О истоках и работе идеологических машин

Как работает идеологическая машина российской олигархии

Есть ещё те, кто наивно полагает, что в России отсутствует идеология. Но она не просто есть — она ещё и довольно хитро и сложно устроена. Идеологические ловушки и обманки отнюдь не заканчиваются на концепции путинской «стабильности» и«великодержавности».
Есть ли в России государственная идеология? Статья 12 Конституции говорит, что нет и быть не может. Тем не менее, она есть, и настигает нас повсюду — на экране телевизора, в интернете, на страницах газет, в праздных разговорах прохожих. Для рядового обывателя она выглядит как облако из смыслов и образов, между которыми часто не видно связи, но которые, тем не менее, прочно обволакивают его сознание. «Стабильность» и «мочить в сортире», «санкции» и «Россия, поднимающаяся с колен» – все эти слова звучат так по-разному, но оказываются крепко связаны между собой. В чём же самая суть этой связи?

В первую очередь в том, что они выполняют одну и ту же задачу – подменять в сознании обывателя истинную картину ситуации, которая всегда сложнее любых идеологических штампов. Так у большинства формируется примитивное, легко контролируемое политическое сознание. Это не значит, что все идеологические штампы не содержат в себе ни грамма правды. Такого быть не может, иначе идеология не могла бы работать. Верно другое – идеологические штампы содержат в себе далеко не всю правду, и правда эта растворена в лжи, призвана эту ложь собой прикрывать.
Так, расхожее словечко «хунта» довольно метко описывает режим, установившийся на Украине, по крайней мере на уровне обывателя. Но многие из тех, кто подхватил и распространил этот стихийно воспринятый образ, предпочитают не говорить как об истинном происхождении этого слова, так и о том, что и сам нынешний российский режим похож на хунту испанского генерала Франко или португальского диктатора Салазара. Штамп он на то и штамп, что его применение ограничено жёсткими рамками.
Во-вторых, за видимым хаосом идеологических штампов скрывается довольно чёткая концепция, в которой можно выделить важнейшие идеи, её ядро. Каждая идея ядра играет немаловажную роль в оправдании и поддержании господства тех, кто навязывает нам эту идеологию. Все прочие идеи, окружающие ядро, играют вспомогательную роль – прикрывая, подкрашивая, дополняя собой основу идеологии. И каждый элемент идеологии, словно редиска, имеет внешнюю оболочку, которой привлекает к себе обывателя, и реальное, скрытое под оболочкой содержание. Разберём те идеи, на которых покоится официальная охранительная идеология в России.
Патриотизм. Обыватель наивно думает, что речь идёт об искренней любви к родным просторам, своему народу, его истории и культуре. На деле же речь идёт о любви к «его превосходительству», которое наши идеологи совершенно сознательно путают с «отечеством».
Единство и неделимость России. Как известно из истории Гражданской войны, белые, боровшиеся «за единую и неделимую Россию», активно приглашали в нашу страну иностранных интервентов – немцев, англичан, американцев, французов и японцев, беззастенчиво грабивших занятые ими территории. «Добрую» традицию белых продолжили и современные охранители – так, директор РЖД Олег Якунин делает всё для того, чтобы из-за развала железнодорожной сети наша страна фактически распалась на отдельные вотчины.
Приверженность традиционным ценностям. Под видом заботы о семье и нравственности, защиты общества от разрушительного влияния «прогнившего Запада», внедряется средневековое мракобесие, отбрасываются достижения прогресса и просвещения. Именно ценности просвещения – истина, прогресс, солидарность и гуманизм, и нуждаются более всего в защите от современного, крайне агрессивного капитализма. А вовсе не отброшенные уже сто лет назад ошмётки средневековья, которые нам подсовывают в качестве главных ценностей.
Социальная стабильность. Для обывателя стабильность – это достойная жизнь сейчас и уверенность в завтрашнем дне для себя и своих детей. Но у охранительных идеологов на этот счёт другое мнение: для них стабильность – это незыблемость существующей политической власти и экономической системы, а как там живёт народ – это дело десятое. Из этого же следует что любой демократический процесс и, тем более, проявление классовой борьбы в обществе выставляются как признак распада, гниения общества, хотя на самом деле верно совершенно обратное.
Всё было бы очень просто, если бы господствующая идеология в России исчерпывалась только одной – официальной. На деле же система, с помощью которой правящий класс держит в узде политическое сознание масс, существенно сложнее. Для наглядности её можно представить в виде эдакой шапки-ушанки: верх образуют две половинки – охранительная и либеральная идеологии. Это – ведущие идеологии. Две другие – красно-консервативная и евролевая, играют вспомогательную роль и примыкают, соответственно, к охранительной и либеральной. Вместе эти четыре идеологии образуют прочную систему – получившаяся шапка-ушанка крепко сидит на голове обывателя. Имеется ещё и националистическая компонента – но о ней скажем ниже отдельно.
Вспомогательные идеологии являются своего рода приводным ремнём для основных групп населения. Ни одна из основных идеологий в чистом виде на это не способна – особенно это верно для либеральной идеологии. Красно-консервативная идеология, хорошими примерами которой являются Кургинян и его адепты из «Сути времени», а также КПРФ, потому так широко и представлена, так как её целевая группа – практически всё наше трудящееся большинство. Евролевое идейное поле смотрится на этом фоне сущим карликом. Если бы не вандальские выходки Марата Гельмана и скандал с Pussy Riot, то о них бы толком никто и не знал. Но, тем не менее, у «евролевой» идеологии есть своя важная задача – окучивать так называемый «креативный класс», препятствовать проникновению подлинно революционных идей в среду интеллигентной молодёжи, мешать формированию классового блока пролетариата и пролетарской части интеллигенции.
