо будет увеличить и заработную плату непосредственным производителям, которые ранее получали часть жизненных средств через общественные фонды, ибо только в этом случае возможно нормальное воспроизводство рабочей силы на общепринятом уровне. Но изменилось ли что-нибудь по существу? Ровным счетом ничего. Ведь непосредственные производители получат ту же прожиточную сумму стоимостей, воплощенных в жизненных средствах, и лишь один канал получения этой стоимости - непосредственное приобретение на заработную плату увеличится ровно настолько, насколько уменьшится другой - общественные фонды.

Посмотрим, для разнообразия, в другую сторону, - какую заработную плату и какую стоимость получают те непосредственные производители, которые покупают жизненные средства по ценам значительно превышающим их стоимость, то есть товары второй и третьей группы? Здесь несомненно, то, что они получают заработную плату, значительно более завышенную по сравнению со стоимостью, так как только в этом случае они могут купить необходимые им жизненные средства. Если же цены, на товары второй и третьей группы, привести в соответствие со стоимостью, то понизится и заработная плата. Но и в том и в другом случае непосредственный производитель будет получать ту же самую сумму стоимостей. Понижение же заработной платы может произойти по той причине, что государство по-прежнему будет оплачивать только прежнюю цену стоимость рабочей силы. Хотя в действительности этого не происходит. Для данного государства, как мы уже показали во второй главе, более характерно повышение цен, и только через определенный период, благодаря борьбе наемный работников за свой жизненный уровень, государство идет на повышение заработной платы. За период между повышением цен на жизненные средства и восстановлением прежнего уровня заработной платы наемных работников, государство получает дополнительное количество рабочей силы, а также значительно обесценивает наличные деньги, находящиеся на руках у населения и на вкладах в банках.

В действительной жизни мы часто наблюдаем, что отдельные группы наемных работников затрачивающие, при выполнении своей работы, не меньше жизненных сил, чем наемные работники другой группы, имеют меньшую заработную плату и менее пользуются общественными фондами. Вроде бы получается несоответствие теории с практикой. Но как уже было показано выше - зависимость уровня жизни и затрат рабочей силы складывается в результате противодействия между государством, стремящимся купить рабочую силу как можно дешевле, и наемным работником, желающим наиболее выгодно продать свою рабочую силу. Поэтому вполне возможно, что наемные работники определенной группы могут и не получать стоимость своей рабочей силы, из-за своей пассивности в защите своих интересов, из-за своего нежелания добиваться улучшения своей жизни - "живем де мы мол, хуже шахтеров, а вот смотрите какие мы терпеливые, мы ведь не бастуем" - путем забастовок, демонстраций, организацией различных движений в защиту своих интересов, а так же различными другими путями, что и позволяет государству снижать их жизненный уровень ниже среднего. Есть одна реальная возможность, зависящая от самих наемных работников, получать за свой труд и соответствующую сумму жизненных средств - это различными путями постоянно и открыто защищать свои интересы, свою выгоду, не поддаваясь на болтовню государственных чиновников и их приспешников о том, что вы не учитываете общественных интересов. Ведь и представители государства, говоря это вовсе не думают об общественных интересах, а, прикрываясь этим словесным туманом, стремятся реализовать свои собственные интересы, выставляя их как общественные.

Как мы уже показали, стоимость рабочей силы регулируется и уравнивается в результате перелива рабочей силы. Но в системе монопольного капитала существуют различные административные ограничения на перелив рабочей силы, например, такие как прописка, закрытые города и целые регионы и т.д. Все это способствует тому, что в этих закрытых городах и регионах складывается более высокий жизненный уровень по сравнению с тем, что имеется в целом по стране. Возьмем, например, Москву, где жизненный уровень выше, чем в среднем по стране. И выше главным образом потому, что перелив рабочей силы с периферии в Москву строго ограничен. Самостоятельно, по своей личной инициативе, вы не сможете переехать в Москву и устроиться там, на работу, даже если вы нашли обмен с Москвой и въезжает столько же человек, сколько и выезжает. Это все ничего не значит - это вовсе не значит, что вы получите московскую прописку. Условия прописки в Москве жесткие, и они, примерно, таковы (на май 1991 г.) - получить прописку в Москве вы сможете, если за вас специальным письмом будут ходатайствовать ваше ведомство, министерство, с просьбой приблизить такого-то специалиста к месту работы. Можно получить прописку, если вам необходимо ухаживать за инвалидом такой-то группы, проживающим в Москве, а так же, если вы имеете отношение к МО, МВД, КГБ и имели ранее московскую прописку и т.д. Государственные чиновники давно поняли, что ограничения в переливе рабочей силы ведут к изменению жизненного уровня и реализовали это на практике. С целью создать более высокий жизненный уровень в Москве, где находится множество различных госучреждений, по отношению с остальной территорией страны, и были введены различные ограничения в переливе рабочей силы. И чем больше таких ограничений, тем сильнее может быть разница в уровне жизни.

Жизненный уровень наемных работников зависит и от того, насколько развита система здравоохранения и образования. Ведь здоровая и квалифицированная рабочая сила оценивается значительно выше. Поэтому мы не можем обойти вопроса о существующей системе здравоохранения и образования. В действительности существующая система государственного здравоохранения и образования не является бесплатной для наемных работников, как это может показаться на первый взгляд. И здравоохранение, и образование существуют за счет труда самих наемных работников, но уровень их развития определяет государство. То, что наемный работник не платит непосредственно из своей заработной платы за медицинское обслуживание и образование, преподносилось как великое достижение данной системы, хотя, в действительности, преследовалась элементарная выгода государства. Государству для нормального функционирования производства необходима достаточно здоровая и квалифицированная рабочая сила. Поэтому, если государство введет платное образование и здравоохранение, то есть подымет цену услуг этих учреждений с нуля до их полной стоимости, то оно вынуждено будет, для того чтобы рабочая сила воспроизводилась на прежнем уровне, увеличить заработную плату на сумму, обеспечивающую оплату больничных услуг, а так же оплату детей в школе и вузе. Но государству в данном случае придется каждого наемного работника рассматривать и как потенциального больного, и как потенциального родителя. Только далеко не все люди болеют, хотя, это может произойти с каждым и в любой момент. Необходимо учитывать и то, что количество детей в семьях различное, а часть населения вообще не имеют детей. Поэтому государство правильно рассчитывает, что в услугах здравоохранения и образования нуждаются не все, а те, кто нуждается, нуждаются не в равной мере. Однако, при платных услугах государству придется каждому доплачивать какую-то среднюю величину, как если бы каждому наемному работнику необходимо было лечиться и учить детей. Выгодность существующей системы здравоохранения и образования для государства очевидна, так как общий объем этих платных услуг неизбежно будет меньше тех денег, которые необходимо будет выдать в заработной плате. Ведь кроме того, что на руках у более здоровых и бездетных постоянно будет появляться дополнительная сумма денег и их жизненный уровень будет выше среднего, государству еще придется изыскивать средства для поддержания многодетных семей и тех, кто болеет чаще среднего. Поэтому для государства наиболее подходящий вариант - это иметь "бесплатное", а точнее заведомо оплачиваемое здравоохранение и образование. Здесь уже наемный работник оплачивает своим трудом здравоохранение и образование в не зависимости от того - болеет он или нет, есть у него дети или нет.

Общее понимание роли дотаций, для жизненных средств, в нашей экономической системе (и в частности общественных фондов как их разновидности) позволяет найти достаточно веские аргументы в непосредственно практических спорах. Чтобы не утомлять читателя какими-то отвлеченными рассуждениями рассмотрим типичный пример.

Итак, государство в лице министерства железнодорожного транспорта, в начале 1991 года, заявило Ленсовету, примерно следующее - цена билетов на пригородные электрички не покрывает издержек, стоимости проезда. До сего времени на это выдавалась дотация, а теперь дотации не будет - мы ведь идем к рынку. Поэтому ищите деньги где хотите. И таких ситуаций сегодня можно привести длинный ряд, когда государство, в лице различных учреждений, ссылаясь на разрыв между ценой и издержками производства поднимает цены на продукты питания, коммунальные услуги, авиабилеты и т.д. и т.п. Но вернемся к той затруднительной ситуации, в которой оказался Ленсовет. Предположим, что цена билетов на электрички в 2 раза меньше стоимости, то есть издержек проезда. Итак, что же делать Ленсовету? Откуда взять деньги? Свой ленсоветовский бюджет уже давно расписан на самое необходимое. Остается почти единственный выход - это залезть в карман своим избирателям, повысив цену за проезд в пригородном транспорте. На что в значительной степени и рассчитывало государство, - ведь теперь не оно непосредственно повышает цены на билеты, а депутаты Ленсовета, и недовольство населения будет направлено не в сторону государства, а в сторону ленинградских депутатов. Но ничего не поделаешь, - с внешней озабоченностью и с внутренней ухмылкой, объясняет государство, - нельзя жить на дотации, все должны жить по средствам в наше время. У нас ведь переход к рынку. Но давайте присмотримся повнимательнее и подробно рассмотрим насколько аргументированы подобные доводы, и чего в действительности стремится добиться государство прибегая к подобным маневрам.

Как и рассчитывало министерство железнодорожного транспорта, Ленсовет повысил цены на билеты за проезд в пригородных поездах, а тем самым государство получило дополнительное количество наличных денег. Но что же государство станет делать с этими дополнительными наличными деньгами, ведь наличные рубли вовсе не приводят в движение материальные ресурсы, а именно - рельсы, электроэнергию, контактную сеть, подвижной состав и т.д. - словом все то, что является материальной основой движения электропоездов? При существующих экономических отношениях почти нет возможности покупать средства производства за наличные деньги, как в сущности и за безналичные, так как отсутствует рынок средств производства. Распределение материальных ресурсов осуществляется согласно государственного плана, хотя, в последнее время, в результате возникновения различных негосударственных предприятий, появилась возможность покупатьсредства производства. Но размеры продажи средств производства настолько незначительны по сравнению с их плановым распределением, что не играют существенной роли в производстве. Доказательство тому, что материальные ресурсы приводятся в движение лишь в результате прямого указания их собственника - государства, видно и невооруженным глазом. Ведь можно платить за проезд на электричке не то что в 2 раза больше, а и в 10 раз больше, но разве от этой цены будет зависеть количество электричек? Конечно же нет. Оно будет зависеть лишь от одного - какое количество материальных ресурсов направит государство для обеспечения работы железнодорожного транспорта. Поэтому наличныерубли, выплачиваемые за проезд, здесь совершенно не при чем.

Если взглянуть в прошлое, то мы увидим, что когда-то цена проезда совпадала с его стоимостью, и о дотациях разговору не было, а все материальные ресурсы шли по каналу прямых вложений. Но, как уже было показано во второй главе, для данных экономических отношений характерно постоянное повышение цен, то есть накручивание "вала". Поэтому в результате роста цен на средства производства стоимость проезда стала превышать его цену. То же самое происходит и с остальными видами жизненных средств. Как, например, с продуктами питания, когда рост цен на сельскохозяйственную технику соответственно приводит к росту стоимости продуктов питания, но при этом цена на продукты питания остается стабильной. Увеличивая цены на средства производства и оставляя стабильными цены на жизненные средства, государство тем самым увеличивает получаемую прибыль при производстве этих средств производства, но увеличивает настолько, сколько остается после вычета выросших дотаций, идущих на поддержание производства жизненных средств. Если учесть, что в нашей экономической системе предприятий, производящих непосредственно жизненные средства, значительно меньше, чем предприятий производящих средства производства, то значит и получаемая государством прибыль, от применения дешевой рабочей силы, значительно больше тех дотаций, которые идут на производство жизненных средств. Необходимость дотаций возникает из-за того, что государство все-таки не может допустить развала предприятий, выпускающих жизненные средства. Оно вынуждено выделять дотации, так как необходимо произвести достаточное количество жизненных средств для нормального воспроизводства рабочей силы. Таким образом, в конце концов, государству рабочая сила обходится не по цене жизненных средств, а по стоимости, то есть цена плюс дотации. Если взглянуть на это явление иначе, то очевидно, что увеличение цен на средства производства при стабильных ценах на жизненные средства приводит к тому, что сокращается один канал поступлений материальных ресурсов, необходимых для производства жизненных средств, то есть канал прямых вложений, но ровно настолько же увеличивается другой канал - дотации. Общая же сумма стоимости проходящих по этим двум каналам материальных ресурсов, необходимых для производства жизненных средств, остается величиной постоянной. Но постоянной лишь на данном этапе развития производительности труда, так как только при этом условии сохраняется прежний жизненный уровень. Составляющие этой суммы, прямые вложения и дотации, вполне могут меняться, подчиняясь лишь одному правилу - насколько сократятся прямые вложения, настолько же увеличатся дотации. Наемным работникам совершенно безразлично какая часть стоимости по какому каналу поступает. Для них важен результат, то есть, какое количество жизненных средств они получат в обмен на свою рабочую силу, а не то, насколько цена жизненных средств будет отличаться от их стоимости, то есть насколько цена проезда на электричке будет отличаться от стоимости проезда, или цена молока от его стоимости и т.д. Для наемного работника главное иметь возможность приобрести такое количество жизненных средств, которое необходимо для его нормального воспроизводства, для поддержания, говоря иными словами, нормального общепринятого уровня жизни.

