О книгах В.Суворова «Ледокол» и «Аквариум»

Я не люблю армию. Как, впрочем, возможно, любой бывший студент-физик. Дело в том, что «генералы не бегают, так как в мирное время это вызывает смех, а в военное – панику». «Товарищ курсант, не делайте умное лицо, не забывайте, что вы будущий офицер». «Сапоги надо чистить с вечера, чтобы утром одевать их на свежую голову». «Вывести бы вас в чистое поле, поставить лицом к стенке и пустить пулю в лоб!» но самое запомнившееся: «Вы же интеллигенты, умные люди. Хрен ли ж вы строем не ходите!»

Не получается строем. Британская энциклопедия (а может, словарь Даля – как говорил Эйнштейн, в таких случаях всегда можно заглянуть в справочник, а не захламлять голову ненужными деталями) определяет интеллигента как человека, способного к самостоятельному мышлению. Не просто « двигаться по линиям природы», а в определении Гегеля, «в принципе уметь делать в с ё». Самостоятельно мыслящий рабочий – это и есть начало социалистических преобразований. Конечная цель, насколько учили - уничтожение рабочего класса, т.е. когда конкретное в труде опережает абстрактное. Если уничтожились «винтики в механизме», то люди больше не бегут с производства от монотонного, отупляющего, скучного труда, работа стала интересной, с в о б о д н о й. Армия же – это механизм. И какая демократия может быть в карбюраторе?

Насколько учили, самый производительный труд – свободный. На некоторых предприятиях Франции рабочие сами регламентируют, когда им приходить на работу и уходить домой. В 60-е годы американские рабочие бастовали не за лишние доллары, а против конвейерной обезлички. В Европе работодатели, не дожидаясь массовых выступлений, провели в начале 70-х эксперимент по внедрению не конвейерных систем. В Японии одной из первых не конвейерных систем была система «канбан» с попарно соединенными участками производства.

Спору нет, вдохновение не любит приходить к ленивым, то, что д о вдохновения – не в радость и интеллигенту. Страдать над идиотскими гаммами или спортивными упражнениями по теории групп или тензорного анализа – но иначе и не подступиться к проблеме Великого Объединения, не сыграть Шопена или самому что путное сочинить. Но зато есть цель монотонного труда, которая приносит радость. А вот у рабочих – остаются мечты о премии побольше, да о скором выходе на пенсию. Их жизнь начинается только тогда, когда они прекращают трудиться. Оттого и пьют.

Впрочем – и изобретатели пьют. А музыканты, художники как хлещут!

Но для изобретателя есть системная причина, толкающая на пьянку: внедрение их продукции затухает (в СССР) на 3% предприятий. Шефы крадут диссертации, а московская мафия не дает шансов опубликоваться, и т.п.

Отчего ж так? Отчего сложные стихи не читают? Почему пролетариат зевает на концертах Шнитке? Отчего труд интеллигента в России никому не нужен? (И не только в России: в США внедряется лишь 10% изобретений, а что до музыки и литературы - поговорите с американцами. Американский обыватель еще хуже советского). – Потому, что рабочие пьют. А рабочие пьют оттого, что станки 1913 года выпуска, что через три года после выхода на пенсию с вредного производства – смерть, что 30 лет в цехе заниматься одним и тем же, что они – пешки, которыми помыкают собственники всех уровней, начиная с мастера и кончая военкоматом, то бишь, государственной элитой (Политбюро, судами, а сегодня – ельцинским государством). И потому это так, что не было и нет рабочего контроля за производством (следовательно, и за государством), а значит, не было ни Советской власти, ни социализма. По определению. Потому и «отдали» все «завоевания социализма», что ничего на самом деле не имели.

В «свободных» странах труд не свободен т о ч н о т а к ж е . Японский рабочий имеет 12 дней отпуска. Но через неделю отдыха он возвращается на производство. Что, энтузиаст? Или труд привлекает? Нет, он хочет показать начальству, что болеет за дело фирмы. (Или за дело социализма, все равно). И камикадзе производственные есть, которые за три года работы обеспечивают себя и семью на всю жизнь, но после этих трех лет – калеки. Словом, демократия.

Анархисты – более честные. Они ругают и капитализм, и «социализм». Люди хотят самостоятельности, а какому-либо объединению (кооперации), в первую очередь, государственному, относятся плохо. Но.

Самостоятельность дает многообразие. Лучше всего заметил Паскаль: «единство без многообразия – это деспотия, многообразие без единства – анархия». То есть, как насчет в с е й прошлой культуры человечества, как насчет снижения издержек производства за счет капиталистической кооперации, и, следовательно, условий для увеличения свободного времени? Как насчет гамм и тензорного анализа?

Очевидно, что государственная форма собственности, государственный капитализм – это шаг вперед по сравнению с мелкотоварным рынком, дающим огромные издержки производства. Очевидно, что государственные границы, несмотря на существование транснациональных кампаний, сохранятся долго. Значит, сохранятся и армии. Но я не понимаю, как об армии, о том институте государства, который служит для подавления неимущих классов, можно говорить с любовью.

____________________________

Книги Вити Суворова написаны блестяще и забористы. Если не думать. (В дальнейшем называем автора настоящим именем – Вова Резун).

Однажды Резерфорд принял на работу в свой институт лаборанта. И когда бы он не заходил к новому сотруднику, всегда видел его за работой. Вскоре он его уволил. «Почему вы меня увольняете?» - спросил лаборант. «Я всегда вижу вас работающим. А когда же вы думаете?»

Вова хотел отомстить ГРУ – написать книги. Писать, писать, писать… по 15 страниц в сутки. Карл Маркс, педантичный немец, писал всего по одной страничке в день. Но произвел на человечество гораздо большее впечатление.

Давайте, подумаем и мы.

Несоответствия начинаются с обложки. Резун начал писать «Ледокол» в 1968 году. Завершена в 81-м. Сбежал он в 1978-м. Обложка повествует, что писать начал, но в СССР не было условий: «Автор решил завершить ее любой ценой…»Т.е. ценой побега? Но из всего «Аквариума» следует, что Резун до побега был верным служакой. Даже товарища заложил во имя ГРУ. Но ведь и начать книгу в условиях тотальной слежки тяжеловато. И еще: в 68-м ему стукнул 21 год. Совершеннолетие. И уже тогда знал, что сбежит? Если уж начал писать такое. Ну, мелочи, не в них дело.

Действительно ли Резун написал книгу?

Резвость, с которой он отстаивает свое авторство, говорит за то, что его книги действительно никто сверху не планировал. Вроде бы, похоже: лицо самовлюбленное на фотографии, псевдоним взял «Виктор» - победитель. И победил. Вырвался за рамки системы, за рамки ему очерченных возможностей – превзошел ГРУ, превзошел самого Брежнева: «Брежнев подкупал писателей, которые писали книги, выдавая их за творения дорогого Леонида Ильича. … Но признаем, что написаны они – без любви… Не мог Брежнев, не мог ЦК ни за какие деньги купить любовь писателя. Любовь не продается. А любовь, которая продается, называется по-другому. …

Можно мои книги ругать. Можно хвалить, но никто не смеет отрицать, что написаны они – с любовью. Господа некоторые литературоведы! Отрицайте мое авторство! Но тогда признайте: мне удалось купить то, что не удалось советской власти, - мне удалось подкупить писателя так, что для меня он создал книги – с любовью» (13.4.93, Оксфорд).

Чуть раньше Резун пишет, что «Советская власть тысячам писателей ставила боевую задачу: написать книгу об армии… чтобы с любовью, не казенной, а искренней!»

Но ведь и Ахматова, и Мандельштам, и Пастернак, и Булгаков – было время – посвящали свои произведения не кому-нибудь – Сталину. Не говоря уже о творениях большевистски настроенных Бебеля, Нарбуте. И все эти люди творили с любовью, без любви в сердце они не работали… Ну, может, не к Сталину. Да и Резун как-то неясно говорит: к кому любовь-то?

Но важнее другое: в приведенной цитате явная натяжка. Потому что нормальный литературовед не будет читать произведений Резуна. Так как это вообще не литературные произведения. Может быть, исторические?

Поясним.

Валентин Пикуль, продолживший традицию патриотического романа Фаддея Булгарина в духе масскультуры, как-то высказал, что лишь потому пишет свои книги, что народ исторически безграмотен. Отметим, что книги Резуна чем-то схожи с пикулевским «Караваном РО-17», например.

Отдельные интонации Володи напоминают и реальных литераторов, чьи произведения стали бестселлерами в России: Эдика Лимонова, Ванечку Ерофеева. «Я предатель, изменник… Таких не прощают, но я все равно прошу – ПРОСТИТЕ МЕНЯ»,- пишет в предисловии к «Ледоколу» Резун. «Ангелы, отодвиньтесь, щас сблюю, - пишет В.Ерофеев в «Москва-Петушки», - Ну, что ты Ванечка, разве нельзя сказать вежливей, например, «меня стошнит». – Стошнить, может и не стошнит, но сблюю точно». И матерится Резун подобно литературному авангарду. Интеллигенция любит мат в литературе. А вот рабочие не принимают тех, кто в газетах или книгах матерится д л я н и х, пытается сделать вид, что из простого люда.

Даже не в мате дело, а в специфическом московском тончике, который провинция терпеть не может. «Мою дерзкую книгу, мой вызов обществу простили многие», - пишет Резун. И у Лимонова тот же «вызов обществу».

Стиль московской саморекламы. В «Аквариуме» читаем: все-то он знает, разносторонний, понимаете ли, человек. Инженер-ракетчик оценивает его как знатока, наслышан он и про «ротационный двигатель Винкеля» (все же Ванкеля), и про то, что каменщику по закону положены три подсобника. В принципе, ничего особого, это знает любой квалифицированный рабочий, но в столичном духе нужно выдать это за обширные познания. В любви к самому себе автору отказать невозможно. Здесь он искренен.

Но не только многогранен. Одновременно он и прост, как Ленин. И и врезать-то Вите-шпиону постоянно кому-то хочется, ну, совсем в духе бульварных эпопей пермской «Молодой гвардии» про Штирлица с кастетом. Словом, свой человек. Например, ГРУ выясняет, что Витя боится лягушек и змей. Твоя проблема научиться змей не бояться. Чего их бояться? Видишь, у меня змеюги даже на петлицах сидят. А некоторые люди даже лягушек едят. – Китайцы? – Не только. Французы тоже. – в голодный год я, товарищ полковник, лучше бы людей ел… - они не от голода. Это деликатес. Не веришь?

Ну, конечно же, я этому верю. Пропаганда. Мол, плохая жизнь во Франции. Если он настаивать будет, я, конечно, соглашусь, что \плохо пролетариату во Франции живется. Но это только вслух. Жизнь во Франции хорошая, и пролетариат лягушек не ест. Но не обманешь Марчука. Сомнение в моих глазах он разглядел без труда.

• Иди сюда. – В кинозал зовет, где нам фильмы секретные про супостата крутят. Марчук кнопку нажимает, и на экране замелькала кухня, повара, лягушки, кастрюли, красный зал, официантки, посетители ресторана. На фокусников не похожи, но лапки съели.

- Ну, что скажешь?

А что тут скажешь? Крыть, вроде, нечем. Но вот фильм недавно показывали, «Освобождение», и Гитлер там. Но ведь это не Гитлер совсем, а артист из ГДР. Диц его имя. Вот если бы ты, полковник, сам лягушку съел, тут бы я тебе поверил, а в кино что угодно показать можно, даже Гитлера, не только лягушек.

• Ну, что? – повторяет о.

Что ему скажешь? Скажи, что поверил, он тут же и прицепится, да какой же ты разведчик, такой чепухе поверил? Я тебе всякую чушь показываю, а ты веришь?…

- Нет, говорю, - этому фильму я поверить не могу. Подделка. Дешевка. Если людям есть нечего, то они в крайнем случае могут съесть кота или собаку. Зачем же есть лягушек? – Мне совершенно ясно, что фильм учебный. Сообразительность проверяют. Вон у дамы пудель какой пушистый был… И вывод делаю, которого вы от меня явно добиваетесь: не станет нормальный человек лягушку есть, если у него в запасе есть пудель. Нелогично это. А Марчук уже сердится – Лягушки денег стоят – и немалых. Я молчу. В полемику не ввязываюсь. Каждому ясно, что не могут быть лягушки дорогими. Но с полковником соглашаюсь дипломатично, неопределенно, оставляя лазейку для отхода:

• С жиру бесятся. Буржуазное разложение.
• Ну вот. Наконец поверил…

Внутри холодеет все: неужели и есть заставят. Марчук психолог. Он мои мысли, как в книге читает: - Не бойся, есть мы тебя лягушек не заставим…»

Далее героя специальный человек приучает к змеям и лягушкам, натурально приучает, то есть, вроде, ничего особенного в цитате нет.

Однако с чего это Володя вдруг не верит? Чтобы показать, что на Западе жизнь хорошая? Что, в отличие от «социалистического» Китая, во Франции «с жиру бесятся»? а откуда он в т е годы об этом узнал, ведь в те годы (в его окружении тем более) неоткуда было взять самиздат. Значит, задним числом пишет. Заказ выполняет. Но – ведь не бесятся же. Ибо, в том же году, когда Вова начал писать «Ледокол», по Европе и Америке прокатились революции и забастовки. Во Франции пролетариат, пренебрегая лягушками, выступил против Де Голля. Однако Резун настолько назойливо утверждает, что «там» жизнь лучше, что даже Марчук рассердился. А стало быть, это не литература, не история, это агитка. Причем фальшивая.

Что, после побега в Англию Резун не удосужился узнать, что США грабят страны третьего мира? Ведь это не считают нужным скрывать даже функционеры АФТ КПП, работающей на госдепартамент США. Том Бредли, осевший в России с «миссией становления демократического рабочего движения», заявил в Свердловске (25.1.93), что АФТ КПП даже борется с этим грабежом.