Особую роль играют разного рода националистические идеи, имеющие представительство как в охранительной, так и в либеральной части шапки-ушанки. И всё же, при всей общности корней говорить о национализме как о целостной идеологии в России не приходится – раскол ультраправых на почве Украинских событий это лишний раз показал.
Система работает как капкан – стоит лишь обывателю вырваться из пут одной из господствующих идеологий, как он с немалой вероятностью попадает в лапы другой. Разочаровавшись однажды в охранительной идеологии и лично президенте Путине как её живом символе, гражданин, скорее всего, резко рванётся в сторону либерализма и евролевизны. Ровно так же выросший в либеральной среде подросток, из чувства противоречия рискует оказаться заложником правоконсервативной, даже фашистской идеологии. Не редки случаи, когда человек несколько раз мечется из стороны в сторону. Но почему же люди совершают такие кульбиты, что мешает им аккуратно выпутываться из ловушки?
Мы уже говорили, что идеологические штампы формируют искажённую картину ситуации, мешают адекватно воспринимать реальность. Следовательно, не будучи способен умом понять ситуацию и свои интересы в ней, обыватель больше полагается на сиюминутные эмоции. Идеологи активно пользуются этим свойством политически незрелого сознания – они стараются создавать образы, возбуждающие эмоции масс и, одновременно, практически лишённые полезной смысловой нагрузки. Если есть возможность свалить, скажем, экономический кризис на  «жидов», то зачем смущать недалёкого обывателя сложным термином «международный капитал»? А вдруг обыватель всё поймёт правильно и, не дай бог,  доберётся до самих идеологов и их заказчиков?
Впрочем, система работает далеко не только в качестве пассивной ловушки. Господствующие идеологии, эти ловцы человеков, словно на волчьей охоте, активными и слаженными действиями загоняют массы в капкан. Чаще всего идеологии работают в паре. Так, в семейном вопросе обывателю жёстко навязывается выбор между двумя равно неприятными вариантами – или обезличенная, лишённая половых различий «Гейропа», или мрачный средневековый патриархат по «Домострою». Третьего не дано, говорят идеологи. Мы же скажем обывателю, что ему предлагают выбрать между двумя сортами сами знаете чего. В этом смысле протоиерей Всеволод Чаплин вполне стоит Pussy Riot, а Мадонна – Виталия Милонова.
Есть и более сложные и важные вопросы, в которых требуется взаимодействие всех четырёх частей системы. Возьмём  вопрос о том, делится ли наше общество на противоборствующие классы? Мы, коммунисты, чётко отвечаем – да, общество делится на два основных класса – буржуазию и пролетариат. Не менее чётко отвечают на этот вопрос современные либералы – по мнению философского вождя неолиберализма Карла Поппера, всё – и  общественные классы, и само общество, – не более чем фигура речи. На деле же существуют лишь отдельные люди. Охранители тоже считают, что никаких классов нет и быть не может – Русский народ един по определению, а классовая рознь – выдумка «жидобольшевиков».
Вспомогательные идеологии не могут похвастаться такой чёткостью взглядов. Так, в лексиконе евролевака есть место и классовой борьбе. Но, если вы даже припрёте его к стенке вопросом, что такое класс, то максимум чего вы добьётесь — бессвязного лепета, приправленного ссылками на новомодных французских философов. Красные консерваторы, напротив, бодро отчеканят классическое  определение, но затем пойдёт не менее беспомощный лепет о «национально-ориентированной» буржуазии, которую якобы нельзя обижать. Как видите, все четыре господствующие идеологии делают одно дело – скрывают, затуманивают, искажают один из важнейших вопросов современности.
До последнего момента мы говорили о некой системе идеологического контроля над массами. Что ж это такая за дьявольская машина? Всё просто – это отрасль общественного производства, в которой заняты самые обыкновенные живые люди. И как любая отрасль производства, она подчиняется законам капиталистической экономики. В условиях кризиса неолиберализма капиталисты стремятся избавиться от «непрофильных активов» – той собственности, которая не приносит сиюминутной прибыли. Таким «непрофильным активом» являются для российского правительства остатки нашего некогда социального государства. Излишней роскошью становится и описанная нами система идеологического контроля. Ведь для того, чтобы поддерживать не одну, а четыре якобы конкурирующих идеологии, нужно содержать целую армию работников – идеологов, журналистов, преподавателей,  писателей, экспертов, технических специалистов, нужно подкармливать партии «системной оппозиции» и неправительственные организации, тратить деньги на проведение PR-кампаний и так далее. То ли дело, когда в стране одна единственная господствующая идеология – как в Третьем Рейхе или, скажем, современной Украине.
Так или иначе, капиталисты  вынуждены постепенно сворачивать описанную нами систему, что уже приводит к ослаблению идеологического контроля. Шапка-ушанка оказалась слишком тяжёлой не только для народа, но и для правящей элиты. В этой связи остаются только два вопроса. Сбросит ли большинство первым этот непомерный груз, или первый ход останется за властью? И какая идеология будет вместо существующей освещать наш неолиберальный режим последние годы его существования?
Рискну ответить на оба. Хотелось бы верить, что, не без помощи прогрессивной части интеллигенции, наше трудящееся большинство разрушит машину лжи, обслуживающую существующий режим. И тем легче это будет сделать, чем более откровенно человеконенавистническую идеологию возьмут на вооружение элиты. А коль скоро российская буржуазия мало чем отличается от украинской, то и в идеологии она проявит – и уже проявляет – такое же людоедство.

