"Россия на дне мировой экономики"
Конец
2014 года ознаменовался для России самой серьезной рецессией за
последние 20 лет. К декабрю рубль стал в два раза дешевле доллара по
сравнению с январем, резко упала его покупательная способность, взлетели
вверх ставки по кредитам. Сегодня состоянию нашей валюты более всего
соответствует характеристика «стабильно тяжелое». «Колокол России»
обсудил реальные масштабы экономического кризиса, диссонанс внешней и
внутренней политики нашей страны с доктором экономических наук,
председателем Русского экономического общества им. С.Ф. Шарапова,
автором более 40 книг о мировой финансовой системе Валентином Юрьевичем
Катасоновым.
Колокол России: Валентин Юрьевич, в ваших лекциях и статьях красной нитью проходит идея о том, что мы живем в так называемую постденежную эпоху. Справедливо ли утверждать, что деньги сегодня являются лишь политическим инструментом, они перестали быть реальным эквивалентом товаров и услуг?
Валентин Катасонов: Скажем так, деньги перестали эффективно выполнять свои две базисные функции – меру стоимости и средство обмена/обращения. После того, как они стали еще и средством накопления, их первичное назначение во многом нивелировалось. Это можно сравнить с современным телефонным аппаратом – смартфоном. Изначальная функция телефона – средство голосовой связи, но сейчас она задвинута на второй план кучей других опций, которые из второстепенных для многих уже стали основными. Мы получаем такую многоплановую игрушку и большое количество вариантов, как использовать ее в своих интересах. С деньгами происходит примерно то же самое.
КР: Есть ли у России хоть какой-то шанс состояться экономически, играя по правилам «хозяев денег» (это определение является заглавием одной из книг Валентина Катасонова – прим. ред.)? Реально ли нам завоевать свое место под солнцем среди акционеров ФРС США, крупнейших банков и транснациональных корпораций (ТНК)?
ВК: Это бесполезное занятие. Недавно в одной из бесед с коллегой я вспоминал работу Ленина «Империализм как высшая стадия капитализма», где совершенно трезво утверждалось, что Россия уже опоздала в клуб империалистических государств.
Дальнейшее развитие России по пути капитализма приведет лишь к тому, что мы прочно обоснуемся на периферии этой мировой системы – на условиях колонии или вассала для империалистических метрополий.
Сейчас попасть в этот элитный клуб так называемого «золотого миллиарда» невозможно – там идет своя грызня. Показателен пример Аргентины и Греции, которые совсем недавно в нем числились, а ныне официально переведены в разряд развивающихся экономик.
КР: Ну, а Россия, кажется, из развивающихся никогда выше и не прыгала… Каково же наше место в существующей финансовой иерархии?
ВК: Иногда я сравниваю эту систему со структурой большого морского судна: там есть верхняя палуба, средняя палуба, нижняя палуба и трюм. Так вот, Россия сейчас находится в трюме, на самом дне мировой экономики.
КР: Еще до значительного падения цен на нефть экономику России начало лихорадить. Стабильно снижается производство в аграрном и реальном секторе, медленно вымирает малый и средний бизнес. При этом российские банки жалуются, что почти 50% рублевой денежной массы изъято из экономики в госрезервы. Соответственно, банкиры вынуждены поднимать ставки по всем кредитам. Статистические показатели – вопиющие, вот только непонятно, где искать корень наших проблем?
ВК: Все довольно просто – за денежную массу и ее перемещения отвечает денежная власть. В нашем случае – Министерство финансов и Центральный банк. Безусловно, они являются частью той системы, которую я условно называю колониальной администрацией.
Метрополии сильная колония ни к чему, ей нужно: а) ослабить Россию; б) превратить ее в удобный объект для управления; в) продолжать ее доить. Вот наши денежные власти и решают эти задачи, причем весьма эффективно.
Почему 50% рублевой массы изымается из оборота вопреки здравому смыслу? Да потому, что Центробанку очень помогает Минфин, который концентрирует так «излишки денег» на казначейских счетах и в различного рода резервных фондах.