Что, Резун не знает, что миллионы людей гибнут от голода только потому, что развитые страны заставляют покупать вооружение? Что к сентябрю 1993 года Франция имела уже3,5 млн. безработных, т.е. за время правления Миттерана их количество увеличилось на миллион? Что в богатейших США 12 млн. человек имеют лишь по бутерброду в день?

Но самое интересное, что страничка в «Аквариуме» написана, как бы сказать, в стиле киношного штампа. Мол, смейтесь, идиоты. Ведь если даже предположить, что Вова Резун, посмотрев «Освобождение», не удосужился посмотреть «Поднятую целину», если даже он учился в особой школе, где Шолохова не проходят, то миллионы советских граждан уж точно помнят, как дед Щукарь рассказывает об устрицах: «Она пищит, а он знай ее себе в рот пропихивает…» Если устриц живых едят, чего ж не предположить, что богатые люди лягушек деликатесом считают? Но актеры на сцене разыгрывают двух придурков: один не верит, а другой верит, что тот не верит. И первый придурок, в сочетании с описанием блистательных тестов для будущего супершпиона, говорит читателю: «Я, конечно, сверхчеловек, весьма информированный… но, в принципе, с в о й п а р е н ь, есть и у меня изъяны». И настоящий обыватель должен чувствовать, что они с Вовой теперь на равных, что его можно похлопать по плечу, ощутить даже в чем-то превосходство над шпионом: «Ну, Вовка, ты, брат, того…» Как наш президент любит по простецки так, знаете ли, общаться с народом.

Это даже не литературный (не дай бог), а штамп организации, занимающейся обработкой сознания населения. Манипуляцией общественного сознания. Журналистский штамп. Может быть, следовательно, все же существует явный или неявный заказ на резуновские книги? А Резун – снова в качестве «борзого» - «в обеспечении» акций более важных, чем он, людей? В любом случае ясно, что, действительно, «никто не пишет так» (послесловие к «Аквариуму»), как Резун. Ни один литератор. Так пишут всегда официальные российские (или советские) журналисты и литераторы. Под никем не сформулированный заказ властей.

Вот еще образчик нагнетания страстей, т.е. манипулирования массовым сознанием: «… Монополия чекистской власти может удушить советскую власть. – Но и монополия власти военной может уничтожить советскую власть. Ты этого не боишься, Виктор? – Он смотрит в упор.

• Не боюсь (ай да армейский патриот! Б.И.).
• Что бы ты на моем месте делал? На месте советских генералов и маршалов?
• Я бы поддерживал жесткий контакт с коллегами. Если один в опасности, все генералы и маршалы должны его защищать. Нам нужна солидарность.
• Представь, что есть такая солидарность (т.е. элитарные кланы, Б.И.). Тайная, конечно. Представь, что партия и ГБ решили свергнуть (! Как царя, Б.И.) одного из нас. Как же всем остальным реагировать? Бастовать? Всем в отставку подать?
• Я думаю, мы должны отвечать ударом на удар. Но не по всем нашим врагам, а только по самым опасным. Если вы лично имеете проблемы с местным партийным руководством или с ГБ, не вам с ними биться, но все ваши друзья со всего Союза должны наносить тайные удары по вашим врагам. И наоборот, когда кто-то из ваших далеких друзей в беде, вы обязаны использовать свою мощь для нанесения тайных ударов по его врагам…
• Хорошо, Суворов, но помни, что этого разговора никогда не было».

Вот так. Удары наносить, но тайно. Народ должен при этом присутствовать, но ничего не ведать и в тряпочку помалкивать. Излишне вмешательство не информированного народа в эти дела вообще. Подразумевается – «вообще во все дела» (этот тезис и в предисловии к платоновскому «После коммунизма»). Рабочим не нужно организовываться, чтобы реализовать свои интересы. Все уже давно сорганизовано, причем такие могучие силы, что по сравнению с ними ты пешка. Все торт же производственный винтик в механизме. При этом оба персонажа говорят о советской власти.

Советская власть – это исполнитель воли организованных трудящихся, в первую очередь, рабочих. Советская власть для этого должна обладать хотя бы признаками, принципами Парижской Коммуны, т.е. во всяком случае, производство должно быть под контролем рабочих. Не под контролем Москвы – а Москва и производство под контролем рабочих. Резун помнит с его профессиональной памятью хоть один из принципов? Если помнит – пусть укажет, и мы все посмотрим и посмеемся: где до всевозможных политических фарсов в России была Советская власть.

А вот конкуренция, обычная капиталистическая конкуренция, была, есть и еще долго будет. Знаете, как пермский членкор Академии СССР Кирко несколько лет назад уничтожил своего свердловского конкурента? Попросил привезти в Пермь из Уральского политехнического уникальную установку якобы для работы, а затем приказал распилить ее на части.

Тему конкуренции Резун начинает с «Ледокола»: «В конце 30-х годов в Советском Союзе одновременно более десяти конструкторских бюро вели жесткую конкурентную борьбу за создание лучшего транспортно-десантного планера». (стр. 121). Перед этим: «В работах советских создателей планеров были ошибки и неудачи… Но успехи несомненны… Сталин сделал все, чтобы своих планеристов обеспечить достаточным количеством планеров».

Но здесь еще нет прямой оценки. Она появляется в «Аквариуме»: «Пока существуют минимум две тайные организации (КГБ, ГРУ, Б.И.)… Пока есть две организации – есть качество работы, так как есть конкуренция. Тот день, когда одна организация поглотит другую, станет последним днем Политбюро». (стр.78).

Эти слова звучат из уст подполковника разведки армии Кравцова. Далее: «А за рубежом тайную деятельность КГБ уравновешивает деятельность Аквариума. ГРУ и ГБ постоянно дерутся за источники информации, и оттого обе организации действуют столь успешно».

Итак, пока жива конкуренция – есть качество работы. И Советское руководство об этом знает. Многопартийность? Да ведь она была! И ГРУ, и КГБ, и армия, и МВД. Но, очевидно, Резун считает, что в СССР была недостаточно развита конкуренция между рабочими и предприятиями, раз нет качества. Рейган, придя к власти, говорил о том же, но в отношении США. Можно ли думать, что Рейган считал конкуренцию для американских рабочих стимулом для улучшения качества? Нет, потому что стоящие за его спиной предприниматели знают: конкуренция внизу ведет лишь к увеличению прибылей, так как снижается зарплата. Если в затылок жарко дышат, продашь себя подешевле.

И Резун ведь не мальчик, тоже это знает. И с настойчивостью российского социал-демократа он неоднократно повторяет, вбивая в подсознание, как рекламный ролик, как один невидимый кадр между шестнадцатью, слово «конкуренция».

Цитируем: «… Потому, во-вторых, что получив добытые нами детали ракет, начальник ГРУ вызовет всех дипломатических и нелегальных резидентов ГРУ в Западной Германии и всем этим восьми генералам задаст вопрос: почему Голицын из Австрии может добывать такие вещи в западной Германии, а вы, … вашу мать, находясь в Западной Германии, нет? Вы можете только на подхвате работать, только в обеспечении… ну и соответствующие выводы последуют. Только так, Суворов, конкуренция рождается. Только благодаря жесткой конкуренции – все наши успехи. Все понял?

• Все, товарищ генерал.
• Что-то хочешь спросить?
• Нет.
• Хочешь, знаю я твой вопрос! Тебя сейчас одно мучает: Младший лидер за детали ракет орден получит, а рисковать за него молодой капитан будет и ни хрена за этот риск не получит. Ты это думаешь?…

Я выдерживаю его взгляд, но понимаю, что соврать мне не удастся.

• Да, товарищ генерал», (стр. 153 «Аквариума»).

Здесь добавляется еще один мотив, который методично повторится несколько раз: я работаю, а получает дядя. А должен – я. В этой цитате – орден, в следующих – уже деньги. Так может, сделать логический вывод – поделить денежки-то? Ан нет. Запрещает официальная пропаганда. Для запрета она использует роман Булгакова «Собачье сердце», Режиссер фильма, поставленному не так давно по этому роману, полагает, что автором уравнительного коммунизма вместе с лозунгом «Все поделить! Является Энгельс. И режиссер устами бедного Евстигнеева (доктора-хирурга) приказывает книжку Энгельса бросить в огонь… Как в 33-м в Германии, честное слово. Так Резун хочет уравнительного коммунизма? Или дядя н е т о т?

Итак, качество работы, как следует из расставленных Резуном акцентов, не является целью. Цель - собственный корыстный интерес. И для верхов, устраивающих конкуренцию – тоже не качество работы. А п р и б ы л ь производящих вооружение монополий. Тоже корысть, но своя.

Между тем, качественная смена средств производства подводит и к качественной смене отношений собственности, заставляет их сбрасывать вещную форму и ставит на пьедестал отношения собственности в форме управления. Вот что думал по этому поводу Борис Пильняк, создатель романтического образа «кожаных курток» в советской литературе: «Яков Карпович говорил захлебываясь, спеша высказаться: - А я вам мысль приготовил, кхэ, мысль… Теория Маркса о пролетариате должна быть снята, потому что сам пролетариат должен исчезнуть, … а стало быть , и вся революция ни к чему, ошибка, кхэ, истории. В силу того, что еще два-три поколения и пролетариат исчезнет, в первую очередь, в Соединенных Штатах, в Англии, в Германии. Маркс написал свою теорию в эпоху расцвета мышечного труда. Теперь машинный труд заменяет мышцы. Скоро около машин останутся одни инженеры, а пролетариат исчезнет, пролетариат превратится в одних инженеров… А инженер – не пролетарий, потому что, чем человек культурней, тем меньше у него фанаберских потребностей и ему удобнее со всеми материально жить одинаково, уравнять материальные блага, чтобы освободить мысль, да, вон, англичане, богатые и бедные, одинаково в пиджаках спят и в одинаковых домах живут, в трехэтажках, а у нас бывало – сравните купца с мужиком, - купец, как поп, выряжается и живет в хоромах. А я могу босиком ходить и от этого хуже не стану. Вы скажете, кхэ, эксплоатация останется? – мужика, которого можно эксплоатировать, потому что он, как зверь, - его к машине не пустишь, он ее сломает, а она стоит миллионы. Машина дороже того стоит, чтобы при ней пятак с человека экономить, человек должен машину знать, к машине знающий человек нужен – и вместо прежней сотни всего один. Человека такого будут холить. Пропадет пролетариат!» («Красное дерево»).

Вот такая «диалектика сноповязалки и сельфактора» (Платонов, «После коммунизма») – люди не причем. Сами развиваются средства производства – с помощью компетентной элиты. Холеные рабочие есть? Есть. Белые, синие воротнички. Но каким-то странным образом всегда получается, что дети наших начальников становятся начальниками наших детей. С лучшим образованием, лучшими возможностями, условиями для работы, учебы, получения информации и т.п. Но в чем нужно согласиться с Пильняком?

Попробуем при современных средствах производства и его организации принизить интерес рабочего (руководителя), до «фанаберского» - «деньги заработанные в карман». Как это формулирует сегодня официальная российская идеология? «Каждому по акции, по ваучеру, по кусочку собственности, по кусочку земли…» Писатель Чехов (не снайпер 138-й стрелковой дивизии – очень смешно, правда?) заметил: «Это мертвому нужно три аршина земли. А здоровому, жизнерадостному человеку нужен весь мир». Итак, раньше все отнимали, чтобы потом поделить (как выразился депутат ВС РФ из Омска Смолин), а теперь делят, чтобы потом все отнять.

До перестройки издержки производства по технологической цепочке были впечатляющи, носами связи устойчивы. Сосредоточение на прибыли разорвало технологические цепочки и мгновенно утроило издержки. Ежемесячное накручивание цен дало инфляцию – еще один налог. Деньги заработанные в карман! И длительная тред-юнионистская борьба за индексацию зарплаты эту инфляцию усилила. Как верчение белки в колесе: продавец добавляет цену, рабочий начинает бороться за прибавку, получает прибавку, спрос на товары увеличивается, это приводит к новому увеличению цен на товары. И т.д. То есть, если мы стремимся только к деньгам, то их не получаем, наоборот, проигрываем. Получаем инфляцию. А чтобы ее снизить, нужна конкуренция, грызня между рабочими, тогда заработная плата не слишком растет. А то и вообще ее заморозить, или попросту не выплачивать…

А как надо? Даже деятель профсоюза СОЦПРОФ рабочий АЗЛК Новиков проговорился: «Если на предприятии нет власти у рабочих, ни о какой зарплате не может быть и речи. Подавят». Никто не против «фанаберских» интересов. Наоборот, все против равенства в нищете. Но если мы себя ограничиваем мелконьким интересом, мелкой собственностью, мы и этого не получим! Но Резун настоятельно советует белке крутить колесо.

После беседы об ордене: «- Работай активно. Ищи и вербуй агентуру. Тогда и тебя будут обеспечивать. Тогда и ты будешь работать только головой. А кто-то за тебя будет рисковать шкурой». Работайте, рабочие! Вкалывайте, тяните жилы! Как бык, перед которым на прутике повесили клевер.

«Вот они пятнадцатилетние боксеры, пятилетние гимнасты, трехлетние пловцы. Смотрите на выражение их лиц. Ждите самый последний момент тренировочного дня, когда на маленьком детском личике появляется злая решимость побить собственный вчерашний рекорд… Смотрите на это лицо! Сколько в нем напряжения. Сколько муки! Это путь к славе. Это путь к успеху. Работать только на пределе своих возможностей. Работать на грани срыва… Чемпионом становится только тот…» (стр. 130) И далее: «Я сдал сессию. Но мне нужно сделать очень многое. Снова зимний отпуск, и я снова не поеду. Почти никто из наших ребят не едет. Надо работать больше. Кто хочет остаться наверху, должен работать много. До зеленых кругов в глазах, до черных пятен». (стр.132).

Представляю, бедный Пушкин, что бы он накатал, если бы так работал. Какая тут «праздность вольная, подруга вдохновенья»… Он накатал бы то же, что и Фаддей Булгарин, писучий, по журналистскому перу гораздо бойчее Пушкина. Нужно вспомнить, что одно время выдававший по роману в год Булгарин совершенно вытеснил с книжного рынка конкурента Пушкина. Пушкина не читали. Пушкину бесполезно было эмигрировать. Уехать некуда.