До начала развала абсолютной государственной монополии, когда наемный труд был позволителен только на государственных предприятиях, государство мало беспокоила необходимость дотаций на производство жизненных средств. Но с появлением частных предприятий, а так же с легализацией наемного труда для этих частных предприятий, государству стало невыгодно иметь дотационные предприятия по производству жизненных средств, так как использование дешевой рабочей силы дает хорошую прибыль и вновь возникающим частным предприятиям, которую гораздо труднее забрать государству чем со своего предприятия. Это по существу и стало причиной острой дискуссии в Верховном Совете СССР, по вопросу о разрешении наемного труда для кооперативов и других частных предприятий. А так же стало причиной и того, что государство начало лихорадочно приводить цены на жизненные средства в соответствие с их стоимостями. Но, в то же время, не спешит проделывать это со средствами производства.

Из вышеизложенного ясно видно, что дотации возникают в результате деятельности государства, как монопольного собственника условий производства. Отсюда и специфический характер самовозрастания капитала, то есть бурное самовозрастание стоимости (Д - Д') и тут же застой производства. Постоянное увеличение цен на средства производства приводит к необходимости повышения цен и на жизненные средства. Но постоянное повышение цен на жизненные средства приведет к тому, что наличный рубль не будет обладать стабильной покупательной способностью, а это приведет к нежелательным для государства последствиям. Стабильность, хотя бы на более или менее продолжительный период, наличного рубля необходима государству для купли рабочей силы, ведь иначе наемные работники могут отказаться работать за деньги и потребуют натуральной оплаты. Им безразлично какова стоимость жизненных средств, а гораздо важнее то, сколько они могут получить жизненных средств в натуральном виде, в обмен на свою рабочую силу. Поэтому государство, стремясь сделать наличный рубль более стабильным, и вынуждено выделять дотации на производство жизненных средств, чтобы компенсировать рост цен на средства производства.

В настоящее время мы видим, как государство, пытаясь устранить дотации, путем повышения цен на жизненные средства, понижает жизненный уровень населения, отказавшись компенсировать данное повышение цен в полном объеме, кивая, при этом, сплошь и рядом на рынок - дескать там дотаций нет. Извольте, - отвечаем мы, - вы тоже никому не платите дотаций, вы тоже не ведете дело с убытком, - сверхвысокие прибыли на одном участке вашего производства и дотации на другом возникают в результате вашей деятельности и являются исключительно вашим внутренним делом. В целом же вы, как предприниматель, ведете дело доходно, то есть после возмещения затрат на постоянный капитал и рабочую силу вам остается еще и немалая прибыль. Под тем же предлогом перехода к рынку вы устанавливаете свободные цены, где цена значительно превышает стоимость, но здесь вы уже молчите о том, что цена не соответствует стоимости. Вы заявляете, что предложение должно уравниваться со спросом, но ведь в данных условиях вы являетесь монополистом, а поэтому вы полностью контролируете предложение, и ваши цены являются монопольными, в то время, как монополии на продажу рабочей силы не существует. Вообще же свободные цены, при сохранении монополии государства на все или подавляющую часть средств производства, нисколько не приближают нас к рынку, нисколько не увеличивают производства товаров, как бы не была высока цена. Свободные цены позволяют государству за меньшее количество жизненных средств приобретать большее количество рабочей силы. Если же государство приобретает прежнее количество рабочей силы, то у него остается часть материальных ресурсов, которые ранее шли на производство жизненных средств, а теперь - чтобы "латать дыры" в разваливающейся экономике. Как видим, государство, повышая цены на жизненные средства, под разными предлогами, преследует совсем не те цели, о которых заявляет, то есть не насыщение рынка товарами, не повышение жизненного уровня и т.д., а понижение стоимости рабочей силы.

Как было показано выше, государство оплачивает рабочую силу в соответствии с ценой на жизненные средства. И если оно заявляет, что цены на жизненные средства необходимо уравнять со стоимостями (цену на проезд в электричке со стоимостью проезда), в таком случае, необходимо уравнять и цену рабочей силы со стоимостью рабочей силы. Хорошо, пусть государство поднимает цены на жизненные средства в соответствии со стоимостями, но только тогда пусть, в такой же мере, поднимет и цены на рабочую силу, чтобы она тоже приблизилась к своей стоимости. Но как мы видим, в действительности, государство поднимая цены на жизненные средства не увеличивает, в такой же мере, заработную плату, или выделяет незначительную компенсацию, как это было проделано при апрельском повышении цен. Видимо государство считает, что наемные работники сами должны заботиться о сохранении своего жизненного уровня, но тогда пусть государственные чиновники и их приспешники молчат, когда рабочие объявляют забастовки и требуют повышения заработной платы. Каждый вправе устанавливать цену на свой товар. Действия наемных работников, в данном случае, настолько же законны, насколько законны и действия государства. И в этой ситуации не наемные работники наносят урон производству своими забастовками, а государственные чиновники творящие произвол и вынуждающие непосредственных производителей крайними мерами защищать твой жизненный уровень.

Итак, мы приходим к следующему выводу, что все разговоры государственных чиновников о приведении цен в соответствие со стоимостями и ликвидации убыточности предприятий по производству жизненных средств, сводятся к повышению цен на жизненные средства без равного повышения заработной платы. Именно такой трюк позволяет государству, в результате уменьшившегося потребления наемных работников, оставить в своем распоряжении дополнительные материальные ресурсы. В противном случае, когда цены и заработная плата увеличиваются в равной мере, количество потребляемых жизненных благ останется на том же уровне, и высвобождения материальных ресурсов не произойдет. Впрочем, даже в это случае государство, благодаря своему монопольному положению, может просто-напросто бросить в обмен на рабочую силу меньше жизненных средств, оставив высвободившиеся таким образом материальные ресурсы у себя. Но тогда у населения на руках возрастает масса не отоваренных наличных рублей, а перед государством возникает проблема, как вернуть деньги. И здесь государству ничего не остается как повышать цены на жизненные средства, что уже и было рассмотрено.

Для монопольного капитала характерно не только наличие двух денежных миров - наличных денег и безналичных, но и то, что стоимость, содержащаяся в наличном рубле, отличается от стоимостного содержания безналичного рубля. Это различие в стоимости наличного рубля и безналичного вытекает из монополии государства на средства производства, а также в результате монопольных цен на жизненные средства. Чтобы определить разницу в стоимостном содержании наличного и безналичного рубля приравняем их к общему знаменателю, в котором бы они могли выразить свою стоимость. Таким общим знаменателем для них вполне может служить, и служит, любая конвертируемая денежная единица, обладающая всеобщей покупательной способностью, например, доллар, франк, марка и т.п. Эти деньги (доллар, франк, марка), обладающие всеобщей покупательной способностью и свободно перемещающиеся по всему пространству производимых продуктов, как в странах кому принадлежит данная денежная единица, так и на мировом рынке, равны по своему стоимостному содержанию, то есть какой бы товар не покупали, жизненные средства или средства производства, всегда один доллар равен по своему стоимостному содержанию другому. И это равенство сохраняется независимо от формы существования, будь то наличные, безналичные, магнитные и т.д. Одна денежная единица всегда равна другой денежной единице.

В нашей экономической системе деньги не обладают всеобщей покупательной способностью и здесь наличный рубль отличается от безналичного по своему стоимостному содержанию. Например, как сообщает "Российская газета" от 14-15 августа 1991 года: "60 рублей стоит тонна тюменской нефти по установленной государством твердой расценке. Между прочим, как стало известно, из 150 тысяч тонн нефти, предложенных на продажу на Тюменской товарно-сырьевой бирже, две трети количества "ушло" за 12 миллионов долларов, то есть по 120 долларов за тонну". И таких примеров с лесом, металлами и т.д. можно привести огромное множество. Станислав Меньшиков в своей монографии "Советская экономика: катастрофа или катарсис?" пишет следующее: "В 1988 году валовой национальный продукт СССР составил 866 млрд. рублей, а ВНП США - 4850 млрд. долл. По данным Госкомстата, соотношение по физическому объему составляет 64% от американского уровня. Исходя из этого, реальное соотношение национальных валют должно быть 1 долл. = 0,28 рубля, то есть фактически курс рубля вдвое выше официального. Это представляется невероятным. Допустим, что наша статистика завышает соотношение физических объемов ВНП и что в действительности оно составляет 0,3-0,4 от американского. Тогда курс доллара резко повысился и составит 0,44-0,6 рубля, то есть во втором случае очень близко подходит к официальному" (с.363).

Станислав Меньшиков в той же книге продолжает о наличном рубле: "Аналогичные результаты получаются при сопоставлении средней заработной платы в СССР и США. Она составляла ежемесячно в 1987 году 202 рубля у нас и 1313 долл. за океаном. Официальных сопоставлений их реальной величины наша статистика не публикует. Частные оценки экономистов наших и американских дают вилку 0,25-0,4 к американскому уровню. В первом случае курс доллара составит 0,62 рубля, во втором 0,39 рубля. Получаем приблизительно такой же результат, как при сопоставлении ВНП" ("Советская экономика: катастрофа или катарсис?", с.363). Если учесть что со времени появления этой книги (1990 г.) средняя зарплата увеличилась примерно 3-5 раз, а цены в 10-15 раз, то жизненный уровень упал приблизительно в 3 раза. Таким образом, если в 1989-90 гг. он составлял 1/3 от американского, то сейчас приблизительно 1/9. Сопоставив теперь, что средний советский человек на свои 1010 живет в 9 раз хуже чем средний американец на его 2000 долларов, получим 1 наличный рубль равен по стоимости примерно 4,5 доллара. Но будем учитывать, что эти 1010 рублей тратятся на предметы первой необходимости, и значит 1 наличный рубль, затраченный на предметы первой необходимости, равен примерно 4,5 доллара. Что же касается предметов не первой необходимости, то дело здесь обстоит уже иначе. Рассмотрим типичный пример. Продажная цена легкового автомобиля сейчас около 300-500 тыс.рублей, а на Западе приблизительно такой же автомобиль стоит 3000 долларов. Значит соотношение по этой позиции будет следующее: 100-170 рублей = 1 доллару. Здесь мы устанавливаем соотношения между долларом и рублем по какому-либо товару исходя из простого принципа - сопоставляем цену в долларах и рублях одинакового, или примерно одинакового товара, который свободно может приобрести средний советский человек и средний американец.

Рассматривая вопрос о соотношении доллара и рубля мы не можем обойти и вопроса о том как складывается курс рубля и доллара на валютном рынке. Курс доллара, складывающийся на неофициальном рынке, определяется в общем-то довольно простым принципом: предприимчивые люди, стремясь получить максимальную отдачу вложенного рубля, покупают и продают такой товар, чья разница между покупной ценой в долларах и продажной ценой в рублях внутри страны наиболее велика, причем такой товар, который имеет значительный рынок сбыта. Исходя из высоты получаемой при этом прибыли, продавцы валюты корректируют соответственно и курс доллара. Чтобы это было проще понять приведем пример. Допустим, что у вас в кармане 10000 рублей и вы хотите их приумножить путем перепродажи западных товаров. Вы отправляетесь в определенное место и меняете ваши 10000 рублей на 1000 долларов (цифры в этом примере чисто условны). Теперь вы начинаете просчитывать варианты, - что же купить такое, чтобы потом продав его за рубли, можно было получить как можно больше прибыль. Допустим, как вы просчитали, наиболее выгодный для перепродажи товар - персональные компьютеры. Наиболее выгодное вложение денег будет, по вашему мнению, в том случае если вы купите за 1 тыс. долларов персональный компьютер и продадите его внутри страны за 30 тыс. рублей. Итого, вы на вложенный рубль получите 2 рубля прибыли. Но и торговцы валютой тоже не дремлют - они тоже просчитывают. Ага, люди получают на 1 вложенный рубль 2 рубля прибыли. Значит мы можем поднять курс доллара до максимального уровня, то есть уровня, при котором на валюту сохранится прежний спрос. А он сохранится в том случае, если новый курс доллара позволит покупателям валюты получать не меньшую прибыль чем общепринятая норма прибыли в этом деле. Допустим, что общепринятая норма прибыли составляет 50%. Значит курс доллара может быть повышен в 2 раза. Ситуация быстро меняется, и вы видите, что максимальную прибыль вам будет приносить не перепродажа персональных компьютеров, а подержанных легковых автомобилей иностранного производства. Торговцы же валютой тоже просчитывают получаемую вами прибыль, и, соответственно корректируют курс доллара.

В вышеприведенном примере мы подразумеваем, что заниматься этим бизнесом может любой желающий, то есть в стране нет для этого особых препятствий. Но если мы оглянемся в недалекое прошлое (до 1986-87 гг.), то увидим, что возможность заниматься таким бизнесом была лишь у незначительного круга лиц. Ясно, что спрос на валюту, со стороны этой немногочисленной группы, был невелик, и поэтому курс доллара был невысоким. Эта немногочисленная группа, пользуясь свои монопольным положением, покупала западные товары и продавала их внутри страны с довольно приличной прибылью. Из-за низкого курса доллара ассортимент этих товаров был широким, так как даже малоприбыльный товар давал значительный барыш. Но эта ситуация начала резко меняться, когда из-за послаблений во въезде и выезде к данному бизнесу мог приобщиться каждый желающий. В результате этого спрос на валюту резко подскочил, и, соответственно, начал расти курс доллара (с 2-3 рублей в 1985 г., до 35-40 рублей в первой половине 1991 г. и до 130 рублей в настоящее время). Вследствие этого товары приносящие незначительную прибыль стали "выпадать" из этой купли-продажи, и в конце концов покупать для перепродажи стали ограниченную группу товаров, которые дают наибольшую прибыль.

Теперь можно сделать вывод о том, как формируется курс доллара на валютном рынке, когда каждый желающий может заниматься куплей-продажей западных товаров. Этот курс определяется соотношением между покупной ценой в долларах и продажной ценой в рублях того товара (или группы товаров), который дает максимальную прибыль. Говоря иначе, имеет максимальную разницу между своей покупной ценой в долларах и продажной в рублях. Кроме того, этот товар должен иметь значительный рынок сбыта. Курс доллара растет и тогда, когда государство в обмен на рабочую силу бросает меньшее количество товаров, чем прежде.