Николай Ливнев

Источник: vestnikburi.com  

 

 

О  «МЕРТВЫХ ЗОНАХ»  В ИДЕОЛОГИИ ОФИЦИАЛЬНОГО СОВЕТСКОГО   МАРКСИЗМА  - ЛЕНИНИЗМА

            В недавнем советском прошлом каждый ребенок на путях софио-генеза собственной личности проходил пионерский этап героизма. Здесь его неизменно ожидал подвиг Александра Матросова. Здесь же впервые в жизни мы и встречались с понятием «мертвая зона».

         …У дота и дзота есть границы их сокрушительной огневой мощи, вызванные чисто геометрической определенностью – сектором обстрела. Мертвая зона и фиксирует ту часть сектора обстрела на поле боя, где убойная сила пулемета - мертва. Это и есть реальный победный шанс для Героя. Но именно с этой-то стороны своей несокрушимой силы и пал совсем – совсем недавно советский «коммунистический»  дзот…
         Мертвые зоны  этой недавней «советской» жизни все еще находятся в строго охраняемой зоне общественного внимания. Партийно–коммунистического внимания в том числе. И, даже, прежде всего!
         Каковы же они?
         Мертвая зона № 1 – это «МАРКСИЗМ без … МАРКСА». Тот самый, на пути к которому советская карьера требовала пройти не 50 томов Маркса и Энгельса или 55 томов В.И.Ленина, а требовала  оформить все необходимые справки о «порядочности» для защиты диплома или диссертации. Поэтому на самые вершины советской жизни поднимался не знаток коммунистического мировоззрения, а тот, о ком в конце своей жизни Маркс говорил: если они – марксисты, то я – не «марксист»!
         Мертвая зона № 2 – это «СОЦИАЛИЗМ без … РАБОЧЕГО ДВИЖЕНИЯ». При всём том, что по Ф.Энгельсу, научный социализм есть ни что иное, как «теоретическое выражение рабочего движения». Ежели он не рабочий, то /как разъясняет наша теория еще в 1848 году! /   он должен быть буржуазным, поповским, феодальным, бюрократическим или мелко – буржуазным. Не настоящим, стало быть... Профессор и недоучившийся студиозус тоже, при желании, могут «изобрести» свой социализм и «защитить» его, получив государственный сертификат … о наличии того, чего вообще - то нет …   Героические усилия такого рода  /по остроумному замечанию Иммануила Канта/  весьма напоминают усилия двух схоластов, один из которых доил козла, а второй в это время подставлял дырявое решето, дабы не пролить ни капли из «млека истины научной» …
         Рабочие в СССР, как правило, Канта не читают, но хорошо знают, что козла подоить нельзя. Вот почему последнее советское правительство Н.Рыжкова и было свергнуто … руками самих же советских рабочих. Ибо правительство это «социализм без рабочего движения – таки» построило!  Ничего, что вопреки и «Капиталу» и «Манифесту» …
         Так непрочитанная  «Критика чистого разума» делает свое дело неотвратимо!     Нельзя применять понятие о предмете за пределами самого предмета, - говорит она.
         Мертвая зона № 3 – это «КУЛЬТ  ЛИЧНОСТИ  БЛИЖАЙШЕГО  НАЧАЛЬСТВА» под видом  / и вместо! /   марксизма – ленинизма. «Я начальник – ты дурак. Ты начальник – я дурак», стало всеобъемлющим принципом советской «порядочности». Если Ленин учил обращаться со своим собственным начальством так, как оно того заслуживает, то в цехе, на кафедре или парткоме дело выглядело обычно так: кто считает дураком начальника, тот посягает … на марксизм – ленинизм!   Тот – антисоветчик!
         По Ленину же, если возникло противоречие между сутью твоего Дела и твоим начальником, то нужно отставить начальство и выбрать дело. По секретарю же парткома, нужно уважить начальство, но сделать при этом вид, что ты блюдешь интересы дела и любишь марксизм – ленинизм. Понятно, что решить такую головоломную задачу можно лишь тогда, когда сам ленинизм из живого, жизнерадостного мировоззрения, обладающих чувством собственного достоинства людей, превращается в талмуд всего начальства: свод правил о том, как любить начальство больше жизни, но делать вид, что это - не так.
