"Дело Морозова" Часть III

Сумасшедший антисоветчик» (из определения суда)

«Морозов В.Ф., проживая и работая в г.Н.Тагиле, с 1973 по апрель 1982 года занимался антисоветской агитацией и пропагандой.

В целях подрыва и ослабления Советской власти он систематически изготовлял у себя дома, хранил для распространения и распространял рукописные и отпечатанные им на машинке произведения, содержащие клеветнические измышления, порочащие советский государственный и общественный строй.

Всего за указанный период времени Морозов изготовил в этих целях, хранил и распространил на территории СССР, а также отправил за границу – в США, свыше 50 таких произведений. 

Проводил он и устную антисоветскую пропаганду и агитацию. Тем самым он совершил общественно-опасные действия, подпадающие под признаки статьи 70 ч. 1 УК РСФСР.

 Факты антисоветской агитации и пропаганды со стороны Морозова подтверждаются как его собственными показаниями на предварительном следствии, так и другими доказательствами: фактом изъятия экземпляров упомянутых произведений и машинки у него на квартире, заключением почерковедческой экспертизы, согласно которой все они подписаны Морозовым, протоколами осмотра этих произведений и заключением экспертной комиссии.

Показаниями свидетелей… подтверждается и то, что Морозов не только распространял эти произведения среди своих работников, но и вел устную антисоветскую пропаганду и агитацию: сравнивал КПСС с мафией, приписывал ей оппортунистические позиции, высказывал мнение об устранении КПСС, клеветал на местные органы власти, сравнивал Советское государство с фашистским, клеветал на органы прокуратуры, милиции и КГБ.

За все эти действия предусмотрена уголовная ответственность. Однако Морозов не может нести её за них, поскольку заключением стационарной судебно-психиатрической экспертизы он признан невменяемым, так как страдает хроническим психическим заболеванием в форме сутяжно-паранояльного бредового развития психопатической личности. Не исключён также паранояльный этап параноидной шизофрении.

Обоснованность выводов этого заключения сомнений у суда не вызывает.

Так как Морозов представляет повышенную опасность, поэтому к нему необходимо применение принудительных мер медицинского характера – помещение его в психиатрическую больницу специального типа…

Председательствующий В.И.Ежиков

Народные заседатели А.С.Ткаченко, В.И.Шумихина

  Необходимые пояснения

Судебные определение по делу Морозова В.Ф. достойно венчает всю эту пирамиду беззакония.

Не только юристы знают, что ст. 70 УК РСФСР, при всем её несовершенстве, все же не позволяет считать любое высказывание против власти «антисоветской агитацией и пропагандой». Необходимо важное условие: цель подрыва или ослабления Советской власти. Была ли такая цель в действиях Морозова?

Суд утверждает – была.

Позволю себе в этом усомниться. Все, что он писал и говорил, свидетельствует о другом – Морозов болезненно воспринимал недостатки Советской власти, критиковал её слабости. Никакой другой власти не видел и не желал. Более того, даже будучи исключенным из партии, Морозов считал себя коммунистом, последовательно разоблачающим «оппортунизм» тогдашнего руководства КПСС. И это он то «антисоветчик»?

Продолжая логику следствия, суд сел на оба стула сразу: признал действия Морозова подпадающими под статью 70, ч. 1 УК РСФСР, а затем, опираясь на заключение психиатрической экспертизы, признал его невменяемым.
Итак: «сумасшедший антисоветчик» или «антисоветчик, но сумасшедший» - выбирайте любое!
Не совсем понятна в этом деле роль защитника Валериана Морозова. Будучи свидетелем явного произвола, он не только не поднял голоса протеста –даже не обжаловал это незаконное определение. Может быть, полагал, что его клиент «легко отделался»?
«С коммунистическим приветом…»

(из письма В.Морозова М.Горбачёву)

  «Перестройку я начал бы со всенародного референдума (предусмотренного Конституцией) – желает  ли и дальше советский народ мириться с созданной многолетним политическим террором однопартийной абсолютной монархией? Именно она привела народное хозяйство и идеологию социализма к хроническому кризису. Да, да! Это только вы и высокопоставленные партийные утверждаете, что для СССР «традиционна и незыблема» однопартийная система. Народ вы не спрашивали, а большинство его считает, что социалистическая демократия возможна только на многопартийной основе. Как в странах Запада (да и всего мира) естественны в каждой стране по нескольку социалистических партий (социалистические , социал-демократические, социал-христианские, национал-социалистические и пр.), так и в СССР и странах народной демократии могут быть по нескольку коммунистических партий. Кстати, Хрущёв это, кажется, понимал – он (правда, однобоко и половинчато) хотел разделить КПСС на две партии и на первом этапе создал сельские и промышленные обкомы.
Это только вы и не понимаете, что КПСС давно уже «не ум, честь  совесть нашей эпохи», она давно уже выродилась в коллективного капиталиста, в класс управляющих (именно разные начальники-управляющие «делают в ней погоду») – класс эксплуататоров класса советских рядовых, советского народа. И прогрессивно, на базе воинствующих антинауки и всеобщего махрового оппортунизма (не случайно, даже  само  слово «оппортунизм» у нас совершенно вышло из употребления –«знает кошка, чье мясо съела») вырождается в совершенно аполитическую мафию. По Конституции парторганы не подлежат прокурорскому надзору и КГБ. Поэтому для них и не обязательны Конституция и Законы, поэтому у них и «свои Законы».
Даже российский самодержец и его губернаторы и городничие не имели такой, ничем не ограниченной, абсолютной власти, как вы лично и парторганы. Единственная реальная сила, обладающая всей полнотой экономической, административной и всякой прочей власти – Генеральный секретарь, парторганы и КГБ – и не ограничены ни одним Законом, не подлежат прокурорскому надзору! В «реакционных» США районный прокурор (в Уотергейтском деле) схватил за руку президента Никсона, а у нас любой секретарь райкома плюет безбоязненно даже на Генерального прокурора…

