Права человека в Вуду-экономике

В поэме В.В. Маяковского образно говорится, что вначале капитализм был «ничего, деловой парнишка. Не боялся, что от работы засалится манишка», а затем обрюзг и лег на пути человечества, единственный выход – взорвать! В этой поэтической форме поэт показал динамику становления нового общественного строя. Совершенно то же относится к социализму: социалистическая революция вначале победила и установила  на 70 дней первую форму диктатуры пролетариата – Парижскую Коммуну. Затем,  была установлена вторая форма пролетарской диктатуры – советская власть уже на 70 с небольшим лет. Так что зря обещали в величальной песне: «Будет людям счастье, счастье на века – у Советской власти сила велика!». Возможно,  человечество ждет третьего пришествия нового строя, но не навсегда – на 700 или более лет?

Неолибералистское направление развития общества означает сворачивание достижений Запада – отбрасывание населения планеты в ХIV в. Такая инволюция предполагает откат самого Запада к механицизму Ньютона и к самому архаичному спекулятивному капитализму,  основанному на достижениях научной революции ХVI-ХVII вв.  и протестантской Реформации. Часы стали образом этого мира и самой идеальной машиной – метафорой механического видения мира. Позднее общей метафорой индустриализма стала тепловая машина, образ которой был навеян термодинамикой как учением о движении энергии. В условиях промышленного переворота совокупным образом мира выступила фабрика – совокупность машин, а вся Вселенная стала не Храмом, но некой Фабрикой, построенной Демиургом для человека-работника. Общество было увидено как совокупность атомизированных индивидов, поддающихся точному описанию и прогнозированию средствами позитивистской социологии и политэкономии подобно тому,  как рассчитывается движение идеальных газов в классической термодинамике. На рынке рабочей силы, действительно, можно было просчитать человеческие ресурсы, и это была не иллюзия калькуляции, а действительная калькуляция. Такому расчету не поддавались только общинные и традиционные социальные структуры с элементами самоорганизации – своего рода русская и восточная практическая синергетика.

Феномен отчуждения и социального фетишизма воспринимался в механистической картине социального мира как необходимый эффект индустриальной цивилизации – что-то вроде социального «галло», сопровождаемое демонизмом техники (К. Ясперс и М. Хайдеггер), автоматизированным поведением индивидов и искусственными аффектами чувственной жизни: все это прощалось ради совершенно религиозной по форме идеи прогресса. Эта идея парадоксально сочетается с этикой социального нигилизма: этика любви и метафизика своеволия у Ю.Н. Давыдова предполагает пессимистический культурный фон развития общества потребления и экономики предложения. Постиндустриальное общество сумело только провозгласить смену приоритетов развития – изменение целей производства, критерии развития техносферы, социальные вмешательства в производство – с тем, чтобы сразу предложить антииндустриальную модель жизни путем возврата к доиндустриализму, то есть к экономике в полном смысле этого слова.

Еще Аристотель в «Политике» различал экономику и хрематистику. Первый термин означает «ведение дома», домострой, материальное обеспечение дома, не связанное с движением денег и ценообразованием. Совершенно иной способ производства и коммерции связан с хрематистикой – накоплением богатства как высшей цели в отличие от экономики как деятельности по удовлетворению потребностей. После Смита и Рикардо, то есть после Реформации, политэкономия создавалась как хрематистика, наука о создании ценностей в индустриальном производстве. Все это основывалось на представлении о неисчерпаемости природы – в модели машины классической политэкономии нет топки и трубы, действует закон стоимости. Вся эта индустриальная аксиоматика совершенно не соответствует постиндустриализму, но вполне может работать в доиндустриализме.

 В постиндустриализме используется иная модель машины – лазер, то есть поток тепловых энергий, использование законов термодинамики. Современность нуждается в супериндустриализме! Нынешняя политэкономия неолиберализма в виде менеджмента сферы экономикса игнорирует любые внерыночные факторы, не заботиться о будущих поколениях, поскольку они еще не родились и с ними нет рыночного  эквивалентного обмена, но какой может быть обмен с нашими правнуками, кроме,  культурного? Таков конец неолиберализма в его постиндустриальном виде. Здесь «невидимая рука рынка» становится бессильной возвращать экономику и людей в состояние естественного равновесия.