         Высшая партийная школа /ВПШ/ и вузовская кафедра отреагировали на сию задачу так: вместо марксизма – ленинизма студентам преподавали «методику» преподавания или изучения марксизма … «Мертвое»  вместо  «живого», проще говоря.
         В  извращённые  отношения со своим собственным начальством Советский Союз вступил не случайно. На языке научного марксизма, «начальник» – производное от слова «начало», а наука о началах есть «метафизика». Наука о началах  и есть наука для начальства, вообще-то говоря.
         История философии учит, что метафизика есть ядро и корень софиологии. То есть, диалектической логики. Где метафизика совпадает с логикой, то есть наукой о вещах, постигаемых в мыслях.
         Метафизические извращения начальства в СССР, в конце – концов его погубившие, есть подмена одного – другим.  / То есть, метафизика   вместо    логики и наоборот /.  Подмена теоретической софиологии софиологией эмпирической – это культ личности ближайшего начальства и есть! Он репрессирует любовь  к логике и заменяет его на вездесущую  логофилию.   Заполняя ею кафедры, парткомы и даже сам ВАК.
         Гераклит Эфесский сказал: «И один мне тьма, если он наилучший». То есть, Одно есть «многое», ежели оно соответствует своей сущности и своему же понятию. Мертвая зона № 4 – это подмена ОДНОЙ «Кафедры марксизма – ленинизма»   МНОГИМИ  кафедрами, якобы в пользу последнего: диамат, истмат, история КПСС, научный атеизм, политэкономия и т.д.  В 1964 г. произошла в СССР  окончательная подмена «одного» – «многими», а именно: вместо марксизма – ленинизма стали преподавать «научный коммунизм». Путь к замене научного социализма как теоретического выражения рабочего движения на идеологию хамской любви к начальству был полностью открыт!
         По своему историческому генезису и по своей сути СССР является государством СОФИО – кратическим.  / Сказать о нем, что он – идео–кратичен будет мало. Ведь идео-кратично любое государство как таковое, обладающее признаком АРХЭ /. Идео – кратия в виде софио – кратии в СССР выглядела так: партком – идеология марксизм-ленинизма как идеология партийная – диалектическая логика как его суть – гегелевская школа философии как личная философская школа Маркса, Энгельса и Ленина. Именно в таком виде советская софиократия должна была играть роль советского архэ. То есть, Политбюро ЦК КПСС.
         Году примерно в 1995 в газете «ПРАВДА» бывший член Политбюро ЦК КПСС М.В. ЗИМЯНИН признался:  Гегеля не читали …
         Это – обо всей партии и ее руководстве!  Чем же расплатился за это советский народ, его государственная и политическая система?
         Мертвая зона № 5 – «ДОКСА – КРАТИЯ вместо … СОФИОКРАТИИ». Секретарь советского парткома вместо мудреца превратился в… болтуна.  А его «золотой фонд партии» - профессор кафедры научного коммунизма,- вместо того, чтобы восстановить диалектическую логику, «восстановил» …  социологию и политологию /!/
         Ведь СОЦИО – КРАТИЯ   это   ДОКСА – кратия и есть. Народ, изнасилованный и обворованный «рейтингами» социологов – журналистов и т.н. социальных педагогов - тому красноречивый пример.
         Почему же секретарь парткома КПСС так легко попался на эту удочку доксы и до сих пор еще трепыхается как пескарь на крючке?
         Две доксологические «заглотушки» пропустили государство, партия и народ. Первая из них звучала так: марксизм должен быть анти-гегельянским. И вторая: идеология у партийного секретаря должна быть на … третьем месте. А уж этим «третьим секретарем» по идеологии может стать бывшая «учителка»  или доцентша. Ни отсюда ли родился и такой феномен как «Женщины России» 90-х годов?