По иному обстоит дело, когда частные предприятия и посреднические конторы на рубли приобретают материальные ресурсы (в подавляющем большинстве вторичные ресурсы и неликвиды) и продают их за границу. Там они покупают товары, которые обеспечивают наибольшую доходность и продают их внутри страны. Вот что пишет Артем Тарасов, не раз осуществлявший такие операции: "Представьте себе горы опилок, отходов, неликвидов, которые брошены и никем не используются... Мы это сырье утилизируем и продаем на Запад. За проданный утиль мы получаем не валюту, а современное оборудование, в частности, компьютеры" ("Московские новости", из книги С.Меньшикова, с.322). Эта сфера приложения рубля значительно более выгодна, и те, кто ею успешно занимался, заработали миллионы. Отставание в технологическом развитии от Запада позволяет приобретать внутри страны различные отходы производства и неликвиды, пользующиеся спросом на Западе, но не используемые у нас, по довольно низким ценам. Это дает возможность получать на таких операциях хорошие прибыли. Но здесь есть три значительных "но":

1. Необходимо иметь возможность приобрести на свои рубли материальные ресурсы, и не абы какие, а пользующиеся спросом на Западе. 2. Необходимо иметь возможность переправить эти материальные ресурсы через границу, так как из-за многочисленных ограничений это весьма затруднительно. 3. Для всего этого необходимо иметь официальную организацию, которая платит немалые налоги, и к тому же находится под постоянным контролем государства.

Операции же по приобретению долларов для дальнейшей купли-продажи западных товаров, несомненно, менее доходны, но имеют одно огромное преимущество. А именно - почти не надо иметь дело с государством. Влияние государства здесь проявляется лишь в таможенных ограничениях и пошлинах.

Такое изобилие сильно отличающихся друг от друга курсов доллара и рубля возникает из-за монополии государства на средства производства, из-за различного стоимостного содержания наличного и безналичного рубля. Это невозможно, например, между долларом и иеной. Доллар и иена имеют один курс, так как США и Япония являются странами с рыночной экономикой.

Различное стоимостное содержание рубля, а отсюда и различный курс доллара по отношению к рублю, часто производит путаницу в головах людей. И тот, кто переводит среднюю зарплату в доллары по курсу валютного рынка (1010 : 130 = 7,7 доллара), а потом пугает этой цифрой себя и других, тот сильно ошибается. Если бы каждый получал в месяц стоимость лишь в 8 долларов, то мы давно бы вымерли, в том числе и тот, кто занимается подобными подсчетами.

Теперь вернемся и более подробно остановимся на отклонении цены от стоимости, а именно на том, почему цена жизненного средства отклоняется от средней стоимости этого жизненного средства на определенную величину.

Как мы уже показали раньше, что по каким бы ценам наемный работник не покупал жизненные средства (будь эти цены значительно завышены или занижены по сравнению со средней стоимостью), ему всегда необходимо получить такое количество жизненных средств, которое необходимо для восстановления его работоспособности до нормального общепринятого уровня. Государство вынуждено, в интересах сохранения производства, устанавливать цены на жизненные средства таким образом, чтобы сумма цен, на необходимое для воспроизводства рабочей силы количество жизненных средств, равнялась зарплате. (Для того чтобы в дальнейшем не писать "сумма" мы будем обозначать это слово математическим знаком -  ). Исходя из данного уравнения, получаем цену определенного жизненного средства: цена определенного жизненного средства = зарплата -  цен остальных жизненных средств. Чтобы это не осталось какой-то абстракцией, а значительно приблизилось к окружающей нас действительности, рассмотрим данное положение более подробно.

Жизненные средства, как уже было показано в этой главе, разделяются на три основные группы:

1. Самые необходимые продукты питания и предметы наипервейшей необходимости. Потреблением данных жизненных средств ограничивается жизненный уровень наиболее мало оплачиваемых наемных работников, а также пенсионеров и студентов. 2. Жизненные средства, которые необходимы для нормального (конечно же по советским меркам) существования средней семьи. Это - продукты более лучшего качества, холодильники, телевизоры, мебель и т.д. В круг потребления средней семьи входят и жизненные средства первой группы.

Такие средние семьи являются основой всего общества, составляя значительное большинство семей. Они дают и основную массу рабочей силы, то есть трудящихся индивидуумов, которые заняты трудом средней интенсивности - интенсивности, которая признана нормальной на данном этапе развития. В каждом обществе большинство трудящегося населения составляют люди занятые простым трудом. Это отмечал Роберт Оуэн в начале XIX века в Англии, когда он предлагал приравнять каждый час труда к 6 пенсам на том основании, что подавляющая часть труда в обществе есть простой труд, а значит его можно и одинаково оплачивать. Но как в таком случае оплачивать труд более высокой или более низкой интенсивности чем средний труд, он так и не ответил. Генри Форд, в книге "Моя жизнь, мои достижения", привел данные о времени обучения основной массы трудящихся простым, основным видам труда, которые можно считать характерными для промышленности США начала века: "Для обучения различного рода работам требуется следующая затрата времени: для 43% общего числа работа достаточно одного дня, для 36% от одного дня до восьми, 6% от одной до двух недель, 14% от месяца до года, 1% от одного до шести лет. Последнего рода работа, как, например, изготовление инструментов и паяние требует и совершенно особого искусства" (с.95). Под словами "простой труд", то есть труд, который выполняется основной массой трудящегося населения и который в силу этого является трудом средней интенсивности, в различных обществах и в различные времена может подразумеваться очень разный труд, - так средний труд в Англии начала XIX века значительно отличен от среднего труда в США конца XX века.

Наемные работники, занятые простым трудом, обладают рабочей силой различных сортов, но затраты их практически одинаковы, а значит одинакова и оплата. Составляя большинство наемных работников такие непосредственные производители составляют, соответственно, и большинство советских семей. Жизненных средств, получаемых ими (мужчинами и женщинами) в обмен на свою рабочую силу, должно хватать не только для их собственного нормального воспроизводства, но и для воспроизводства потомства, так как эти средние семьи воспроизводят и основное количество рабочей силы - как современное работающее поколение, так и поколение последующее.

3. Жизненные средства, которые необходимы для нормального существования семей, члены которых заняты более интенсивным трудом, более квалифицированным. К таким жизненным средствам можно отнести - более удобная квартира, машина, различная бытовая техника, более качественное питание и т.д. В круг потребления таких семей также входят жизненные средства первой и второй группы. (Здесь не надо путать наемных работников, продающих свою рабочую силу, с государственными чиновниками, жизненный уровень которых зависит уже не от интенсивности и продолжительности труда, а от высоты занимаемого поста.) Вот что пишет Ю.В.Яковец по этому поводу: "...реализуемые товары и услуги можно разделить на четыре группы. На товары народного потребления и услуги особой социальной значимости, имеющие приоритетное значение для обеспечения уровня жизни широких масс населения, особенно многодетных семей, семей с низким уровнем среднедушевого дохода (мясо, хлеб, картофель, хлопчатобумажные ткани и изделия из них, товары детского ассортимента, квартиры в государственных домах и т.д.), уровень цен поддерживается на минимальном уровне, нередко с дотацией из госбюджета.

На товары и услуги обычного массового ассортимента, пользующиеся широким спросом, устанавливается уровень цен, обеспечивающий выгодность их производства, стимулирующий обновление ассортимента (большинство изделий швейной, трикотажной, обувной промышленности, бытовой техники, бытовые, туристические услуги и т.д.). На предметы ограниченного спроса, приобретаемые семьями с высоким уровнем среднедушевого дохода (особо модные товары, услуги высокоразрядных ателье, гостиниц, ресторанов и т.д.), устанавливаются цены, обеспечивающие более высокий уровень рентабельности и ограничивающие спрос (поскольку их производство требует привлечения высококвалифицированной рабочей силы, дефицитного сырья). Наконец, есть группа товаров, которые пользуются спросом, но наносят ущерб здоровью (алкогольные и табачные изделия). На них устанавливаются "запретительные" цены, намного превышающие стоимость и ограничивающие потребление" (Ю.В.Яковец. "Плановое ценообразование", с.194-195). Эта классификация жизненных средств довольно условна и поэтому будем относиться к ней помня об этой условности.

Итак, начнем с жизненных средств первой группы. Очевидно, что общая  цен жизненных средств первой группы не должна превышать зарплаты (цены рабочей силы) наименее низко оплачиваемых наемных работников. Значит цена определенного жизненного средства первой группы, например, хлеба равна зарплате наименее низкооплачиваемой категории населения -  цен остальных жизненных средств первой группы. Если же цена на хлеб повышается или опускается, то для сохранения прежнего уровня потребления необходимо, чтобы разница между зарплатой и  цен остальных жизненных средств увеличилась или уменьшилась на ту же величину, то есть при увеличении цен на хлеб необходимо либо увеличить зарплату, при неизменных ценах на остальные жизненные средства, либо, при неизменной зарплате, уменьшить  цен остальных жизненных средств, либо изменить и то и другое одновременно, но так, чтобы из разница увеличилась на ту же величину, что и цена на хлеб.

С жизненными средствами второй группы дело обстоит примерно так же. Вообще же, по сути дела, мы только перевернули установленное нами ранее уравнение - цена рабочей силы определенного сорта равна  цен жизненных средств, необходимых для нормального воспроизводства этой рабочей силы. Можно сказать, что мы рассматриваем другую сторону медали. Цена же жизненного средства второй группы равна зарплате среднеоплачиваемого индивидуума -  цен жизненных средств первой группы -  цен оставшихся жизненных средств второй группы. Мы видим, что цена жизненного средства второй группы регулируется величиной средней зарплаты,  цен первой группы и  цен оставшихся жизненных средств второй группы. Но в то же время цена определенного жизненного средства первой группы не регулируется средней зарплатой и  цен жизненных средств второй группы, а только минимальной зарплатой и  цен оставшихся жизненных средств первой группы. Поясним это на примере более подробно. Допустим цена на хлеб увеличилась в три раза. Если бы цена на хлеб зависела от средней зарплаты и от цен второй группы жизненных средств, то достаточно было бы, соответственно, поднять среднюю зарплату или уменьшить  цен второй группы жизненных средств. Жизненный уровень средней семьи в этом случае остался бы тем же, но жизненный уровень людей с минимальными доходами снизился бы, так как в результате увеличения цены на хлеб не произошло бы никаких изменений с уровнем минимальной зарплаты и с  цен остальных жизненных средств первой группы. Значит, для того чтобы жизненный уровень этих людей остался тем же необходимо чтобы цена на хлеб (цена определенного жизненного средства первой группы) регулировалась только минимальной заработной платой и цен оставшихся жизненных средств первой группы. В то же время любое изменение цены жизненного средства второй группы безразлично для тех, кто получает минимальную заработную плату, так как эти жизненные средства не входят в круг их потребления. Цена на жизненное средство второй группы зависит от средней зарплаты,  цен первой группы и  цен оставшихся жизненных средств второй группы.

Если взглянуть теперь на товары третьей группы, то очевидно, что цена жизненного средства третьей группы равна цене высокооплачиваемой рабочей силы -  цен товаров первой группы  цен товаров второй группы -  цен остальных товаров третьей группы. Здесь ясно видно от каких многочисленных факторов зависит цена жизненного средства третьей группы. В то же время, цена на товары второй группы не зависит от цены высокооплачиваемой рабочей силы и от  цен товаров третьей группы, точно так же, как и цена жизненного средства первой группы не зависит от средней зарплаты и от  цен товаров второй группы.

Конечно, можно классифицировать жизненные средства более подробно (более трех групп), но это уже будет чисто механическая работа, да и этих трех групп вполне достаточно для практики. Правительство СССР, в период повышения цен от 2 апреля 1991 г., тоже разделяло все жизненные средства на три группы. И каждая такая группа товаров соответствовала, примерно, уровню потребления людей с минимальной зарплатой, уровню потребления средней семьи и уровню потребления семей с высокой зарплатой. Для нас здесь главное показать принцип определения цены какого-либо жизненного средства. В самом общем виде он выглядит следующим образом: Цена определенного товара = цена рабочей силы  цен остальных жизненных средств, которые необходимы для нормального воспроизводства. Для сохранения прежнего жизненного уровня необходимо, при изменении левой части уравнения, то есть цены определенного товара, чтобы изменилась и правая часть уравнения, то есть изменилась либо зарплата, либо  цен остальных жизненных средств, либо изменилось и то и другое одновременно.

