Часть I
- Ну, что, запугиваешь, пацан?
Это сказал сытый гебешник в
штатском, лощеное лицо, нога за ногу.
Толик возвращался на свое место после
неудачной речи, он горячился по
обыкновению, его оборвали. «Лестно,
скоро полвека, а считают пацаном».
Недавно под Ижевском остановили состав
со шмотками, подъехали с автокранами,
разграбили, в газетах ни строчки. Толик
завел свою любимую пластинку про мафию,
однако московские ОФТ-шники, ранее
залезшие в президиум, его усадили... Еще
до Ижевского Съезда ОФТ госбезопасность
начала собирать на Анатолия материал,
выяснилось, что в Москве он побушевал
с братом в ресторане, а недавно пришло
письмо из Иркутска, где служит его сын.
Замполит шьет дело: «Моральное и
физическое оскорбление товарищей».
В Ижевске, как и в Москве, аппарат
организовывал рабочих под свои шатающиеся
кресла. Обычная советская полоумная
баба, поглядев, как происходит что-то
непонятное, рванулась к микрофону и
начала делегатов гнать собирать урожай,
благо руководители колхозов – сами
делегаты. Мастер, завод «Ижсталь»,
устало, уже не раздраженно: «Делать
здесь нечего, те, кто хочет, оставайтесь,
а я пошел».
Зимой в Пермь приезжал троцкист
из Англии, Роберт Джоунс, в беседах все
время повторял: «Пляновое хозяйство,
пляновое хозяйство». Будто не понимал,
что уже никому не нужен план, что «план»
в принципе не выполним, да и вообще не
в плане дело. Роберт раздражал повадками
тетерева на току.
Забастовщиков мебельной фабрики Роберт
спросил: «Что такое аренда? Что она вам
даст?» Рабочие не знали, но говорили:
«Аренда! Аренда – это свобода».
Я умудрился поссориться с его партийным
товарищем (25 лет стажа!), Элизабет. «Это
ошибка – делать капиталистическое
предприятие для политической деятельности,
нужно идти к рабочим и просить деньги
для защиты их интересов. В Новосибирске
мне дали сорок рублей на развитие
рабочего движения». Я не мог объяснить,
что просить у рабочих деньги стыдно,
это не по-русски. К тому же рабочие сами
должны научиться себя защищать. А сегодня
они пассивны и не просят даже защиты.
Неуместно просить деньги. «Пляновое
хозяйство» входило составной частью в
тот набор пустых фраз, что написал на
своем знамени невменяемый Объединенный
Фронт Трудящихся. Кстати, не весь, а
сосредоточенный по большей части в
столицах, где можно развлечься и где
любой выверт принимается как исполнение
хорошего артиста.
Представьте, что вам нужно собрать
некую машину. Для каждой детали есть
допуск, пределы ошибки размера. Допустим,
вы захотели уменьшить ошибку на порядок.
Сделайте детали намного точнее, и машина
не будет работать. Свободы нет. Каждому
предприятию, району, городу, области –
нужен допуск – свободные деньги. Иначе
плановый механизм не будет работать.
Помимо ОФТ, в Ижевске поднимали флаги
удмуртской независимости по примеру
Татарстана. Как и в Грузии, Россия,
сосредоточившись на суверенитете
Ельцина, получила бумеранг в спину.
Впрочем, что Ельцину до того. Миру, по
большому счету, наплевать на слабых. А
еще – рабочие легко забывают, что их
надувают работодатели, если им говорят,
что надувают другие нации.
Часть II
- «Что пользы человеку от всех трудов его, которыми трудится он под солнцем?..
Род проходит, и род приходит, а земля
пребывает во веки…
Идет ветер к югу, и переходит к северу,
кружится, кружится на ходу своем, и
возвращается ветер на круги свои…
Что было, то и будет; что делалось, то и
будет делаться, и нет ничего нового под
солнцем.
Бывает нечто, о чем говорят: «Смотри,
вот это новое»; но э т о уже было в
веках, бывших прежде нас.
Нет памяти о прежнем; да и о том, что
будет, не останется в памяти у тех,
которые будут после».
Утром зазвонил телефон. Не
откликаться на звонки.
