ДРУГАЯ ИСТОРИЯ

 Борис Ихлов

Часть II

Часть I «Анархия и международный троцкизм» об Андрее Исаеве, Александре Шубине и других неформалах была опубликована в 4-х номерах «Нового Нестора» под ред Дм. Костенко, переведена на ряд ведущих языков мира и бесследно исчезла.

- А вот идет разгильдяй Марио, - широко, приглашающе повел рукой Саша в сторону улыбающегося кудлатого парня в кожаной куртке. – Из каких-то итальянских революционеров, ветрище в голове – необычайный.

Парень подсел к нам за столик, и мы повели задушевную беседу о перспективах многопартийности в СССР. Было это дело в столовке какого-то бывшего партийного учреждения, куда меня привел по случаю Борька Кагарлицкий. «Сегодня богатый, получил гонорары, угощаю», - говорил Борька, двигая поднос по металлическим направляющим. Жизнерадостный, в галстучке, Саша Попов состоял в Социалистической партии Кагарлицкого и вместе с ним угодил в депутаты Моссовета. По образованию гуманитарий, некогда за каким-то дьяволом был распределен на оборонный завод имени Ленина в Перми, где честно оттрубил месяца два. Саша знал всю подноготную московской политической тусовки, со всеми был короткой ноге, включая Горбачева и Ельцина. Борис Николаевич частенько сам искал встреч с социалистами: «Вы вводите, вводите меня в курс». И социалисты, как они сами формулировали, «накачивали» будущего президента России. Что Ельцина – весь мир. За одну лишь двухнедельную поездку в Великобританию некий социалист на лекциях заработал 60 тыс. фунтов стерлингов. «Прежний резидент американской разведки, - доверительно сообщал мне в столовке Саша Попов, - ни черта не понимал, совсем тупой был, ни во что не врубался. Сейчас прислали нового – записывай телефон – этот хоть что-то соображает.» Видимо, по мысли Саши, на случай, когда ситуация перевернется и прижмут КГБ-шники, звонок резиденту ЦРУ призван был меня спасти.

Вот такая была золотая пора разгула неформальщины. Она вынесла на свет божий всякого добра. Разнообразные московские оппозиционеры учредили Народный фронт, который объединял и социал-демократов, и социалистов, и антикоммунистическую Дем. Партию России, и какое-то Гражданское достоинство, и разнообразных приблудившихся: социологов, супругов Ракитских, и даже засланного казачка, функционера КПСС Сережу Станкевича. Многие «фронтовики» до поры до времени, конспирироровались под экологов. Опасаясь поначалу, Московский народный фронт, протянул в ВС СССР именно Станкевича. Так он стал демократом. Потом говорливые столичные неформалы рванули во власть сами. Социал-демократу Паше Кудюкину даже пофартило пару лет занимать должность министра труда. Впав от такой неожиданности в катарсис, Паша раскланивался со всеми посетителями и приговаривал: «Знаю, как же, знаю, с огромным уважением…»

Время оттеснило неформалов, они исчезли вместе со стачкомами. Сотрудник Института социологии Светлана Айвазова рассказывает: «Решили мы создать партию «Женщины России». Зарегистрировались, Только начали работу, как пришли к нам функционерши из обкома и спрашивают, кто тут женщины России. Мы, отвечаем. Нет, говорят, ошибаетесь, это мы женщины России!» Так функционерши стали депутатами.» Аналогичный случай произошел с Дем. партией России. Создавали ее Пономарев с Гарри Каспаровым, но их легко оттеснили Травкин и Бурбулис. «Партия проиграна», - посетовал тогда чемпион мира. Травкин заезжал и в Пермь, выступал с речью в ДК им. Ленина. «Вот Вы, член КПСС, решили создать антикоммунистическую партию, - спрашивали его. – А сами-то Маркса читали?» «Нет, - без напряжения ответствовал Николай Ильич, - это невозможно прочесть.» «Хорошо, - допытывали его, - но Вы же против КПСС партию создаете. Может, руководители КПСС – коммунисты, может, они читали Маркса?» «Разумеется, не читали!» - резал свежеиспеченный антикоммунист.

В таком случае, против кого или против чего Травкин создавал партию? Да какая, собственно, разница. Решительным шагом шли к своему счастью одна за другой шеренги защитников народных интересов. «Мы, собственно, и не скрываем, - говорили создатели альтернативного профсоюза «Урал», - наша задача – заработать деньги на профсоюзной теме. Хоть через отмывание.»

В славной Перми неформальное движение началось с Группы Продленного Дня. Андрюха Заболотных, по кличке «москвич», вычитал в книжке «Очередные задачи Советской власти», что социализм – это когда каждый после отработки своего 8-часового урока начинает заниматься государственной деятельностью. Отсюда и поименование группы. Состояла она из целых девяти человек ученого сословия, включая вашего покорного слугу.