КР: Вы неоднократно говорили о том, что в декабре 2014 года у нас было достаточно валютных резервов и положительное сальдо платежного баланса. То есть рубль вообще должен был идти в гору, а его обвал очень напоминал спланированную диверсию. Вы указывали на грубейшее нарушение статьи 75 Конституции РФ, за которое Эльвиру Набиуллину и ее команду следовало бы привлечь к ответственности. Но вместо этого мы видим лишь мировое признание со стороны банкиров и оценку «отлично» работы Набиуллиной от президента Владимира Путина…
ВК: Да, по моему мнению, это была спланированная и очень непростая в плане осуществления для «хозяев денег» диверсия. Именно поэтому «подвиг» Набиуллиной затем вызвал бурный восторг у представителей нашей метрополии. В декабре у России не было никаких предпосылок для того, чтобы ронять рубль. И ранее, кстати, сам Центробанк выступал с заявлениями, что обвала рубля быть не может, потому что у России положительное сальдо платежного баланса и достаточные золотовалютные резервы. Согласно любому учебнику экономики, курс рубля должен был в таких условиях расти, а не падать. К сожалению, ни профессора, ни авторы учебников даже не пытались объяснить этот феномен. Они по-прежнему твердят, что сальдо платежного баланса прямым образом влияет на рост или падение валюты. Произошедшее в декабре им, судя по всему, абсолютно не интересно.
КР: Значит, получается, что финансовая элита РФ под руководством ЦБ последовательно продолжает демонтаж всей национальной экономики?
ВК: Безусловно, я рассматриваю происходящее как целенаправленные действия нашей колониальной администрации. К моему большому сожалению, слова Владимира Путина на октябрьском форуме «Россия зовет!» обнуляют все очки, которые он набирал последние полтора года – я имею в виду присоединение Крыма, борьбу с международным терроризмом в Сирии и т.д. На форуме Путин выступил как рафинированный экономический либерал, озвучив такие вещи, о которых сегодня стесняются говорить даже руководители министерств и отдельных органов исполнительной власти.
Во-первых, президент упомянул о необходимости привлечения иностранного капитала, хотя мы все прекрасно видим, что против России сейчас ведется финансовая война. Приглашать иностранный капитал в такой ситуации – значит, фактически позволять противнику зайти с тыла. В нашей истории уже были случаи, когда в страну в больших объемах попадал иностранный капитал – ничем хорошим это не заканчивалось. Во-вторых, он сказал о будущем расчленении единой корпорации РЖД, то есть фактически предложил проделать с российскими железными дорогами то же самое, что мы ранее сделали с единой энергосетью Советского Союза, превратив ее в РАО ЕЭС. Последствия «реформы» Чубайса у всех нас перед глазами.
Наконец, очень странным мне показалось заявление президента о том, что мы не будем вводить запрет на трансграничное движение капитала. Исходя из официальных данных, которые я почерпнул на сайте ЦБ, за последние 10 лет до 2014 года включительно чистый отток капитала из России вместе с выводом инвестиционных доходов составил 1 триллион долларов. Это примерно 100 миллиардов долларов в год. В прошлом году эта цифра составила 151 миллиард долларов, в нынешнем, полагаю, она точно не уменьшится. Фактически из экономики России выдавливают кровь.
Между прочим, еще в 2012 году, когда в МВФ проводился разбор полетов, связанный с финансовым кризисом, стало понятно, что многие страны просто не переживут его вторую волну. И тогда руководство МВФ дало понять – если отдельным государствам будет совсем уж плохо, можно вводить ограничения на движение капитала. Специалисты прекрасно об этом знают. А мы здесь оказались святее Папы Римского – продолжаем гнуть ту линию, которую МВФ навязывает странам третьего мира. А это уже реальный признак колониальной страны, которая по определению не может иметь своего экономического курса.
КР: Кстати, отдельные экономисты очень хвалили Набиуллину за «ноу-хау» в виде отказа от регулируемого валютного курса в пользу свободного. Вскоре после этой, с позволения сказать, инновации и случился декабрьский обвал…
ВК: Да, финансовый управляющий страны, конечно, может заявить о том, что нацвалюта отпускается в свободное плавание. Но чем он в таком случае управляет и что регулирует, если в стране имеет место свободный вход и выход капитала?! Тогда у России просто теряются все рычаги для управления своим платежным балансом, и начинается проходной двор – рай для спекулянтов. Мне приходится говорить очевидные вещи, потому что для многих финансистов во власти они вдруг перестали быть очевидными.
Иногда мне кажется, что мы сегодня находимся в некоем дурдоме, обсуждая, какие плюсы и минусы у плавающего валютного курса. Представьте себе, что у человека постоянно скачет артериальное давление – разве он сможет при этом эффективно работать? Плавающий валютный курс в экономике – это то же самое, он автоматически ставит крест на всех среднесрочных и долгосрочных решениях. Можно заниматься только валютными спекуляциями – а экономика страны при этом медленно умирает.
