В начале 30 гг. открылась эра «масс медиа»: большее число граждан было достижимо средствами радио, нежели суммарным выпуском всей печатной продукции. Условием успешности работы масс медиа стала уверенность населения в том, что люди получают обычные новости и делятся обыденным жизненным опытом. Это обстоятельство усилило мощь масс медиа в формировании общественного мнения. Выяснилось, что устное слово обладает большей убедительностью, нежели слово печатное – одна и та же новость переданная по радио влияла на людей больше, нежели просто опубликованная в газете. Это явление получило название предиспозиции населения к радиорепортажам. Возникли новостные радиобюллетени, которые обладали большой убедительной силой. На второй день Великой Отечественной Войны И.В. Сталин не сидел на дальней даче в прострации сложа руки, как это любят утверждать демократические историки-ревизионисты, Сталин издал приказ о создании Совинформбюро (в дальнейшем АПН). Сообщения Совинформбюро и черные радиотарелки навсегда слились в сознании сотен миллионов советских людей с голосом Левитана. Левитан же объявил о Победе и праздновании дня победы – самом любимом нашем «празднике со слезами на глазах».
Масс медиа и особенно радио были важнейшим средством промывания мозгов в нацистской Германии. Тавистокский институт тщательно изучал успехи и недостатки нацистской пропаганды и предлагал меры к улучшению ее качества. Нацисты пришли к власти в Германии в условиях превращения экономического коллапса в хаос и криминальное насилие. Они обещали установить порядок, что для немецкого населения было каким-то выходом из бесконечной нисходящей спирали падения в бездну социального хаоса. Нацистский полицейский аппарат продолжил нагнетать в стране атмосферу террора и всеобщей подозрительности. Общественное сознание бомбардировалось потоком устрашающих образов, подкрепленными угрозами от воображаемых и действительных врагов, внутренних и внешних, что создавало некое хаотическое поле, позволяющее сделать массы заложником манипулятивной работы пропаганды Министра пропаганды Рейха доктора Й. Геббельса. Планы и цели Гитлера были известны заранее, однако никто в массовом сознании не принимал их всерьез. Находясь в тюрьме, Гитлер написал книгу «Mein Kampf», в которой запланировал нападение на СССР.
В западной литературе существует миф о том, что нацистская пропаганда была прозрачна и легко распознаваема, а следовательно и неэффективна. При этом ссылаются на многочисленные анекдоты о главарях Рейха и его расовой политике. Однако анекдоты возникают там, где массы любят и доверяют вождям, где над вождями и своей жизнью лишь подтрунивают и зубоскалят, но где существует гегемонистское согласие, а не чистая диктатура. Поэтому антинацистские песни Э. Вайнерта, разоблачительные пьесы Б. Брехта («и папа и мама попали в гестапо, и папе и маме - конец») не достигали своей цели. Нацисты работали не только через «Фолькишер Беобахтер», они распространяли свою идеологию через массу частных газет наряду с официальной правительственной печатью. Все это мало отличается от положения с медиа картелем в современной Америке.
Десятки точек зрения и множество конфликтующих между собой источников цитировались при передаче новостного сообщения, что создавало эффект правдоподобия и подлинности интерпретации фактов представляемых нацистскими СМИ. Именно поэтому в области эффективности и способов работы масс медиа между нацистской Германией и современными США может быть поставлен знак равенства. Более того, террор и страх, поразивший нацистскую Германию 30 гг., подобен ситуации сложившейся в ельцинской России, где русское население находится под тяжелейшим прессингом МВФ. Еще одну параллель начали проводить независимые исследователи между современными США и СССР 1937 г. Дело в том, что любимым героем американских фильмов-триллеров является маньяк-индивидуал, тогда как советское население конца 30 гг. с ужасом выискивало повсюду шпионов-диверсантов-вредителей-врагов народа. Однако куда примитивным нацистам 30 гг., только приступавшим к первым опытам с телепередачами, до глобальной шоковой терапии современной олигархии!
Х. Арендт, ключевая фигура Франкфурской школы, уже после войны построила свою систему геббельсовской «Большой Лжи» о том, что нацизм был продуктом западной цивилизации иудео-христианского типа, которая стремится постичь истину. В этой схеме Арендт отталкивается от ницшеанской модели глобального еврейского заговора. Однако единственным обстоятельством, которое не позволило Арендт стать сторонницей нацизма и повторить судьбу обожаемого ею Хайдеггера, было ее собственное еврейское происхождение. Получается, что «индустрия Холокоста», описанная Н. Финкельштейном, неприемлема для сторонников постсовременности по одной простой причине – Холокост был направлен против одних только евреев («Jews only»). Но для всех иных народов мира Холокост возможен, в результате этого нехитрого софизма вся Африка становится на наших глаза Аушвице!
