Природа интеллигенции выбирается за рамки «класса в себе» и даже «класса для себя» - это скорее «класс для всех» и «класс для других». В России весь социалистический период бюрократия вела непримиримую борьбу с интеллигенцией и стремилась к окончательному решению вопроса интеллигенции по аналогии с решением крестьянского вопроса. Задача заключалась в том, чтобы сделать эти социальные группы полностью управляемыми подобно рабочему классу, вытравить из душ контрреволюционность и двоедушие, однако интеллигенция первоначально в виде «буржуазных и военспецов» была необходима и, скрепя сердце, бюрократия была вынуждена с ней считаться и работать.
Известны фразы Сталина «Других писателей у меня для вас нет, придется работать с этими». И Сталин работал с интеллигенцией – пил чай с Булгаковым, беседовал с Горьким. Будучи противником интеллигенции, Сталин не был врагом своей стране, а потому он упорно выращивал новую советскую интеллигенцию и «красную профессуру». Привилегии интеллигенции при сталинизме общеизвестны, высокие доходы интеллектуалов были оправданы. Разрушение интеллигенции началось в период хрущевской оттепели, когда успевшую привыкнуть к государственной кассе прежде независимую интеллигенцию унизили – уронили ее авторитет, снизили доходы, лишили привилегий, ухудшили жилищные условия. Обнищание как новое качество жизни интеллигенции в период застоя означало полный крах всего социального слоя, способствовало росту диссидентских настроений.
Очевидно, что судьба интеллигенции – ее Немезида. Интеллигенция заслужила свою судьбу, превратившись в государственных служащих. Предательство страны в перестройку со стороны интеллигенции показывает бюрократическое происхождение интеллигенции – по команде перестраивающейся бюрократии интеллигенция «побежала впереди прогресса». Ей хотелось большего – долой все, что было, поскольку так решила бюрократия и ныне это разрешено. Интеллигенция выразила антинравственные ценности бюрократии – чернуху и порнуху, цинизм и елейный цинизм, апатридность и русофобию.
В результате от насилия бюрократии интеллигенция отшатнулась к буржуазной «любви по расчету» в надежде, что интеллектуальный продукт будет хорошо и по мировым расценкам оплачен на рынке. Однако, выяснилось, что «новой русской буржуазии» этот продукт не нужен в принципе. Потому интеллигенция массами перековалась в мелких торговцев, а кое-кто, попробовав грантов от зарубежных фондов, приступил к продаже секретов западным разведкам за «смешные деньги». Все эти люди прониклись искренней и вынужденной любовью к капитализму и буржуазной идеологией, доказывая самой своей жизнью справедливость тезиса Ленина о том, что на «двух стульях не усидеть» и нет ничего третьего между буржуазной и социалистической идеологией. Однако наша интеллигенция все же изобрела третий путь в идеологии – возврат к идеологиям прошлого. Эти идеологии основаны на религиозных культах и одобряют христианский выбор наших князей, осуждая социалистический выбор народа. Вообще динамика менталитета бывшей советской интеллигенции мечется между покаянием по поводу недавнего прошлого и одобрением нового выбора, сделанного ДВР, НДР, СПС, ЕР, в народе именуемых вслед за «ДемВыбором», «выбросом».
А.И. Подберезкин, лидер неуспешного «Духовного наследия», вслед за В.Т. Третьяковым описывает «пять предательств русской интеллигенции» своего народа, в результате чего народ сам начал выполнять освободительные функции интеллигентов. Так, в 1991 г. интеллигенция предала свою страну, не назвав ликвидацию СССР государственным переворотом, в 1993 г. русская интеллигенция предала идею демократии, в 1996 г. предала идею демократии и либерализма, до 17 августа 1998 года она предавала самою себя, предав свободу мысли и обслуживая власть. Наконец, она «предала великую русскую идею - идею социальной справедливости (утопизм ее очевиден, идеализм ее - квинтэссенция менталитета дворянской, разночинной и советской интеллигенции), то есть левую идею. Грубее говоря, русская интеллигенция предала свой народ, отделив свою сытость от его сытости, более того - закрыв глаза на нищету народа»1.