И лишь после гибели Пушкин Белинский, Герцен повели в литературе очистительную кампанию против Булгарина, писавшего в охранку доносы на собственных друзей – Пушкина, Вяземского (причем в хорошей литературной форме…) Тогда стали говорить: «Нравится Булгарин, а сказать стыдно». (Н.Я.Эйдельман).

В Ленинграде есть одна композиторша. В шесть утра встает, в двенадцать ночи ложится. И безостановочно (разве с перерывом на обед) пишет музыку, все пишет, пишет… может, те же 15 страниц в сутки. Ее имени никто не знает. Она ничего толкового не написала.

На одной из международных школ по радиоспектроскопии было что-то вроде соцсоревнования. Пермские радиоспектроскописты вкалывали с утра до ночи, с ночи до утра. А немцы из ФРГ спокойно сидели в баре, пили виски, курили… Но когда все группы представили результаты, выяснилось, что немцы сделали намного больше.

Один знакомый физик-теоретик из Днепропетровска, Женя Серебряный, писал диссертацию в МГУ довольно своеобразно: играл в преферанс, пел песни под гитару (у него отличный слух и хороший голос), и т.д. А мы – ну да, с шести утра и до двенадцати ночи. Но когда пришла пора представлять диссертации… стыдно сравнивать.

Скульптор Рудик Веденеев, отсидевший по 70-й за «чтение и распространение», на мой однажды заданный вопрос: «Почему тебя никогда нельзя застать работающим, а только сидящим перед телевизором с трубочкой и газетой», ответил: «Странные какие-то вопросы… Если е с т ь работа, то работаю, а если нет…»

То есть, для чего нужно шефу, чтобы ты вкалывал «по-суворовски»? чтобы не думал. Чтобы, не дай бог, не сотворил того, что доступно самому шефу. Чтобы на место директора или другого хозяина не влез. Чтобы воли не просил. Чтобы счастье видел не в творчестве, а в том, в чем видит его сам хозяин – в мелком денежном интересе.

Но ведь так трудиться «на пределе возможностей» не каждый захочет. А из под палки или под дулами автоматов не много натрудишься, принудительный труд – не свободный, производительности мало. И тогда вводится конкуренция, грызня между рабочими. Зачем хозяину искать «стимул», напрягаться. Пусть рабочие сами подгоняют друг друга.

К чему приводит конкуренция? Социологические исследования по всем странам мира говорят об одном и том же: к атрофии интереса к труду. Что явствует из того же «Аквариума». И к отупению: «…я тупо смотрю на бронзовый диск», - пишет Резун уже на 154-й странице…

Конкуренция означает, что моя деятельность направлена не на предмет, а на соседа. Следовательно, у меня развивается конформное мышление, я не самостоятельно исследую природу и общество, (я забываю об интересе к этой задаче, да и вообще об этой задаче), а занят тем, что стремлюсь превзойти лишь то, что сделал сосед. А значит, теряю самое ценное в человеке – его индивидуальность, уникальность. (Человек не должен быть равен лишь прошлой и настоящей культуре человечества, не может лишь совпадать с конкретной точкой пересечения общественных линий. Его сущность не может быть лишь «конкретной совокупностью общественных отношений», она должна отрицать самое себя). Иначе развития не будет. Недостаточно лишь освоения культуры.

Советская наука похоронила себя благодаря конкуренции: и внутри Москвы, и между Москвой и провинцией. В МГУ на одной кафедре теорфизики бывший секретарь парткома гравитационист Пронин скрывает от соседа гравитациониста Сарданашвили даже зарубежные статьи, поступившие в библиотеку МГУ. Результат – научная импотенция, как выразился Женя Серебряный, по поводу «специалистов» МГУ. Гравитационист Гвоздев из Ярославля пытается договориться с враждующей группировкой о совместной работе, но не может сделать из-за спины шефа-Пронина…

Разве Филонов конкурировал с Борисовым-Мусатовым? Прокофьев с Шостаковичем? Представьте, что на рынок несут «товар» Пастернака, чтобы сравнить его с «товаром» Мандельштама и сбить цены. Как сравнивать? Они же несравнимы, уникальны. А рабочие что, не люди? Или они люди только в декларациях СДПР?

Ах, вот в чем дело? Труд у творческих людей качественно тугой, не обезличенный (значит, и не обезличивающий). Зачем же тогда горожан запихивают в рабский фермерский труд, вместо того, чтобы деревню тащить в городские условия труда? Зачем шахтеров толкнули в московскую карусель, в то время как смертность на шахтах не снизилась? Намерения же, как всегда, благие и не устарели: повысить благосостояние. При снижении производительности труда? При конкуренции?

Но интересы верхов нужно «обеспечивать». И «борзой» Резун тычет читателю идеологический штамп о конкуренции. Причем устаревший, т.к. новой продукцией Запад нас снабжать не собирается. Так, научный сотрудник, докладывая работу, сообщает лишь полугодичный давности результаты. Чтобы не украли конкуренты.

Дело в том, что на Западе – как давно известно – внутри одной фирмы люди не конкурируют. Причем воспитание «фирменного патриотизма», чувства товарищества начинается с о ш к о л ы.

Может ли конкуренция снизить прибыли в пользу зарплаты? Нет. Конкурирующие предприниматели всегда договорятся не повышать никому продажу товара по заниженным (демпинговым) ценам, избивают, изгоняют с рынка, в крайнем случае, скупят товар оптом, а продавать будут по высокой цене. Как таксисты прокалывают шины автомобилям, владельцы которых возят за низкую плату, или калечат автомобиль, а то и владельца. Неужели кто-то думает, что наверху – не так?

Может ли антимонопольное законодательство облегчить давление монополий на рабочих? Да. Государство – не только орудие подавления одного класса другим, но вмешивается, чтобы враждующие классы не пожрали друг друга. Соотношение социальных сил отражает юридический закон. В том числе – антимонопольный. Т.е. р а б о ч и е обеспечивают закон, но не работодатели или государство, тем более не сам по себе закон.

Может ли этот закон понизить цены на товары? Нет. Цены устанавливаются по максимуму монополией, в отличие от свободного рынка. Монополии и государство, наоборот, повышают цены до предела покупательной способности, данный закон играет роль вывески, что государство и монополии якобы понижают цены на товары.

Законодательство – это правила игры со стороны наиболее организованных – следовательно, сильных – по отношению к слабым, менее организованным. В отсутствие во всем мире единого рабочего движения законодательство, декларирующее права человека, превращается в такую же вывеску, как и название «коммунистическая» на здании ЦК КПСС в былые годы. Оно служит для идеологической обработки. И настойчивый Резун со знанием дела вбивает штамп: «Мы знаем, что Центральный комитет раздувает огонь борьбы, и драки КГБ – ГРУ не миновать. Баланс между КГБ и армией нарушен, и вот ЦК оплошность исправляет. Февраль 1971 года. Идет чистка в среднем слое КГБ. Идет массовое смещение полковников и генерал-майоров КГБ. Идет возвышение офицеров и генералов ГРУ, всего Генерального штаба, всей Советской Армии. … Февраль 1971 года. КГБ и ГРУ вцепились в глотки друг другу. Но кто это может видеть со стороны? Все знают генерал-полковника Ю.Андропова. а кто знает генерала армии Ивашутина? Но ему реклама и не нужна…» (стр. 130)

Во-первых, ЦК с брежневских времен особой роли не играет. Играют роль секретариат Политбюро (причем Резун сам об этом пишет). ЦК, скорее, выполняет роль массовки. Знакомый сотрудник кафедры акустики МГУ рассказывает: «На кафедру пришла разнарядка: выделить одного будущего члена ЦК. Параметры: девушка, рост, объем груди, размер талии, волосы, глаза – такие-то. Искали долго. Однажды на вечере художественной самодеятельности среди пляшущих на сцене девушек увидели то, что нужно. Я ткнул приятеля под бок: гляди! Пляшет член ЦК…»

Итак, в 71-м КГБ и ГРУ вцепились в глотки друг другу. А в 83-м? Не кто иной, как армия в лице Устинова помогла тому же Андропову стать генсеком.

Складывается впечатление, будто бы КГБ ГРУ и прочие организации воюют друг с другом, а на ЦРУ, всевозможные МИ с «Интелиджент сервис» и «Мосады» им наплевать. А может, действительно? Может, уже договорились? Только против кого?

Отсутствие энтузиазма и неудачи Маастрихтского соглашения, попыток введения единой валюты показали, что даже в маленькой Европе капитал (не говоря уже о труде) пока не готов к централизации. Введение единой европейской валюты, зависимой от колебаний каждой из национальных валют, отдаст приоритет независимой валюте, доллару, и грозит обострением противоречий между странами Евросоюза. Так кто с кем против кого объединяется? Задавал ли Резун себе вопрос: кто против кого воюет всегда? Или это тайна? Или нет этой войны? Не было революций, забастовок? На чьей же стороне Резун был всегда? Итак, в «Аквариуме» фактически утерян предмет работы ГРУ и КГБ (и в жизни тоже!). Осталась конкуренция. (Далее Европа всё же сумеет отменить конкуренцию внутри себя благодаря ЕЦБ, евро превысит доллар, авт.)

Однажды Кирилл Букетов, сотрудник анархо-синдикалистского «рабочего» информагентства КАСКОР, спросил: «Сергей Беляев создал в Свердловской области Уральский профцентр. Ваша организация также помогает создавать профсоюзы. Это означает, что Беляев теперь ваш конкурент?»

Трудно относиться хорошо к Уральскому профцентру. Не только потому, что это часть СОЦПРОФа, решившая обрести самостоятельность. Главное, что это очередная фиктивная организация, эволюционирующая к обычной бюрократической конторе, каких много. Несмотря на то, что Беляев и лидер СОЦПРОФа Сергей Храмов – на ножах, трудно хорошо относиться и к Беляеву – по личным качествам (как музейный работник, он провалился, при этом пуст, жаден и глуп). Особенно трогательна недавняя консолидация АФТ КПП и ее 300000 долларов (на профсоюзное движение в России) с Сергеем Беляевым, председателем Международного Независимого профсоюза Горняков Уткиным, «социологом» Гордоном и социал-демократом Пашей Кудюкиным

Но не в этом дело. Мы заняты тем, что помогаем рабочим организоваться. Если Беляев сорганизует рабочих – скажем спасибо. Причем здесь конкуренция?

Вместе с конкуренцией Резун тащит весь набор идеологических клише. То иностранцы у него все до единого какие-то милые, наивные люди, донельзя демократичные, то разведчики «там» какие-то шляпы, вон, компьютер ГРУ подарили. И это после Кореи, Вьетнама, Камбоджи, Алжира (откуда пришлось убраться любящим лягушек французам). Да как же не знать об этом, ведь он, голубчик, специалист по горячим точкам!

Не обойдена и церковь. В абзаце сочетание «Мать-Русь» предшествует паре «разрушенные церкви». А вот кульминация: «Я твердо знаю, что Бога нет. В своей жизни я никогда не был в церкви… Не знаю, почему, но она смущает меня (мощно. Смущает мальчика. Потренировался бы смотреть. Тренировался же смотреть в глаза хищникам, Б.И.). В ней что-то таинственное и чарующее… В ее строгом облике нет ни крупицы фальши».

И это напечатано после нашествия американских полудурков миссионеров: «Христос есть! Поднимите руки вверх! Христос есть! Повторяйте! Опустите руки вниз! Христос есть! Хайль! – простите, - Руки вверх!» после того, как мир увидел Глеба Якунина, ревностно служащего власти.

Знакомый рэкетир рассказывал: какой-то святой отец в пермской Слуцкой церкви сначала попросил его за бутылку водки помахать кадилом, а потом пригласил к себе домой и попытался совратить…

Вы читали документы заседаний церковного руководства? Это копии документов заседаний парткомов! «Отца такого-то снять с занимаемой должности и перевести… Отцу такому-то объявить выговор с занесением…» Конечно, есть разные церкви. И конкуренция между ними. Но не большевики выдумали гонения на религии. Французская буржуазная Учредилка в 1789г. передала имущества и земли церкви в распоряжение нации… В России же в 1994-м - церковь по радио, телевидению, в газетах, в киосках, университетах – утюг боишься включать! Но Резун не стесняется: «Отодвиньтесь, ангелы, щас сблюю» - «В ее строгом облике нет ни крупицы фальши». (с.167).

Но если действительной задачей «Аквариума» и «Ледокола» является вбивание штампов типа конкуренции, значит, книги имеют единственный социальный адрес – рабочих, чтобы разобщить их, заставить одного конкурировать с другим.

Как-то мы прогуливались с одним ГБ-шником, с которым раньше учились на физфаке. «В последнее время, - сказал он мне, - я пытаюсь мыслить космополитически». Он перепутал с «космогонически». Ну, троечником был. Узнало бы его начальство, что именно он пытается… Может, и вправду органы берут к себе не шибко умных, лишь тех, «кто не больше, чем на 90% вопросов» отвечает?

Вот в каком смысле задан вопрос: сам ли Резун написал книги, пусть и с любовью. Насколько самостоятельно его мышление, а не сформировано примитивными газетными и телеклише. Может, действительно, таким, как он, одна сверхзадача светит в жизни: превзойти такую серость, как дорогой Л.И.Брежнев.

Резун пишет о ГРУ так, будто преподносит необычайную новость, будто об этой организации вообще раньше никто ничего не знал. Что странно, ведь в любой подворотне знают, что новыми начальниками ГРУ становятся дети старых, о чем свидетельствуют таблички на кабинетах «Аквариума»…

Резун преподносит ГРУ как сверхмощную организацию, которой ничего не стоит устроить из Москвы Бухенвальд. «Куда вы лезете, молодой человек, перед вами стена! – Стена, да гнилая…» - ответил Володя Ульянов. И в 17-м году от сверхмощного охранного отделения (возглавлявшегося Зубатовым, человеком «с подавляющим интеллектом», поди, стенку взглядом пробуравливал) осталась пыль. «То, что сделал один дурак, - сказал один из последних в мире физиков-универсалов Ричард Фейнман (кажется, по поводу создания квантовой механики), - вполне может и другой». В 1917-м рабочих в России – 15 млн., из них кадровых – 700 000. в 1987-м в СССР – 82 млн. рабочих.