Мы установили довольно простую механику - уровень зарплаты зависит от  цен жизненных средств, и наоборот,  цен жизненных средств зависит от уровня зарплаты. Если же государство пытается устанавливать цены, в особенности на товары массового спроса, не в зависимости от зарплаты, а от других факторов, например, в зависимости от спроса и предложения, то очень скоро наемные работники заставят государство следить не только за ценами на жизненные средства, но и за тем, чтобы цены на жизненные средства соответствовали зарплате. Тем более, что регулирование цен в зависимости от заработной платы, на практике, значительно проще, чем регулирование зарплаты в зависимости от цен, которые определяются спросом и предложением. В результате этого, изменение государством цен в зависимости от спроса и предложения, значительно ограничено. Возьмем, например, реформу цен в апреле 1991 г., когда государство произвело повышение цен на жизненные средства. Но повышение цен было произведено в различной степени для различных жизненных средств. Все жизненные средства государство разделило на три группы, близкие к тем, которые указали мы. Цена на товары первой и второй группы государство регулировало в зависимости от минимальной и средней зарплаты, а не в зависимости от других факторов. Но в настоящее время мы видимо, что государство разрешило своим предприятиям устанавливать цены в зависимости от спроса и предложения. А это привело к тому, как мы видим, что государство вынуждено постоянно пересматривать заработные платы почти всему населению. В отличие от товаров первой и второй группы, товары третьей группы входят в круг потребления не очень большой части населения, и, следовательно, изменение цен на эти товары не отражается на уровне жизни населения получающего среднюю и минимальную зарплату. Но регулирование цен на товары третьей группы в зависимости от спроса и предложения, а это, как правило, повышение цен на данные товары, может привести к тому, что количество потребляемых жизненных благ перестанет соответствовать интенсивности выполняемого труда, что повлечет отток рабочей силы. Сокращение потребления жизненных средств, при выполнении работы с той же интенсивностью и продолжительностью, приводит к тому, что износ рабочей силы происходит более быстро. Если этот процесс носит массовый характер, то, соответственно, снижается средняя продолжительность жизни. Такое положение мы видим в реальности. Средняя продолжительность жизни у нас значительно меньше по сравнению с развитыми странами (см. таблицу в конце второй главы). Если взглянуть в историю, то можно обнаружить этому множество примеров. Адам Смит, например, отмечал, что рабы на вест-индийских плантациях, вследствие высокой интенсивности и продолжительности работы, при скудном питании, полностью изнашивались, в среднем, через 7 лет такого существования. Конечно, ситуации довольно разные, но сущность их одна - чем меньше потребляет индивидуум жизненных средств для своего восстановления после выполнения определенной работы, тем быстрее он изнашивается.

В этом случае, когда падает жизненный уровень, государству необходимо, для того чтобы  заработной платы равнялась  цен на жизненные средства, поднять цены на уменьшившееся количество жизненных средств, которое оно бросает в обмен на рабочую силу.

Ранее мы рассматривали те ситуации, когда, при неизменном жизненном уровне, увеличение или уменьшение цены какого-либо товара неизбежно должно вызывать либо изменение зарплаты, либо изменение цен остальных товаров, либо изменение того и другого. Теперь же необходимо исследовать что будет происходить когда одна из частей уравнения меняется, а другая остается неизменной, то есть когда зарплата начинает превышать  цен товаров, или когда  цен товаров становится больше зарплаты. Чтобы ответ был более простым и ясным нам необходимо ответить на следующие основные вопросы: - из-за чего это происходит? - к чему это ведет? - что заставляет восстанавливать равновесие между зарплатой и  цен товаров?

Рассмотрим сначала то положение, когда зарплата начинает превышать  цен жизненных средств. Из-за чего возникает это превышение? Во-первых, государство планируя выпуск товаров народного потребления, как правило, производит их меньше чем планирует. Но в то же время оно выплачивает запланированную зарплату - ту, которая необходима для покупки планируемых товаров, а не тех, которые в меньшем количестве реально появляются на прилавках магазинов. Это превышение зарплаты над  цен создает иллюзию приличной жизни - мол, денег то хватает, да только необходимый товар все никак не могу купить в магазине. Во-вторых, государство, даже производя товары народного потребления в достаточном количестве, очень часто неправильно рассчитывает структуру потребления. Вследствие этого одни товары могут не пользоваться спросом и годами лежать на прилавках магазинов, а другие товары будут в дефиците. Из-за неправильно рассчитанной структуры потребления зарплата и  цен производимых товаров могут быть равны, но  цен покупаемых товаров будет меньше зарплаты. Тогда с одной стороны появятся не отоваренные деньги, а с другой стороны залежалые товары. Государство реагирует на покупательский спрос населения неизмеримо более медленно, чем частный предприниматель. В-третьих, даже при правильно рассчитанной структуре потребления, но при неправильно рассчитанных объемах производства, одни товары будут пылиться на складах и регулярно списываться, а другие будут находиться в большом дефиците. Иначе говоря, даже при правильной структуре потребления может существовать карточная система. Это происходит в том случае, когда душевое потребление жизненно необходимых продуктов падает ниже критического уровня. И эта карточная система становится тем обширнее чем больше существует дефицитных, жизненно необходимых товаров. В этом случае наличный рубль (который является ничем иным как универсальной карточкой, на которую можно приобрести любое жизненное средство бросаемое государством в обмен) возвращается назад к своим истокам, к своей первоначальной форме - карточке на конкретный товар, и может выступать как покупательное средство лишь вместе с карточкой (талоном) на определенный товар, например, талоны на мыло, сахар и т.д., либо запись в какой-либо очереди на покупку мебели, холодильника и т.д. и т.п. Наличие дефицита, на определенные жизненные средства, на одной стороне и не отоваренных наличных денег на другой приводит к снижению жизненного уровня, так как приобретение дефицитных товаров сопряжено с переплатой. Официальные же расчеты жизненного уровня зачастую не учитывают существующего дефицита, а поэтому значительно приукрашивают положение дел, предполагая, что данный перечень товаров можно свободно купить в магазине по госцене.

К чему же приводит то положение, когда зарплата превышает  цен проданных товаров? Это приводит к тому, что государство получает назад за свои проданные жизненные средства не всю зарплату, а лишь часть ее. (Такое повышение зарплаты над  цен товаров характерно для многих периодов советской истории. Назовем, для примера, два из них - это начало 30-х годов и вторая половина 80-х. Как отмечалось на июньском 1987 г. Пленуме ЦК КПСС с 1971 г. по 1985 г. денежная масса увеличилась в 3,1 раза, а производство товаров народного потребления лишь в 2 раза.) Таким образом, возникает дефицит госбюджета в наличных деньгах. Ведь если, например, в виде зарплаты государство выплатило 20 млрд. рублей, а в результате вышеуказанных причин вернулось лишь, допустим, 16 млрд. рублей, то для выплаты следующей зарплаты не будет хватать 4 млрд. рублей, и дефицит госбюджета в наличных рублях будет составлять именно эту сумму. Эти деньги остаются на руках у населения, и таким образом получается, что обратной стороной наличного дефицита госбюджета являются не отоваренные деньги населения. Необходимо также заменить, что частный рынок притягивает из зарплаты определенную денежную массу, что усугубляет, в свою очередь, дефицит госбюджета. Ведь на частном рынке (коммерческие магазины и частные торговцы) можно свободно купить, хотя и по высоким ценам, качественные товары массового спроса, и поэтому многие предпочитают оставлять свои деньги там. Это, соответственно, уменьшает спрос (а значит и обратное поступление наличных в госбюджет) на аналогичные товары, лежащие на полках госмагазинов. Коммерческие магазины и частная торговля (отдельные торговцы) поглощают определенную часть зарплаты, которая в противном случае попала бы через государственные магазины в карман государства. Наличные же рубли, попавшие в руки частных торговцев, делятся на две части. Она часть идет на оплату госцены продаваемого товара, - ведь подавляющая часть товаров попадает в руки частных торговцев из госторговли. Другая часть денег составляет прибыль частных предпринимателей и связанных с ними лиц. Таким образом, происходит перераспределение внутри населения этой второй части денег. Небольшая часть населения является довольно состоятельной, благодаря возможности приобретать значительные партии дефицитных товаров по государственным ценам. А для того, чтобы существовала возможность такого доступа к дефициту необходимы очень темные связи с государственной торговлей и администрацией различных уровней. Частная торговля является всего лишь дополнением к данному государству и находится в значительной зависимости от него. Государство остается монополистом средств производства и жизненных благ производимых на них. Оно открывает и закрывает огромный и почти единственный "кран" различных материальных благ. Это обуславливает гораздо большую зависимость частной торговли от государства в странах с монопольным капиталом чем в странах с развитой рыночной экономикой. Здесь необходимо заметить, что частные предприниматели, в странах с монопольным капиталом, занимаются почти исключительно перепродажей товаров, производимых государством, как наиболее прибыльным делом, а не производством своей собственной продукции, так как производство затруднено в частности еще и тем, что наличный рубль не является покупательным средством для средств производства.

Необходимость, для частной торговли, очень темных связей с госаппаратом и государственной торговлей приводит к необычайно высокому уровню коррупции государственных чиновников. Так американские ученые недавно заявили, что по их подсчетам СССР, по уровню коррупции, превзошел Латинскую Америку. К этому можно добавить, что размеры получаемых взяток напрямую связаны с высотой поста государственного чиновника.

Но возвратимся к наличному дефициту госбюджета. Итак, государство бросило в виде зарплаты 20 млрд. рублей, а обратный приток денег составил 16 млрд. рублей. У государства возникает проблема - где взять еще 4 млрд. рублей для выплаты новой зарплаты? Из данного положения есть три основных выхода, к которым государство и прибегает: 1. Запустить в действие печатный станок и напечатать 4 млрд. рублей. 2. Попробовать получить эти деньги назад путем займов, облигаций или в Сбербанке, куда население несет эти не отоваренные деньги. 3. Повысить  цен товаров народного потребления за счет увеличения их количества или за счет увеличения цен на имеющиеся уже товары.

Рассмотрим подробнее каждый из них. Первый путь - печатание новых дензнаков, ведет к развитию инфляционных процессов, так как в государственную казну постоянно будет недопоступать 4 млрд. рублей. Эти недополученные деньги будут оседать на руках у населения с такой же регулярностью, с какой будут печататься новые дензнаки. Все это приведет к тому, что обязательства государства перед населением будут непрерывно увеличиваться, и оно, в конце концов, будет вынуждено провести денежную реформу. Второй путь - не печатать новые деньги, а попробовать получить назад 4 млрд. не отоваренных рублей каким-либо другим образом. Наиболее простой выход - взять эти деньги у населения через Сбербанк, куда многие и несут эти не отоваренные рубли. Но и в этом случае государство не избежит роста своих обязательств у населения, так как приходится фиксировать эти деньги в виде цифр в сберкнижках. Если же наличных денег, поступающих в Сбербанк недостаточно, то можно прибегнуть к помощи займов, лотерей различного рода и т.д. К займам очень часто прибегал и Зверев, нарком финансов у Сталина, так как последний, по словам Зверьева, был крайне консервативен в вопросах эмиссии наличных денег и допускал их печатание лишь в крайних случаях. Причем очень часто после того как срок действия займа кончался, эти облигации менялись на облигации нового займа. Тем самым обмен облигаций старого займа на облигации более нового превращается в бесконечную цепь обменов одних бумажек на другие. При этом государство постоянно нарушает свои обязательства перед заимодавцем, проявляя в данном случае удивительное постоянство. И ходить за примерами далеко не надо. Облигации займа 1982 г. заморожены правительством России более чем на полгода, и еще неизвестно что будет с ними в октябре 1992 г.

Рассмотренные нами два пути покрытия наличного дефицита госбюджета - печатание дензнаков и различного рода займы, хотя и позволяют выкручивать в данный момент, все же они не решают проблему в целом, а только оттягивают решение на некоторое время, так как у государства появляется все больше и больше обязательств перед населением. Таким образом, наличный дефицит госбюджета неизбежно ведет к росту не отоваренных дензнаков у населения, или различного рода обязательств-акций, облигаций и т.п. Эта палка о двух концах - недостатку наличных денег на одном конце, то есть наличному дефициту госбюджета, соответствует их избыток на другом.

Но остается еще один, третий путь. Это путь не покрытия постоянно возникающего дефицита госбюджета в наличных, а путь устранения самого этого дефицита. Как мы уже отмечали, это можно сделать двумя способами: 1. Увеличить производство товаров народного потребления, которые не только поступают в госторговлю, но и пользуются спросом у населения. 2. Не увеличивать количество товаров потребляемых населением, а увеличить цены на уже имеющиеся товары.

Конечно, первый способ весьма заманчив для государства, но трудноосуществим. Заманчив потому что таким путем легко и безболезненно разрешается проблема наличного дефицита госбюджета при одновременном повышении жизненного уровня населения. Трудноосуществим потому, что для этого государству придется не только перераспределять нацдоход не в свою пользу, но и произвести жизненных средств больше чем производилось ранее, к тому же пользующихся спросом у населения. Второй же способ наиболее прост, так как достаточно, просто-напросто, повысить цены на покупаемые населением товары, но он же неизбежно приведет к падению жизненного уровня населения, а значит и вызовет недовольство правительством. В 80-х годах, когда обнаружился значительный наличный дефицит бюджета, государство попыталось увеличить производство товаров народного потребления, но в дальнейшем пошло по пути прямого увеличения цен.

Выяснив что превышение зарплаты над  цен потребляемых товаров ведет к наличному дефициту госбюджета, и что государство, стремясь устранить этот дефицит, в конце концов, вынуждено увеличивать различными путями  цен потребляемых товаров таким образом, чтобы она сравнялась (или, по крайней мере, приблизилась) с зарплатой, мы тем самым ответили на вопрос - что же заставляет восстанавливать равновесие между зарплатой и розничными ценами в том случае, когда зарплата начинает превышать  цен потребляемых товаров. Такие периоды, когда зарплата превышает  цен товаров, занимают ряд лет, а то и целые десятилетия. Здесь необходимо отметить, что мы рассматривали сумму всех зарплат и сумму цен всех жизненных средств 1, 2 и 3 группы, так как в противном случае рассмотрение различных комбинаций минимальной, средней и высокой зарплат совместно с жизненными средствами 1,2 и 3 группы умножило бы наше исследование в огромной степени. Да это и не так важно - ведь в конечном итоге наличный дефицит госбюджета определяется общей суммой всех зарплат и общей суммой цен всех потребляемых товаров.