Никто из нас на заре 80-х не знал, не ждал, что с ним произойдет. Спустя каких-то десять лет брат будет у брата отнимать клочок земли, ликвидируют станцию «Мир», беспилотный «Буран» выбросят на свалку, разгонят НИИ, огромные заводы растащат по винтику, прилавки заполонят колбасы из нефти с генетически модифицированной соей, и по телевидению Леонид Млечин на полном серьезе будет рассказывать молодому поколению, как голодали до реформ русские люди. Разве мы, научные сотрудники, могли такое предполагать? Разве могли знать Беккерель, Эйнштейн, Мария и Жолио Кюри, до чего доиграются? Да в страшном сне не могли увидеть. А ведь всё с добрыми намерениями!

Нет, сами подумайте, что могло не устраивать человека, который в детстве отдыхал в Артеке, без всякого блата отучился в физмат. школе, по окончанию вуза получил прекрасное распределение в университет и потом преспокойно поступил в аспирантуру МГУ? Может, зарплата? Ничуть. Всегда можно было подработать, хоть дворником, хоть в отпуск шабашником. Плюс всякие льготы, почти бесплатные профилактории, плюс премии, плюс фонд экономического стимулирования за изобретения, внедрения и прочее. Может быть, рядового советского труженика не устраивали продукты питания? Сомнительно. В Европе уже давно научились фальсифицировать продукты питания, пореформенной России пришлось лет двадцать ее догонять. Ах, да. Не было джинсов, рока энд рола, свободы слова, и сосед дядя Коля, слесарь из домоуправления, был вечно пьян. Вот почему всё так случилось! Вы будете смеяться, но когда в кинозалах показывали фильм о жуткой советской действительности «Небеса обетованные», в котором художница побирается, а скрипач живет на свалке за то, что сыграл что-то иностранное, по окончании зал вставал и аплодировал. Хотя такого в эпоху Брежнева с художниками и скрипачами и быть не могло.

Группу Продленного Дня ни джинсы, ни многопартийность не интересовали. Интересовало, почему начальник лаборатории занят неизвестно чем, по какому праву Москва своровала диссертацию, по какой причине изобретение не хотят внедрять, отчего зав. кафедрой физкультуры может брать без спроса студенческие байдарки, почему другой зав. кафедрой бесконтрольно выписывает себе огромную премию… Конечно же, ответы на все вопросы Группа по научной методике принялась искать в святцах – трудах классиков марксизма-ленинизма. И обнаружила… «Наши чиновники – г… наши учреждения заполнены чиновниками, которые работают, как дураки… Коммунистическая сволочь… Сведем роль госчиновников к роли простых исполнителей воли трудящихся… Сталин груб, это мелочь, но эта мелочь может сыграть решающую роль…» Бог ты мой, столько еще обнаружили всего, чего не проходили в университете. Например, что государственная собственность вовсе не означает социализм.

По своему определению социализм – это государственная собственность при политической власти рабочего класса. Понимаете, класса, а не партии. Помните перестроечный лозунг: «Партия, дай порулить!» А чтобы всем власти досталось понемножку, нужно ее передать Советам. Тогда каждый сможет избраться депутатом. Ведь по Ленину власть Советов – это сменяемость госчиновника, его скромная оплата и контроль за ним со стороны рабочих. Ни того, ни другого, ни третьего в СССР не наблюдалось с конца 20-х. Наоборот, наблюдался контроль за каждым со стороны партии.

Ну, а рядовые граждане в начале 80-х рассказывали анекдоты. Едет мужик в автобусе, перед ним другой мужик читает газету, в газете портрет, обведенный черной рамкой. Мужик с газетой выходит из автобуса, первый мужик бросается за ним, тот оборачивается и говорит: «Не он.» Это про Брежнева. Плохо, когда население перестает уважать руководителя страны, одряхлевшего, с трудом произносящего слова, по-детски падкого до медалей с орденами. Словом, «что-то прогнило в Датском королевстве».

Когда не смену Брежневу пришел Андропов, поднявший дело Медунова, арестовавший главу МВД Щелокова, у многих появилась надежда, что весь окружающий бардак постепенно сойдет на нет. Не вызвало особого протеста даже то, что людей на улице во время рабочего дня отлавливали, записывали фамилии и сообщали на работу. Но в Андропова стреляли, его заменил такой же дряхлый, как Брежнев, Константин Черненко. Неизвестно, удалось бы Юрию Владимировичу что-нибудь серьезно улучшить, но после его смерти многие молодые парни, да и зрелые мужчины, поняли: придется шевелиться самим. Именно с того времени начинают свою короткую историю многочисленные неформальные группы.

Итак, несчастные неформалы, которых было довольно много, около 7 млн по стране, поставили себе целью ни много ни мало свергнуть власть КПСС в СССР и утвердить… Вот тут начинается самое интересное.