Ночью перепечатывал статью, с утра –
антиправительственную.
Ближе к полудню – снова телефон, звонил
Юра Банников. «Ваши фашисты пришли к
власти». Я спросил, в чем дело. Да, сейчас
включу радио. Сроку этому – месяц, от
силы – два. «Юра, что слышно насчет
японских машин». Какие машины, волновался
Юра, все договора расторгнуты, билеты
сданы, сделки приостановлены. Зачем?? К
власти пришли фашисты.
Фашизм – первая реакция общественного
организма на качественный скачок в
средствах массовой информации. Только
в этом случае можно добиться мономышления.
Говорю Юре, что власть демократов (а она
неминуема вследствие этой авантюры)
будет ничем не лучше.
Позвонил Лёва, знакомый коммерсант,
спросил, что думаю. Я повторил, что через
месяц о комитете забудут, но позиции
Ельцина усилятся.
Смотрите, как быстро отошел
август. Ав-густ. Ав-густин. Жара спала,
и осенний свет заполнил август. Все –
сначала. Первый урок учебного года.
Интервью в закоулках города.
- Зачем собрались люди, про что речь?
- Вы что, не слышали?
- Слышал. В общем. Только ни тех, ни других – не хочу.
- Значит, у вас нет конструктивной программы (это уже слышали. В 1987 году от сотрудников обкома КПСС).
- Почему же нет.
- То, что вы говорите – на руку КПСС (тоже слышали: кто не с нами, тот против нас…)
- Что значит «на руку», просто считаю глупостью принимать в этом участие.
- Это мнение обывателя.
- Наоборот, обыватели те, которые здесь…
- А вы хотите, чтобы танки на улицах?
- Где вы видите танки, ведь это московские развлечения, московские группировки затягивают в это развлечение людей…
- Ну и пошел вон отсюда! (краткий конспект беседы…) (20 августа)
- Прошел слух, что завод им.Свердлова забастует. Еду к проходным.
- Мужик, как забастовка?
- Какая забастовка?
- Парень, скажи, тут бастовать собирались…
- Хоть сейчас. Пивной ларек рядом!
- Кто тут может сказать, Москва призывает к забастовке…
- Не слышали. (21 августа)
- Только с митинга. Переливают из пустого в порожнее.
- (рабочий, 30 лет, рабочее общежитие на Авиационной, 20 августа)
- Мнение такое. ГКЧП – на х… Сроку ему – неделя. Настроение – безразличное. (Рабочий, 35 лет, 19 августа, там же)
- Все повторяется. Система заложена в нас генетически. Наверху те же, из той же организации, только моложе. (Коммерсант, 40 лет, 27 августа)
- ГКЧП – на х… (нацарапано на свежем фасаде детских яслей, 23 августа)
- Надоели со своей демократией. О чем говорить? О любви, например. (Девушка парикмахер, 18 лет, 23 августа)
- Борис, привет. Поздравляю!
- Не с чем поздравлять. Пена на воде. На Исакова бочку катят… Лучше подумать о движущих пружинах.
- Говорят, офицеры стреляли в тех, кто отказывался выполнять приказ… (телевизионщик, журналист, 36 лет, 22 августа)
- Я считаю, что смысл победы Ельцина в том, что, наконец-то, сложилось Российское Государство… (фотограф, писатель, фронтовик, 60 лет, 25 августа).
- Знаете, отчего гибнут люди? Легонький намек Грибоедова, что злые языки страшнее пистолета… Охота на ведьм, когда после газетной травли выбрасывались из окон.
Заметим – тираж «Правды с 29-го по 30-й
год вырос с 400 000 до 2.5 млн. В те же годы
р а д и о становится частью жизни (и
причиной акселерации, как считает
Пресман).
Газеты сеют смерть в душах, как спичка,
только воспламенившись, гасит горящую
рядом. Не бывает абстрактной свободы.
Свобода – всегда за счет кого-то.
Если любви не имею, слово мое будет медью
звенящей, кимвалом звучащим. Любая
глупость, всякое разгорающееся мнение,
всякий умишко, что «любя простор, теснит»
с места под солнцем, усиленные в миллионы
раз с помощью передающих средств, кажутся
пылающим костром.