КР: Валентин Юрьевич, все-таки каково ваше мнение: первое лицо страны искренне считает, что деятельность Центробанка благотворно сказывается на нашей экономике? И могут ли в принципе банкиры с Уолл Стрит, которые, судя по всему, считают Набиуллину своим близким союзником, желать добра России? В окружении Владимира Путина есть и представитель патриотических сил – советник президента РФ Сергей Глазьев, который смело озвучивает консервативные взгляды на российскую экономику. Каково его влияние в команде президента?
ВК: К сожалению, наши рекомендации и тревожные сигналы, в том числе и через канал Глазьева, не доходят до президента. Похоже, что Сергей Юрьевич выполняет роль громоотвода для патриотически настроенных экономистов. Самое тревожное, что время сейчас работает против нас. Экономика страны продолжает ослабевать – это видно даже из официальных статистических данных. И если начнется вторая волна финансового кризиса (а она, скорее всего, нахлынет не из России – эпицентрами могут быть Америка, Европа или Китай), то получится, что глубина нашего падения будет еще глубже, чем в стране-эпицентре.
КР: Все это невесело, хотя в таком случае у многих, в том числе и у меня, никак не складывается весь геополитический «паззл». Почему при показательной суверенности внешней политики (Крым, Украина, Сирия и т.д.) Россия оказывается колониальной в отношении своей внутренней экономики? Если мы так крепко застряли на крючке у ФРС и находимся под внешним управлением, почему нам было позволено присоединить Крым, почему нам позволяется защищать Башара Асада в войне со спонсируемыми Западом террористами? При этом внутри страны мы продолжаем падать все ниже… Что мешает нашему президенту принять необходимые меры для суверенизации экономики?
ВК: Мне тоже трудно понять такой курс – налицо явная асимметрия, диссонанс внешней и внутренней экономической политики. В публичных выступлениях я даже пару раз использовал такой жесткий термин – «политическая шизофрения». Некоторые патриоты на меня сразу ополчились – мол, зачем ты обижаешь президента? Я им ответил – никого не обижаю, просто, как врач от экономики, я вынужден «осматривать больного», ставить свой диагноз. Объяснить, почему такое происходит, может только человек, имеющий постоянный «доступ к телу» первого лица. Но не вызывает сомнений, что окружение Владимира Путина в большинстве своем либеральное. Из экономистов, насколько мне известно, с ним наиболее плотно общаются Набиуллина, Греф и Кудрин.
Остается гадать, то ли это выбор самого президента, то ли имеет место некая операция по его изоляции от экономической политики. Но во втором случае возникает резонный вопрос, почему тот же прием не используется для купирования активной внешней политики Путина? Это же очень просто сделать… В общем, меня тоже очень волнует эта «вилка». Главное, что позиция президента как либерала в экономике за последние годы не претерпела больших изменений.
КР: Чем нам может грозить продолжение такого курса при худшем сценарии? Какова вообще ваша оценка остроты социально-экономической ситуации в стране?
ВК: За экономическим кризисом обычно следует социальный, а далее может произойти социально-политический взрыв. Сложно прогнозировать, как общество отреагирует на все эти негативные процессы. Пока народ у нас в основном спит. Я думаю, что надо просыпаться самим и будить окружающих. Между прочим, некоторые европейские страны, например Германия и Греция, в этом плане нас опережают. В Берлине недавно прошла массовая демонстрация – более 150 тысяч человек выступали против Трансатлантического партнерства – новой доктрины взаимодействия США и Европы. Это очень серьезный показатель – люди понимают, что скрывается за вывеской глобальной экономики.
КР: В этом году из уст президента «Роснефти» Игоря Сечина часто можно было услышать фразу, что сильный рубль, дескать, для его отрасли только помеха. Получается, углеводородная энергетика, целиком ориентированная на нефтедоллары, в открытую заявляет, что ее устраивает текущий расклад?
ВК: Давайте посмотрим на картину в более широком контексте. Сечин говорил о том, что рубль у нас занижен по отношению именно к доллару. То есть сейчас все чиновники, которые проводят линию на снижение курса своей национальной единицы, по сути, работают на хозяев печатного станка. А эти хозяева заинтересованы, прежде всего, в поддержании высокого курса доллара. Чем выше доллар по отношению к другим валютам, тем дешевле они могут скупать товары и активы во всем мире.