___________________________________

Американцы, японцы, англичане сочли, что «Аквариум» не мог написать сам Резун (см. послесловие, «Мог ли я купить любовь»). Книга написана в духе западного ширпотреба. Масса типичных штампов: «человек – зверь, но в Бога верит», «работай больше – всё получишь», «люди делятся на пассивных и активных» и т.д. Но ведь Резун описывает реальные события. Значит, в СССР пользовались аналогичными штампами буржуазной пропаганды. Для того чтобы убедить рабочего, что в стране рабочая власть, когда рабочий – лишь в подчиненном положении у директора, милиции, КГБ, Политбюро, необходима буржуазная пропаганда, форма манипулирования массовым сознанием, конструирование извращенного сознания у рабочего, который не должен замечать, что его грабят.

С Суворовым беседует Герой Советского Союза летчик Кучумов.

«- Обрати внимание на то, что во время войны в нашей авиации существовали две категории летчиков: одни (меньшинство) – с десятками сбитых самолетов на счету, другие (большинство) – почти ни с чем. Первые – вся грудь в орденах, вторые – с одной-двумя медалями. Первые пережили войну в большинстве, вторые гибли тысячами и десятками тысяч. В среднем летчик-истребитель погибал в пятом боевом вылете. А в первой категории, наоборот – у них сотни боевых вылетов и тысячи часов в воздухе у каждого…

Между двумя категориями летчиков на войне была пропасть. Никакого связующего звена, никакого среднего класса. Ас – герой, генерал, или убитый в первом вылете младший лейтенант. Среднего не давалось. Происходило это вот почему. Все летчики получали одинаковую подготовку и приходили в боевые подразделения, имея почти одинаковый уровень. В первом же бою командир разделял их на активных и пассивных. Тот, кто рвался в драку, кто не уходил в облака от противника, кто не боялся идти в лобовую атаку, тех немедленно ставили ведущими, а остальным приказывали активных прикрывать. Часто выделение активных бойцов происходило прямо в первом воздушном бою. Все командиры звеньев, эскадрилий, полков, дивизий, корпусов и воздушных армий бросали все свои силы, чтобы помогать активным в бою, чтобы охранять их, чтобы их беречь в самых жарких схватках. И чем больше активный имел успеха, тем больше его охраняли в бою, тем больше ему помогали.

Я видел в бою Покрышкина, когда у него было на счету уже более 50 германских самолетов. По личному приказу Сталина его прикрывали в бою две эскадрильи. Он идет на охоту, у него в хвосте ведомый, а две эскадрильи идут сзади: одна чуть выше, другая чуть ниже.

Сейчас у него на груди три золотые звезды и бриллиантовая на шее, он маршал авиации, но не думай, что все этот к нему само пришло. Совсем нет. Просто в первом бою он проявил активность и его стали прикрывать. Он проявил больше дерзости и умения, и ему все больше помогали и больше им дорожили. А не случись бы этого, то в самом начале его отнесли бы к числу пассивных, поставили на неблагодарную работу защищать кому-то хвост в бою. Так бы он в хвосте у кого-то и летел младшим лейтенантом. И по статистике, на пятом вылете его бы сбили, а то и раньше.

Советская военная разведка готовит тысячи офицеров и бросает их в бой. Жизнь быстро их делит на активных и пассивных. Одни достигают сияющих высот, другие сгорают в первой же зарубежной командировке». (стр. 163-5)

Итак, идеологию «супермен и остальные», «вождь и масса», «царь и народ», «махатма и ученики», «генсек и прочие равные» в открытую формулирует советский руководитель. Раньше стабильность кастовой системы поддерживалась законом, в условиях же «равных возможностей» кастовость сохраняется «автоматически»: при помощи руководства. Если США пропагандируют в боевиках тип одиночки, со всеми борющегося и всех побеждающего, то в ССР этот тип осуществляли практически.

Помимо прочего, как мы знаем из учебников, жизнь делит на: 1) дворянского и не дворянского происхождения, 2) негров (теперь – латиноамериканцев) и белых, 3) арийцев и не арийцев, 4) партийных бонз и серые шеренги, набираемые в партию для голосования за бонз, на президентов и за них голосующих, «компетентных» и электорат. Часть людей соглашается с тем, что в природе существуют классы: рабочие – работодатели, управляемые – управляющие. Часть – не хочет соглашаться: «Есть просто люди…», например, историк Пермского университета Слава Раков. На одной из встреч неформалов с властями в 1989 году преподавательница научного коммунизма из пермского политехнического Эпштейн заявила, что «наше общество бесклассовое», на что какой-то аппаратчик крякнул и заметил: «Если бы Вы сказали такое на заводе, рабочие бы Вас не поняли…» Но и Раков, и Эпштейн утверждают, что обществу необходима элита – «это естественно». Это – традиционная элитарная идеология, суть ее в том, что низам не надо волноваться по поводу неравенства: жизнь такая, гены у людей разные. Арийские и неарийские.

Кредо российских социал-демократов: «не надо всем заниматься политикой. Это дело компетентных». То есть, социал-демократов. Какое может быть рабочее движение. Сколачиваем команду и пробираемся к власти. Аналогично – в приведенной выше цитате из «Аквариума», где речь идет о солидарности армейского руководства. При всем при том все – рабочие и профессора, учителя и городские власти – объявляются личностями с разными возможностями.

«А вот идет Уланова на цыпочках, и это тоже для меня народ», - аргументирует Слава Раков цитатой из Евтушенко. То есть, с одной стороны, нужно создать видимость равенства - политики, предприниматели, художники, рабочие и крестьяне – все народ, а с другой стороны, объявить вечным и естественным наличие расслоения в народе на элиту и подчиненных. Причина расслоения не анализируется, сводится к догме: гены, происхождение, «естественность» и др. Деятелей культуры, предпринимателей отгораживают от нападок слева, ставя на одну доску с рабочими, а на деле в элиту попадают, как правило, именно предприниматели и деятели культуры.

Тогда наша демократия апеллирует к реальному различию в способностях людей. «Что ж вы это, скажет (вслед за телекомментатором) Резун, - хотите всех людей одинаковыми сделать, талант сгубить?»

Далее следует обвинение в идеализме, в незнании реального ужасающего уровня отсталости масс. «Куда вы… перед вами – стена!»

В чем же отличие между, например, Лениным, который тоже выделял из всей рабоче-крестьянской массы своеобразную элиту – рабочий класс, а в рабочем классе, который отнюдь не идеализировал, выделял «авангард»? В том, что Ленин действовал н а о б о р о т: не закрывая глаза на реальные различия между социальными слоями, пытался уничтожить причины, приводящие к разделению на элиты и массы, то есть, причины, уничтожающие талант рабочих, крестьян. Сталинизм ликвидировал ленинскую направленность, подменив авангард рабочего класса партией и увековечив партию как элиту.

Таким образом, «демократия» оказывает интеллигенции медвежью услугу: перепродажа, смена взглядов происходят с такой скоростью, что становится неудобно за любимцев публики. Мы действительно хотим сделать всех людей одинаковыми (все – народ!) – не лишить таланта в с е х. Может быть, талантливая элита боится конкуренции?

Допустим, человек получил какую-либо информацию – все! Он владеет тайной. Никому ее не рассказывает. Он попал в элиту. Он думает, что стал выше других людей, и опускаться не хочется. На самом деле это ему мешает общаться с другими людьми, учиться у них. Помните, с каким трудом Суворов знакомился с людьми, чтобы завербовать? А ведь никакого труда здесь не нужно, лишь выбросить из головы «графское происхождение».

«Постепенно первобытные люди заметили…», как прорастает зерно, как возникает огонь, как приручить животное, обработать камень… Не постепенно. А очень быстро. Качественно быстрее, чем обмениваются информацией животные. Качественный скачок к человеку происходит лишь при возникновении (верим Б.Ф.Поршневу) второй сигнальной системы. Внутри стаи начинается интенсивный обмен информацией, эволюция резко ускоряется. По сравнению с животным миром. Как только возникает общественная иерархия и выделяется элита, начинаются тайны. При демократичном матриархате не мама владела информацией, ее дети владели информацией о маме. При власти мужчин тайной о природе начинает владеть вождь племени, шаман, жрец, наконец, церковь. Сохранение «живых убитых», т.е. пленников, в качестве рабов усиливает информационную изоляцию низов. Итак, видим, что общественная иерархия в каждый момент истории является тормозом развития, а совсем не основой сохранения «целостности», которую так любит Слава Раков. Так, Жозеф де Местр (которого поднимают на щит неожиданно возникшие на злобу дня «консерваторы», например, пермский историк Рахшмир – хотя о консерватизме и думать забыли даже вы странах третьего мира) поддерживал инквизицию, поливал грязью ученых и проталкивал запрещение распространения науки среди низов.

Когда смотришь фильмы Чаплина, всегда остается какой-то осадок. Чаплин – действительно, выдающийся актер. Но если бы прорва людей «в обеспечении» не работала в съемках, разве состоялся бы Чаплин? А ведь эти люди лишь обезличенно промелькивают в титрах. Не состоялся бы и Аркадий Райкин – без массы обслуги, да еще если бы не придушил талант Кости Деревянкина (об этом пишет Э.Лимонов) или Жванецкого – впрочем, этого и не жалко… Но ведь это значит, что наше искусство (добавим – московское) стоит на костях обезличенных людей. И несет, следовательно, на себе отпечаток этой обезличенности. Значит, мы поклоняемся фантомам. Это не искусство. Это московское искусство. Но если поклоняемся – значит, и мы обезличенны, значит, и мы куклы.

Любое движение московского артиста, пусть самое нелепое, воспринимается, как верх совершенства. За счет чего? За счет руководящего мифа об избранности, за счет эскадрилий «борзых», которые его "прикрывают". За счет гигантских по мощности средств массовой информации, формирующих общественное мнение.

Сотрудница одной из всегда реакционных пермских газет «Звезда» Оля Штраус в какой-то своей перестроечной статье пишет о способных детях. Предлагает о них заботиться, выделять из общей массы. А посредственных учеников, считает Оля, нужно «просеивать, как песок», чтобы оставались золотые крупинки: нужны элитарные школы, в которые бы набирали вундеркиндов. То есть, для «песка» - школы похуже? Гиммлер был последовательнее. Алкоголиков предлагал уничтожить, для не арийцев – печи.

Хорошо известно, что разум ребенка – не «чистая доска», на которой можно написать все, что угодно, с е г о д н я - не права Надежда Константиновна. Даже у собак динамические стереотипы передаются по наследству. Но ведь из этого вывод очевиден: тем, у кого гены «подкачали», нужно больше внимания. Во многих спортивных советских школах так и поступали, уделяя больше внимания слабым. Но Оля предлагает просеивать. Как и Резун.

Бывший сотрудник «Звезды» Ира Колущинская, всегда обслуживавшая пермский обком КПСС, во время первых «свободных» выборов набрала номер телефона на нашей листовке и завела спор о рабочем классе. «Вы, наверно, Бердяева не любите, - отрекомендовалась она в демократическом духе. – Я вот сама всего добилась, языки изучила, до седьмого пота работала. А рабочие… Это те, которые в школе ленились».

Называется – «приехали». Промышленность СССР ежегодно требовала, хоть убей, 82 млн. рабочих. Теперь представим, что все решили стать интеллигентами. Разве вузы способны всех вместить? Начальная подготовка, допустим, если вычесть спецшколы, у всех одна. Но это – всеобщее среднее, и нет всеобщего высшего образования. Почему?

Лимонов пишет, что американцы завидуют советским школьникам, имевшим возможность бесплатно продолжить образование. Канадские профсоюзы борются за то, чтобы люди имели универсальное образование, в то время как администраторы настаивают на узкоспециализированном, чтобы, кроме своего шестка, сверчок ничего не знал. 17 декабря 1993 года в Париже, Марселе, других городах Франции прошли многотысячные демонстрации против частных школ. Между тем Форд, не дожидаясь возмущения снизу, уже давно устраивает для своих рабочих занятия по университетскому курсу.

Где же взять средства на всеобщее высшее, на то, чтобы обеспечить работой по специальности после окончания вуза? Там же, где Форд берет их у себя. Т.е. отнять у госаппарата, у монополий.

Что, опять все поделить? Не совсем. Распределение, сфера обмена - вещи важные, но не главные. Конечно, необходимо, чтобы директор завода, председатель Совета и т.п. за развал производства отвечали по меньшей мере своей зарплатой, а не зарплатой рабочих. Необходимо, чтобы и рабочий имел достаточно средств для семьи. Но – один из ведущих миллиардеров мира Карнеги не так уж много тратит на себя: «… и спят в одинаковых пиджаках…» Главным пунктом является не фонд заработной платы или соцкультбыта, а фонды развития производства (ФРП), от которого зависит все остальное. ФРП – скажем в стиле Резуна (Черниченко, Травкина и др.) – это тайна за семью печатями, охраняемая мощнейшей армией собственников (в просторечии – бюрократов), вооруженная селекторными связями, запасом денег и водки на случай демонстраций плюс техника, оснащенная ГРУ, КГБ, МВД плюс средства массовой информации. Где, на какой конференции трудового коллектива рабочие могли видеть рядом со сметами ФЗП соцкультбыта смету ФРП? На пермском заводе им.Ленина директор Булаев вообще не считает нужным доводить до сведения рабочих какие-либо сметы, а собственную зарплату, ее размеры – скрывает, как секретную болезнь. На пермской «Велте» - то же самое, на «Пермских моторах» - то же самое. Во время забастовок пермской Бахаревской мебельной фабрики не кому-нибудь, а главному инженеру приходилось в ы к р а д ы в а т ь документацию о работе предприятия из сейфа начальства.