         Антигегельянская третьесортность партийной идеологии, исполнявшей софиократическую роль  архэ, легализовала всеобъемлющую и вездесущую трагедию советских людей, а именно: ОТСУТСТВИЕ МУЖЕСТВА В ПОЗНАНИИ. «Женский подход» в партийно – государственном строительстве насаждался в самых главных вещах. Доктринальной  легализацией такого подхода в Академии Наук и в ВПШ был, в частности, глубокомысленный «марксистский» императив: если марксизм   может   быть социологией, то социологизм в познании и жизни это и есть всенепременно / ?! /  … марксизм – ленинизм.
         Налицо  софизм.
         Социология вообще относится к марксизму – ленинизму как Луна относится к Солнцу. Партийно – академическая софистика уверяя нас, что «социологическое» это и есть «материалистическое», успешно сумела выдать второсортное лунное мерцание за первородный солнечный свет …
         Так кто же они, эти люди лунного света?
         Окидывая единым взглядом последние 20 – 50 лет отечественной советской философии, неизбежно выделишь минимум три персонажа, а именно: член – корреспондент АН СССР Руткевич М.Н., академик Ойзерман Т.И. и профессор Дубровский Д.И.
         … Напомним, что софиократия есть высшая форма идеального. Доксакратия суть вырожденная и потому вездесущая форма идео – кратии. А навязчивая власть социологии – это академически санкционированная, в качестве социо – кратии, власть доксы. Так утверждает Мировая  Академия. Но в чем состоит отличительная известность указанных выше персон?
         Последний известен «доказательством» того, что «идеальное» и есть по сути своей … докса. (см. Анатомия идеального. Наука Урала, 18 июня 1986г.)
         Второй авторитетно настаивал на «коренной» противоположности марксизма и гегельянства. А так же на том, что софистика – это сфера самореализации, а вовсе не само-деградации знания. /См.: Проблемы историко-философской науки. «Мысль», М.,1969/ (В ней Т.И.Ойзерман, как и Аристофан, отождествляет  фило-софа с софистом. Ойзерман – через общий тем анти-мифологизм. А Аристофан – через, якобы общую Сократу и софистам, анти-Истину, признанную предками и поруганную…)
         Что до первого, то М.Н. Руткевич известен страстными и беспощадными партийными гонениями на русских философов – марксистов: А.Ф.Лосева, Э.В. Ильенкова, В.К.Бакшутова … Он гордится созданием так называемой «Уральской философской школы», тридцатилетие которой недавно отметил в г.Екатеринбурге  /см. Уральская философская школа : становление и развитие /1966 – 1996 /  30 лет философскому факультету. Авторы: М.Н. Руткевич, Н.В.Бряник, Е.С.Баразгова, С.Г.Чаплыгина, В.Е.Кемеров, Б.В.Емельянов, Л.А.Закс, А.В.Медведев, А.В.Перцев. Ответственный редактор – проф. И.Я.Лойфман. Екатеринбург 1996 /. Именно «светочи» этой школы последние двадцать – тридцать лет «пинали» двери Свердловского обкома КПСС, воспитав его секретариат и идеологов. После чего, как известно, Свердловский обком осел в Кремле. А его первый секретарь оказался под идеологическим присмотром выпускника философского факультета – Геннадия Бурбулиса… Итог известен!
         Главная «философская» страсть М.Н.Руткевича – борьба против принципа «тождества бытия и мышления». Своих студентов, аспирантов и доцентов он учил тому, что тождество мысли и бытия – это «идеализм», «гегельянство» и антисоветизм всех тех, кто вслед за Э.В.Ильенковым, Парменидом, Спинозой, Гегелем, Фейербахом, Марксом, Плехановым и Лениным черпает философскую мудрость из истории мировой философии, а не из … его учебника «по» диалектическому материализму.
         … Как именно удавалось при всем честном народе выдавать за «красное солнышко» - бледную «луну»? Очень просто! С многовековой софистической ловкостью «принцип тождества мышления и бытия» подменился, для целей партразноса, - «тождеством бытия и сознания». И вот, «компромат» - готов!