- Как жизнь после 21-го?
- Как? Дышать легче стало, облегчение…
- А что, за это время сильно прижали?
- Да вроде…
- (работница типографии, 25 лет, 24 августа)
- Нормально живу. Три свиньи, двадцать кроликов, куры… А труд – тот же каторжный: сначала баранку крутить, а потом хозяйство.
- (таксист, 50 лет, 23 августа)
- Легче? Так ведь ничего не изменилось. В Перми ничего не изменилось. Для рабочего – ничего.
- (таксист, 45 лет, 28 августа)
Из киоска, торгующего кассетами,
услышал: «Льет ли теплый дождь, падает
ли снег, я в подъезде возле дома твоего
стою…» Вспомнили, какой год? Возвращается
время на круги своя, пламя тушат взрывом,
все нормально, демократия торжествует,
успокойтесь, возвращайтесь на свои
места, и пусть дьявол никогда не встанет
на вашем пути – не надо мешать
правительству, вы, как и т о г д а -
шестеренки в механизме.
Часть III
- Если у эпохи нет великих людей – она их придумывает. Если у эпохи нет революций – она их придумывает. Если у людей нет жизни – они ее придумывают. Это повторение прошлого в виде спектакля.
Что слышу: по телевидению по-французски
поют «Марсельезу»! А господа демократы
все хотели без революций, без люмпенов,
а статьи о садизме Робеспьера и Марата,
а Достоевский со слезой младенца – в
газетах, журналах, по радио, телевидению!
Как-то «Комсомолка» напечатала статью
о лидере ЗИМовского самарского стачкома
под названием: «Это что за большевик
лезет вновь на броневик». Через полгода
на броневик залез Ельцин и произнес
речь.
«Обращение к гражданам России». Мощно.
Помните?
Оправдано любое насилие со стороны
победителя, наплевать на прошлые
аргументы, главное, у демократов
разгладилась мозоль в мозгу: наконец-то,
победитель – за капитализм против
коммунизма. Плевать на свободу печати
– для «Сов.России» и т.п. (Смешно, меня
тоже не волнует свобода печати для
«Сов.России», однако, у демократов есть
не только шанс аргументировать силу,
но и оценить силу собственных прошлых
аргументов…)
Прикрыли программу самовлюбленного
юноши, монархиста (ну, кто сейчас без
прибабахов, простительно, да и скучно
без этого), причем только за то, что
сказал о спецназе слова, которые
необходимо было говорить еще в 68-м о
солдатах-подростках, брошенных собственным
правительством, добиравшихся без пищи,
пробавлявшихся кореньями.
Смешно. Армию, как девку, «изнасиловали,
потом зашили и объявили целкой». Что ж,
грешна. Глупость – грешна.
Пожалуйста, оставьте мою совесть в
покое. Не смешите. И те, и другие – лишены
разума, нельзя участвовать в глупости.
Забыт раскол в НТС: часть организации
хотела в 41-м поддержать Гитлера против
Сталина. Забыта политика неприсоединения
– и грош цена ей! И пацифизму, прав
Бердяев! Забыто ленинское «поражение
собственного правительства». Тогда
давайте оправдаем и составную часть
политики силы – колониализм, ведь он
способствует проникновению прогресса
в слаборазвитые страны. И забудем об
Армении, Абхазии, Татарстане – сильный
буржуй у власти. Между прочим, помните
отношение к колониализму II
Интернационала?
А помните, были такие «попутчики».
Эренбурга обвиняли (а он «попутчик») в
том, что он немецкий шпион. Мол, и не с
нами, и не с ними. А ваш покорный слуга
нынче играет на руку КПСС.
Итак, оправдана вся критика Октября
с точки зрения буржуа (не низов!) и
оправдан весь большевизм буржуазии.
Почему-то не радуюсь, когда бьет час
«всеобщей частной собственности»
(Маркс) – экспроприаторов экспроприируют.
Силу, которая «защитила демократию»
(т.е. люмпенов) уговорами пытается
остановить господин Собчак. От мести,
от «лес рубят – щепки летят»,
«необольшевизма» и прочего бардака.