И не нужно лезть рабочему в дела управления! – говорит Сергей Храмов из СОЦПРОФа, - это пахнет большевизмом. Значит Храмов, СОЦПРОФ и прочие «свободные» профсоюзы совместно с официальными профсоюзами, главными бухгалтерами, МВД, журналистами охраняют чью-то, не принадлежащую рабочим, собственность.

Почему именно – фонд развития производства? Потому что ограничивать задачу зарплатой – значит, не решить ее. Легче летать быстро и высоко, учила мудрая гусыня Акка Кнебекайзе из сказки о мальчике Нильсе и диких гусях, чем медленно и низко. Только взяв под контроль ФРП, можно решить вопрос о заработке, но не наоборот.

Фондами развития производства распоряжается (владеет) аппарат. Безразлично, кем представленный: генсеком или предпринимателем. Госплан – или монополист – планирует, как будут работать заводы, магазины, сельское хозяйство. План и коллективный труд – это завоевание капитализма. Чем развитее капитализм – тем больше планирования. По мере развития производства растет количество хозяйственных связей, производственных функций. Чтобы охватить эти отношения, должен расти и аппарат. Он выступает в качестве посредника: подменяет горизонтальные связи напрямую – вертикальными связями, ведомственными столбиками. Но монополист – или генеральный секретарь партии – никогда не включит в аппарат всех трудящихся (по Ленину – сделать бюрократами в с е х), иначе он лишится привилегированного положения. Аппарат будет отталкивать рабочих от управления, от овладения отношениями собственности. План будет навязываться сверху, регламентация непомерно возрастет, не сможет учитывать все больше и больше деталей, превратится в пустую бумагу – план ради плана. В конце концов, хозяйственные связи вытолкнут аппарат – наступит полная анархия производства.

Командир батальона не просто будет просчитывать за каждого рядового, как тому идти в наступление. Он будет считать, что так, как думает он, должен думать и рядовой, то, что видит он у себя на командном пункте, обязан видеть и рядовой.

В промышленности это означает, что генсек, Госплан, капиталист или губернатор штата будет думать за рабочего. Таким образом, несамостоятельное мышление рабочего – первая задача монополиста.

Разумеется, Ленин возражал против прудоновского подхода, который ограничивается горизонтальными связями. Но в той же работе «К характеристике экономического романтизма», где он блестяще критикует данный подход, он отмечает, что мелкотоварный рынок не только ставит перегородки между рабочими, он с о з д а е т и связи между ними. Напротив, абсолютный план (который должен быть законом, по мнению нашего «философа» из КПРФ В.В.Орлова) есть лишь оборотная сторона мелкотоварного производства.

Изложенный механизм и является причиной долгостроя, халтуры, встречных перевозок, длительных перекуров, кризисов перепроизводства, структурных кризисов и прочих несчастий капитализма как в СССР, так и за рубежом. Аппарату не нужно красть много денег у рабочего, снижая зарплату и увеличивая прибыль. Прибыль может быть и «общенародной», если говорить точно – государственной. Аппарату, как миллиардеру Карнеги, достаточно положить в карман немного (если эти довольно крупные деньги поделить на всех, рабочему достанется мизер), а остальной огромной массой прибыли распорядиться – на благо народа! – в рамках фонда развития производства. И угробить (распылить) средства на незавершенку, вооружения, войны, рекламу некачественных продуктов, на стройки века, «миротворческую» деятельность, ликвидацию следствий при сохранении причин в рамках разнообразных «программ» ООН и другие формы распыления денег. Можно уже не упоминать выделение денег на содержание аппаратов ЦРУ, ФБР, ГРУ, МВД, армий.

Вот пример, когда даже такого аппарата, как ГРУ и КГБ, «не хватает».

В начале 1993 года один приятель с пермского предприятия КБМаш приобрел металлический контейнер – администрация завода практикует продажу своим рабочим пустых контейнеров. Два месяца рабочий не трогал контейнер, а затем решил сделать из него гараж. Разрезал автогеном стенку под дверь – и обнаружил в контейнере ракету. Позвонил на предприятие и спросил, как быть. Там сказали «п о д о ж д а т ь д о п о н е д е л ь н и к а». В понедельник он позвонил и спросил, куда девать ракету. Ему ответили, что « п о н а к л а д н ы м р а к е т а у н и х н е ч и с л и т с я», пусть девает ее, куда хочет. Рабочий за свои деньги нанял кран, КАМАЗ, погрузил ракету и привез к родным проходным. Три часа его не пускали. Затем пустили КАМАЗ, а кран – почему-то нет. Побегав по территории завода и найдя кран, рабочий сгрузил «изделие». Всему тому есть живые свидетели.

Эта информация впервые была опубликована в самарской газете «Забастовка». Затем бывший пермяк, ныне сотрудник газеты «Коммерсант», Леша Лужбин рискнул опубликовать ее в своей газете. И лишь после этого к рабочему КБМаша решили поприставать бдительные ГБ-шники… Подобная история была и на Уралмаше.

Однако ни советской (российской), ни американской или французской элитам совсем не хочется, чтобы при «равных» возможностях так называемые «пассивные» (наличие пассивности элита объясняет природной ленью) проникали в слой хозяев жизни. Поэтому они подсовывают обывателю психологию супергероя, или образ компетентной партийной бонзы. То есть, свою собственную психологию аппаратчика пытаются распространить на рабочих. Чтоб вместо создания собственных сильных организаций и выравнивания управляющих функций, рабочие пытались прорваться в элиту в одиночку или надеялись на какого-нибудь вождя с командой под названием «партия». Для этой цели создана сказочка, что человек из низов всегда может стать капиталистом, а в СССР рабочему человеку - везде зеленая улица. Лишь бы не ленились. Российские кооператоры и фермеры! Вы попробовали пройти зеленой улицей и стать капиталистами. Ну, как? Что ж это вы государственную помощь запросили? Вначале, как пишет некий писатель, был первоначальный капитал. У кого он был, у того и потом все было. А у кого его не было, у того и потом ничего не было…

Что касается лени – многоязыкая Колущинская и сверхпамятливый Резун, очевидно, не удосужились прочитать книжку. Лень было, что ли? Или память какая-то специфическая, избирательная? В книжке сказано: буржуазия всегда любила обвинять рабочих в лени, пьянстве, беспорядочных половых связях (Энгельс, «Положение рабочего класса в Англии»)… Столетие назад Маркс показал, что из нижнего слоя люди могут попасть в верхний лишь случайно – по статистике. Статистика рожи корчит большинству.

Резун описывает как должен работать спортсмен, чтобы стать чемпионом (попасть в элиту). Тогда все остальные будут на него работать. Откровенно. Вот это и есть настоящий и единственный идеал элиты – по ее определению. Рада ли она сама этому? Ведь система растит штангистов, лыжников. Гимнастов, чтобы в один прекрасный день они заработали себе порок сердца или инфаркт. Разве не так? Между тем всегда считалось, что спорт – для здоровья. Отметим, что, например, в ГДР был иной подход. Там ориентировались на массовый спорт. И все помнят, какую конкуренцию составляли спортсмены маленькой страны команде огромного Советского Союза. И без инфарктов.

Отношение количества убитых советских солдат во II мировой войне к количеству германских составляет 5:1. вот что означает ориентация на активных. Если бы не считали «пассивных» низшей по природе кастой, положили бы меньше народа. Если бы администраторы не относились к рабочим, как к быдлу, может, и состоялось бы изобилие хотя бы вещей.

Если бы у рабочих была реальная возможность (а не выдуманная социал-демократами) для поступления в вузы, для участия в общественной жизни, тогда и можно было бы говорить, что люди имеют равные возможности - самостоятельно мыслить, следовательно, быть индивидуальностями, личностями. Только тогда люди будут действительно разные, а не одинаковые, как куклы в столичном театре. Для того чтобы возможность быть личностью была реальной, необходимо уничтожение неравенства классового. Ведь просто. Но мировая социал-демократия вместе с Резуном обманывает трудящихся, говоря о существующей возможности. Все люди личности, независимо от классовой принадлежности, у всех есть возможности стать чемпионами. Но экономист, журналист, химик-органик и пр. имеют под руками гораздо больше информации, они умеют ее добывать и обрабатывать, их труд более творческий, интересный. Им бы не прочь, чтобы в сутках было по 25 часов. Они не бегут с рабочего места, наоборот, делают из любого места, где они находятся, рабочее. Рабочему же после 8-часового труда светят лишь «черные» субботы и воскресенья (на Западе – тоже!), и единственные радости – водка, рыбная ловля и мечта об автомобиле. (В МГУ же - практически не пьют. Н е к о г д а). Информация об экономике предприятия и страны не включена органически в процесс их работы. После обезличивающего конвейерного труда никакой Маркс или Кондратьев в голову не полезут, а лезут только телевизор да Резун со своим «Аквариумом»…

Когда I-й секретарь Свердловского обкома КПСС Ельцин стал I-м секретарем МГК, на встрече с журналистами он заявил, что работает по 14 часов в сутки. Мол, честно работает. Ну и глупо. Это означает, что он не может организовать людей, не может дать им достаточно информации, а пытается сделать все сам. Если бы он передал часть своих полномочий «простым» людям, работать пришлось бы меньше, следовательно, качественнее. Но ни наши, ни зарубежные господа не желают допускать массы к управлению. Значит, нужно управленческие рычаги вырвать у них силой.

______________________________

Может сложиться впечатление, что Резун лишь хочет показать порочность системы в ССР. Но с этим как раз никто и не спорит. Причем речь идет не об «отклонениях от беременности», не о так называемых «деформациях» социализма, а о всеобщем, о коренных пороках. Однако, Резун вместо одного свинства в качестве «выхода» подсовывает другое свинство, лишь в иной форме, с другими лозунгами. Борьба против системы заключается для Резуна в облаивании коммунизма, социализма. Но когда мир увидел, что главные коммунисты в СССР с удовольствием конвертируют власть в деньги и становятся капиталистами, стало очевидно, что самой «коммунистической» элите данная критика никакого вреда не наносит. Под лозунгом критики коммунизма подавляется самостоятельное рабочее движение.

Подавление, раздробление рабочего движения – основная задача и западной, и «советской», и современной российской идеологии. Эта же задача и у книг Резуна «Аквариум» и «Ледокол».

Резун преподносит свой «Ледокол» как сногсшибательную новость, называет свою книгу «дерзким вызовом». Давайте посмотрим, что нового сказал Резун в «Ледоколе» и к какому обществу обращен вызов.

Для начала отметим эволюцию взглядов Резуна на Гитлера по ходу книги. В предисловии «Кто начал Вторую мировую войну» он пишет: «Я считаю Гитлера преступником и мерзавцев. Я считаю его людоедом европейского масштаба. Но если Гитлер был людоедом, из этого совсем не следует, что Сталин был вегетарианцем».

Итак, в начале книги – оба хороши, оба агрессоры. Далее тезис повторяется несколько раз в различных вариантах: обе стороны делали одно и то же – «22 июня – просто(!) день начала наступления вооруженных сил одного государства против вооруженных сил другого государства уже в ходе войны, в которой оба государства давно участвуют» (стр.49), и даже на стр.205: «Поразительно (?), что в эти дни германская армия делала то же самое: двигалась к границам, пряталась в лесах, но это движение было очень трудно скрыть. Советские разведывательные самолеты «по ошибке» летали на германской территорией. Их никто не сбивал. Над германской территорией летали не только рядовые летчики, но и командиры гораздо более высокого ранга… Интересно(!), что германские летчики тоже летали над советской территорией, и тоже «по ошибке», и х т о ж е н и к т о н е с б и в а л (разрядка Б.И.)…»

Тезис эволюционирует. На 54-й странице Резун утверждает: «Другими словами, уже 23 августа 1939 года Сталин выиграл мировую войну – еще до того, как Гитлер в нее вступил». Речь идет о подписании пакта Молотова-Риббентропа, после которого Сталин радостно кричал: «Обманул! Обманул Гитлера!»

Далее формируется мнение, что Гитлер был просто вынужден напасть, иначе бы его раздавила советская военная машина. В этой формулировке Гитлер з н а л о том, что Сталин собирается нападать на Германию. Резун несколько раз повторяет, что Гитлер сорвал планы Сталина.

«Не все армии удалось довести до планируемого уровня, но работа велась. И Гитлер сорвал ее, имея достаточно благоразумия для того, чтобы не ожидать, когда все эти механизмы агрессии будут достроены и отлажены». (стр.145)

Но… «Если ваша голова встревожена возможностью германского вторжения, то надо приказать натянуть рядов пять-шесть колючей проволоки вдоль границы, а чтобы неповадно было никому через эту проволоку лазить – понаставить мин-ловушек, да погуще. А позади проволочных заграждений настоящее минное поле устроить километра три глубиной, а за минными полями рвы противотанковые вырыть да фугасами огнеметными их прикрыть, а позади еще рядов двадцать-тридцать колючей проволоки натянуть, да еще на металлических кольях. Еще лучше не колья использовать, а рельсы стальные, и не просто так, а в бетон их, в бетон! А уж позади – еще минное поле. Ложное. А за ним – настоящее. И еще один ров противотанковый выкопать. А позади всего этого устроить лесные завалы и пр., пр. Если генерал готовится к обороне, то ему совсем не надо германских пограничников в упор расстреливать. Ему нужно изучать не чужую территорию, а свою, и чем глубже, тем лучше. А у границ, можно держать небольшие подвижные отряды, которые в случае нападения могут легко через секретные проходы уйти за полосу заграждений, минируя за собой пути отхода.

Примерно в таком духе готовилась к обороне Финляндия, и финским генералам совсем не надо было стоять на пограничной черте и рассматривать чужую территорию…» (стр.281).

Возникает неясность. Гитлер знает о намерении Сталина напасть. Но Гитлеру Резун не советует готовиться к обороне и «рельсы стальные – в бетон!» Резун разрешает Гитлеру «иметь достаточно благоразумия», чтобы сорвать планы Сталина путем нападения первым. Что Гитлер и делает, попутно спасая Европу от коммунистической угрозы, сталинских концлагерей и т.д. Вот во что выливается первоначальный тезис, обозначенный на стр. 36 заглавными буквами: «КОММУНИСТИЧЕСКИЙ МИР ОКАЗАЛСЯ ВО МНОГО РАЗ СТРАШНЕЕ ИМПЕРИАЛИСТИЧЕСКОЙ ВОЙНЫ». Значит, уж лучше бы Гитлер добил СССР?