Рассмотрим теперь противоположное явление - когда  цен потребляемых товаров начинает превышать зарплату. Это может произойти как в результате увеличения государством производства жизненных средств, пользующихся спросом, так и в результате прямого увеличения цен на то же количество потребляемых товаров. Первый случай возможен, когда государство, стремясь устранить наличный дефицит бюджета, увеличивает  цен потребляемых товаров за счет увеличения производства самих этих товаров. Второй же случай имеет место, когда государство стремится устранить наличный дефицит бюджета за счет прямого повышения  цен потребляемых товаров, без увеличения производства этих товаров. В результате повышения цен на товары, пользующиеся спросом, государство производит перераспределение нацдохода в свою пользу и понижает жизненный уровень населения.

Чтобы покончить с наличным дефицитом госбюджета и больше не возвращаться к нему, мы хотим очень кратко рассмотреть то, как будут обстоять с ним дела, когда  цен пользующихся спросом товаров начинает превышать зарплату. Несомненно, что население, как люди вольные распоряжаться своими деньгами, покупает не все товары, предлагаемые государством, а лишь те, которые оно считает необходимыми для своего потребления. Несомненно также и то, что государство, даже производят товары пользующиеся спросом, из-за своей неповоротливости никогда не сможет производить эти товары в количествах, точно улавливающих потребительский спрос. Поэтому одни товары, производимые в чрезмерных объемах, будут постоянно находиться на прилавках магазинов (но не потому что они не пользуются спросом у населения, а потому что деньги нужны для более необходимого), а другие, производимые в недостаточном количестве, будут мгновенно раскупаться и их будет постоянно не хватать. Эти в той или иной мере дефицитные товары тут же появятся на руках у частных торговцев, где их можно будет приобрести лишь со значительной переплатой. Значит часть зарплаты окажется в руках частных торговцев, и, соответственно, в госбюджет недопоступит определенная сумма денег. Возникает, хотя и незначительный, дефицит госбюджета. Этот дефицит возникает и в том случае, когда  цен товаров, пользующихся спросом, превышает зарплату за счет прямого увеличения цен этих товаров. Конечно, наличный дефицит сокращается, так как в любом случае люди будут покупать предметы первой необходимости и по высоким ценам, но тем не менее всегда будет достаточно много дефицитных товаров на частном рынке, которые будут притягивать часть зарплаты, уменьшая, соответственно, ее обратный приток в государственную казну. Таким образом, рассмотрев наличный дефицит госбюджета при различных отклонениях  цен потребляемых товаров от зарплаты, мы можем сделать следующий вывод: постоянный наличный дефицит госбюджета неизбежно хронически присущ данной экономической системе. Наличного дефицита удалось бы избежать только в том случае, если бы вместо наличных рублей рабочая сила оплачивалась бы карточками определенного срока действия на определенный товар, например, месячный талон на сахар. В этом случае по истечении срока действия данные карточки теряли бы свою силу, и, таким образом, автоматически бы аннулировались обязательства государства перед населением, а значит печатание государством все новых карточек не увеличивало бы его обязательств перед населением. Только неизвестно согласились ли бы непосредственные производители длительный срок работать за эти карточки кратковременного действия. В отличие же от карточки, действующей определенный небольшой срок, наличный рубль является не только универсальной карточкой, но и карточкой с неограниченным сроком действия (от одной денежной реформы до другой). Поэтому государству поневоле приходится считаться с этим и учитывать отложенный спрос. Впрочем, подобная всеохватывающая карточная система возможна лишь при минимальном потреблении, а довольно развитые потребности населения заставляют государство иметь в виде средства обращения не конкретную карточку, а универсальную - наличный рубль.

Что же касается карточной системы, то существование карточек зависит не от высоких или низких цен на товары, а от количества производимых товаров, от того упал ли душевой уровень потребления жизненно важных товаров настолько, что без карточек стало очень трудно приобрести их в госмагазинах. Рассмотрим это несколько подробнее. Ясно, что если  цен пользующихся спросом товаров повышается лишь за счет увеличения производства этих товаров, то возможностей для возникновения карточек становится все меньше. Карточки могут быть отменены и в том случае, когда сокращается спрос в результате прямого повышения цен. При падении производства товаров народного потребления государство вынуждено переходить к карточной системе или повышать цены на часть товаров, чтобы сбить спрос. Что мы и наблюдали в нашей стране в последние годы. Уменьшение объемов производства в 1991 году привело к тому, что начали пропадать товары первой необходимости. Сначала они исчезали из госторговли время от времени, потом эти перерывы стали настолько часты и продолжительны, что возникла угроза физическому воспроизводству рабочей силы. Чтобы этого не произошло, начали вводить карточки на самые необходимые продукты. Например, в Свердловске в январе 1991 года уже существовали карточки на сахар, масло, мясопродукты, яйца, кондитерские изделия. Причем норма отпуска на одну карточку определяется в каждом месяце, в зависимости от того, сколько данного товара имеется. Наблюдается и такое, что часть карточек вообще не отоваривается. Так, например, не были отоварены карточки на сливочное масло в Свердловске в течение нескольких последних месяцев 1990 года. С апреля 1991 года в Свердловске были введены карточки, на которых не писалось сахар, масло и т.д., а стояли цифробуквенные обозначения - А - 0,1, А - 0,2 ... Б - 01, Б - 02 ... и т.д. По всей видимости это было сделано для того, чтобы потребитель постоянно не раздражался и не задавался вопросом: почему не отоваривают талоны на то-то и то-то. Цифробуквенные безликие обозначения во многом снимают эту проблему - ведь можно объявить, что в этом месяце по талону А - 04 продается крупа, а в следующем месяце, если крупы нет, по этому талону можно продавать что-либо иное.

А теперь перейдем к вопросу: в результате чего происходит выравнивание между  цен пользующихся спросом товаров и зарплатой? Очевидно, что  цен товаров, которые потребляются населением, не может превышать зарплаты, так как эта  цен автоматически выравнивается с ней. Оставшаяся же часть товаров, которая выпадает из потребления населения, остается в распоряжении государства, и она равна разнице между  цен пользующихся спросом товаров и зарплатой. Таким образом, если товаров, которые теперь потребляются населением, достаточно для поддержания определенного жизненного уровня, то  цен покупаемых населением товаров сама собой уменьшается до уровня зарплаты. Если же этих покупаемых товаров недостаточно для поддержания того жизненного уровня, на который согласились, в результате взаимного давления, наемные работники и государство, то в этом случае приходится повышать зарплату настолько, чтобы она сравнялась с  цен такого количества товаров, которые необходимы чтобы обеспечить этот определенный двумя сторонами жизненный уровень. В результате повышения зарплаты она выравнивается с той  цен товаров, которые необходимы для обеспечения, определенного двумя сторонами, жизненного уровня. В настоящее время такой процесс можно видеть воочию. Когда правительство Павлова резко повысило  цен пользующихся спросом товаров при незначительном повышении зарплаты, по стране прокатилась волна забастовок наемных работников с требованием о повышении заработной платы, что правительство и вынуждено было проделать. В результате этого зарплата сравнялась с суммой цен того количества товаров, которое удовлетворяет наемных работников на данном уровне развития.

Заканчивая эту тему, мы должны отметить, что превышение  цен над зарплатой, и превышение зарплаты над  цен вполне возможно не только последовательно во времени, но и одновременно в пространстве. Это произойдет в том случае, если эти процессы будут рассматриваться более подробно, с учетом минимальной, средней, высокой зарплат и жизненных средств 1,2,3 групп. Например, сумма высоких зарплат может быть выше  цен товаров 1, 2,3 группы, которые пользуются спросом со стороны высокооплачиваемой части населения, в то время как сумма минимальных зарплат может быть ниже  цен тех товаров 1 группы, которые пользуются спросом со стороны людей с минимальной зарплатой.

Можно также заметить, что в случае когда зарплата превышает цен товаров пользующихся спросом, государство делит нацдоход административным путем (ведь оно, просто напросто, бросает в обмен меньше товаров чем может купить население), а в случае когда  цен товаров пользующихся спросом превышает зарплату, государство делит нацдоход экономически, ведь население не может приобрести товаров на сумму большую чем получаемая зарплата.

2. Определение затрат в рамках одного собственника

Здесь мы считаем необходимым выяснить, как определяются затраты на производство любой продукции в условиях, когда государство является монопольным собственником средств производства. Рассмотрение данного вопроса позволит наиболее просто понять ряд важных моментов, а также ренту.

Затраты, необходимые для производства какой-либо продукции, состоят из затрат на рабочую силу и затрат на средства производства. Что касается рабочей силы наемных работников, то, как мы уже выяснили, государство покупает ее не по индивидуальной стоимости, а по средней стоимости. Причем эта стоимость, благодаря монопольному положению покупателя - государства, весьма низка. Средства же производства государство не покупает на рынке. Они возникают, изнашиваются и вновь возрождаются только в рамках своего собственника - государства. Так же обстоят дела и у отдельного человека, который ведет натуральное хозяйство. Что он сам произвел, он же сам и потребил. Произведенные им продукты питания, одежда, различная утварь и т.д. на рынок не выносятся. Следовательно, то индивидуальное рабочее время, которое он затратил для производства какой-либо вещи, не претерпевает изменений и не превращается в общественно необходимое время, так как эта вещь не вступает в процесс купли-продажи. Произведя сам и сам потребляя эти же вещи, он тем самым признает необходимым и все то индивидуальное рабочее время, которое он затратил на производство данной продукции. То же самое верно и в отношении государства: произведя в рамках своей собственности и потребляя внутри себя средства производства, оно тем самым признает необходимыми все индивидуальные затраты постоянного капитала, нужные для производства какой-либо продукции. Таким образом, затраты (издержки производства) на производство любой продукции в условиях государственной монополии на средства производства определяются следующим образом: средняя стоимость рабочей силы + индивидуальные затраты постоянного капитала.

Очень часто в нашем обществе говорят об общественно- необходимом времени, которое требуется для производства такой-то продукции. Но с строго теоретической точки зрения это неверно, так как часть этих затрат, а именно постоянный капитал, не вступает в куплю-продажу, а значит и индивидуальное рабочее время, необходимое для производства постоянного капитала, не превращается в общественно-необходимое время. Поэтому учитывая данную особенность, нельзя говорить о издержках производства как общественно-необходимом времени. О них можно говорит просто как о необходимом времени, которое учитывает индивидуальное рабочее время, необходимое для производства постоянного капитала. Иначе это положение звучит так - все издержки производства признаются государством как необходимые. Как видим, рассуждая данным образом, мы пришли к тому же выводу, который сделали в начале второй главы. Но, учитывая распространенность выражения "общественно-необходимое время", а также то, что другая часть стоимости издержек производства (стоимость рабочей силы) является действительно общественно-необходимым рабочим временем, и кроме того, имея в виду, что на госпредприятиях производится практически вся продукция данного общества, мы можем сформулировать следующим образом, принцип по которому определяются издержки производства: государство признает все издержки производства, которые состоят из средней стоимости рабочей силы + индивидуальная стоимость постоянного капитала, общественно-необходимым.

Если сравнить как определяется общественно-необходимое время в обществе частного капитала, то там дело обстоит иначе: издержки производства там равны средней стоимости рабочей силы + средняя стоимость постоянного капитала. Это происходит благодаря тому, что рабочая сила и средства производства продаются и покупаются на рынке, а значит и индивидуальные стоимости этих товаров (индивидуальное рабочее время, затраченное на их производство) превращаются на рынке, в процессе купли-продажи в их средние стоимости, то есть индивидуальное рабочее время превращается в общественно-необходимое рабочее время. Но это относится, в основном, к частному сектору. Что же касается государственного сектора, то по утверждениям некоторых американских и западногерманских экономистов себестоимость там выше в 1,3 - 2 раза. Как определяются издержки производства в нашей экономике можно найти достаточно примеров. Вот что пишет, например, Ю.В.Яковец: "... базисная себестоимость учитывает фактически сложившиеся затраты, которые включают и убытки от бесхозяйственности (плохого использования техники, удобрений, трудовых ресурсов, низкой трудовой дисциплины в ряде хозяйств и т.п.). ("Плановое ценообразование" с. 184.) Весьма интересным сопоставлением с этой цитатой будет следующее замечание Франклина Хольцмана: "В некоторых деловых и правительственных кругах США существует мнение, что большинство частных предприятий США, специализирующихся в военно-промышленной области, со своими контрактами, гарантирующими приплату к себестоимости, окажутся не в состоянии успешно конкурировать на национальном рынке." (Франклин Хольцман Университет Тафта, США. "Вопросы экономики" N9/1990 г.) Возьмет более свежий пример из нашей повседневной действительности - с начала 1992 года значительно возросли цены на энергоносители, но заставило ли это госпредприятия заняться экономией этих энергоносителей? Нисколько. Они, просто-напросто, увеличили цену своей продукции, включив в нее возросшие цены на энергоносители. Они сделали это потому, что им превосходно известно, что их собственник государство признает все их издержки общественно-необходимыми, и что оно обязательно выделит им деньги, необходимые для покрытия выросших таким образом издержек производства. Что же касается западных государств, то здесь можно привести следующее небезынтересное наблюдение. Как-то раз русский писатель Аксенов, живущий сейчас в США, проходил мимо стройки. Видит - рабочие сидят. Идет на следующий день - опять сидят. Третий день - опять сидят. Аксенов изумился - это ведь так не похоже на деловых американцев, и сказал, примерно следующее: "Извините, это же не Америка - это Москва. Только у нас в Москве так работают." В ответ он услышал: "Нет это не Москва, это наше правительство. Оно нам оплатит все расходы".