Автор добавляет, что совершено было и «шестое предательство», но уже в своем кругу - верхушка интеллигенции предала многомиллионную массу, отделив себя как элиту культуры от собратьев - врачей и учителей - имущественно. Далее в этом документе надпартийного движения указывается: «Суммируя - русская интеллигенция возжелала стать - 1) средним классом, живущим лучше, чем плебс, нужды которого ее перестали волновать, 2) наставницей новой номенклатуры, идейно управляющим классом, стоящим за спиной, а не в оппозиции к властно-управляющему классу, 3) оставаясь при этом рассадником свободомыслия, в пределах, правда, не ограничивающих ее возможности быть сытой и идейно властвующей».2
Сегодня на повестке дня стоит вопрос о патриотизме, который не бывает «белым» или «красным» - нельзя утверждать, что коммунист или оппозиционер более патриот, чем демократ. Каждый по-своему любит Родину, но сегодня Власть все больше рассматривается как антинародная сила. Поэтому власти и оппозиции нужно начать с утверждения русского национального самосознания, русского патриотизма. В противном случае приобретает силу высказывание Л. Шебаршина: «Россия - это страна, населенная русскими, которыми правят россияне». Получается, что первый шаг на пути преодоления мировоззренческого хаоса в стране заключен в магической ключевой фразе «Я – русский», а первая фраза политика должна быть от Е.М. Примакова: «Я защищаю национальные интересы».
Лишь осознав национальную идентификацию можно ликвидировать практический антигуманизм и грядущие катастрофы ХХ1 в., поскольку всякий социальный катастрофизм на нашей Родине связан с движением наперекор особенностям русской нации. Носителем и защитником духовности в нашем обществе уже была интеллигенция - теперь вопрос ставится о смене типа интеллигентности под воздействием изменения самой народной жизни. Положение русской интеллигенции в царской России служит моделью для понимания положения современной интеллигенции капиталистической периферии. Казалось бы, в старой России, как и сегодня в развивающихся странах интеллектуалу можно было устроиться в жизни, получить место и заработок для содержания семьи. Однако, что могла предоставить социальная реальность для развитых умов интеллигентов? Таланты и гении, дарования и возможности интеллигенции находились в резком контрасте с тем, что могла им предложить царская Россия.
Кем мог стать Кибальчич в России – простым инженером. Ленин был обречен на адвокатскую работу по мелким судебным процессам. Интеллигенция в буржуазном обществе никоим образом не выступает как буржуазная по складу мышления и задачам социальная сила – эта интеллигенция антибуржуазна! Интеллигенция вообще есть часть интеллектуалов, стоящая в оппозиции правящему режиму.
Интеллигенция в буржуазном обществе антифеодальна и антибуржуазна, а в условиях постсовременности, она еще и антиглобалистична, то есть настроена против империализма как системы, которую обвиняют в бесчеловечности. Из этой интеллигенции и возникают интеллектуалы нового класса – пролетариата и его режима. Идет своего рода «перековка» старой интеллигенции и «пламенных революционеров» в новых органических интеллектуалов. Разложение последних посредством брожения гласности и западной пропаганды есть процесс формирования новой интеллигенции социалистического общества, являющейся внутренней оппозицией этому обществу. Такую социальную силу лишь поверхностно можно описать термином диссиденты. На самом деле речь идет об интеллигенции социалистического общества как антисоциалистической силы, что и выразилось в демократической революции 1991 г. - этот контрреволюционный переворот вернул все на круги своя: привел к формированию буржуазных интеллектуалов и интеллигенции антибуржуазного типа. Последние, это мы - те, кто обсуждает проблемы гуманизма в антигуманистическом обществе!
НЕКРАСОВ С,Н.
Известны фразы Сталина «Других писателей у меня для вас нет, придется работать с этими». И Сталин работал с интеллигенцией – пил чай с Булгаковым, беседовал с Горьким. Будучи противником интеллигенции, Сталин не был врагом своей стране, а потому он упорно выращивал новую советскую интеллигенцию и «красную профессуру». Привилегии интеллигенции при сталинизме общеизвестны, высокие доходы интеллектуалов были оправданы. Разрушение интеллигенции началось в период хрущевской оттепели, когда успевшую привыкнуть к государственной кассе прежде независимую интеллигенцию унизили – уронили ее авторитет, снизили доходы, лишили привилегий, ухудшили жилищные условия. Обнищание как новое качество жизни интеллигенции в период застоя означало полный крах всего социального слоя, способствовало росту диссидентских настроений.