Непонятно. Даже Сталин освободил из своих концлагерей заключенных для ведения войны. Гитлер – устроил Дахау, Майданек, Освенцим. Непонятно. Неужто подготовка Сталина к нападению явилась единственной причиной нападения «людоеда европейского масштаба» Гитлера?

Теперь перевернем картину. Чтобы спасти Европу от коричневой чумы, Сталин, зная о приготовлениях Германии, «имеет достаточно благоразумия» и делает попытку напасть первым, чтобы сорвать планы Гитлера. И не успевает. Но Резун осуждает не только то, что прощает Гитлеру. Он в лучших традициях сталинизма осуждает то, что н е с д е л а н о.

Вообще при чтении «Ледокола» возникает ощущение, что Гитлер не самостоятельно вступил во Вторую мировую войну, а его толкнул на это Сталин. Но ведь и Гитлер пытался объединить Европу под лозунгом «против России», вел об этом переговоры с Англией и возмущался нерешительностью партнеров. Читаем, например, «Документы и материалы кануна второй мировой войны» из архива Дирксена, т.2: «Иден и его сторонники, исходившие из утверждения, что авторитарные государства можно укротить лишь путем непосредственной угрозы войны, плывут в фарватере парламентской оппозиции…» - 10 июля 1938г., Лондон» (стр.27)

А вот запись беседы между фюрером, рейхсканцлером и лордом Галифаксом от 19.11.1937г. В начале фюрер популярно объясняет, что Германия разоружаться не собирается (хотя напоминает, что в 33-м и 34-м годах сам предлагал проект разоружения, который мог бы дать экономию). Версальский договор должен быть забыт, Германии необходимо жизненное пространство, и это реальность, с которой нужно смириться. Далее в одном из своих ответов он говорит: «Своими колониальными требованиями Германия не преследует великодержавных или честолюбивых военных целей. Она не имеет намерения вклиниться в какие-либо стратегические пути, а хочет колоний только по экономическим причинам для снабжения сельскохозяйственными продуктами и сырьем». (т.1, стр.41).

Сказано откровенно, с немецкой простотой. Гитлер считает экономические интересы честным основанием для захвата колоний. Экономического интереса достаточно, это ни хорошо, ни плохо, это нормально, это п р и н я т о в светских кругах.

Восточные экономические интересы подробно разъясняет германский посол в Москве Дирксен в письме председателю Имперского союза объединений работодателей сельского и лесного хозяйства Вангенгейму от 22 июля 1931 года: «Необходимость контроля над экспортом и импортом есть не что иное, как монополия внешней торговли; мы, конечно, должны прибегнуть к ней, как и всякое государство, которое не может позволить себе ввозить все, что вздумается любому его гражданину.

… В случае, если нам не удастся получить крупный заем, мы, конечно, будем стремиться не только сохранить наш экспорт, предназначенный для потребителей, но, по возможности, увеличить его, пусть даже при помощи демпинга. Но мы должны сверх того выявить все мыслимые возможности повышения нашего вывоза для того, чтобы уменьшить число безработных и влить в нашу экономику новую кровь. Н о в с е э т о м о г л о б ы п р о и з о й т и т о л ь к о п р и р а с ш и р е н и и н а ш е й э к н о м и ч е с к о й д е я т е л ь н о с т и в о т н о ш е н и и С о в е т- с к о г о С о ю з а. …мы можем допустить с их стороны уплату товарами, как только введем монополию внешней торговли. Тогда нам не нужно будет, например, оплачивать наши закупки нефти и нефтепродуктов во всем мире (а не только в Румынии, как почему-то многократно утверждает Резун, из чего делает вывод об угрозе нефтяной смерти Германии при аннексии Румынии Сталиным, хотя и в последнем случае переговоры велись о пропуске советских войск через Румынию, а не о захвате, в ходе которых Румыния открыто заявляла, что будет воевать на стороне Германии, Б.И.), а мы сможем всю нужную нам нефть получать из России…

Абсурдно, что, с одной стороны, существует такой контингент, как Россия, которому чрезвычайно необходимы товары всех видов, машины и т.д. и потребность которого в людях исключительно велика, а с другой стороны, есть такая страна, как Германия с перепроизводством тех же товаров и людей, =- а между тем это предложение и этот спрос не могут удовлетворить друг друга». (Приложение, стр.236-239).

Но нет в «Ледоколе» анализа объективных причин войны. Всегда найдется щелочка, говорил Лев Толстой, через которую душа кукарекнет. Характерная деталь – постоянный оборот «Ледокола»: Сталин решил, Гитлер сорвал, «Сталин разделил Польшу» (стр.36), Гитлер повернулся спиной к России и т.д. В школе учительница истории ругала нас, когда мы в сочинениях писали: «Василевский остался один на таком-то фронте». Будто Илья Муромец с мечом-кладенцом. Ну, пятый класс, чего вы хотите. То есть, для Резуна история – и это в 1981 году (окончание книги)! – это история царей, генсеков, президентов. Возможно, сказалось изучение краткого курса истории ВКПб? Но, как человек военный, он, во всяком, случае должен был помнить высказывание немецкого военного теоретика, родившегося за два столетия до окончания «Ледокола», К. фон Клаузевица: война «…есть не что иное, как продолжение государственной политики иными средствами», война – «…не только политический акт, но и подлинное орудие политики, продолжение политических отношений, проведение их другими средствами».

Социальной (системной) причиной действий правящей партии являются экономические интересы правящего класса. А тот, кто сводит действия политика, пишет Ленин, к особенностям его характера – шулер… «Ту самую политику, которую известная держава, известный класс внутри этой державы вел в течение долгого времени перед войной, неизбежно и неминуемо этот самый класс продолжает во время войны, переменив только форму действия». (Полн.собр.соч., 5 изд., т.32, стр.79).

Итак, политика державы, в том числе военная – это концентрированное выражение экономических интересов правящего класса, применительно у 1941 году – буржуазии. Гитлер говорит об этом англичанам открыто. Сталин же действует в том же духе, в каком он действовал в Грузии вместе с Орджоникидзе и Дзержинским, позабыв о невозможности экспорта революции, в том же, в каком пытался вместо союза независимых республик (СССР) устроить федерацию с органами ОГПУ в каждой республике, подчиненными Москве. Но в отличие от Гитлера Сталин оправдывает свои буржуазные поползновения вывеской «Интересы рабочего класса».

Будет ли буржуазное государство диктатуры пролетариата вести захватническую («несправедливую») войну? (Представители троцкистского направления возразят, что революция в одной отдельно взятой стране вообще невозможна, что Сталин исказил работы Ленина. Да-да, конечно – это построение социализма в отдельно взятой стране невозможно. А в отношении революции формулировка обратная: в м и р е революция невозможна без революции в одной отдельно взятой стране. Если есть сомнения, предлагаю поразмыслить хотя бы на тот счет, о каком рабочем государстве может идти речь при троцкистском подходе). Это означало бы ведение войны против буржуазного правительства в капиталистической стране б е з рабочих данной страны. Вместо того, чтобы ее вести даже не старым голландским методом проникновения, используя внутренние разногласия, а вместе с целым классом, по сути антагонистичным правящей буржуазии. Значит, и сама война не может иметь характер вторжения. Наоборот, захватническая война возможна лишь тогда, когда рабочие разных стран не связаны друг с другом, вместо них были связаны друг с другом правительство Сталина и узкая группа под названием «партия». Например, финская. Или германская. Ведь не был же поставлен вопрос в ленинском духе о переводе войны империалистической в войну гражданскую, то есть, против своих правительств.

Концепция «Ледокола» не отвечает на вопрос: почему же Сталин не верил многочисленным сообщениям разведчиков, летчиков, дипломатов о времени германского вторжения? Ведь Гитлер превентивным нападением мог сорвать планы Сталина. Во-вторых, неужели нужно было дать нанести сокрушительный удар по собственной армии лишь для того, чтобы опереться на сомнительную помощь Запада?

Но в том дело, что Сталин и не мог обратиться в ленинском духе к немецкому пролетариату. Гитлер ему был ближе. А то и рабочий класс в СССР мог бы истолковать призыв к гражданской войне буквально.

Буржуазии война необходима в борьбе за расширение рынков сбыта, для овладения источниками сырья и дешевой рабочей силы. Монополиям нужен вывоз избыточного капитала, плацдармы для ранее захваченных земель. «Для империализма, - пишет Ленин, - характерно как раз стремление к аннексированию не только аграрных областей, а даже самых промышленных…» (ПСС, т.27, стр.389).

Таким образом, в основе современных войн лежит капиталистический способ производства. С точки зрения кровожадного марксизма не генсеки с фюрерами или идеология являются причинами войн, а экономические интересы буржуазии. Английский экономист, профессор Дж.Робинсон в 1979 году отмечала: «Чтобы оправдать военную экспансию, нужно иметь врагов. Любое ослабление напряженности в Европе – это угроза прибылям США». Захват Туниса Францией в 1881 году, Египта Англией в 82-м, Юго-Западной Африки Германией в 84-м, Бирмы Англией и северо-востока Новой Гвинеи Германией в 1885-м - это «нормальное», «естественное» стремление буржуа выжить за чужой счет. Если «естественность» сомнительна, можно повесить вывеску: интересы народа, патриотизм или образ врага. Сегодня Штаты устраивают Персидский залив и наносят ракетный удар по Багдаду, не объясняя свои действия нефтяными интересами. После разрушения одного образа врага нужно создать другого – ислам. А демократичная Англия передралась из-за Мальвинских островов – зачем?? Ведь далеко же. Но надо же чем-то руки занять, обвинить Аргентину во всех грехах и поднять собственный авторитет (позже выяснится, что одним из поводом стала война за добычу кальмара, Авт.).

Война – это следствие отношений, основанных на частной собственности, естественная внутренняя потребность капитализма как в Германии, так и в ССР. В «Ледоколе» Резун изобретает велосипед: ОН ЛИШЬ ПОКАЗЫВАЕТ НА ЧАСТНОЙ ПРИМЕРЕ ВОЕННОЙ АГРЕССИИ СССР ЕГО КАПИТАЛИСТИЧЕСКУЮ СУЩНОСТЬ. Ничего нового, следовательно, он не открыл - этой теме посвящено множество литературы с 40-х годов – извиняться ему не в чем.

Со времен Урарту и Шумера завоеватели объявляют себя освободителями. «Все более или менее превосходно, - говорит Геринг Риббентропу 13 марта 1938 года после оккупации Австрии, - царит мир. Две нации нашли друг друга, подали друг другу руки, возрадовались и ликуют…» (там же, т.1, стр.98).

В 1939 году «Правда» будет точно так же объяснять вторжение советских войск в Польшу. В 1984 году некий научный сотрудник химфака ПГУ по поводу Афганистана выразился проще: «Н а м же нужен полигон…»

В начале Великой отечественной не кто-нибудь, а ярый противник и большевизма, и Сталина народно-Трудовой Союз мучился над проблемой, кого поддерживать: Сталина или Гитлера, и большинством решил – против Гитлера.

В троцкистских, коммунистических организациях всего мира шли дебаты не только по поводу Второй мировой войны, но и многочисленные расколы в связи с агрессией СССР в Венгрии в 56-м, в Чехословакии в 68-м, что касается Югославии – весь мир смеялся, когда Сталин заявил, что стоит ему пошевелить пальцем, и Броз Тито «слетит».

В 1987 году вышел в свет второй нелегальный выпуск материалов Группы продленного дня (с 1986-го – Союза коммунистов, с 1988-го - рабочего Союза, с 1990-го – политобъединения «Рабочий»). Отнюдь не профессиональный военный, а девочка с 4-го курса журфака МГУ Света Кузнецова, основываясь исключительно на материалах советских газет, сделала вывод, что СССР в 1939 году по отношению к Польше и Финляндии вел себя, как обычное империалистическое государство (см. Приложение).

Но Резун сосредоточивает внимание читателя не на сущности государства, а на явлении, факте, политическом лидере, идеологии.

«Историки до сих пор не ответили нам на вопрос: кто же начал советско-германскую войну 1941 года? При решении этой проблемы историки- коммунисты предлагают следующий критерий: кто первым выстрелил. Тот и виноват. А почему бы не использовать другой критерий? Почему бы не обратить внимание на то, кто первым начал мобилизацию, сосредоточение и оперативное развертывание, т.е. кто все таки первым потянулся к пистолету? (стр.257).

Да какая разница, кто первым потянулся! В 1939 году мир осудил агрессию СССР против Финляндии (здесь Сталин тоже обманул Гитлера?), но весь мир с 1941 года оценивает характер войны со стороны Германии как захватнический, а со стороны СССР – как освободительный. Причем оценивает во вполне ленинском духе: не выпячивая абстрактный классовый подход как единую мерку, а разбираясь с каждой конкретной ситуацией отдельно. В ленинском духе мир и расценил войну тоталитарного Советского Союза как справедливую.

Но Резун не ставит своей задачей, чтобы люди мыслил самостоятельно, чтобы в поисках объективной, независящей от хотений сталиных и гитлеров причины войны, смотрели з а факт.

Отсутствие поиска концепции делает невозможным приподняться над морем собранных фактов и приводит к многочисленным накладкам. За нежеланием обозначить материальные интересы правящих группировок Резун вынужден – по традиции – подсунуть в качестве причины войны коммунистическую идеологию. «Сообщение ТАСС никак не вяжется не только с характером Сталина, но и с центральной идеей всей коммунистической мифологии. Любой коммунистический тиран (а Сталин особенно) всю свою жизнь повторяет простую и понятную фразу: враг не дремлет. Эта магическая фраза позволяет объяснить и отсутствие мяса в магазинах, и «освободительные походы», и цензуру, и пытки, и массовые чистки, и закрытую границу, и вообще все, что угодно. Фразы «враг не дремлет», «мы окружены врагами» - не только идеология, это острейшее оружие партии. Этим оружием были уничтожены все и всяческие оппозиции, этим оружием были установлены и упрочены все коммунистические диктатуры» (стр.196).