Как мы уже сказали, в условиях государственной монополии на средства производства, все издержки производства признаются государством общественно-необходимыми. Чтобы это увидеть не надо далеко ходить за примерами, - огромный материал можно почерпнуть даже из периодической печати.

Итак, то обстоятельство, что все издержки производства признаются государством общественно-необходимыми, проявляется в следующем:

- низкое качество продукции. Это приводит к тому, что для производства какой-либо продукции приходится затрачивать значительное количество таких средств производства. "Весьма значительны еще потери от брака. В целом по промышленности они составляют сотни миллионов рублей, три четверти из которых приходятся на предприятия машиностроения и металлургии. Не снижаются потери от брака как в абсолютном, так и в относительном выражении на предприятиях и многих других министерств.

Например, проверка на заводах Минстройматериалов показала, что на 7 цементных заводах этого министерства из 12 проверенных почти 60% цемента не соответствовало требованиям нормативно- технической документации. Когда лаборатории по контрольным испытаниям взяли 398 проб отгруженного строителям цемента, обнаружилось, что в каждой седьмой из них качество не отвечает паспортным данным по прочности. Неудивительно поэтому, что строители, работая с таким "хлебом", расходуют его на 15-20% больше, чем предусмотрено нормами.

Другой пример. В 1984 г. в производственном объединении "Ленинградский металлический завод" на устранение дефектов в стальных отливках краматорского завода "Энергомашспецсталь" турбостроители затратили 120 тыс. нормо-ч. - это двухмесячная программа цеха сварных металлоконструкций с численностью около 700 человек. Таково положение и ныне. Три месяца потратили в объединении на ликвидацию чужого брака при изготовлении цилиндра высокого давления паровой турбины для Хмельницкой атомной электростанции. Восемь тонн одних электродов израсходовали сварщики!" (А.М.Омаров "Бережливость - закон социалистического производства" с. 126-127.) "Народное хозяйство несет огромные потери от низкого качества объектов, сдаваемых в эксплуатацию с недоделками, и чрезмерной длительности сроков проектирования и строительства." (Ю.В.Яковец. "Плановое ценообразование", с.165).

- "не состыковки" планов. Это значит, что значительные массы постоянного капитала так и не вступают в реальный процесс производства. "Миллиарды и миллиарды рублей, падают в некую "черную дыру", где исчезают без остатка, не давая, по сути, никакой отдачи. Почти 15 лет раздавался на всю страну гром победы по поводу героических свершений строителей БАМа. Приближается (в который уже раз отодвигавшийся) срок сдачи ее в эксплуатацию, а картина вырисовывается чудовищная: возить по магистрали увы нечего, а если грузовые или пассажирские потоки вдруг сегодня объявились бы, то окажется, что еще недостроенная линия уже нуждается в коренной реконструкции. А ведь только на ее достройку понадобится еще не один миллиард. Разве при таком подходе хватит когда-нибудь средств на развитие отрасли? Громадные деньги и ресурсы вбухали туда, где в них не ощущалось неотложной необходимости и, естественно, вследствие этого не хватило средств на то, чтобы развивать действительно позарез нужное. А ведь БАМ - далеко не единственный пример такого рода. За ним последовали Амуро-Якутская магистраль (АЯМ), Кавказская перевальная железная дорога, на очереди другие столь же мало обоснованные "стройки века", в том числе и сверхмагистраль Центр-Юг" (М. Антонов. "Наш современник", N 2/1989 г., с.126).

- бесхозяйственность, потери и хищения. Они возможны в таких широких масштабах еще и потому, что государство все равно признает индивидуальные затраты постоянногокапитала общественно-необходимыми и покроет их. "По данным института права АН СССР из 130 млрд. рублей, истраченных за последние 20 лет на мелиорацию, почти половина расхищена и разворована" (Залыгин. "Московские новости", N 15/1989 г.).

-простои оборудования.Так, всевозможного металлообрабатывающего оборудования накоплено уже в нашей стране больше чем в США, ФРГ и Японии вместе взятых. "У нас, если перечислять на доллары, переходящий запас не установленных машин и оборудования 10 млрд. долларов" (И. Шмелев. "Известия", 10 июня 1989 г.). "За последние восемь лет запасы не установленного оборудования возросли на стройках Минэнерго в три с лишним раза и достигли по стоимости 1,5 миллиарда рублей, в том числе сверхнормативные, то есть определенно лишние ценности умножились с 71 до 488 миллионов...

Не одни энергетики такие запасливые. Стремительно растут горы омертвленной техники на объектах металлургии, химии, нефтехимии. Специалист Госснаба СССР Т. Абрамова поделилась со мной тревожными расчетами: некоторых видовдорого электрооборудования на стройках скопилось в 5-6 раз больше нормы" (В. Селюнин. "Истоки", с.47-49). "Второй в мире по численности парк тракторов используется хуже, чем где-либо: из 2,8 миллиона тракторов только из-за технической неисправности не эксплуатируется 250 тысяч. Вместо 1 миллиона наличных комбайнов колхозам и совхозам, по оценке Агропрома, реально требуется на треть меньше - не более 650 тысяч. Затраты на ремонт, например, тракторов в пять-семь раз выше их первоначальной стоимости" (Н. Шмелев. "Авансы и долги", с.470). "В промышленности на деле коэффициент загрузки оборудования по времени редко превышает сейчас 0,7, а коэффициент сменности снизился с 1,54 в 1960 году до 1,35 в 1985 году. В машиностроении мы имеем только 63 станочника на 100 станков, в промышленности в целом - и того меньше. Парк бездействующего оборудования в сельском хозяйстве и строительстве превышает все разумные пределы" (Н. Шмелев. "Авансы и долги", с.480).

- низкая эффективность накоплений. "Специалисты из Экономического института Госплана СССР сделали... расчеты... У них получилось, что в 1985 году удельный вес накоплений в валовом национальном продукте в СССР был в 1,7 раза больше чем в США, и в 1,5 раза больше, нежели в Западной Европе. Однако эффективность накоплений у нас вдвое ниже, чем, к примеру, в США" (В. Селюнин. "Реванш бюрократии" из сборника "Иного не дано").

- долгострой. "Сейчас у нас не меньше 350 тыс. строек производственного назначения. Ресурсы распылены - на один объект в среднем приходится, например, не более 12 строителей" (В. Селюнин. "Реванш бюрократии"). "В нынешней пятилетке (1985-1990 гг.) незавершенка подскочила на 30 миллиардов рублей и достигла астрономической суммы - полтораста миллиардов" (В. Селюнин. "Истоки", с.314). "... повышение сметной стоимости строительно-монтажных работ отразило не только внешние удорожания, но и ухудшение экономических показателей работы строительства как отрасли; распыление ресурсов и чрезмерную длительность строительства, недостаточный уровень производительности труда, неудовлетворительное использование строительной техники, низкое качество многих сдаваемых объектов требующее крупных дополнительных затрат на устранение строительных недоделок" (Ю.В.Яковец. "Плановое ценообразование", с.160). Для того чтобы преодолеть эту тенденцию к увеличению долгостроя принимаются различные решения и постановления. "Постановлением ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 29 апреля 1984 г. намечена система мер по улучшению планирования и управления капитальным строительством. Установлено, что расчетная стоимость строительства, согласованная с подрядной организацией и предусмотренная в утвержденном технико-экономическом обосновании, должна являться лимитом на весь период проектирования и строительства и учитываться при составлении планов капитального строительства" (Ю.В.Яковец. Там же). Но этим благим пожеланиям никогда не дано осуществиться: в случае если лимиты будут превышены, то и эти повышенные затраты на строительство будут признаны государством общественно-необходимыми и будут покрыты. Именно поэтому Яковец и вынужден печально констатировать: "Повышениесметнойстоимостистроительных объектов свидетельствует о том, что ценообразование в строительстве слабо влияет на повышение эффективности строительного производства, пассивно отражает сложившиеся негативные тенденции в динамике затрат" (Ю.В.Яковец. Там же, с.160). В. Селюнин, в своей книге "Истоки", тоже отмечал: "Стройки неповторимы, и на каждую составляется своя смета. Если исполнители не укладываются в нее, денег добавят".

- высокая металлоемкость продукции. "Примерные расчеты показывают, что если выпускать малогабаритные изделия, тонкий лист и продукцию мелких сечений и диаметров, то потребность в металле в тоннах сократится на 30-50%. Если к тому же учесть неэкономное использование металла, то станет ясно, почему в нашей стране расход металла на рубль национального дохода в полтора раза выше, чем в развитых капиталистических странах" (Д. Валовой. "Экономика в человеческом измерении").

- медленное внедрение новых прогрессивных технологий. Если взять, например, непрерывную разливку стали, то наша страна значительно отстает в освоении этой передовой технологии от развитых капиталистических стран, хотя наша страна является прародительницей этой технологии.

- значительные потери сельхозпродукции. "В 1989 г. из-за отсутствия хранилищ, нехватки транспорта и уборочной техники оказалось потеряно порядка 40 млн. т. зерна.

В 1989 г. на полях сгнило из-за отсутствия транспорта и рабочей силы примерно 20% урожая овощей и бахчевых культур" ("Аргументы и факты", N 30/1990 г.). Эта картина далеко не новая. Вот что пишет в своих воспоминаниях о довоенных годах, проведенных в Казахстане, Ванда Диковска: "Но вот хлеб стали убирать. На поле оставалось огромное количество колосков. Никто на это не обращал никакого внимания. Только поляки удивлялись такой расточительности" ("Новая жизнь", 16 июня 1990 г. газета Багратионовского района Калининградской области). Возникает странная ситуация. Государство признает все затраты постоянного капитала общественно-необходимыми, то есть признает потерю зерна, долгострой, простои оборудования и т.д., и в то же время сурово преследует тех непосредственных производителей, которые пытаются использовать это пропадающее добро в своих интересах. Стоит только вспомнить сталинский закон о колосках, а также законы последних десятилетий об ответственности за хищение "социалистического" имущества. И в этих законах фиксируется только сам факт хищения, но не то, что эта собственность и без хищения сгнила бы и пропала. Государство в этом случае действует как и всякий собственник, охраняющий свое имущество, и заявляет при этом, примерно, следующее: Ходатайствуя я как умею, и если частью издержек производства при этом неизбежно становятся неубранные урожаи, ржавеющая техника и прочее, то это мое личное горе. Эти потери касаются только меня как собственника, а непосредственные производители к ним никакого отношения не имеют. Ну и что из того, что они у себя дома или на участке гораздо лучшие хозяева, чем я в стране? Хозяйствование со значительными потерями - это мой способ производства, и всякие иные независимые собственники (то есть непосредственные производители), ни в коей мере не могут претендовать на те мои средства производства, которые просто-напросто пропадают в результате моего хозяйствования. В чужой монастырь со своим уставом не ходят.

- малая скорость оборота материальных ресурсов. "В последние годы в народном хозяйстве оборотные средства увеличивались темпами, не соответствующими росту объема производства. Так, при росте валового общественного продукта в 1981-1984 гг. на 24,9% (при исчислении в фактически действовавших ценах) оборотные средства в народном хозяйстве увеличились на 37,9%...

В результате опережающего роста объема оборотных средств в народном хозяйстве по сравнению с ростом производства замедлилась их оборачиваемость со 145,1 дня в 1980 г. до 160,1 дня в 1984 г. Замедление оборачиваемости означает снижение эффективности оборотных средств, их отдачи. В расчете на 1 руб. оборотных средств в 1984 г. было произведено продукции на 2 руб.25 коп., тогда как в 1980 г. - на 2 руб.48 коп.

Замедление оборачиваемости оборотных средств произошло на всех стадиях воспроизводственного процесса: возрос на целую неделю средний срок хранения производственных запасов от момента их приобретения до использования в производстве и возросла продолжительность производственного цикла с 12 до 16 дней, медленнее стал осуществляться процесс отгрузки готовой продукции, увеличился срок ее нахождения на складах предприятий" (А.М.Омаров. "Бережливость – закон социалистического производства", с.171). "В последнее десятилетие прибавки национального дохода едва покрывали прирост запасов товарно-материальных ценностей в народном хозяйстве. В отдельные годы запасы увеличивались даже быстрее, чем национальный доход. Так, в 1981 году доход возрос на 24,5 миллиарда, а запасы - на 29,3 миллиарда рублей. Иначе говоря, уже длительный период наращенная часть национального дохода обществу не служит - равное количество продукции оседает в запасах. Это по всему народному хозяйству. Промышленность тоже все в большей степени работает на склады, а не на потребление. Начиная с 1975 года запасы в индустрии стали увеличиваться относительно быстрее, нежели объем производства. Разрыв в темпах углубляется, и теперь запасы растут втрое быстрее, чем товарная продукция. Если в восьмой пятилетке (1966-1970 годы, когда проходила хозяйственная реформа) из каждого приращенного рубля продукции промышленности оседало в запасах чуть больше 13 копеек, то в 1981-м - более 77 копеек. При такой раскладке польза от увеличения производства не просматривается - индустрия наращивает выпуск не столько товаров, сколько будущих неликвидов, как изящно именуются ненужные ценности" (В. Селюнин. "Истоки", с.53). "В США, например, в частном секторе экономики отношение запасов к доходу сейчас примерно 30 процентов, то есть запасоемкость нашего материального производства почти в три раза превышает запасоемкость всей американской экономики" (Н. Шмелев. "Авансы и долги", с.476).