Миф о «человеке экономическом» создал рыночную экономику, которая возникла на основе разрушения традиционного общества и превращении каждого человека в торговца. Еще Д. Локк сформулировал концепцию гражданского (или цивилизованного) общества: имеющие рабочую силу и использующие свое тело как систему живут в природном состоянии, прочие имеющие капитал приобретают в собственность рабочую силу и образуют «республику собственников» для обороны от всех несобственников, ведущих войну всех против всех не по правилам гражданского общества. Иначе говоря, люди-собственники заключают общественный договор и с этого момента начинается история.

Место Бога-часовщика заменяет естественная «невидимая рука рынка». Однако равновесие в этой системы может быть обеспечено только для ее ядра – небольшой части населения, своего рода «золотого миллиарда». Отсюда социал-дарвинизм и мальтузианство: в обществе и в экономике выживают сильнейшие. Для того, чтобы не скатиться в доиндустриальную эпоху из постиндустриализма Запад нуждается в новом общественном договоре. Нынешняя ситуация может быть сравнима с советом большинству населения мира: выключите дома свет, холодильник, не ждите врача, не посылайте ребенка в колледж, достаньте бумажник и ждите, когда придут счета за все, что Вы не можете оплатить. Большинство населения планеты не могут согласиться с таким образом жизни, который созидает вуду-культуру новой первобытности («современной первобытности»!) как результат вуду-экономики.

В середине августа 1971 г. президент Р. Никсон  предпринял меры, которые означали разрушение Бреттон-Вудской системы. В результате возникла система «плавающего курса».  Это система величайшей социальной несправедливости, по которой национальные валюты искусственно принижаются, а долги бедных стран резко возрастают. Все это мы скоро поймем, как только в Россию приедут американские безработные  с долларами для покупки земель за сущие для них гроши, но хорошие деньги для «дорогих россиян» (кажется, так предпочитал называть граждан – подданных своей страны ее первый всенародно избранный президент).

Первоначально система плавающего курса разрушила  не только африканские страны, но также и суверенные государства Карибского бассейна. Затем начала жестоко страдать страны и народы Западной Европы и США. В США доходы богатейших 20 % семей  окончательно сравнились с доходами низших 80 % семей уже в 1999 г. Процветание стран первого мира наблюдается лишь в финансовом измерении – их внутренняя экономика и инфраструктура полностью разрушены. Так, в Англии на протяжении последнего десятилетия шли дебаты по вопросу о том, нужда ли стране какая-либо промышленность или нет. С падением СССР в период с 1989 по 1991 гг. группа политических манипуляторов вокруг Тэтчер, Миттерана и Буша объявила о создании нового мирового порядка. Это означало, что по мере исчезновения влияния советской  сверхдержавы происходит усиление англо-американского влияния, а Уолл Стрит и Сити устанавливают виртуальную военную диктатуру над планетой по образцу Римской империи времени ее расцвета.

С 1989 – 1992 гг. начинается интенсивный процесс глобализации, означающий новое слово для наименования новой глобальной империи олигархического (то есть нереспубликанского) типа. Этим процессом руководят люди 35 – 55 летнего возраста, явно уступающие в моральном и интеллектуальном отношениях своим предшественникам из предыдущего поколения. Эти люди неспособны понять положительный  опыт предшественников и неспособны сделать выводы из их ошибок. В период с 1996 г. созданная глобальная система управления находится в последней стадии саморазрушения. Турбулентные процессы внутри системы приводят к ее дезинтеграции и пребыванию каждый раз в новом состоянии устойчивой неравновесности.