         Слава богу, лучшая часть советской отечественной философии трудилась не по Руткевичу. И, в отличие от него, мы понимаем, что ежели мышление и есть в то же время и сознание, то вот сознание – то мышлением является далеко не обязательно и не всегда. Настоящую философию крайне интересует первый случай, но мало, или в последнюю очередь, интересует случай второй. Сознание, настырно выдающее себя за мышление, - это интерес для психиатра, а не для философа, будь то философ Гегель или философ Маркс.
         Действовать по Руткевичу – значит игнорировать тысячелетнее философское различение «представления» и «понятия», «мнения» и «мышления», подменяя мудрость   / «софию» /  софистикой. Навязывая своим оппонентам кафедрально – психиатрически – парткомовскую фальсификацию основного вопроса философии, член-корреспондент АН СССР навязывал студентам философского факультета УрГУ выдумку, будто мышление – это гегельянство и идеализм, а всякого рода антигегельянское недомыслие – это и есть подлинный материализм. На этом  же были воспитаны тысячи студентов, сотни кандидатов и десятки докторов «философских наук». Обыватель возводился им в ранг материалиста, а следовательно  / ?! / философа. Зато мыслитель как философ отлучался им от материализма как такового и сдавался в идеологическую кутузку «антимарксистской» философии, а то и просто антисоветизма.
         Так КПСС науськивалась на русских ученых, которые право на мышление как таковое вынуждены были отстаивать ценой индуцрированного, т.е. вынужденного из них антикоммунизма и диссидентства.   Как  А.А.Зиновьев, например …
         Вооружившись своим специфическим «материализмом», М.Н.Руткевич через партийный агитпроп вразумлял советских коммунистов в том, что исторический материализм Ленина и Маркса – это не столько философия, сколько социология. И что ленинское определение классов следует пользовать не в свете Фридриха Энгельса, а без и даже - против него.
         К чему это всё вело? А к тому, что, по Руткевичу, классовый подход следует применить лишь к рабочим и крестьянам, но ни в коем случае не к интеллигенции и ее специфической «фракции» – славному начальству. Начальству советскому, социалистическому …
         Соотносить Гегеля и Маркса, бытие и сознание, диамат и истмат, рабочих, крестьян и интеллигенцию и т.д. «по Руткевичу» - значит впадать в СОЦИО – ДОКСИЮ   / а вовсе не в СОЦИОЛОГИЮ, как уверяет он сам! /   Зачем же? Что бы «достичь» единства противоположностей … «по ту сторону» Истины.
         Такие достижения на языке научной теории познания следует именовать транс – финитивной софистикой. Или, на языке «Капитала» К.Маркса «объективной мыслительной формой». Это когда, например, «левое» ухо соотносят с «правой» … пяткой.  Либо «правую» щеку с «левой» …  ягодицей.
         «С лицом, что равно годится быть лицом и ягодицей …» - это уже по Маяковскому!  Диалектика, что ни говори …
         Мертвая зона № 6 – соотношение РУССКОЙ  ИДЕИ  и  КОММУНИСТИЧЕСКОГО  ЭЙДОСА. Вслед за Руткевичем, мировая идеологическая машина «решает» этот вопрос по законам трансфинитивной софистики мировой Доксы.
         Советскому народу она всегда предлагает одно из двух. А именно: хотите быть коммунистом?  Пожалуйста! Но только при условии, что коммунизм этот должен быть анти – русским. А, что! Не нравится? Вы хотите быть непременно «русским»? Пожалуйста, но только непременно русским…  анти – коммунистом. Третьего не дано!
         Либо русский антикоммунизм, либо антирусский коммунизм – такова объективная мыслительная форма, всегда любовно обслуживаемая «уральской философской школой» и её партийно-академическим и административно-бюрократическим обеспечением вот уже  более 30-ти лет.