А если, несмотря на заниженный рубль, правительству все-таки удавалось простимулировать какую-то отдельную отрасль, в нашем случае – углеводородную энергетику, то это было возможно только за счет падения других отраслей. Здесь работает простой закон сохранения энергии. Соответственно, продолжается падение в частном секторе, доходах и уровне жизни населения. А Сечин в это время призывает стимулировать экспорт нефти за счет нашего народа! И Дядя Сэм радостно потирает руки, продолжая наблюдать, какая страна сильнее понизит курс национальной денежной единицы ради защиты своего экспорта и тем самым укрепит доллар.
КР: Вы заявляли о том, что разработали конкретную программу чрезвычайных мер по оздоровлению экономии РФ, которую можно было бы реализовать буквально в течение года. Расскажите о ее составляющих поподробнее.
ВК: Перечисляю пункты по степени значимости.
На первом месте – деофшоризация экономики, на втором – запрет на трансграничное движение капитала, третье – выход из ВТО, четвертое – изменение статуса ЦБ, превращение его в орган госуправления, лишение его независимости от правительства, наконец, пятое – изменение денежной эмиссии.
То есть Центробанк в результате должен перестать быть валютным обменником. Он получит возможность выпускать рубли под инвестпроекты реальной экономики. К дополнительным тезисам можно добавить введение госконтроля над ценами и развитие импортозамещения. В последнем нам уже активно помогают западные соседи, организовавшие санкции.
По поводу деофшоризации объясню отдельно, почему сейчас этот пункт стоит так остро. Некоторые сводят ее пагубное влияние лишь к тому, что бюджет РФ недополучает какие-то деньги, частные прибыли уводятся в офшоры и т.д. На самом деле все это второстепенно. Куда важнее то, что за пределы России выводятся активы. Фактически все наши ресурсы, железные дороги, заводы находятся на территории России, но юридически за рубежом создаются компании-клоны, на которые также записано все это имущество. И есть опасность, что при подаче исков в международные суды имущество таких фирм в России может быть оштрафовано/арестовано. Еще один момент – все эти офшорные структуры и счета принадлежат чиновникам и бизнесменам, которые по паспортам являются гражданами РФ. Это и есть офшорная аристократия, по сути, являющаяся «пятой колонной», работающей на наших противников.
Что касается ВТО, сейчас сам замысел этой структуры обесценивается, потому что США создают отдельные крупные блоки, действующие по собственным правилам – Транстихоокеанское и Трансатлантическое партнерства. Вскоре из ВТО туда перекочует вся коммерческая деятельность. Некоторые по наивности думают, что речь здесь идет только о торговом партнерстве. По факту же основная цель – создание новой экономической модели – полностью в интересах банков и ТНК. По сути, по своему юридическому статусу они окажутся над государствами.
КР: Известно, что вы поддерживаете тех консерваторов, которые призывают использовать для оздоровления экономики эффективные элементы сталинской модели. Разве методы госплана не устарели морально?
ВК: Лично я говорю не столько об инструментах, сколько о целях, которые ставил перед собой Сталин. Основная цель тогда была всем предельно понятна – построение экономически независимого государства. Экономический суверенитет предполагает, что нам необходим полный набор самодостаточных отраслей. Соответственно, появилось обобщающее понятие – «народно-хозяйственный комплекс». Затем возникла концепция межотраслевого баланса, на основе которой создавался план натуральных показателей экономики, который должен был четко выполняться безо всяких корректировок. После Сталина, кстати, корректировки в плане стали допускаться. А госплан в качестве метода средне- и долгосрочного стратегического планирования, очевидно, никогда не устареет. Вслед за СССР он помог выбраться из экономической ямы США и Китаю.
КР: С кознями недремлющих врагов и оружием против них вроде бы разобрались. Напоследок хотелось бы задать вам своеобразный вопрос-размышление. А что если текущий системный кризис в экономике России носит не столько внешний, привнесенный, сколько внутренний характер. Возможно, его причины стоит поискать в том, что с 90-х годов и поныне наша власть продолжает делает ставку на нефтегазовую трубу, отказывается модернизировать промышленность, развивать реальный сектор. То есть причина вовсе не во внешнем колониальном управлении, а в плохих менеджерах внутри России…
ВК: В 90-е годы у нас появился лозунг – «интегрируемся в мировую экономику». Мы интегрировались, и что произошло позитивного для населения России? Никакой модернизации не случилось, а то, что у нас еще работает в реальном секторе – преимущественно наследие советской эпохи. Российской экономики сейчас фактически уже нет – есть российский сегмент как часть всемирной финансовой системы. Предпосылки для этого создавались как внутри, так и вне страны. Но сейчас это второстепенно. Думаю, что, если мы действительно хотим поднимать экономику, надо начинать с суверенной внутренней и внешней политики.