Социалистическая демократия может быть только многопартийной, чтобы каждый гражданин, каждый диссидент (в том числе и диссиденты-коммунисты, и я причисляю себя к благородному клану диссидентов) мог найти соответствующую политическую, поддерживающую и защищающую силу – партию единомышленников. Вспомните, что в Индии две коммунистические партии (правда, ни одна из них не пользуется популярностью). Наиболее научной, честной и авторитетной коммунистической партии народ сам доверит руководство собой. В случае же однопартийной абсолютной монархии, беззаконие, политический террор и бесправие народа никогда не прекратятся, народ никогда не получит реальных и действенных прав и свобод. И что не менее важно, народы мира никогда не будут уважать Советский Союз, не примут социализм и коммунизм. Всех наших противоречий и проблем не решить без многопартийной демократии…
Пока Вы (я это вижу уже много лет из года в год) посылаете проверять «врачей» - психиатров, хотя и московских. «Ворон ворону глаз не выклюет». Пошлите хоть раз хоть не много, а одного, но только действительно честного принципиального врача (без кавычек), не изменившего клятве Гиппократа. В тюрьме я встречал много совершенно здоровых диссидентов, которых безжалостно пытают и уродуют сильнодействующими средствами. 
Желаю успехов. Морозов Валерьян Федорович – техник и инженер-металлург, кандидат экономических наук, сталевар, кибернетик и политэконом, убежденный коммунист-диссидент Сибирский тракт, 8-ой километр, областная психбольница N 1.»
  Необходимые пояснения

С убеждениями можно соглашаться, можно спорить. Бесспорно одно – это знает сейчас каждый школьник – за  убеждения нельзя посадить в тюрьму.
Позвольте! – могут мне возразить – Морозова судили не за убеждения – за действия. Писал письма, обращался, выступал на собраниях… Вот и влип.
Здесь возникает очень серьёзный вопрос: есть ли грань между убеждением и действием? Где та грань, которая даёт право «компетентным органам» решать, что «уже можно»?

В истории права этот вопрос решался по-разному. Например, в Древнем Китае мастер, незаконно отливший пушку, карался смертной казнью. С ним всё понятно. Но одновременно казнили всю семью и ближайших соседей. В такие «пустяки», как «вина», «убеждения» власти, естественно, не вникали.
В Средневековье поводом для жестокого преследования могли послужить «колдовство», «сглаз», «дурные помыслы» и прочие «прегрешения». Незыблемость убеждений кое-кому приходилось доказывать на костре.
В сталинские времена людей сажали, случалось, за неосторожное слово, неаккуратное обращение с портретом вождя, напечатанным в газете…
Где же кончается она, суверенная территория личности, на которой можно чувствовать себя свободно, и где начинается область, подвластная карающей длани государства? Все рассуждения о правах человека так или иначе упираются в этот коренной вопрос.
Не пытаясь разрешить его целиком, обозначу несколько «пограничных столбиков». Гражданин на должен караться за несогласие с общественным или государственным устройством, режимом правления, действиями любых (даже самых высших) должностных лиц.
Человека, родившегося в стране Советов, нельзя отвергать, дискредитировать, преследовать, делать «не выездным» или, наоборот, вышибать за границу только за то, что он не вполне разделяет идеалы социализма.
Человек приходит к социалистическим убеждениям сознательно. Или, может быть, не приходит. Но нельзя «записывать в социализм» принудительно, как в своё время записывали в колхозы.

Не должно быть наказуемо изъявление своих взглядов в письменной и устной форме, приватно или публично. Право критики – святое право, гарантированное, кстати, и Советской Конституцией. Как улучшать общественное и государственное устройство, если навсегда закрыть его от критики, пусть даже резкой и не всегда справедливой? Статья 11-l Закона о государственных преступлениях, ущемляющая право критики, вызвала бурю возмущения общественности и была отменена Съездом народных депутатов СССР, но она навсегда войдет в историю юриспруденции как пример нарушения основных прав граждан.
Но везде есть грань, преступать которую нельзя. Критика недостатков строя не должна перерастать в индивидуальный (или групповой) террор против него. Народовластие – общее достояние народа и попытка отхватить себе «больший кусок» справедливо преследуется государством. Говоря юридическим языком, наказуемыми по закону должны быть лишь умышленные действия, направленные на насильственное, вопреки воле народа, свержение общественного или государственного строя или антиконституционный захват власти. Именно к такой модели ответственности идет современное советское законодательство.