Помните, Дзержинский писал, что у чекиста
должны быть чистыми руки? И как, помогло?
А ленинские статьи, что «наши учреждения
– дерьмо». А завещание Ленина. И его
национальную политику – право наций
на самоопределение. Каков итог?
Интересно выразился один господинчик:
«Нам не нужны доносы, доносчику первый
кнут. Нам нужна проверенная информация».
Кажется, совсем в духе анекдотов о
Сталине.
Молодой человек, которому на митинге
я говорил про пассивность низов,
выкрикнул: «Как вы можете так цинично
относиться к народу?» пусть цинично.
«Лучше бичевать свою родину, унижать
ее, только бы не обманывать» (Чаадаев).
А вы, демократы, как относитесь к тому
«быдлу», на волне которого большевики
пришли к власти? Нехорошо, цинично! Мы
демократы, потому что дрянь в душе
человека легализуем, выставляем наружу,
объявляем дрянь законом, не зависящим
от дряней, а большевики почему-то
опирались на «быдло». Непонятно. И как
бы не погибнуть от хохота: старый защитник
социализма, Гаврюша Попов, к которому
на факультет можно было поступить, дав
в лапу дубленку, защищает оформленную
с помощью телевизора российскую
государственность от Шариковых, от
примазавшихся!!
17 ноября 1987 года. Аспиранты МГУ, и я в
их числе, подписывают – тайно! – обращение
в поддержку Ельцина. На безрыбье. Но и
это обращение, написанное во вполне
идиотском духе, побоялись опубликовать.
1985 год. Историки МГУ кричат мне, что у
Ленина руки по локоть в крови. Вы слышите,
не будьте идиотами, не предавайте хоть
самих себя, свою способность думать,
будьте последовательными. Слышу, слышу
– «пофиг неувязочки».
Говорили о необходимости конкуренции
– но только не для себя. В сфере культуры
не может быть конкуренции, разве можно
сравнивать «товар» Мандельштама» с
«товаром» Пастернака. А рабочие, стало
быть, не люди, они должны драться за
место под солнцем, неимущий с неимущим.
Какая тогда сила сможет остановить
преступность. Как там насчет Достоевского?
Да, и как же это вы, люди тонкие, чужой
боли, чужого унижения не чувствуете?
После смерти Брежнева три дня передавали
музыку. Тогда – слушал. А теперь – будто
мое искусство, мою музыку отнимают,
искусство – «служит», оно так явно
принадлежит той силе, которую я
нравственной не считаю. Что ж, нет
интеллигенции, не с кем разговаривать,
всего вам доброго.
Как выразился Ролан Быков, одна ложь
сменяет другую.
Почему-то всем понадобился Горбачев.
Его неприкосновенность странным образом
зауважали. Демократов волнует законность
или незаконность ГКЧП (поразительное
буквосочетание. Даже НКВД – звучит. От
«ГКЧП» развивается болезнь, непереносимо).
А недавно возмущались самим существованием
президента СССР, который стоит над
«избранниками народа». Сегодня же идет
экспорт «революции» в братские республики.
Какой там суверенитет!
Есть такой прием у шпаны (помним
Антонова-Овсеенко!). Стоит, допустим,
мальчуган на улице, отбирает у прохожих
деньги. Если кто-то воспротивился,
выходит из-за укрытия мощный дядя,
набивает прохожему морду и возмущается
попранием неприкосновенности ребенка.
Наша организация начинала с анализа
отечественной литературы, с критики
сталинизма. Рабочие, которым мы предлагали
наши статьи, говорили: «Хорошо, мы поняли.
Но что делать?» Значит, критики
недостаточно, из нее, кроме чего-то
внешнего от Запада – ничего нельзя
получить. Следовательно, нужно было
вернуться к Октябрю, его опыту.
Сместить акцент со свободы союзов, то
бишь, многопартийности. Понадобился и
анализ «трудящихся» («управляемых») –
выделение рабочего движения.
Нам пришлось проводить митинг памяти
жертв трагедии Тбилиси в 1989г. на нашу
голову даже свалились какие-то мелконькие
репрессии.