Колокол России: Валентин Юрьевич, в ваших лекциях и статьях красной нитью проходит идея о том, что мы живем в так называемую постденежную эпоху. Справедливо ли утверждать, что деньги сегодня являются лишь политическим инструментом, они перестали быть реальным эквивалентом товаров и услуг?
Валентин Катасонов: Скажем так, деньги перестали эффективно выполнять свои две базисные функции – меру стоимости и средство обмена/обращения. После того, как они стали еще и средством накопления, их первичное назначение во многом нивелировалось. Это можно сравнить с современным телефонным аппаратом – смартфоном. Изначальная функция телефона – средство голосовой связи, но сейчас она задвинута на второй план кучей других опций, которые из второстепенных для многих уже стали основными. Мы получаем такую многоплановую игрушку и большое количество вариантов, как использовать ее в своих интересах. С деньгами происходит примерно то же самое.
КР: Есть ли у России хоть какой-то шанс состояться экономически, играя по правилам «хозяев денег» (это определение является заглавием одной из книг Валентина Катасонова – прим. ред.)? Реально ли нам завоевать свое место под солнцем среди акционеров ФРС США, крупнейших банков и транснациональных корпораций (ТНК)?
ВК: Это бесполезное занятие. Недавно в одной из бесед с коллегой я вспоминал работу Ленина «Империализм как высшая стадия капитализма», где совершенно трезво утверждалось, что Россия уже опоздала в клуб империалистических государств.
Дальнейшее развитие России по пути капитализма приведет лишь к тому, что мы прочно обоснуемся на периферии этой мировой системы – на условиях колонии или вассала для империалистических метрополий.
Сейчас попасть в этот элитный клуб так называемого «золотого миллиарда» невозможно – там идет своя грызня. Показателен пример Аргентины и Греции, которые совсем недавно в нем числились, а ныне официально переведены в разряд развивающихся экономик.
КР: Ну, а Россия, кажется, из развивающихся никогда выше и не прыгала… Каково же наше место в существующей финансовой иерархии?
ВК: Иногда я сравниваю эту систему со структурой большого морского судна: там есть верхняя палуба, средняя палуба, нижняя палуба и трюм. Так вот, Россия сейчас находится в трюме, на самом дне мировой экономики.
КР: Еще до значительного падения цен на нефть экономику России начало лихорадить. Стабильно снижается производство в аграрном и реальном секторе, медленно вымирает малый и средний бизнес. При этом российские банки жалуются, что почти 50% рублевой денежной массы изъято из экономики в госрезервы. Соответственно, банкиры вынуждены поднимать ставки по всем кредитам. Статистические показатели – вопиющие, вот только непонятно, где искать корень наших проблем?
ВК: Все довольно просто – за денежную массу и ее перемещения отвечает денежная власть. В нашем случае – Министерство финансов и Центральный банк. Безусловно, они являются частью той системы, которую я условно называю колониальной администрацией.
Метрополии сильная колония ни к чему, ей нужно: а) ослабить Россию; б) превратить ее в удобный объект для управления; в) продолжать ее доить. Вот наши денежные власти и решают эти задачи, причем весьма эффективно.
Почему 50% рублевой массы изымается из оборота вопреки здравому смыслу? Да потому, что Центробанку очень помогает Минфин, который концентрирует так «излишки денег» на казначейских счетах и в различного рода резервных фондах.
КР: Вы неоднократно говорили о том, что в декабре 2014 года у нас было достаточно валютных резервов и положительное сальдо платежного баланса. То есть рубль вообще должен был идти в гору, а его обвал очень напоминал спланированную диверсию. Вы указывали на грубейшее нарушение статьи 75 Конституции РФ, за которое Эльвиру Набиуллину и ее команду следовало бы привлечь к ответственности. Но вместо этого мы видим лишь мировое признание со стороны банкиров и оценку «отлично» работы Набиуллиной от президента Владимира Путина…
ВК: Да, по моему мнению, это была спланированная и очень непростая в плане осуществления для «хозяев денег» диверсия. Именно поэтому «подвиг» Набиуллиной затем вызвал бурный восторг у представителей нашей метрополии. В декабре у России не было никаких предпосылок для того, чтобы ронять рубль. И ранее, кстати, сам Центробанк выступал с заявлениями, что обвала рубля быть не может, потому что у России положительное сальдо платежного баланса и достаточные золотовалютные резервы. Согласно любому учебнику экономики, курс рубля должен был в таких условиях расти, а не падать. К сожалению, ни профессора, ни авторы учебников даже не пытались объяснить этот феномен. Они по-прежнему твердят, что сальдо платежного баланса прямым образом влияет на рост или падение валюты. Произошедшее в декабре им, судя по всему, абсолютно не интересно.