Телевидение: Вагнеровская мечта о Gesamtkunstwerk или одноглазый Беби-ситтер…Телевидение впервые использовалось в рамках широкомасштабного эксперимента в нацисткой Германии во время Олимпийских игр 1936 г. На память приходит забавный фильм с Ж.П. Бельмондо в главной роли, повествующий о приключениях французских спортсменов в Берлине при нацистах. Однако первое публичное появление ТВ было на Международной ярмарке в Нью-Йорке в 1939 г., где вокруг телеприемников собирались огромные толпы. Адорно моментально отреагировал на этой техническое новшество и в 1944 г. подчеркивал, что телевидение синтезирует радио и фильм, но его возможности столь велики, что позволяют реализовать Вагнеровскую мечту о слиянии всех искусств в одной работе – Gesamtkunstwerk. Исследования 40 гг. показали, что телезрители впадают в трансовое состояние самоуверенности. В сумеречном сознании самоуверенности они оказываются внушаемыми призывам, содержащимся в передачах, а также образам внушаемым рекламой. Мозги промывается более усиленно, нежели при помощи радио.
Телевидение распространялось в наиболее взрывной форме в 1947-1952 гг., когда мечты ветеранов войны о построении нового и лучшего мира столкнулись с трумэновской реальностью экономического кризиса, коррупции и депрессии в урбанизированных регионах. Ветераны вернулись домой, в свои гостиные и в центре гостиной оказался новый прибор – телевизионный приемник. Его банальные образы уверяли ветеранов в верности пути моральной коррупции и нравственного релятивизма. Первые проекты телевизионного манипулирования сознанием показали полную эффективность нового средства – ситуационные комедии («ситком»), спорт, шоу, «мыло» и прочие сериальные формы демонстрации банального. Дети тех несчастных ветеранов Второй Мировой Войны и нашей Великой Отечественной Войны получили название «бэби-бумеры», ибо то было первое поколение выросшее с «одноглазым бэби-ситтером». Телевидение использовалось родителями как средство контроля за детьми, которые просиживали ежедневно многие часы, уставившись в экран. Содержание детских программ было абсолютно деструктивным, оно заменяло реальное семейное общение просмотром телепередач, поскольку обеденный стол был заменен на «телевизионный обед».
В 50 гг. большая часть американцев «сошла с ума» («went crazy»). Впоследствии это получило название «маккартизма», но на самом деле это безумие было «труманизмом», в его рамках и родилась столь популярная в постсовременности политкорректность. Требования были просты – не делай ничего, что тебе помешает в карьере, не тревожь друзей и семью, не подрывай собственную экономическую безопасность. В конце 50 гг. трумэнизм принял более гибкую форму «эйзенхауэризма», предполагающего коррумпированную сущность «человека Организации». Именно в этом контексте родители воспитывали детей в начале 60 гг.
В 50 маккартистские годы телевидение терроризировало Америку передачами о поисках «политических ведьм», ведущимися сенатором Д. Маккарти и лишь немногие газеты смели выступить с робкими увещеваниями вроде: «не ищите красных под кроватями». В начале 60 гг. человечество с ужасом осознало единый телевизионный «месседж» о том, что Земля может быть несколько раз гарантированно уничтожена ведущими ядерными державами. Дети и их родители испуганно вздрагивали в полутемных гостиных перед мерцающими экранами.
Самый страшный момент наступил в момент пика Карибского кризиса – противостояния СССР и США в октябре 1962 г. По мере взросления Бэби-бумеров телевидение приносило им к ужину все более леденящие новости о кровопролитной войне в Юго-Восточной Азии, где вьетнамцев («чарли») просто поджаривали как цыплят с помощью лучшего в мире напалма, производимого Доу Кемикал. Другой продукт этой компании – «оранжевый дождь» из дефолиантов – был показан с использованием новых телевизионных технологий цветного телевидения второй половины 60 гг.
На экране все приобрело глубину и достоверность–и «боди каунт» (счет убитых), и деревня Сонгми, уничтоженная бравым лейтенантом Колли так же как гитлеровцами были сожжены вместе с мирными жителями деревни Орадур и Лидице. Очень популярной среди молодежи стала операция «фрэггинг» – это когда своему ненавистному офицеру забрасывается сзади в камуфляж противопехотная граната и его фрагментирует.