         В последние годы она породила особенно изощренно агрессивную свою разновидность. Это – «антирусский антикоммунизм» или антикоммунистическая русофобия.
         О  Г. Бурбулисе мы уже упоминали. А за 18 лет до его пьяного беловежья, другой «талантливый ученик» М.Н. Руткевича – Александр Касван – был прямиком направлен в распоряжение мирового мастера анти–советской русофобии – Збигнева  БЖЕЗИНСКОГО.
         Так что же делать? – может возникнуть вопрос.
         Прежде всего нужно помнить классический урок аутентичного марксизма. Я имею в виду знаменитый ответ Карла Маркса на письмо Вере Засулич, на излете его жизни, 8 марта 1881 года.
         Если коммунистическая идея  эмпирически  укоренена в нескольких веках Западноевропейской истории,  то   эйдетически   она укоренена и растет из всемирной формации истории русской! – был его ответ.
         За такое диалектико – материалистическое решение вопроса о единстве  русской и коммунистической идеи современные распоясавшиеся лого – филы обзовут Маркса страшным словом:  русофил!
         Чтобы, вслед  за Марксом, поднять данный вопрос на высоту материалистической диалектики, блестящий русский советский ученый академик Б.М.Кедров к 1986 году подготовил свой последний проект: сборник из серии «Над чем работают, о чем спорят философы» для Политиздата под названием «Предмет марксистской философии». Но очередные интриганские усилия «Уральской философской школы» зарубили усилия академика – коммуниста: подготовленная книга так до сих пор и не вышла в свет. Выдающуюся роль в этом саботаже научной философии сыграло нынешнее руководство журнала «Вопросы  философии» …
         Так блестящий научный ответ на  вызов мировой Доксы, на сей раз, был сорван.
         Нынешний коммунист, вооруженный знанием основ ленинизма и истории партии может сказать: Нужна социалистическая революция. А для победы ее вновь потребуется  ПОЛИТИЧЕСКАЯ  АРМИЯ  СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ  РЕВОЛЮЦИИ.
         Так  то  оно,  так,  но …  с  позиций  истории  партии.  Вот,  только,  так  ли  это -  с   нынешних   партийных позиций?
         Вспомним АЗЫ. Социалистическая революция есть революция пролетарская. Пролетарская – от слова «пролес», что по латыни означает «имеющий детей», потомство. Обычный перевод словарей, где пролетарий переводится как неимущий слой граждан в Др.Риме является социологической стилизацией антично-академического смысла этого слова. Социо – доксия  и  лого – филия этого перевода вредна тем, что они скрывают софио – логический смысл этой важнейшей марксистско – ленинской категории, ее эйдетический смысл.
         Пролетарьятство – это детство! Победа пролетариата – это социально  / т.е. социумно /  гарантированная победа детства. А детство в человеческом обществе, как известно, всепроникающе, всеобъемлюще и вездесуще. Этого не сможет отрицать даже самый матерый бюрократ и самый тупой буржуа. Даже самый бесстыжий капиталист, воспитанный вчерашним советским парткомом!
         По законам теории познания, интуиция детства, присущая всем людям эйдетически, дискурсивно – эйдологически закрепляют себя в сознании некоторого, т.е. избранного круга людей. Имя которым –  коммунисты.  Понятие коммунизма, таким образом, логически выстраивается в марксизме – ленинизме таким вот образом: от  ДИАЛЕКТИЧЕСКОЙ  ЛОГИКИ – К  СОФИОЛОГИИ  ДЕТСТВА.  И является конкретно – понятийным выражением термина пролетариатства.  С греческой «софийностью», но без псевдо – латинской софистики. Цена которой – более двух миллионов беспризорных при живых родителях в реалиях сегодняшнего дня.
         Отсюда вывод.
            Задача формирования политической армии социалистической революции, для победы последней, звучит сегодня так:  