  «Прошу реабилитировать…» (из жалобы адвоката прокурору РСФСР)

   «В 70-80 гг. в нашей стране складывалась кризисная ситуация. Развитие экономики приобретало всё более выраженный экстенсивный характер. Огромные капиталовложения не давали результата. Снижались производительность труда, эффективность производства.

Одновременно с этим шёл процесс распродажи национальных богатств: леса, газа, нефти и приобретения на западных рынках продуктов питания и продуктов материального производства (машин, станков, оборудования).

Складывалась ситуация, характерная для экономики колоний. При наличии людских и производственных ресурсов страна не могла себя прокормить.

Несмотря на явные просчёты и ошибки, производилось комплектование руководящих кадров из числа коррумпированных элементов. Процесс слияния руководящего аппарата с преступным миром зашел настолько далеко, что в его преступной власти оказались целые районы и отрасли народного хозяйства и управления.

Эти негативные явления были достаточно очевидны и для неспециалистов – элементарный анализ состояния дел приводил к печальным выводам. Однако, характерной особенностью того времени являлась общественная атмосфера всеобщего одобрения, свидетельствующая об отсутствии в обществе здоровых сил, способных на возвращение к здравому смыслу.

Эта атмосфера приводила в отчаяние людей, которые видели и понимали, к какой пропасти толкают страну. Таким человеком был и кандидат экономических наук – Валериан Федорович Морозов.

Понимая происходящие в стране процессы экономического, политического и морально-нравственного разложения, Морозов В.Ф. избрал единственно возможный для себя путь борьбы – письма. В течение 1973 – 1982 гг. он написал и отправил по почте свыше 50 писем. В партийные и советские органы, в газеты и журналы, в органы прокуратуры, в Академию наук СССР, в посольство США в СССР, многим должностным лицам.

В этих письмах он утверждал о сращении КПСС с преступным миром, употреблял слово «мафия». Он говорил, что Советы не обладают реальной властью, которую узурпировали партийные органы и о том, что рабочий класс рано или поздно поймёт это. Морозов В.Ф. заявлял, что ввод советских войск в Афганистан – большая ошибка. В письмах он поддерживал Сахарова А.Д., возмущенный расправой  над этим человеком.

Письма не анонимные , в них изложена гражданская позиция и поставлена подпись… Морозов Валериан Федорович не занимался антисоветской деятельностью. Его письма – это обращения гражданина, обеспокоенного обстановкой в стране, а «Труд. Экономическая политика коммунистов» - попытка учёного, его поиск ответа на волнующие его вопросы.

Морозов Валериан Федорович, как свидетельствуют многочисленные доказательства, был психически здоровым человеком. Он не был опасен Советской власти, он был опасен для отдельных людей, толкавших страну в пропасть. Морозов В.Ф. умер, но в интересах справедливости он должен быть реабилитирован».

Реабилитирован посмертно

Ходатайствую о посмертной реабилитации... Был ли хоть год в многострадальной нашей истории, когда бы ни писались эти слова?

В «политическом деле» Валериана Федоровича Морозова нет «чёрных марусь» и других причиндалов 1937 года. Политические репрессии 1982 года скроены по иной мерке: полу вопросы, полунамёки, полуутвеждения, нужные заключения послушных экспертов – и вот уже готова цепь полудоказательств, из которых послушный суд выковывает полукандалы. Но нельзя обманываться – перед нами настоящая репрессия! На мягких лапах резиновой полу законности к нам подобралось Новое Насилие!

В «деле Морозова», как на параде, выстроились все основные гарантии прав человека – святое право жалобы, помощь адвоката, прокурорский надзор за законностью, беспристрастное и неподкупное правосудие…

Всё есть – и ни одна не сработала! История учит: все социальные деформации неизбежно сопровождаются нарушением прав человека. Вопиет: правовая защищённость человека – одна из высших социальных ценностей, надёжная гарантия от новых кризисов. Учит? Только не нас! Когда же мы, наконец, перестанем городить потёмкинские деревни и создадим настоящий Суд, настоящую Прокуратуру, настоящую Законность?

В конце 1988 г. казанская судебно-психиатрическая лечебница стала объектом внимания международной миссии, расследующей многочисленные сообщения о злоупотреблениях в советской психиатрии. Валериана Морозова в числе других заключённых срочно перевели в Свердловскую область, в психиатрическую клинику, недоступную для международного контроля, где он и умер 26 января 1989 года. А спустя ещё два года родным В.Ф.Морозова из прокуратуры Свердловской области пришла коротенькая справка: Валериан Федорович Морозов реабилитирован (посмертно). (июль 1989 – март 1991 г.)

     (к публикации в интернете подготовил Шамсутдинов Р.Р.)