Глобальная шоковая терапия: зомбивидный транс…Убийства видных политических деятелей в 60 гг. создали для телевизионной аудитории состояние, аналогичное положению, возникающему при электрошоке в ходе так называемого жесткого промывания мозгов. А убийство президента США Д. Кеннеди, и затем двойное убийство совершенное с интервалом в 2 месяца 1968 г. сенатора Р. Кеннеди доктора М. Л. Кинга создали условия для перехода к глобальной шоковой терапии. Над кланом Кеннеди нависло проклятье (все мужчины умирают насильственной смертью), Кинг освободился от забот мира (на памятнике выбиты его слова «Свободен, наконец, свободен, наконец, слава Богу всемогущему, свободен, наконец!»), но мир оказался в сетях глобального манипулирования.
В середине 70 г. в докладе Тавистокского эксперта по ТВ Э. Триста были подведены итоги первого 20 летия телевидения в США. В совместной работе с Ф. Эмери «Будущее, в котором мы находимся», Трист утверждал, что содержание программ не столь важно как сам факт их просмотра. Время просмотра в интервале между сном и работой достигло в среднем 7 часов в сутки, а с учетом появления видео и видеоигр цифра явно возрастает: «ящик для дураков» выдает «жвачку для глаз», телесны практически непрерывно. Тавистокский отчет констатировал, что телевизор стал наркотиком, причем, повторяющиеся телепросмотры выключают центральную нервную систему человека. Очевидно, здесь имелось в виду, что «вторая сигнальная система» перестает функционировать и, заменяется на просмотр картинок. Добавим от себя, что и третья сигнальная система разума отмирает. Новостные сообщения и документальный формат начинают сводиться к демонстрации картинок.
Трист и Эмери отмечали, что американцы тратят на просмотр телепередач больше времени, чем занимает у них какое-либо иное занятие. Больше времени они работают и спят. Авторы доклада подчеркивали, что такой уровень просмотра телепередач приводит к отключению важнейших познавательных центров головного мозга, когда зрители впадают в зомбивидный транс, то есть в положение, когда мышление отсутствует, а эмоциональная реакция заменяет критическую мысль. Зрители выбирают свои программы в соответствии со стремлением прийти в состояние доброго самочувствия и приятного расслабления и обычно в соответствии с тем, что они полагают, будто их соседи смотрят те же передачи. То же относится к новостному программированию – люди смотрят их потому, что их все смотрят, но уделают мало внимания содержанию передач.
Телевидение было бы правильно понимать, как неадекватную реакцию на устрашающую реальность – подобно тому, как страус зарывает голову в песок вместо того, чтобы убегать от опасности. Только глупая птица закрывает глаза, а телезрители их открывают навстречу иллюзорной и сконструированной реальности. Тем самым конструирование реальности и отупление индивидов означает общую деградацию общества. Поэтому Трист и Эмери полагают, что в таком дегенеративном обществе легко предсказать реакцию публики на любые административные меры и шоковые воздействия, которые выступают как жесткое промывание мозгов, в ответ на которые жертвы прибегают к наркотической зависимости от телевидения и церкви. Не случайно и определение роли телевидения в США как «церкви современности». Благодаря глобальному шоковому воздействию общество впадает в состояние диссоциации – расщепления и отчуждения, эффекты которого умножаются вследствие усиленной миграции и тяги к перемене места работы у западоидов (американец меняет работу 7-8 раз в течение жизни, профессию 5 –6 раз и жену 3 – 4 раза).
В этих условиях общество становится психотическим, а небольшая элита может существовать как управляющие и сценаристы развития, которых охраняют частные армии. В 70 гг. американские города уже полностью походили на воплощенный мир антиутопии Э. Берджеса «Заводной апельсин»: города были наводнены молодежными бандами, которые на телеэкране наблюдали свои преступление каждый вечер. Иначе говоря, масс медиа помогали терроризировать общество, а гражданам опасающимся находиться на улицах вечером и без машины оставалось одно развлечение – телевидение. Круг наркотической зависимости замкнулся!
Дружественный фашизм глобального информационного порядка: «Медиа есть безумие»…Авторы доклада не видят ничего плохого в дегенерационной роли телевидения. Они весьма удовлетворены важнейшей ролью ТВ в реализации Тавистокского плана глобального управления сознанием. В книге «Выбор будущего» авторы полагают, что медиа погружает человечество в состояние диссоциации, что достаточно полезно и выгодном смысле отличается от Оруэлловского фашистского государства. Такой образ будущего был заранее выражен и спроецирован на весь «цивилизованный мир» в фильме, снятом по роману Э. Берджеса «Заводной апельсин». Хорошо, что «железный занавес» и лично министр культуры Е.А. Фурцева оградили нас от такого зрелища на советских киноэкранах, а в журналах фильм получил критические разносные рецензии. Потому и остались в памяти от фильма фотографии Алекса в шляпе-котелке, опубликованные в журнале «Аврора» 70 гг. наряду с обзором таких событий в мировом кино как фильм «Беспечный ездок».