Мы участвовали в провале выборов в ВС
РСФСР I-го секретаря обкома
КПСС Чернышова (Залевскую, извините,
провалить не удалось, времени не было).
У меня нет ни оснований, ни особого
желания поддерживать тоталитаризм или
«социалистический выбор» в исполнении
Горбачева. Но на митинге 19 августа
впервые почувствовал, что мне не хочется
в этом деле участвовать. Я увидел, как
на смену старой номенклатуре приходит
новая, но тоже номенклатура. Демократия
пермская, по причине глупости и
бесполезности не пользовавшаяся в
городе уважением, набрала очки. Ее
пресса, которую никто не читал, оказалась
в почете.
Я не считаю, что должен демократию
отождествлять с нашими демократами или
российским правительством.
Танки не могли появиться в Перми – не
на кого нападать. И защищать нечего. И
не только в Перми. «Демократия»
сосредоточена в столицах, следовательно,
централизована. Остается тот же план,
о котором грезил ГКЧП.
Удивительным образом общество, лишенное
долгой историей национальных черт,
приобрело национальность за счет
хватания за полу сильного, в тени Ельцина,
за счет внешнего. Вообще все добродетели
поставлены в зависимость от выбора «за»
или «против» Ельцина. Т.е. добродетели
сосредоточены в одном человеке. Так уже
было, не правда ли. Но сегодня лишь играют
в Ленина, как и в переворот, потому что
нормальному человеку, не истерику, ясно:
армия в 1991-м не способна идти против
своих.
Далее. Кто физически смог бы осуществить
тоталитаризм или чрезвычайное положение?
Ведь это же надо работать, а сегодня
работать никто не хочет, и в КГБ тоже!
Что же завтра? Осенью с продовольствием
будет еще хуже. Что будет сопровождаться
централизацией (какая разница, чьей?),
но на сей раз нам предлагают терпеть по
польскому варианту, раз уж «выбрали».
Ваш «выбор» – ложь. Огромную массу
людей, не участвовавших в политике,
вследствие дебильности демократов –
поставили перед фактом. Общество не
мыслит, оно живет мифами, газетными
штампами. Свободу народа подменяют
свободой ельцинской команды и многообразных
партий. Национальная культура оказывается
сосредоточенной в Москве привилегии
Москвы забыты, Москва защитила всех,
пока стояли в очередях за водкой.
«Москвичи показали, что они живут не
для куска колбасы за восемь павловских
рублей!» – выкрикнула Елена Боннэр.
Это – ложь. Москва знала, за что она
борется. Охлократия, о которой нас так
часто предупреждали демократы, свершилась.
Ранее замалчивавшиеся привилегии Москвы
– легализованы.
После смерти Перикла в Афинах воцарилась
отнюдь не аристократия.
Как описывает Фукидид, к власти пришли
«демагоги», которые любую глупость
совершали от имени народа. Я знаю, что
может быть хуже власти КПСС, - сказал
Станкевич, - это наша власть.
Псевдоинтеллигенция Москвы боролась
за свое место рядом с управляющими.
Обыватели Москвы – за свой истеричный
страх, а также за свой истеричный страх
не использовать шанс и прожить вообще
всю жизнь обывателем. Молодежь Москвы
действовала так, как ее воспитала эта
система. Можно узнать, что именно
отстаивала Москва? Горбачевский «стимул»
в виде рубля для обеспечения благосостояния
зверей в клетках. Т.е., кусок колбасы.
Ценность прибыли, т.е., куска колбасы.
Многопартийность, т.е. отстраненность
масс от политики «компетентных». И
шмотки, господа, шмотки. И возможность
центрального города использовать свое
центральное положение в конкуренции
на экономическом и политическом рынке.
Каков итог августовской трагедии?
Ростки российской активности низов
подавлены усилением власти российских
верхов. «Нет памяти о прежнем; да и о
том, что будет, не останется памяти у
тех, которые будут после». Все нужно
начинать сначала.
Прошу прощения за приблизительность
цитат и указаний возраста, а также за
спешку.
Максим Спешилов, член Совета
политобъединения
«Рабочий», 29.8.91
Комментариев нет:
Отправить комментарий