Признание всех издержек производства общественно- необходимыми объясняет и тот факт, что для многочисленных строек, отвалов и свалок зачастую используются плодородные земли, а не земли малопригодные для земледелия. Государственному предприятию все равно - ведь все расходы будут оплачены собственником - государством. Попытки изменить характер подхода госпредприятий к использованию природных ресурсов, в том числе и земли, с помощью различных платежей, чаще всего оказываются безрезультатными. "Немалую роль в оценке уровня плодородия может сыграть земельный кадастр. Однако методика платежей за изымаемую землю еще недостаточно отработана, и это слабо нацеливает проектировщиков на выбор под строительство прежде всего неудобных малоплодородных земель" (Ю.В.Яковец. "Плановое ценообразование", с.116). Ю.В.Яковец, правильно замечает, что проектировщиков мало волнует качество земель, и в то же время совершенно напрасно уповает на то, что плата за землю, при всеохватывающей государственной собственности, будет способствовать ее рациональному использованию. В реальной действительности госпредприятию совершенно безразлично, - ну пусть ввели плату за землю, но ведь и земля и предприятие являются государственной собственностью, а поэтому увеличившиеся издержки производства для госпредприятий будут оплачены, будут признаны государством общественно-необходимыми.

Здесь мы, конечно, не претендуем на какую-то подробную классификацию, а взяли только самые характерные, лежащие на поверхности, примеры. При этом не надо думать, что все эти вышеперечисленные свойства, присущие монопольному капиталу, возникли в последние десятилетия. Дзержинский, еще в 20-е годы, заметил это, хотя, конечно, и не смог объяснить: "...Мы совершенно упускаем наше неэкономичное, прямо хищническое обращение с сырьем, с топливом, с материалами. А по нашим подсчетам выходит, чем больше мы в воздух пускаем, тем больше у нас продукции, тем большая производительность. Мы вот эту всю расточительность не принимаем во внимание и не учитываем, и очень часто наша нефтяная промышленность, угольная, металлургическая и другие работают не на полезные предметы и изделия, а работают на то, чтобы другие пускали потом эту добычу в воздух" (Д.Валовой. "Экономика в человеческом измерении", с.24). Не изменилась ситуация и в начале 30-х годов. "Серьезные недостатки наблюдались в организации труда и производства. Из-за ряда неполадок в организации производства рабочий день на многих предприятиях был загружен фактически не в течение всех 7 часов, а в течение 4-5 часов. В ряде отраслей промышленности недостаточной была загрузка оборудования. Так в Донбассе в 1933 г. врубовые машины использовались на 76%, а отбойные молотки - на 68%. В результате слабого освоения техники и нарушения технологического процесса больших размеров достигал брак" ("История социалистической экономики СССР" в 7-ми том., т.4, с.33). Далее в этом же томе (с.138)". Нередко новые и реконструируемые предприятия, в частности металлургические, вступали в строй с недоделками, что вызывало простои оборудования и аварии. В ряде случаев завершение строительства промышленных объектов затягивалось и удорожалось из-за невыполнения плана строительно-монтажных работ, распыления капитальных вложений, перепроектировок, некомплектного снабжения строек оборудованием, недостаточного использования ресурсов для сооружения внеочередных объектов, консервации начатого строительства и т.д.

Особенно значительным было недовыполнение плана ввода в действие предприятий в отраслях группы "Б". Из намеченных планом второй пятилетки к окончанию строительства 17 мясокомбинатов, начатых сооружением еще в первой пятилетке, завершено 6. В результате на долю мясокомбинатов приходилось всего около 30% продукции в общей выработке мяса. Из 12 запроектированных предприятий шерстяной промышленности приступили к постройке лишь двух суконных комбинатов, а из 12 льнокомбинатов, намеченных планом, было введено в действие два и начато строительство четырех, и т.п.

Недочеты в планировании и организации строительных работ обусловили рост объема незавершенного строительства. Увеличение его объема было вызвано не только дефектами в организации строительного дела, но расширением объема нового строительства... одним из основных недостатков в строительном деле было ведение строительства зачастую полукустарным способом, в то время как быстро пополнялся парк строительных машин. Зачастую каждая стройка обзаводилась собственными механизмами и подсобными предприятиями, вербовала и обучала кадры, что вело к распылению средств и сил." И сейчас, через 50 лет мы вновь сталкиваемся с той же проблемой. " Машиностроительные предприятия обрастают непрофильными и, как правило, кустарными, слабомеханизированными подразделениями по производству инструмента, оснастки, литья, поковок, тары и проч. Эффективность этих подразделений низка, но зато они "свои", с них всегда можно получить почти все (а еще лучше, если б все), не обращаясь к смежникам. Как показало обследование ЦСУ, из каждый 100 машиностроительных предприятий производят для собственных нужд: чугунное литье - 71, стальное литье - 27, поковки - 84, штамповки - 76, крепежные метизы - 65. Себестоимость этих изделий на универсальных предприятиях примерно в два-три раза выше, чем на специализированных" (Н. Шмелев. "Авансы и долги", с.469). А из пятого тома "Истории соцэкономики СССР" мы узнаем: "На многих предприятиях оставались значительные недоиспользованные мощности основных фондов. По данным переписи металлообрабатывающего оборудования, проведенным Центральным статистическим управлением Госплана СССР, на 1 ноября 1940 г. на промышленных предприятиях и на стройках насчитывалось около 48 тыс. не установленных металлорежущих станков и 8 тыс. единиц не установленного кузнечно-прессового оборудования для обработки металла. Недоиспользовалось оборудование на заводах Наркомсредмаша, Наркомтяжмаша, Наркомобшемаша" (с.44).

Что же касается 20-х годов, то в то время Илья Ильф и Евгений Петров в "Золотом теленке" юмористически описали долгострой одной из электростанций, который возник частично благодаря предприимчивости Александра Ивановича Корейко (вполне может быть, что непосредственного прототипа этого долгостроя и не было, что это лишь собирательная картина, но тогда это тем более свидетельствует о том, что и в 20-х годах это было распространенным явлением на государственных стройках): "Для печатания открыток решено было как можно скорее выстроить собственную типографию. Деньги, как и в первый раз, были взяты из строительных средств. Поэтому на электрической станции пришлось свернуть некоторые работы. Но все утешались тем, что барыши от нового предприятия позволят нагнать упущенное время.

Типографию строили в том же ущелье, напротив станции. И вскоре неподалеку от бетонных параллелепипедов станции появились бетонные параллелепипеды типографии. Постепенно бочки с цементом, железные прутья, кирпич и гравий перекочевали из одного конца ущелья в другой. Затем легкий переход через ущелье совершили и рабочие - на новой постройке больше платили...

...экскаватор "Марион", снятый с электростанции, рыл глубокий котлован для нового типографского корпуса. Работа на электростанции прекратилась. Строительство обезлюдело. Возились там одни лишь фотографы и мелькали черные шали...

Как водится, однажды вечером на тряской машине приехала полномочная комиссия. Александр Иванович не стал мешкать, бросил прощальный взгляд на потрескавшийся фундамент электростанции, на грандиозное, полное света здание подсобного предприятия и задал стрекача. - Гм! - сказал председатель, ковыряя палкой в трещинах фундамента. - Где же электростанция? Он посмотрел на членов комиссии, которые, в свою очередь, сказали "гм". Электростанции не было".

И если в те времена еще можно было объяснить это какими-то внешними "поисками врагов", то вся дальнейшая история показала, что долгострой органически свойственен данной экономической системе. Заглянув в те далекие горы, мы можем не без серьезных оснований сказать - жив курилка. Так и хочется повторить - жил, жив и будет жить, скорее всего, еще долгое время этот принцип производства монопольного капитала, когда все издержки производства признаются государством общественно-необходимыми. Но когда издержки производства становятся слишком большими, в дело вступают противодействующие факторы.

Противодействующие факторы

Государство, как и всякий предприниматель, ведет производство с целью получения прибыли. Но если издержки производства будут слишком большими, то весь вновь произведенный продукт будет затрачен на покрытие этих больших издержек производства, и никакой прибыли не останется. Естественно, что ни о каком расширенном воспроизводстве, в таком случае, не может быть и речи. Поэтому государство не может допустить, чтобы издержки производства были слишком большими и предпринимает для этого различные шаги. Самый простой путь сокращения издержек производства для государства - сокращать поступление материальных ресурсов в те сферы, которые непосредственно не затрагивают производственный процесс. Наиболее яркими примерами таких недовложений являются экология и жизненный уровень непосредственных производителей. Удерживая на низкой отметке жизненный уровень населения, государство тем самым уменьшает свои издержки производства и соответственно увеличивает получаемую прибыль. Этот нищенский уровень жизни настолько очевиден для всех, что доказывать это стоит разве что для чиновников из высоких кабинетов. Мизерные расходы на экологию (благо природа еще позволяет) тоже уменьшают издержки производства и увеличивают прибыль, получаемую государством. Фактов, подтверждающих изуверское отношение государства к природе, настолько много, что нет необходимости подробно на них останавливаться. Приведем лишь два, но довольно красочных примера. "При испытании каждой разведочной скважины получали минимум 2 тысячи тонн нефти... нефть сливали в таежные озера и поджигали. Такое "горелое" озеро превращалось в зловонную мертвую лужу. Почти 57 млн. кубометров неочищенных вредоносных отходов ежегодно сбрасывает нефтегазовый комплекс, причем половина этих отравляющих губительных миллионов сбрасывается прямо в реки и озера. Наличие нефтепроводов в водах Оби, в районе Нижневартовска, например, превышает предельно допустимые нормы в 15 раз! Дорожники и "трубачи" вместо строительства мостов перекрывают реки плотинами из первого попавшего под руки хлама и мусора. Перекрытая река превращается в сточную канаву для отходов и умирает, обводняя, заражая и губя прилегающий лес. По данным природоохранительных органов, таким путем начисто погублено уже 1200 речек и еще стремительно гибнут 250 крупных рек. Тысячи брошенных песчаных карьеров по берегам рек привели берега в движение и те осыпаются и рушатся. Постоянно рвутся нефтепроводы, проложенные по дну рек. А нефтяники не имеют даже таких примитивных средств для сбора выплеснувшейся в реки нефти, как бочковые заграждения из пенопласта. Иногда от места прорыва трубопровода нефть уходит вниз по реке на 100 и даже на 200 км. Бывало, что рабочие связывали в жгуты одеяла и свои куртки, чтобы смастерить примитивное заграждение плывущей по реке нефтяной пленке - смертоносной для всего живого. Губительные отходы нефтегазового комплекса проникли уже в Арктику, и мировая общественность бьет тревогу: Арктике грозит гибель... Уже погублено 14,8 млн. га оленьих пастбищ под гусеницами и колесами, от огня... Все лето гудит и стонет тайга от пожарищ. Только в прошлом, 1988 г. выгорело 221465 га леса!.. За два десятилетия в восемь раз сократилась численность водоплавающей птицы. Немалую роль в стремительно нарастающей угрозе... играют раскиданные повсюду так называемые "амбары" - огромные ямы с остатками необходимого для бурения глинистого раствора, в котором содержатся ядовитые токсичные вещества. На сегодняшний день таких неликвидных "амбаров" только у нефтяников 5 тысяч!" (К.Лагунов. "Наш современник", N 5/1989 г.). "Выведено из строя 8 млн. оленьих пастбищ, и до сих пор нет в области ни одного нефтесборщика, ни единой системы заграждений для сбора и локализации нефтяных разливов, давно ставших нормой из-за отсутствия надежной защиты нефтепроводов от коррозии" ("Московские новости", N 9/1989 г. А.Резник, гидрогеолог, старший научный сотрудник Зап. Сиб. НИГНИ).

Не будь этих противодействующих факторов не было понятным, почему на экологию и воспроизводство рабочей силы так мало тратится средств, - ведь если любые издержки производства признаются общественно-необходимыми, то что же мешает увеличить их за счет значительного увеличения расходов на экологию и на повышения жизненного уровня населения?

Относительно низким затратам на производство продукции в немалой степени способствуют и богатые природные ресурсы. Соединяя эти богатые ресурсы с отсталой технологией, государство может добиваться результатов ненамного хуже чем на Западе, где более передовая технология соединяется со значительно выработанными природными ресурсами, которые требуют для своего восстановления крупных капиталовложений. Это в особенности касается России, с ее феноменальными природными ресурсами. В этом же и заключается одна из главных особенностей монопольного капитала в России по сравнению с подобными экономическими системами в других странах. Но этот противодействующий фактор - богатые природные ресурсы, может постепенно превратиться в свою противоположность, - когда "сливки" с природы уже собраны, когда естественная природная производительность упала, и когда требуются уже все большие затраты для достижения определенного эффекта. А теперь послушаем, что происходит в действительности. "В связи с исчерпанием некоторых месторождений полезных ископаемых и вовлечением в производство новых меняются издержки добычи минерального сырья. При освоении нефтяных месторождений себестоимость нефти высока, затем в период фонтанной добычи она значительно снижается, а на следующих стадиях разработки месторождения, когда приходится выкачивать нефть из недр, бурить большое количество скважин для поддержания пластового давления, себестоимость вновь быстро растет.

...природный фактор оказывает растущее влияние на динамику стоимости и цен. Это воздействие разнонаправлено. Вовлечение в производство новых богатых месторождений полезных ископаемых, плодородных земель, богатых лесных массивов является удешевляющим фактором, способствует снижению стоимости и цен, абсолютному и относительному удешевлению природного сырья. Такие периоды наблюдались неоднократно в развитии экономики СССР, так и зарубежных стран. Например, с 1953 по 1962 г. себестоимость добычи нефти в СССР уменьшилась в 2,1 раза, природного газа - в 3,7 раза, что было обусловлено резким увеличением их добычи в результате вовлечения новых богатых месторождений (нефти - в 3,5 раза, природного газа - в 9,4 раза), внедрением прогрессивной технологии добычи. Индекс мировых экспортных цен на сырье по отношению к индексу цен готовых изделий с 1953 по 1962 г. снизился на 17%, в том числе на продовольственное сырье - на 31, минеральное - на 8%.