В книге Берджеса молодежные банды и антигерой Алекс совершают чудовищные акты насилия в подземке («в трубе»), а затем возвращаются домой с тем, чтобы наблюдать по телевидению репортажи о своих преступлениях. В реальной жизни реальные акты насилия (Северная Ирландия, «грязная война» во Вьетнаме, сенсационные убийства политических лидеров, описанные в книге К. Рюкмана «Сенсация: убийство!») дестабилизируют мир и работают на реализацию сценария Триста-Эмори. Авторы полагают возможным появление новостной программы «Конец мира. Подробности в 11».
Все механизмы промывания мозгов, созданные Тавистокским проектом, изначально были нацелены на парадигматический сдвиг к постиндустриальному мировому порядку. Целью манипуляции стало обеспечение необратимости изменений. Но еще в 1981 г. Тавистокский эксперт Б. Гросс в докладе на Мировом футурологическом конгрессе описал новый мировой порядок. Итак, западное индустриальное общество неизбежно будет вброшено в состояние хаоса, из которого возможны два выхода: либо фашизм старого авторитарного типа, который Великобритания помогла установить в нацистской Германии, либо более человечный и терпимый вариант фашизма, который может быть назван «дружественным фашизмом». В рамках этой модели возможны либо индустриальное общество и старый фашизм, либо постиндустриальное общество и новый дружественный фашизм. Разумеется, последний вариант считается предпочтительным для «нового информационного мирового порядка», который предполагает больший личный выбор и свободу, элементы массовой демократии. Поэтому лучшее будущее связано с дружественным фашизмом информационно-кибернетической эры.
В новой культуре управленческая функция остается за «Золотым Интернационалом», термином возникшим вслед за ленинским Коммунистическим Интернационалом. Новый интернационал предназначен для управления телевизионных зомби, а затем и зомби сети Интернет. Последняя стала наркотиком нового Миллениума. В результате западное население перестало мыслить – оно обходится мнениями и чувствами. В результате массы сами стали нуждаться в «Большом Брате», без которого они не могут оценить реальность и осознать ее. Очевидно, что Запад не только живет в оруэлловском обществе, но и пытается втянуть в его орбиту все прочие народы мира.
Уже сегодня наблюдается разрушение образовательных (устных и письменных навыков) под влиянием медиа и телевидения. В результате студенты оказываются неспособны говорить как интеллигентные люди. Они утрачивают тривиальные способности (тривиум и квадривиум – элементарные навыки средневековых монахов, означающие три и четыре умения-науки). Студенты не умеют говорить, читать и писать! Более того, люди утрачивают всякое желание самостоятельно мыслить и делать открытия. Простые образы заменили знание и вместо общения с людьми обладающими знаниями, люди перешли к потреблению картинок-мнений, где нет умения понять и войти в другое сознание, но есть лишь диалог – картинки и звуки на уровне животной психики.[1]
В 1981 г. Т.Ленц, профессор Пенсильванского государственного университета обнаружил то, что назвал очевидной и наблюдаемой деструкцией устных и письменных навыков под влиянием масс медиа и телевидения. В статье «Медиа есть безумие» автор называл такое явление «дезобразованием», которое получают студенты в результате привития им нежелания мыслить. Новое поколение оказалось в полной уверенности, что образы, картинки представляют знания, а потому можно обойтись без вопрошания. Собаки Павлова тоже воспринимают мир в образах животной психики. Такова панорама массового помешательства в западной культуре. Все чаще происходят психические срывы, завершающиеся массовыми убийствами по всему западному миру вплоть до Японии и Австралии. Все эти преступления всегда объясняются в рамках теории «Ли Харви Освальда», то есть всякий инцидент оказывается-де результатом внезапного безумия убийцы-одиночки, которого полицейским следует уничтожить как бешеную собаку и тем самым спрятать концы в воду. Но почему человек сходит с ума и «на какой почве?», как вопрошал принц датский Гамлет могильщика. Мы знаем, что ответил могильщик принцу: «На нашей, на датской почве»!
НЕКРАСОВ С.Н.
[1] Shenk D. Data smog. Surviving the information glut. San-Fransisco. 1997
Комментариев нет:
Отправить комментарий