Создание новой системы требует концепции стабильной финансовой организации с фиксированными обменными процессами, которые были установлены в послевоенный период 50 гг. Необходимо сделать тот шаг, на необходимости которого настаивали И. Сталин и Ф. Рузвельт, но смерть Рузвельта перечеркнула этот план. Необходимо провести разовый отказ от имперского наследия бывших колониальных держав (Британской, Французской, Португальской, Голландской) и установить под эгидой стран-победителей Содружество наций, обеспечивающее не только национальный суверенитет всех народов, но и их доступ к новейшим технологиям. В рамках послевоенной монетарной системы предполагалось обеспечить  поток долгосрочных  государственно-гарантированных кредитов по низким  заемным ставкам всем нациям с целью восстановления национальных экономик. Такой новейший мировой порядок уже был на планете короткое послевоенное время – этот порядок предполагает мир и национальный суверенитет. Система свободной торговли, напротив, заставляет народы производить продукты по низким ценам и при помощи низкооплачиваемой рабочей силы (лучше всего это временно получалось у стран – «тигров», где при среднегодовой температуре 45 градусов по Цельсию, рабочий обходился чашкой риса в день, шортами, сланцами и навесом над рабочим местом). Производство в этом случае проходило по ценам, установленным на мировом рынке, где люди рассматриваются как животные («фуражные коровы»), по отношению к которым следует всячески сокращать объем затрат на стойловое содержание.

Бомбардировка 7 декабря 1941 г. Перл-Харбора произвела шоковое впечатление на американцев. Прежде они не верили в возможность втягивания в войну, которая уже шла в Европе, они надеялись на  географическую удаленность США и не верили в возможность США выстоять в какой-либо войне. В тот день произошла трансформация народа – началось массовое добровольческое движение. И сейчас люди мира смотрят с надеждой и ждут спасения от катастрофы глобализации. Они нуждаются в избавлении от свободного рынка, информационной эры, от свободной торговли. Здесь необходимо применить силу и политическую волю – вернуться к развитию сельского хозяйства и промышленности, улучшению качества образования и повышению жизненного уровня. Система нового мирового порядка агонизирует, и задача заключается в том, чтобы собраться с силами и уцелеть под ее обломками с тем,.чтобы построить глобальное сообщество суверенных государств-наций.

Речь идет о полном разрыве с колониальным наследием, в котором центры метрополий находятся в паразитическом отношении к окраинам и поглощают сельскую бедноту для эксплуатации в небольших лавках и ремонтных мастерских как неквалифицированную интенсивно используемую рабочую силу. Таков вообще механизм перехода бывших колоний от доиндустриальной стадии развития к постиндустриальной, минуя индустриальную стадию. В курсе научного коммунизма это получило название новой формы неоколониализма и противопоставлялось ускоренному переходу народов от докапиталистической стадии развития к социалистической посредством некапиталистической ориентации. Однако переход к постиндустриализму в 70-90 гг. стал практиковаться и в отношении к прежде индустриализированным нациям Европы и Северной Америки, особенно в ходе энергетического кризиса 1973 – 1974 гг. Гиперинфляция также является следствием тяжелой болезни  глобализационного западнизма – своего рода высокой температурой сопровождающей терминальную стадию заболевания. Но остается только спросить, подобно чеховскому доктору, «Потел ли больной перед смертью?» и, получив утвердительный ответ, заметить: «Очень хорошо!».

Гиперинфляция надвигается как девятый вал на капиталистический менеджмент – его грозные предвестники – российский дефолт августа 1998 г. подобный падению Веймарской Германии в 1923 г.  В самих США цены подскакивают на недосягаемую для граждан высоту. Так,  в пяти наиболее дорогостоящих территориях Америки цены за год повысились на 12 % в 2001 г.  Средняя цена на жилье в Калифорнии подскочила с 269 000 до 302 000 долларов,  в крупных городах стоимость жилья увеличилась на 36 %. Руководимая МВФ система свободно плавающих курсов находится на грани соскальзывания либо в гиперинфляционный взрыв, либо в дефляционный коллапс. Эту систему ничто не может спасти. Только реорганизация долгов и долговременные капитальные вложения в промышленность и высокие технологии в мировом масштабе сможет уберечь человечество от нового варварства.

Официальный представитель Мирового Банка Э. Ротберг утверждал в апреле 2001 г., что нынешний коллапс невозможно  было предсказать какими-либо существующими способами. Однако Ротберг либо лжет, либо ошибается. В июле 1994 г. Л. Ларуш предсказал азиатский глобальный кризис 1997 г. и его российское эхо в августе 1998 г. Ротберг заявляет, что Ларуш за последние 35 лет ежеквартально предсказывает глобальные катастрофы. Это также неверно, ибо предсказания осуществлялись на протяжении рекордного срока – 40 лет. Комиссия ООН по торговле и развитию (ЮНКТАД) полагает, что проблемы мирового кризиса заключается в провале попыток установления стабильной системы по образцу Бреттон-Вудских соглашений.