КР: Значит, получается, что финансовая элита РФ под руководством ЦБ последовательно продолжает демонтаж всей национальной экономики?
ВК: Безусловно, я рассматриваю происходящее как целенаправленные действия нашей колониальной администрации. К моему большому сожалению, слова Владимира Путина на октябрьском форуме «Россия зовет!» обнуляют все очки, которые он набирал последние полтора года – я имею в виду присоединение Крыма, борьбу с международным терроризмом в Сирии и т.д. На форуме Путин выступил как рафинированный экономический либерал, озвучив такие вещи, о которых сегодня стесняются говорить даже руководители министерств и отдельных органов исполнительной власти.
Во-первых, президент упомянул о необходимости привлечения иностранного капитала, хотя мы все прекрасно видим, что против России сейчас ведется финансовая война. Приглашать иностранный капитал в такой ситуации – значит, фактически позволять противнику зайти с тыла. В нашей истории уже были случаи, когда в страну в больших объемах попадал иностранный капитал – ничем хорошим это не заканчивалось. Во-вторых, он сказал о будущем расчленении единой корпорации РЖД, то есть фактически предложил проделать с российскими железными дорогами то же самое, что мы ранее сделали с единой энергосетью Советского Союза, превратив ее в РАО ЕЭС. Последствия «реформы» Чубайса у всех нас перед глазами.
Наконец, очень странным мне показалось заявление президента о том, что мы не будем вводить запрет на трансграничное движение капитала. Исходя из официальных данных, которые я почерпнул на сайте ЦБ, за последние 10 лет до 2014 года включительно чистый отток капитала из России вместе с выводом инвестиционных доходов составил 1 триллион долларов. Это примерно 100 миллиардов долларов в год. В прошлом году эта цифра составила 151 миллиард долларов, в нынешнем, полагаю, она точно не уменьшится. Фактически из экономики России выдавливают кровь.
Между прочим, еще в 2012 году, когда в МВФ проводился разбор полетов, связанный с финансовым кризисом, стало понятно, что многие страны просто не переживут его вторую волну. И тогда руководство МВФ дало понять – если отдельным государствам будет совсем уж плохо, можно вводить ограничения на движение капитала. Специалисты прекрасно об этом знают. А мы здесь оказались святее Папы Римского – продолжаем гнуть ту линию, которую МВФ навязывает странам третьего мира. А это уже реальный признак колониальной страны, которая по определению не может иметь своего экономического курса.
КР: Кстати, отдельные экономисты очень хвалили Набиуллину за «ноу-хау» в виде отказа от регулируемого валютного курса в пользу свободного. Вскоре после этой, с позволения сказать, инновации и случился декабрьский обвал…
ВК: Да, финансовый управляющий страны, конечно, может заявить о том, что нацвалюта отпускается в свободное плавание. Но чем он в таком случае управляет и что регулирует, если в стране имеет место свободный вход и выход капитала?! Тогда у России просто теряются все рычаги для управления своим платежным балансом, и начинается проходной двор – рай для спекулянтов. Мне приходится говорить очевидные вещи, потому что для многих финансистов во власти они вдруг перестали быть очевидными.
Иногда мне кажется, что мы сегодня находимся в некоем дурдоме, обсуждая, какие плюсы и минусы у плавающего валютного курса. Представьте себе, что у человека постоянно скачет артериальное давление – разве он сможет при этом эффективно работать? Плавающий валютный курс в экономике – это то же самое, он автоматически ставит крест на всех среднесрочных и долгосрочных решениях. Можно заниматься только валютными спекуляциями – а экономика страны при этом медленно умирает.
КР: Валентин Юрьевич, все-таки каково ваше мнение: первое лицо страны искренне считает, что деятельность Центробанка благотворно сказывается на нашей экономике? И могут ли в принципе банкиры с Уолл Стрит, которые, судя по всему, считают Набиуллину своим близким союзником, желать добра России? В окружении Владимира Путина есть и представитель патриотических сил – советник президента РФ Сергей Глазьев, который смело озвучивает консервативные взгляды на российскую экономику. Каково его влияние в команде президента?