ДА  ЗДРАВСТВУЕТ  МЕТОДОЛОГИЧЕСКАЯ

АРМИЯ  СОФИОЛОГИЧЕСКОЙ

РЕВОЛЮЦИИ!

PS.
         По всей переписке К.Маркса и Ф.Энгельса  / Соч., т.. т. 27 – 39 /  красной нитью проходит   мысль: самым страшным врагом Истины, мирового рабочего, коммунистического движения и диалектического материализма является … старая баба!

По контексту ясно, что речь идет тут о том, что обычно именуют                                         софистикой.
        
            Зачем же, однако, искушенным в латыни и греческом, Энгельсу с Марксом, понадобилось заменять слово из классики столь простонародным, вульгарным термином? Филологически ответ прост:  когда софистика  / пользуясь общепринятым преимуществом  своего   пола! / навязывает вам себя всегда и везде, то она и превращается тогда в «старую бабу». То есть, во взбесившуюся от всеобщего к ней попустительства     доксу, ежели по – ученому говоря …
        
             … Между прочим, последнего коня С.М.Буденного звали   Софист. И нет ни малейшего сомнения, что он служил Семену Михайловичу  как    надо.
        
             Ведь настоящий мужчина: унтер – офицер Российской империи, четырежды георгиевский кавалер, донской казак, русский коммунист, член ЦК ВКП / б/  с 1939 г., член Советского правительства, трижды Герой Советского Союза, Маршал Советского Союза знал толк в  ИСТИНЕ, а потому – то мог поставить «на место»(!)  СОФИСТИКУ, чтобы дать жизненный простор - СОФИИ.
        
               И   дабы, вслед за ним,   это   понять,  не  станем    путать   «старую  бабу» -  с  просто          бабушкой.     Ибо если софистика есть эксплуататор Жизни, то бабушка суть ее украшение и ее же цвет …

В.МОЛЧАНОВ,

кандидат философских наук.

Пленарный доклад на секции «Марксизм-ленинизм

 как диалектическая логика современности» 

II-го Российского философского конгресса. «XXI век:

                                                    Будущее России в философском измерении»


                                                                                                                                 Июнь – 1999 г.