1 сентября 1998 г. правительство Малайзии объявило о введении пакета мер по защите национальной экономики от международных финансовых спекулянтов и изоляции собственного народа от краха мировой финансовой и культурной системы. Меры включают  контроль за обменными валютными  операциями внутри страны с тем, чтобы поддержать национальную денежную единицу – временно она сделана неконвертируемой на свободном рынке. Для нас это примерно то же, что сделать рубль вновь «деревянным». Этот шаг для России означал бы свободу от наркопотоков и финансовых спекуляций. Правительство Малайзии создает, таким образом, прецедент и образец поведения суверенных народов в условиях глобального кризиса и наступления глобализационного неоколониализма. В России аналогичный шаг означал бы полный разрыв с наследием разрушительных программ свободного рынка и шокотерапии, победу сторонников защиты и возрождения национального благосостояния и духовности, спасение русского народа.

Упадок и гибель Бреттон-Вудской системы в 1971 г. привел к надуванию глобального финансового пузыря и развитию спекулятивной экономики. Создание новой Бреттон-Вудской системы означает в этих условиях заключение соглашения между суверенными нациями для управления мировыми финансовыми потоками, установление квот валютного обмена, переход к централизованной банковской политике. Однако финансовое ререгулирование охватывает только одну сторону установления нового справедливого мирового порядка – необходима реиндустриализация экономики и особенно тех  ее отраслей, которые особенно пострадали за десятилетия засилия монетаристов-либералов.

Формирование новой глобальной системы справедливого мира  возможно только на основе уничтожения существующих международных финансовых институтов и монетарных систем, в результате отказа от всякого применения фритрейдерских принципов к международным отношениям. Следует отказаться от всякого культа свободного рынка и связанного с ним инструментально культа прав человека. Вопрос стоит только так: цивилизация или свободная торговля и глобализация! В противном случае миру обеспечена ужасная смерть, гибель детей и внуков каждого из нас и все из-за идеологической засоренности сознания новыми бэконовскими «идолами  рынка», «идолами площади», «идолами театра», место которых заняли идолы свободной торговли, глобализации, реформаторской политики.

 Идеология новой глобальной системы наиболее полно разработана в концепции физической экономики Л. Ларуша. Эта концепция строится на принципах американской политической экономии, сформулированной в ходе реализации американского пути. Именно на американские методы управления обществом обращал внимание В.И. Ленин сразу после победы Октябрьской революции.

Очевидно, что американская промышленная мощь не могла быть воздвигнута при помощи британских мер насаждения свободного рынка. Американское могущество стало продуктом протекционистских мер, которые проводили А. Гамильтон и Б. Франклин. Эти меры получили развитие в работе Г. Кэри, А. Линкольна, и конечно, Ф.Д. Рузвельта. Позиции Кэри почти совпадают с взглядами графа С.Ю. Витте, что означает глубокое влияние американской системы на весь мир на протяжении всей короткой истории США. Это влияние сохраняется и сегодня.

В конце Х1Х – начале ХХ в. американская система создания развитой экономики и социально-культурной инфраструктуры оказалась наиболее успешной в мире. Эту систему моделировали и повторяли на национальной почве большинство развивающихся стран мира. Сама модель была реализована в США в 1861-1876 гг. и была воспринята как американские методы и американская деловитость, как американский размах и американская предприимчивость в индустриализации СССР  особенно после ХIV съезда ВКП (б), а также была высоко оценена В.И. Лениным и последующими советскими руководителями партии и правительства. Примененные США методы экономического управления обществом были воспроизведены в период мобилизационной экономики I и II Мировых войн.