ВК: К сожалению, наши рекомендации и тревожные сигналы, в том числе и через канал Глазьева, не доходят до президента. Похоже, что Сергей Юрьевич выполняет роль громоотвода для патриотически настроенных экономистов. Самое тревожное, что время сейчас работает против нас. Экономика страны продолжает ослабевать – это видно даже из официальных статистических данных. И если начнется вторая волна финансового кризиса (а она, скорее всего, нахлынет не из России – эпицентрами могут быть Америка, Европа или Китай), то получится, что глубина нашего падения будет еще глубже, чем в стране-эпицентре.
КР: Все это невесело, хотя в таком случае у многих, в том числе и у меня, никак не складывается весь геополитический «паззл». Почему при показательной суверенности внешней политики (Крым, Украина, Сирия и т.д.) Россия оказывается колониальной в отношении своей внутренней экономики? Если мы так крепко застряли на крючке у ФРС и находимся под внешним управлением, почему нам было позволено присоединить Крым, почему нам позволяется защищать Башара Асада в войне со спонсируемыми Западом террористами? При этом внутри страны мы продолжаем падать все ниже… Что мешает нашему президенту принять необходимые меры для суверенизации экономики?
ВК: Мне тоже трудно понять такой курс – налицо явная асимметрия, диссонанс внешней и внутренней экономической политики. В публичных выступлениях я даже пару раз использовал такой жесткий термин – «политическая шизофрения». Некоторые патриоты на меня сразу ополчились – мол, зачем ты обижаешь президента? Я им ответил – никого не обижаю, просто, как врач от экономики, я вынужден «осматривать больного», ставить свой диагноз. Объяснить, почему такое происходит, может только человек, имеющий постоянный «доступ к телу» первого лица. Но не вызывает сомнений, что окружение Владимира Путина в большинстве своем либеральное. Из экономистов, насколько мне известно, с ним наиболее плотно общаются Набиуллина, Греф и Кудрин.
Остается гадать, то ли это выбор самого президента, то ли имеет место некая операция по его изоляции от экономической политики. Но во втором случае возникает резонный вопрос, почему тот же прием не используется для купирования активной внешней политики Путина? Это же очень просто сделать… В общем, меня тоже очень волнует эта «вилка». Главное, что позиция президента как либерала в экономике за последние годы не претерпела больших изменений.
КР: Чем нам может грозить продолжение такого курса при худшем сценарии? Какова вообще ваша оценка остроты социально-экономической ситуации в стране?
ВК: За экономическим кризисом обычно следует социальный, а далее может произойти социально-политический взрыв. Сложно прогнозировать, как общество отреагирует на все эти негативные процессы. Пока народ у нас в основном спит. Я думаю, что надо просыпаться самим и будить окружающих. Между прочим, некоторые европейские страны, например Германия и Греция, в этом плане нас опережают. В Берлине недавно прошла массовая демонстрация – более 150 тысяч человек выступали против Трансатлантического партнерства – новой доктрины взаимодействия США и Европы. Это очень серьезный показатель – люди понимают, что скрывается за вывеской глобальной экономики.
КР: В этом году из уст президента «Роснефти» Игоря Сечина часто можно было услышать фразу, что сильный рубль, дескать, для его отрасли только помеха. Получается, углеводородная энергетика, целиком ориентированная на нефтедоллары, в открытую заявляет, что ее устраивает текущий расклад?
ВК: Давайте посмотрим на картину в более широком контексте. Сечин говорил о том, что рубль у нас занижен по отношению именно к доллару. То есть сейчас все чиновники, которые проводят линию на снижение курса своей национальной единицы, по сути, работают на хозяев печатного станка. А эти хозяева заинтересованы, прежде всего, в поддержании высокого курса доллара. Чем выше доллар по отношению к другим валютам, тем дешевле они могут скупать товары и активы во всем мире.
А если, несмотря на заниженный рубль, правительству все-таки удавалось простимулировать какую-то отдельную отрасль, в нашем случае – углеводородную энергетику, то это было возможно только за счет падения других отраслей. Здесь работает простой закон сохранения энергии. Соответственно, продолжается падение в частном секторе, доходах и уровне жизни населения. А Сечин в это время призывает стимулировать экспорт нефти за счет нашего народа! И Дядя Сэм радостно потирает руки, продолжая наблюдать, какая страна сильнее понизит курс национальной денежной единицы ради защиты своего экспорта и тем самым укрепит доллар.