Посмотрите. Здесь обозначены характерные черты манипулирования массовым сознанием как раз капиталистической системы. Ведь консолидация населения на образе врага типична для Америки и Европы, как и «освободительные» походы, цензура существует в любой стране – в форме финансового пресса, пионерами в деле создания концлагерей были западные европейцы за два десятилетия до Октября, «демократичные» Штаты выросли из рабовладения, они умудрились сохранить его вплоть до 1860 года, когда там насчитывалось до 4млн. рабов, плюс охоты на ведьм в наше время и увольнение рабочих по политическим мотивам до сих пор, а в центре Европы до сих пор отрезают головы младенцам и делают ожерелья из детских мизинцев. Офицер ГРУ не может не быть информированным об этом. Резун действует, как вор на базаре, тыча в первого попавшегося: «Держи вора!» И публика думает: «Не может быть варварской та страна, которая так громко кричит о чужом варварстве».

Подход Резуна одну нелепость наслаивает на другую. «Действия двух армий просто похожи друг на друга. Не зная о действиях противника, Вермахт и Красная Армия даже в мельчайших деталях копируют друг друга. Да, советские командиры приближали командные пункты к границам, как их германские коллеги… Да, Красная Армия концентрировала две сверхмощные группировки на флангах и выступах границ, точно как германская армия…» (стр.289). Но если Вермахт «не знает», как он может начать агрессию в ответ на сосредоточение и выдвижение?

Далее: «Гитлер – тоже коварный мужик. Он готовит вторжение, распространяя ложь, очень похожую на правду. Гитлер знает, что подготовки к вторжению в Советский Союз уже скрыть невозможно…» (стр.337). И через пять страниц! – «Голиков докладывает Сталину, что Гитлер не готовится к войне против Советского Союза. Оказывается, Голиков докладывал Сталину правду. Гитлер действительно к войне против Советского Союза не готовился». В качестве доказательства, что подготовки нет, приводятся … бараны. «Всем резидентам ГРУ в Европе было приказано следить за баранами, внедрить свою агентуру…» Это Шекспир! «Тысяча и одна ночь»! Мели, Емеля. Резун «забыл», что Гитлер мечтал о блицкриге и о бараньих шубах не думал.

Бог с ней, идеологией. А что Резун вообще понимает под социализмом? «Люди делятся на капиталистов и социалистов, - городит он на стр. 233 «Аквариума». – И тем, и другим деньги нужны. Это их объединяет. А разъединяет их метод, которым они деньги добывают. Если капиталисту нужны деньги – он упорно работает (а именно: объявляет войну и т.д., Б.И.). Если социалисту нужны деньги, он бросает работу, да еще и других подстрекает делать то же самое».

Могуч. Знания, достойные офицера ГРУ. Оказывается, что капиталист, чтобы заработать деньги, может обойтись без рабочих. Оказывается, все равно – сколько платит капиталист рабочему. Но ведь есть и антикоммунистические АФТ КПП, испанские или шведские анархо-синдикалистские профсоюзы, подстрекающие бросить работу. Однако Резун выступает здесь с ультраправых позиций. Очевидно, сказывается закалка ГРУ.

Он цитирует «О лозунге Соединенных Штатов Европы»: «Победивший пролетариат этой страны встает против всего остального мира», разжигая беспорядки и восстания в других странах». (стр.16 «Ледокола»).

Вот он какой страшный, социализм! Слово «беспорядки» - его собственное. Честное слово, как городовой – беспорядки!

Итак, ничего нового Резун ни своей книгой, ни идеологическими штампами – включая «элементы свободного рынка» или кайзеровских денег для Ленина – не сказал. Слишком избито. Слишком хорошо известно, что Ленин от разговоров по поводу денег, в отличие от Парвуса, категорически отказался, что ни в одном уголке мира давным-давно и «элементами» свободного рынка не пахнет.

«Аквариум» и «Ледокол» - это экзальтированное оправдание позиции союзников – Англии и США – до войны, во время войны и после нее. Зачем экзальтация? Чтобы читатель думал: «Ну, Резун слишком круто хватил… Но вот позиция союзников и есть золотая середина…»

Против кого же направлены штампы? Против «коммунистической» элиты? Нет. Он вышел из нее и несет в себе все ее черты. Но… выступает против Сталина, а извиняется перед рядовыми Великой Отечественной. Значит, чувствует, что оскорбил именно их. Как Лебезятников в «Преступлении и наказании»: «Эх, если б были живы мои родители, как бы я их огрел протестом! А Белинского бы как закатал…»

Можно было бы сказать «спасибо» за собранный материал, но он опошлен. Под вывеской критикой «коммунизма» борзой Резун обеспечивает интересы работодателей против рабочих.

В России один клан буржуазии с КПСС (коммунистической сволочи, по Ленину) вытесняет другой. Словом, второй клан еще цепляется за вывеску «коммунизм», первому она уже не нужна, они хотят быть собственниками явно, легально. Второй клан обслуживают «зарегистрировавшиеся марксистами», идеологи в «последней, - как говорил Маркс, - профессорской форме деградации». Вот к ним и должна быть обращена вырезка из «Ди Вельт» на обложке «Ледокола»: именно эти «советские товарищи и их западные друзья будут в дикой ярости. Без боя они не отдадут последнее «белое пятно» в их истории».

Что ж. Пусть подерутся. Что до рабочих, ученых, поэтов, инженеров – мы хотим своей собственной истории.

Осталось задать вопрос армии – кому служишь?

1-3 февраля 1994г., Пермь Борис Ихлов, политобъединение

«Рабочий»

 

ПРИЛОЖЕНИЕ

Прошел год со времени выхода первого

сборника статей ГПД. Группа продолжает

публикацию материалов по тем вопросам,

которые были затронуты в этом сборнике.

Июнь 1987г.

Ликина А. ГПД (СК) (С.Кузнецова)

ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА СССР В 30-е ГОДЫ: БЕЛОРУССКО-УКРАИНСКИЙ, ФИНЛЯНДСКИЙ ВОПРОСЫ (по материалам газеты «Правда» за 1939г.)

Прежде чем остановиться на этих двух вопросах, дадим общий обзор материалов на международные темы, публиковавшихся в «Правде» в 1939г. наибольший интерес представляет информация о Германии. С января по март «Правда» ежедневно клеймила германский фашизм: осуждались расстрелы рабочих, отказывающихся идти на фортификационные работы, еврейские погромы, пытки в германских концлагерях, часто публиковались статьи об экономике Германии, показывающие движение Германии к экономическом кризису. Огромное место на страницах газеты занимает информация о мировом германском шпионаже: вредительство фашистских пиратов на море (особенно страдает от них Англия), германский шпионаж на Ближнем Востоке, суд над германским шпионом в США, приговоры германским шпионам во Франции, германский шпион в зоне Панамского канала, в Швейцарии, германская шпионская организация в Дании – почти ежедневно сообщения такого рода встречаются в «Правде» за январь 1939г.

Следует помнить, что внутренняя политика ВКП(б) в это время строилась также с учетом широкой деятельности законспирированных групп, ведущих подрывную работу среди населения СССР, пропаганда партии была направлена на повышение бдительности советских граждан: враг не дремлет, враг среди нас – эти словосочетания не сходят со страниц газет.

В первые три месяца «Правда» регулярно публиковала информацию о сложных отношениях Германии с другими странами, о ее давлении на другие страны: Германия терроризирует Венгрию, преследуя цель отнять у нее Закарпатскую Украину, чтобы передать ее Чехословакии – это позволит улучшить плацдарм для нападения на восток и юго-восток Европы, германия требует территориальных уступок от Польши, на что та соглашается (кстати, в 1932г. «Правда» писала о провокационных вылазках Польши против Германии…), нажим Германии на Чехословакию. Сговорчивее всех оказалась Финляндия: она согласилась на ремилитаризацию Аландских островов, продала Германии несколько участков земли вдоль Финского залива, строит с помощью Германии несколько аэродромов. 26 февраля опубликована информация о предстоящих учениях на Карельском перешейке с участием финляндских фашистских военных организаций.

С середины марта по отношению к Германии слово «фашизм» почти не употребляется, информация о Германии носит сугубо экономический характер, лишь в появляющихся время от времени сообщениях об укреплении Аландских островов просачиваются намеки на агрессивность Германии, но постепенно акцент перемещается с аппетита Гитлера на аппетит финляндских капиталистов и фашистов.

Что же произошло? 11 марта 1939г. открылся XVIII съезд ВКП(б), где с докладом выступил Сталин. В разделе о международном положении и внешней политике ВКП(б) Сталин разоблачил политику невмешательства Англии, Франции и США: «Сторонники политики невмешательства разочарованы: Гитлер не идет на восток. Необходимо, однако, заметить, что большая и опасная политическая игра, начатая им, может окончиться для них серьезным провалом». Цель Англии, Франции, США, - читаем мы в докладе Сталина, - сразить СССР и Германию, они подталкивают Гитлера к войне с СССР, в связи с этим поднята шумиха вокруг карпатской Украины: Англия, Франция и США рассчитывают «поднять ярость Советского Союза против Германии, отравить атмосферу и спровоцировать конфликт с Германией без видимых на то оснований». Ниже мы читаем перл, достойный лишь Н.Хрущева (оказывается, в «красноречии» он был не новатором, а преемником): «… смешно и глупо говорить серьезно о присоединении Советской Украины и так называемой Карпатской Украины. Подумайте только, пришла козявка к слону и говорит ему, подбоченясь: «эх ты, братец ты мой, до чего мне тебя жалко… Живешь ты без помещиков, без капиталистов, без национального гнета, без фашистских заправил, - какая же это жизнь… Гляжу я на тебя и не могу не заметить -= нет тебе спасения, кроме как присоединиться ко мне… (Общий смех). Ну что ж, так и быть, разрешаю присоединить твою небольшую территорию к моей необъятной территории… (общий смех, аплодисменты).

13 марта в передовой статье «Мудрый сталинский анализ международного положения» этот образ поддержан: «Слова товарища Сталина о Карпатской козявке, к которой кое-какие сумасшедшие, по-видимому, мечтают присоединить слона, вызвали искренний смех всего советского народа. Наш народ обладает изрядным чувством юмора и любит посмеяться над смешными вещами. Громче всех хохотали потомки вольных запорожцев – ныне свободные и счастливые люди Украины…» Ниже в этой статье – типичное для этого времени заверение: «Советский Союз достаточно могуч, чтобы справиться с любым врагом и любым вражеским блоком. Советская страна сильна тем, что она разгромила троцкистско-бухаринское отребье, что она неустанно бьет и добивает шпионов, диверсантов, убийц, засылаемых в ее тылы вражеским капиталистическим окружением».

Итак, на XVIII съезде ВКП(б) был взят курс на сближение с Германией, а главным врагом объявлены Франция, Англия и США. С этого времени информация о Германии перестала иметь оценочную окраску, она стала представлять собой лишь сообщения о торговых отношениях Германии с другими странами. (По воспоминаниям людей, живших в те годы, за слово «фашист» в разговоре о Германии можно было угодить в лагерь).

Итогом изменившихся отношений с Гитлером стал Советско-Германский договор о ненападении («Правда», 24.07.39). С мая по декабрь внимание газеты было сосредоточено на финляндском вопросе: подробно освещались выборы в сейм, борьба финского народа против лапуасцев – финских фашистов, осуждалось продолжающееся укрепление Аландских островов, на уровне констатации факта сообщалось о визите в Финляндию начальника Генштаба Германии генерала Гальдера. С октября практически ежедневно «Правда» публикует сообщения о внутреннем сложном положении в Финляндии: рост безработицы, тяжелое экономическое положение (рост цен на сахар, закрытие маргариновых фабрик, население обкрадывается повышенными налогами), предпринимаются чрезвычайные меры – конфискуются лошади, запрещено пользование радиопередатчиками. 3 ноября «Правда» публикует большую серьезную статью «К вопросу советско-финляндских переговоров». В ней сообщается, что министр иностранных дел Финляндии Эркко призывает к войне с СССР. Эркко заявил, что его страна будет защищать свои интересы, свои границы. Что же предложило Советское государство?

СССР предложил Финляндии заключить пакт о взаимопомощи, от которого она отказалась, и, как нам кажется, совершенно справедливо, ибо он передвигал на несколько километров границу на Карельском перешейке (Ленинград в 1939г. находился от финской границы в 32 км, морские подступы к нему зависели от позиции Финляндии – СССР это не устраивало), взамен финской территории у Ленинграда СССР предлагал Финляндии территорию в два раза большую в Советской Карелии. СССР просил у Финляндии сдать ему в аренду небольшой участок и Финский залив, чтобы создать там (при входе в залив) военно-морскую базу. Для улучшения своих позиций СССР предлагал обменять остров Рыбачий и полуостров Средний в Финском заливе на в два раза большую территорию Советской Карелии. Если Аландские острова будут вооружаться только финнами, если финны примут вышеизложенные советские предложения, СССР обещал не возражать против вооружения этих островов.

Западные средства массовой информации заговорили об агрессивных настроениях СССР: Советский Союз жаждет получить г.Выборг, северную часть Ладожского озера, Аландские острова, претендует на территорию Швеции и Норвегии. СССР на страницах «правды» возражал: «Запад лжет о «требованиях» СССР… Нами руководят интересы безопасности». Дальнейшее очень показательно, если учесть, что за этим последовало: «Наш ответ прост и ясен. Мы отбросим к черту всякую игру политических картежников и пойдем своей дорогой, несмотря ни на что. Мы обеспечим безопасность ССР, не глядя ни на что, ломая всякие препятствия на пути к цели» («Правда» З.П.). 12 ноября английская газета «Дэйли экспресс», стремясь выгоднее продать, писала: «Сталин снова отклонил последние уступки, которые были сделаны Финляндией», ТАСС возмущено: уступок не было! Невозможно отклонить то, что не было. Далее «Правда» сообщает, что на границе против Ленинграда сосредоточились 7 дивизий, тогда как раньше их было всего 2-3.