В американской системе наследуются лейбницевские понятия в виде термина «производительной силы труда» (А. Гамильтон), что означает производительную обработку базовой экономической инфраструктуры, всех материальных и социальных стандартов жизни, культурного образа жизни в семье и иных факторов технологическо-культурного плана. Рост следует определить как возрастание физико-экономического объема выпуска всей продукции над затратами, необходимыми для обеспечения соответствующего производительного уровня труда. При этом следует оставить в стороне факторы сферы общения как поверхности социально-экономического процесса – следует отвлечься от денег, бумаг и дериватов, цен и финансов.

 Внимание следует обратить на производство и создание наивысшей на данном уровне развития производительных сил производительности труда. Очевидно, что новая глобальная система, основанная на лучших чертах мирового опыта и использующая американскую модель развития – американскую систему Гамильтона, Листа и Кэри, опыт мобилизационной экономики периода мировых войн, преимущества золоторезервной системы Бреттон-Вудского соглашения 40-50 гг. – в состоянии спасти планету от кошмара глобализации. Крах мировой социальной и финансовой системы окажется под контролем и грозящая катастрофа станет управляемой только при наличии практического использования принципов физической экономики Л. Ларуша.

        После Флорентийского Собора 1437-1439 гг. противники экуменического проекта Николая Кузанского и всего Ренессанса осуществили концептуальный заговор против учения Платона, пропагандировавшегося Кузанским. Новый аристотелизм, возникший из схоластики, как нельзя лучше подходил для этих целей. Его идеологами были П. Помпонацци и ученик Помпонацци – Г. Контарини. Война Камбрейской лиги поставила Венецию в 1509-1517 гг. на грань смерти, в качестве глобального способа самозащиты венецианские идеологи  создали протестантскую Реформацию Лютера и Кальвина, а также контрреформацию католицизма, к этому времени иезуиты Контарини канонизировали учение Аристотеля в качестве основы католической контрреформации. Результатом этого разделения Европы стали полтора столетия религиозных войн и кризис ХV11 в. Вначале, однако, были запрещены книги Данте и Пикколомини.

С 1509 г. после разгрома международными силами священной лиги Венеция была обречена на гибель. Однако вмешательство папской власти, боявшейся вторжения иностранных войск на территорию Италии, разрушило не Италию, но антивенецианский союз: Венеция вновь устояла на горе народов и будущих поколений. Венеция ХV в. совместно с Турцией создала оплот торговли рабами и ростовщичества, естественно, что идеи Возрождения были смертельно опасны для работорговцев. Ренессанс  в лице Николая Кузанского и Папы Пия II отверг старую языческую идеи «Человек есть зверь» и создал представление о человеке как  imago Dei  (образ и подобие Божие) и обладающего capax Dei (имеющего способности Божьи): в новом свете человек не мог быть предметом работорговли!

В сущности, произошло столкновение венецианцев и христиан, в сфере философии это была борьба сторонников Аристотеля и западной  христианской культуры. Идеи Аристотеля представляли в то время основу венецианской идеологии, то есть они были апологией олигархического строения общества. В «Политике» Аристотель настаивает на том, что целью всякой политической деятельности является сохранение неравенство, поскольку отношения раба и господина объявляются естественными и природными. Буквально: одни по природе свободны, другие – рабы. Республика Платона, напротив, построена на идее справедливости, добра.

Известно, что Аристотель был не в состоянии полностью отвергнуть модель универсалий Платона – универсалии помещаются им в сферу созерцательной жизни (vita contemplativa), они не могут быть восприняты и увидены. Нет ничего общего в реальном мире, все единично и человек может быть сравним с червяком, ибо он не в состоянии очиститься от желаний и оправдаться трудом. Такая концепция была приемлема в олигархической рабовладельческой Венециию. Радикальный протестантизм и католицизм лишь выражают в Венеции аристотелевское разделение созерцательной жизни как области Веры и деятельной жизни – области Дел. Горячий сторонник Аристотеля Контарини проник в церковь и в Реформацию, в результате Венеция начала манипулировать Реформацией и Ренессансом, а затем и контрреформацией. Все это приводит в цепи войн, в которых окончательно уничтожается “золотое Возрождение”, пиком этой деградации Европы стала Тридцатилетняя война, после этого венецианская агрессия обрушилась на Англию.

Проф. НЕКРАСОВ С. Н.