КР: Вы заявляли о том, что разработали конкретную программу чрезвычайных мер по оздоровлению экономии РФ, которую можно было бы реализовать буквально в течение года. Расскажите о ее составляющих поподробнее.
ВК: Перечисляю пункты по степени значимости.
На первом месте – деофшоризация экономики, на втором – запрет на трансграничное движение капитала, третье – выход из ВТО, четвертое – изменение статуса ЦБ, превращение его в орган госуправления, лишение его независимости от правительства, наконец, пятое – изменение денежной эмиссии.
То есть Центробанк в результате должен перестать быть валютным обменником. Он получит возможность выпускать рубли под инвестпроекты реальной экономики. К дополнительным тезисам можно добавить введение госконтроля над ценами и развитие импортозамещения. В последнем нам уже активно помогают западные соседи, организовавшие санкции.
По поводу деофшоризации объясню отдельно, почему сейчас этот пункт стоит так остро. Некоторые сводят ее пагубное влияние лишь к тому, что бюджет РФ недополучает какие-то деньги, частные прибыли уводятся в офшоры и т.д. На самом деле все это второстепенно. Куда важнее то, что за пределы России выводятся активы. Фактически все наши ресурсы, железные дороги, заводы находятся на территории России, но юридически за рубежом создаются компании-клоны, на которые также записано все это имущество. И есть опасность, что при подаче исков в международные суды имущество таких фирм в России может быть оштрафовано/арестовано. Еще один момент – все эти офшорные структуры и счета принадлежат чиновникам и бизнесменам, которые по паспортам являются гражданами РФ. Это и есть офшорная аристократия, по сути, являющаяся «пятой колонной», работающей на наших противников.
Что касается ВТО, сейчас сам замысел этой структуры обесценивается, потому что США создают отдельные крупные блоки, действующие по собственным правилам – Транстихоокеанское и Трансатлантическое партнерства. Вскоре из ВТО туда перекочует вся коммерческая деятельность. Некоторые по наивности думают, что речь здесь идет только о торговом партнерстве. По факту же основная цель – создание новой экономической модели – полностью в интересах банков и ТНК. По сути, по своему юридическому статусу они окажутся над государствами.
КР: Известно, что вы поддерживаете тех консерваторов, которые призывают использовать для оздоровления экономики эффективные элементы сталинской модели. Разве методы госплана не устарели морально?
ВК: Лично я говорю не столько об инструментах, сколько о целях, которые ставил перед собой Сталин. Основная цель тогда была всем предельно понятна – построение экономически независимого государства. Экономический суверенитет предполагает, что нам необходим полный набор самодостаточных отраслей. Соответственно, появилось обобщающее понятие – «народно-хозяйственный комплекс». Затем возникла концепция межотраслевого баланса, на основе которой создавался план натуральных показателей экономики, который должен был четко выполняться безо всяких корректировок. После Сталина, кстати, корректировки в плане стали допускаться. А госплан в качестве метода средне- и долгосрочного стратегического планирования, очевидно, никогда не устареет. Вслед за СССР он помог выбраться из экономической ямы США и Китаю.
КР: С кознями недремлющих врагов и оружием против них вроде бы разобрались. Напоследок хотелось бы задать вам своеобразный вопрос-размышление. А что если текущий системный кризис в экономике России носит не столько внешний, привнесенный, сколько внутренний характер. Возможно, его причины стоит поискать в том, что с 90-х годов и поныне наша власть продолжает делает ставку на нефтегазовую трубу, отказывается модернизировать промышленность, развивать реальный сектор. То есть причина вовсе не во внешнем колониальном управлении, а в плохих менеджерах внутри России…
ВК: В 90-е годы у нас появился лозунг – «интегрируемся в мировую экономику». Мы интегрировались, и что произошло позитивного для населения России? Никакой модернизации не случилось, а то, что у нас еще работает в реальном секторе – преимущественно наследие советской эпохи. Российской экономики сейчас фактически уже нет – есть российский сегмент как часть всемирной финансовой системы. Предпосылки для этого создавались как внутри, так и вне страны. Но сейчас это второстепенно. Думаю, что, если мы действительно хотим поднимать экономику, надо начинать с суверенной внутренней и внешней политики.
Иван Ваганов
Источник: kolokolrussia.ru
Комментариев нет:
Отправить комментарий