Всю вторую половину ноября «Правда» пишет о нагнетании напряженности во внутренней жизни Финляндии: Финляндия превращена в военный лагерь, финские газеты кричат о советской угрозе, развернута антисоветская кампания (обыск в редакции газеты «Сойхту», накануне заявившей о том, что Финляндией руководят крайне реакционные элементы, крайне правые лидеры социал-демократии во главе с Таннером, они поддерживаются правыми кругами Швеции, Лондона, то есть Финляндия – орудие политики западных стран.

«Переговоры с СССР, - пишет «Правда», 16 ноября, - прерваны под предлогом того, что СССР предложил невозможные требования. И вновь о внутреннем положении в Финляндии: бедствия трудящихся, создание принудительных запасов зерна, трудности в экономике, эвакуация из районов близких к СССР. Недовольство финляндского народа политикой правительства растет, правительство начало игру в «необходимость прояснения отношений с СССР», продолжаются репрессии против печати, снизилась заработная плата рабочих, усиливается налоговый пресс, семьи резервистов бедствуют. 19 ноября в «Правде» появляется сообщение, что Финляндия провоцирует войну с СССР: на финской границе сосредоточено лишь 2-3 дивизии СССР, а западная пресса кричит о захвате Советским Союзом Двинска, Кулдигу, Айзпуте.

И вот, наконец, 27 ноября «Правда» сообщила о наглой провокации финляндской военщины: 26 ноября в 15 ч. 45 мин. в километре северо-западнее Майнила были неожиданно обстреляны наши войска (произведено 7 орудийных выстрелов), но советские войска не поддались на провокацию – не ответили огнем. Нота Советского правительства: отвести финляндские войска на 20-25 км от границы на Карельском перешейке. По всему Союзу прошли митинги в трудовых коллективах… «Правда» публикует письма трудящихся. 29 ноября еще 2 провокации на границе. В этом же номере помещена спокойная нота Финляндского правительства: после тщательного исследования эксперты пришли к выводу, что пушечные выстрелы произошли не с финляндской, а советской стороны. Ленинграду ничто не угрожает, так как на границе с ним нет дальнобойных орудий, а лишь пограничные войска. (Заметим, что 32 км тяжеловато для дальнобойных орудий времен Отечественной…) Но мы готовы к переговорам по вопросу об обоюдном отводе войск. Предлагаем комиссарам обеих сторон расследовать инцидент. Ответная нота Советского правительства: «Ваша Нота отражает глубокую враждебность правительства Финляндии к Советскому Союзу. Мы освобождаем себя от обязанностей в связи с пактом о ненападении».

В этом же номере «Правды» опубликованы материалы болгарской, германской, датской печати о провокационных действиях финляндской военщины.

30 ноября по советскому радио выступил Молотов, нарком наркомата иностранных дел. Он сообщил об отзыве из Финляндии политических и хозяйственных представителей СССР и обрисовал ситуацию «Правда» извещает об объявлении войны финнам. В этом же номере опубликовано обращение ЦК компартии Финляндии к финскому трудовому народу, в котором осуждается политика правительства, а народ призывается к революции.

3 декабря «Правда» сообщила об образовании Народного правительства Финляндии во главе с Отто Куусиненом. Оно создано по соглашению ряда левых партий и восставших солдат. Финляндия объявлена демократической республикой. 3 декабря – информация о заключении договора о взаимопомощи и дружбе между Советским Союзом и ФДР. По договору СССР получил на Карельском перешейке 3700 кв.км, но должен был возместить Финляндии 120 млн. финских марок за железные дороги, находящиеся на этой части территории, взамен полученного СССР согласился отдать Финляндии 70 000 кв.км (!) территории Советской Карелии. «Правда» восторженно писала по этому поводу: «Вековые чаяния финского народа о воссоединении карельского народа с родственным ему финским народом в едином финляндском государстве» наконец-то осуществляются!» (Правда, 3.12.39). О чаяниях карельского народа ни слова. Сказать о желании карельского народа воссоединиться с финским народом в едином финляндском государстве «Правда» не могла. Ведь это повлекло за собой вопрос: что же Советское государство не исполнило волю карелов мирным путем? Да и неизвестно, действительно ли карельский народ этого желал. Но нужно было как-то оправдать отделение огромной части территории Советской Карелии.

По этому договору СССР получил в аренду на 30 лет полуостров Ханко и море вокруг него радиусом 5 миль на юге и востоке, 3 мили на западе и севере для создания военно-морской базы. Финляндия согласилась продать СССР ряд островов на 300 млн. финских марок.

Любопытно, что в 12-томной «Истории второй мировой войны 1939-1945гг.» (М.: Воениздат, 1974) об этом этапе в советско-финской войне нет ни слова: ни о победе народного правительства в Финляндии и объявлении ее демократической республикой, ни о переговорах СССР с Финляндией и заключении договора между СССР и ФДР. По этому изданию война с Финляндией делится на два этапа – с 30.12.39 до 10.03.40 и с 11.02.40 по 12.03.40. Мирный договор подписан 12 марта. Он несколько отличается от договора, опубликованного в «Правде» за 3.12.39. прежде всего, в «Истории…» не говорится о размерах территории, отданной Финляндии взамен полученных участков у границы с Ленинградом (этот вопрос будет уточнен в последующих публикациях).

Таким образом, чтение старых газет позволяет восстанавливать любопытные моменты нашей истории, «забытые» советскими историками в официозных изданиях, и дает возможность почувствовать атмосферу ушедших лет, увидеть стиль поведения Советского государства на международной арене в то время и лучше понять сегодняшнее. В 30-е гг. поведение ССР широко освещалось в международной прессе. В чем же причина умолчания советскими историками этого момента в финской войне? Что было в Финляндии 2 декабря 1939г. на самом деле? Почему после договора 3 декабря война все же продолжалась?

Параллельно с Финляндским вопросом на страницах «Правды» в 1939г. развивался белорусско-украинский вопрос.

Мы помним, что по Брестскому миру 1918г. к Германии отошли Польша, часть Украины и Белоруссии. В 1939г. отношения между Германией и Польшей обострились (не будем вдаваться в причины этого, для нас важна другая сторона вопроса – отношение к этому конфликту Советского Союза). Информация о польско-германском конфликте поначалу подавалась в «Правде» в принципе, беспристрастно. Но как мы уже отмечали, действия Гитлера с лета 1939г. в советской прессе не расценивались как захватнические. Нападение Германии на Польшу СССР приветствовал: Германия возмущена положением немцев в польском государстве, она заботится о национальных братьях. В советской прессе развернулась кампания по прославлению прекрасной жизни национальных меньшинств в СССР и одновременно появился ряд статей, рисующих кошмарное существование украинцев и белорусов, проживающих на территории Польши. 14 сентября «Правда» анализировала внутренние причины военного положения Польши в конфликте с Германией: важная причина – ненормальное отношение Польши к национальным меньшинствам.

19 сентября «Правда» публикует германо-советское коммюнике: германские и советские войска в Польше, их действия «не преследуют какой-либо цели, идущей вразрез интересов Германии и Советского Союза, и противоречащей духу и букве пакта о ненападении… Задача – восстановить в Польше порядок и спокойствие, нарушенные распадом польского государства, и помочь населению Польши переустроить условия своего государственного существования.»

29 сентября «Правда» писала о присоединении к СССР Западной Украины и Западной Белоруссии, с 1 октября «Правда» публикует отклики зарубежной прессы на заключение германо-советского договора: «Фелькишер беобахтер» (Берлин): «Самые богатые по территории и населению решили развивать между собой дружбу» («Правда», очевидно, запамятовала, каким образом Германия стала «самой богатой…»?) Стокгольм: «В связи с советско-германским соглашением все газеты, что позиция Советского Союза укрепилась», «Народни политика» (Прага): «Россия и Германия вступили на путь сотрудничества в интересах мира».

Отметим, что в советских учебниках истории СССР присоединение Западной Украины и Белоруссии трактуется как освобождение родственных народов от фашистских захватчиков.

7 октября «Правда» опубликовала речь Гитлера в рейхстаге: он – за отмену Версальского договора и при этом провозглашает миролюбивые настроения Германии. Причины поражения Польши видит в нежизнеспособности Польского государства (!). «Польша Версальского договора никогда больше не воспрянет. Это гарантируют два величайших в мире государства. Вопрос о воссоздании Польского государства это – проблемы, которые будут решены не войной на западе, а исключительно Россией – в одном случае и Германией – в другом».

31 октября председатель Совета народных комиссаров и Народный Комиссар иностранных Молотов сделал доклад на заседании Верховного совета СССР: «агрессия» и «агрессор» - усложнившиеся понятия, - сказал Молотов. Гитлер и Германия – не столько агрессоры, сколько вынужденные воевать. Признаем правоту восстания Гитлера против Версальского договора. Ратуем за расширение товарооборота между СССР и Германией. «Как известно, - сказал тов. Молотов, - наши войска вступили на территорию Польши только после того как Польское государство распалось и фактически перестало существовать. Оставаться нейтральными к таким фактам мы, разумеется, не могли так как в результате этих событий перед нами встали острые вопросы безопасности нашего государства. К тому же Советское правительство не могло не считаться с исключительным положением, создавшимся для братского населения Западной Украины и западной Белоруссии, которое в развалившейся Польше оказалось брошенным на произвол судьбы» (неужели Гитлер не «позаботился» бы о нем?)

«Наши войска – освободители от панского гнета, от гнета польских помещиков и капиталистов» (простите, но ведь Польское государство распалось, и народ мог сам позаботиться о себе, о своем государственном устройстве?).

«Правда» этих дней заполнена статьями о Западной Украине и Западной Белоруссии, о счастье, свалившемся на голову братского народа.

В этой истории есть 4 момента.

Первый – явная манипуляция общественным мнением.

Второй – именно со времени советско-финской войны начинается интенсивная разработка плана «Барбаросса», Гитлер окончательно уверился, что Россия – это «колосс на глиняных ногах».

Третий – после советско-финской войны положение стало именно таковым, какого желал Гитлер: «Европа – против России».

Четвертый - антиленинская внешняя политика, направленная на удовлетворение интересов собственного государства, сходная по методам с экспортом революции, если не сказать прямее – захватническая, как у любого крупного буржуазного государства.

Июнь 1987.

Солидно, уверенно пишут нынче люди. Будто греха за собой не чуют. И как гладко все объясняют, что изумляешься мудрости правительства. Были, правда, у них ошибки и недостатки, но ведь исправляют же, на глазах исправляют! Ходили слухи о Чернобыле – теперь о нем даже по радио передают, да так остро, что хоть всех святых выноси. А выходит, что Политбюро будто и не виновато ни в чем. То есть, виновато, конечно, но уж так, в смысле: «недоглядели за преступниками внизу». Даже право на ошибки себе вытребовали: «Ждут и от нас и от вас…» (М.С.Горбачев, «Правда», 15.07.87). теперь, стало быть, вольно им ошибаться. Может и при царе до 17-го года было неплохо? Он вот только ошибался. А люди все не верили ему, никак не хотели радение проявить…

И публикацию крамолы разрешили, все, что душа пожелает, напечатают. Как в США! Гордись, Россия.

Ну, написали о культе. Ну, и что?

Хороша гласность, когда тебя зовут преодолевать инертность мышления, когда говорят обо всем - и ни о чем, все виноваты и никого не укусишь. Вот например, журнал «Коммунист» в № 11 за 1987г. опубликовал статью В.Ярузельского «К новым горизонтам» с «весьма ценными признаниями». Цитируем: «Время взаимного недоверия, ставка польских властей на территориально отдаленных союзников и результат совместных путей противодействия гитлеровской угрозе наложили свой отпечаток на первый период второй мировой войны в этой части Европы. Сказалась и ошибочная оценка (?) оборонительной войны Польши против гитлеровской как «империалистической с обеих сторон». Военно-политические меры тогдашнего руководства, вызванные возникшим положением, сопровождались антиленинской фразеологией, противоречившей праву Польши на независимость. Тысячи поляков были репрессированы и вывезены в глубь России…» (стр.63).

«Антиленинской фразеологией, противоречившей праву Польши на независимость». Смело сказано, верно? Однако чьей фразеологией? Предыдущее предложение – о тогдашнем руководстве. Но чьем? Абзац начинается с упоминания польских властей… Хорошо, не будем цепляться, все понятно – разумеется, речь идет о советском руководстве. Но что же, черт побери, антиленинское – фразеология его или его военно-политичские меры? Робко, в таком случае, сказано. И как громко (и неоднократно) - «ПОРП полностью солидарна с нынешним курсом КПСС» (стр. 72). Совсем как Я.Кадар в ноябре 1956г. Впрочем, В.Ярузельский опасается прямо называть виновников событий.

На руководителей других государств – по поводу боязни задеть СССР – трудно сетовать. Любопытно, что наша пресса о том, что как бы не попрать авторитет КПСС, беспокоится, как беременная монахиня. Авторитет – либо есть, либо его нет. Риск с оглядкой – уже не риск. Правда не до конца, полуправда - уже средство самообороны. Ясно одно, что после этой публикации журналом «Коммунист» этой статьи нельзя заявить, что о внешней политике не пишут – пишут! Иностранцы пишут о нашей истории… В редакции «Коммуниста» не нашлось желающих осветить эту тему.

Кстати, хорошо, что хоть это опубликовали, жаль только, что боятся делать выводы, обобщить причины кризисных явлений, прямо поставить вопрос о сущности государства в СССР. Действительно, будто пар выпускают, иначе бы написали все! (Позже с подачи Горбачева-Крючкова будет распространена геббельсовская пропаганда, что вывезенных поляков не «репрессировали», а расстреляли в Катынском лесу НКВД-шники, авт.)

Хороша дипломатия. И волки сыты, и овцы целы. Все понимает человек. Не левак, право же, не левак…

Ну что ж, посмотрим.

Ихлов Б.

«СК» - ГПД. Август, 1987.