Однако в последние полтора-два десятилетия картина резко изменилась. Природный фактор стал основным удорожающим фактором. Это связано с высокими темпами вовлечения природных богатств в процесс воспроизводства (при значительных объемах потерь), быстрым исчерпанием ряда лучших месторождений полезных ископаемых, ухудшением климатических условий, возросшими затратами на охрану окружающей среды, а также с тем, что традиционная техника и технология добычи и переработки природного сырья во многом исчерпали свой потенциал. Все это породило тенденцию к абсолютному и относительному удорожанию природного сырья как в СССР, так и в зарубежных странах и на мировом рынке, особенно минерального сырья" (Ю.В.Яковец."Плановое ценообразование", с.108-109). "После долгих расчетов... наука решила, что Самотлор без принудительных мер, "самотеком" может в течении полутора-двух десятилетий давать ежегодно по 10 млн. тонн, и в дальнейшем падение добычи на этом месторождении будет медленным и малозаметным. Все с этими расчетами согласились и взвалили на плечи Самотлора почти весь годовой прирост нефтедобычи. А поскольку прирост этот был по 20, по 30 и более млн. т, то ... до намеченных 100 млн. годовой добычи Самотлор доскакал за несколько лет.. И сразу стало ясно, что если не перескочить установленную наукой планку, не изнасиловать великое месторождение - дальнейший взлет прекратится, ибо нужного количества подготовленных новых месторождений не было. Тогда, зажмурясь, отворотясь от научных расчетов, решили поднять планку годовой добычи на Самотлоре до 125 млн. тонн. Потом ее подтянули до 150 млн. В год, когда область протрубила о том, что суточная добычи нефти достигла заветного миллиона тонн, из недр Самотлора было высосано 157 млн. тонн!

Грубо нарушив режим эксплуатации, сломав и покорежив энергию пластов, нефтяники выдавили желаемое и сгубили месторождение. Добыча на нем резко пошла на убыль, сейчас она не достигает и 2/3 того, что было добыто в 1983 году. И продолжает падать и будет падать... Так за 10 лет сгубили уникальное месторождение, о котором знал и говорил весь мир...

Какие уроки извлечены из случившегося с Самотлором? Никаких. Уренгойское газовое месторождение является по мощи не шестым, как Самотлор, а первым и единственным в мире. Но газ мы рвем так же стремительно и теми же варварскими методами, как и нефть" (К.Лагунов. "Наш современник". N 5/1989 г.).

Впрочем, применяя западные технологии, хотя и "вчерашнего дня", можно и при начавших истощаться природных богатствах добиваться неплохих результатов довольно длительное время. Например, если сейчас в стране рентабельной является разработка золотоносных пород с содержанием золота до 4-5 граммов на тонну породы, то на Западе уже сейчас имеются технологии, делающие рентабельными разработку пород с содержанием до 1 и даже 0,5 грамм золота на тонну породы.

Вообще же, несмотря на значительные природные ресурсы (как в России), монопольный капитал, лишенный внутреннего движущего стимула частнокапиталистического производства, а именно, - конкуренции товаропроизводителей внутри страны, неизбежно вынужден тащиться в самом хвосте развитых капстран и становящихся таковыми развивающихся стран. Здесь его историческое место пока он существует. (Впрочем, это черепашье движение все же предпочтительней, чем феодальный способ производства еще существующий в ряде государств Азии и Африки. Но это такое слабое утешение!).

Можно упомянуть еще один противодействующий фактор, правда, не очень значительный - это усиление дисциплины, как внутри предприятия, так и в отношениях между предприятиями. Это можно было воочию видеть во времена Андропова. Усиление дисциплины в некоторой степени уменьшило издержки производства в народном хозяйстве, так как улучшилось выполнение договорных поставок, уменьшился брак и т.д. Вот что пишет по этому поводу С.Меньшиков: "Андропов считал, что главная болезнь - распущенность. Подтянуть дисциплину, заставить каждого работать в полную силу - и дело пойдет. Что это дало? Повышение годового уровня производства в целом по стране на 1%. Не ежегодно, а только за один год. Мера

была однократная по своему существу, большего дать и не могла" ("Катастрофа или катарсис?", с.209).

В действительности существует гораздо больше противодействующих факторов, чем мы рассмотрели в качестве примеров; но все они вытекают из одной главной причины - государство не может допускать слишком большие издержки производства, ибо в этом случае весь произведенный продукт может пойти на покрытие издержек производства, и эти возросшие издержки производства поглотят всю прибыль.

3. Рентные отношения

Для того чтобы лучше понять рентные отношения при монопольном капитале, посмотрим для сравнения на Запад. Там рента возникает из разницы между средней рыночной ценой и индивидуальной ценой (равной индивидуальным издержкам производства плюс средняя норма прибыли). Наиболее наглядно рента проявляется в земледелии и добывающей промышленности, где благодаря различным естественным природным условиям она носит почти устоявшийся в течение веков характер. Ограниченное количество земли и рудников, а также частная собственность на них препятствуют в значительной мере тому, чтобы частные капиталы путем свободной конкуренции выравнивали бы свои индивидуальные издержки производства, как это они делают в промышленности. В промышленности же возникает промышленная рента, которая является ничем иным как разницей между средней рыночной ценой и индивидуальной ценой. Она возникает у промышленника в результате того, что он применяет новые, более современные методы производства чем его конкуренты и снижает тем самым свои индивидуальные издержки производства по сравнению со средними издержками. Но эта рента имеет быстропреходящий характер, так как конкуренция капиталов заставляет всех предпринимателей снижать свои издержки производства.

Одним словом, в обществе частного капитала рента возникает в результате того, что средняя рыночная цена (то есть общественно- необходимое время) не совпадает с индивидуальной ценой (индивидуальными затратами). В обществе монопольного капитала этого нет - как мы показали раньше, индивидуальная цена (затраты) признается (совпадает с) общественно-необходимой ценой. Из-за того что эти две цены совпадают, то есть государство признает индивидуальные затраты как общественно-необходимые, рента для госпредприятий не возникает. Госпредприятие этой ренты не получает, - ему возмещаются лишь индивидуальные издержки производства, да еще выделяется прибыль для нормального расширенного воспроизводства. Всю ренту получает не предприятие, а государство как собственник этого предприятия. Рента, получаемая государством, возникает из разницы между ценой продукции предприятия, по которой оно реализует эту продукцию другим госпредприятиям, и ценой, равной индивидуальным издержкам производства предприятия плюс прибыль, необходимая этому предприятию для нормального расширенного воспроизводства.

Вообще же из того положения, что все индивидуальные затраты предприятия признаются общественно-необходимыми, следует не только то, что вся рента принадлежит государству (это возникает в том случае, когда цена продукции предприятия, по которой оно реализует эту продукцию другим госпредприятиям, выше цены, равной индивидуальным издержкам производства предприятия плюс прибыль, необходимая данному предприятию для нормального расширенного воспроизводства), но также и то, что возникает необходимость постоянных дотаций, которые вынуждено покрывать государство (эти дотации возникают тогда, когда цена, по которой предприятие реализует свою продукцию другим госпредприятиям, ниже цены, равной индивидуальным издержкам производства предприятия и прибыли, необходимой данному предприятию для нормального расширенного воспроизводства). Это, так сказать, палка о двух концах. То, что индивидуальные издержки предприятия признаются общественно-необходимыми, является и причиной того, что индивидуальные затраты могут быть сколь угодно выше и сколь угодно ниже цен, по которым реализуется эта продукция, а отсюда и возникновение дотаций.

На Западе, в обществе частного капитала основная масса ренты есть не что иное как рента с земли и различных месторождений полезных ископаемых. В системе монопольного капитала наблюдается нечто противоположное - рента извлекается главным образом из обрабатывающей промышленности, в то время как сельское хозяйство и добывающая промышленность перебиваются на дотациях. Это возникает благодаря тому, что государство, имея возможность устанавливать цены, может "перекачивать" созданную прибыль из одной отрасли в другую (более подробный "механизм" этой "перекачки" мы рассмотрим в следующей главе, а так же ответим на вопрос - почему роль этого "насоса" обычно выполняет обрабатывающая промышленность?).

Если в обществе частного капитала прибыль и рента являются отдельными категориями из-за того, что предприниматель и землевладелец являются там разными лицами, то в обществе монопольного капитала эти личности совмещены в лице государства, а поэтому и рента и прибыль попадает в один карман - государственный. В результате этого рента "сливается" с прибылью, становится трудноразличимой и зачастую трактуется как сверхприбыль, дифференциальный доход, дифференциальная рента и т.д. Рента (сверхприбыль) может изыматься государством у предприятий под различными вывесками, - изъятие свободного остатка прибыли в бюджет, прямое перераспределение прибыли, расчетные цены и т.д. Но следующие два способа являются основными - это налог с оборота и платежи из прибыли. "Главными поступлениями в бюджет от государственных предприятий являются налог с оборота и платежи из прибыли... Деление чистого дохода на налог с оборота и прибыль, как правило, обусловлено уровнем чистого дохода. Там, где он высок используются обе его формы. При низком уровне чистого дохода он обычно выступает только в виде прибыли. По мере повышения уровня чистого дохода в отдельных отраслях и в производстве определенной промышленной продукции в цене выделяется налог с оборота.

И наоборот, с понижением величины чистого дохода взимание налога с оборота прекращается.

Налог с оборота выступает как регулятор размера прибыли и уровня рентабельности предприятий и отрасли" ("Финансы и кредит СССР", с.124 и с.125). "Иногда оказывается, что цены на отдельные виды взаимозаменяемой продукции, установленные исходя из их потребительных свойств, значительно превышают издержки производства. В таких случаях дифференциальный доход по взаимозаменяемости изымается с помощью либо налога с оборота (в нефтяной, газовой промышленности), либо фиксированных платежей (хромитовые руды)" (Ю.В.Яковец. "Плановое ценообразование", с.101). Применяется также и следующий способ: "Плата за такие природные ресурсы как земля, вода, полезные ископаемые имеет своей целью изъятие дифференциальной ренты, возникающей у многих предприятий из-за различий в естественной продуктивности этих ресурсов" ("Финансы и кредит СССР", с.128).

При частном капитале рента как устойчивое, зафиксированное веками явление имеет место лишь в определенных отраслях хозяйства - это сельское хозяйство и добывающая промышленность. Подобная устойчивость привела к тому, что здесь рента уже давно классифицирована - дифференциальная рента I, II, абсолютная рента, монопольная рента. В промышленности же, где существует конкуренция капиталов, рента явление преходящее, непостоянное. Она непрерывно исчезает в одних местах и возникает в других.

При монопольном капитале, из-за того, что у государства существует возможность регулировать цены на продукцию своих предприятий, все эти вышеуказанные ренты извлекаются не из каких-то определенных отраслей, например, сельского хозяйства, а лишь из тех, где цены реализации значительно превышают индивидуальные затраты предприятий. В результате этого земельная рента (дифференциальная рента I, II, абсолютная рента и монопольная), которая в течение веков извлекалась в сельском хозяйстве и добывающей промышленности, "перекочевала" в высокорентабельные отрасли хозяйства (главным образом, в обрабатывающую промышленность). В таких высокорентабельных отраслях государство и получает все разновидности ренты, которые "сливаются" с прибылью и становятся практически неразличимыми. Таким образом, можно сказать, что рента (или сверхприбыль) при монопольном капитале обладает примерно таким же "исчезающим" характером как и промышленная рента при частном капитале, то есть она исчезает в одном месте и возникает в другом в зависимости от соотношения цен. Подобная специфика извлечения ренты и наталкивает Ю.В.Яковца на мысль, что в сельском хозяйстве и добывающей промышленности ренты не существует. "За всю историю развития советской экономики не найти периода, когда бы в добывающей промышленности и в сельском хозяйстве реализовывался дополнительный чистый доход, который можно было бы рассматривать как дифференциальную ренту, присваиваемую социалистическим государством как собственником природных богатств" (Ю.В.Яковец. "Плановое ценообразование", с.106). Но ему и в голову не приходит задаться вопросом - а может быть в этой специфической экономической системе рента, которая раньше в течение веков извлекалась "из земли", теперь "перекочевала" за счет высоких цен в другие отрасли и теперь извлекается там? Исходя из очевидных фактов, Ю.В.Яковец совершенно правильно говорит о том, что государство в сельском хозяйстве и добывающей промышленности ренты не получает, но он делает из этого неправильный вывод. "Следовательно, в социалистической экономике нет экономических условий для образования ренты в любых ее формах, ложной социальной стоимости, что обуславливает относительно более низкий уровень цен на природное сырье" (Ю.В.Яковец. Там же, с.106). Яковец ошибается именно потому, что он не смотрит на другие отрасли промышленности, где как раз эти низкие цены на природное сырье уменьшают издержки производства этих отраслей и тем самым позволяют получать сверхприбыль (ренту). Рента, которая при частном капитале возникала "на земле" за счет того, что цена формировалась на базе издержек производства наихудшей из обрабатываемых земель и которая присваивалась землевладельцем, теперь за счет того, что цена формируется на базе индивидуальных издержек "перекочевала" в другие отрасли промышленности, и посредством которых государство получает эту ренту. Но государство получает ренту не в чистом виде, а на ряду с прибылью этих предприятий, так как одновременно является и землевладельцем. Поэтому рента получаемая при монопольном капитале, в отличие от ренты извлекаемой при частном капитале, участвует в формировании средней нормы рентабельности, что будет рассмотрено более подробно в следующей главе.