Очевидно, что судьба интеллигенции – ее Немезида. Интеллигенция заслужила свою судьбу, превратившись в государственных служащих. Предательство страны в перестройку со стороны интеллигенции показывает бюрократическое происхождение интеллигенции – по команде перестраивающейся бюрократии интеллигенция «побежала впереди прогресса». Ей хотелось большего – долой все, что было, поскольку так решила бюрократия и ныне это разрешено. Интеллигенция выразила антинравственные ценности бюрократии – чернуху и порнуху, цинизм и елейный цинизм, апатридность и русофобию.
В результате от насилия бюрократии интеллигенция отшатнулась к буржуазной «любви по расчету» в надежде, что интеллектуальный продукт будет хорошо и по мировым расценкам оплачен на рынке. Однако, выяснилось, что «новой русской буржуазии» этот продукт не нужен в принципе. Потому интеллигенция массами перековалась в мелких торговцев, а кое-кто, попробовав грантов от зарубежных фондов, приступил к продаже секретов западным разведкам за «смешные деньги». Все эти люди прониклись искренней и вынужденной любовью к капитализму и буржуазной идеологией, доказывая самой своей жизнью справедливость тезиса Ленина о том, что на «двух стульях не усидеть» и нет ничего третьего между буржуазной и социалистической идеологией. Однако наша интеллигенция все же изобрела третий путь в идеологии – возврат к идеологиям прошлого. Эти идеологии основаны на религиозных культах и одобряют христианский выбор наших князей, осуждая социалистический выбор народа. Вообще динамика менталитета бывшей советской интеллигенции мечется между покаянием по поводу недавнего прошлого и одобрением нового выбора, сделанного ДВР, НДР, СПС, ЕР, в народе именуемых вслед за «ДемВыбором», «выбросом».
А.И. Подберезкин, лидер неуспешного «Духовного наследия», вслед за В.Т. Третьяковым описывает «пять предательств русской интеллигенции» своего народа, в результате чего народ сам начал выполнять освободительные функции интеллигентов. Так, в 1991 г. интеллигенция предала свою страну, не назвав ликвидацию СССР государственным переворотом, в 1993 г. русская интеллигенция предала идею демократии, в 1996 г. предала идею демократии и либерализма, до 17 августа 1998 года она предавала самою себя, предав свободу мысли и обслуживая власть. Наконец, она «предала великую русскую идею - идею социальной справедливости (утопизм ее очевиден, идеализм ее - квинтэссенция менталитета дворянской, разночинной и советской интеллигенции), то есть левую идею. Грубее говоря, русская интеллигенция предала свой народ, отделив свою сытость от его сытости, более того - закрыв глаза на нищету народа»1.
Автор добавляет, что совершено было и «шестое предательство», но уже в своем кругу - верхушка интеллигенции предала многомиллионную массу, отделив себя как элиту культуры от собратьев - врачей и учителей - имущественно. Далее в этом документе надпартийного движения указывается: «Суммируя - русская интеллигенция возжелала стать - 1) средним классом, живущим лучше, чем плебс, нужды которого ее перестали волновать, 2) наставницей новой номенклатуры, идейно управляющим классом, стоящим за спиной, а не в оппозиции к властно-управляющему классу, 3) оставаясь при этом рассадником свободомыслия, в пределах, правда, не ограничивающих ее возможности быть сытой и идейно властвующей».2
Сегодня на повестке дня стоит вопрос о патриотизме, который не бывает «белым» или «красным» - нельзя утверждать, что коммунист или оппозиционер более патриот, чем демократ. Каждый по-своему любит Родину, но сегодня Власть все больше рассматривается как антинародная сила. Поэтому власти и оппозиции нужно начать с утверждения русского национального самосознания, русского патриотизма. В противном случае приобретает силу высказывание Л. Шебаршина: «Россия - это страна, населенная русскими, которыми правят россияне». Получается, что первый шаг на пути преодоления мировоззренческого хаоса в стране заключен в магической ключевой фразе «Я – русский», а первая фраза политика должна быть от Е.М. Примакова: «Я защищаю национальные интересы».
Лишь осознав национальную идентификацию можно ликвидировать практический антигуманизм и грядущие катастрофы ХХ1 в., поскольку всякий социальный катастрофизм на нашей Родине связан с движением наперекор особенностям русской нации. Носителем и защитником духовности в нашем обществе уже была интеллигенция - теперь вопрос ставится о смене типа интеллигентности под воздействием изменения самой народной жизни. Положение русской интеллигенции в царской России служит моделью для понимания положения современной интеллигенции капиталистической периферии. Казалось бы, в старой России, как и сегодня в развивающихся странах интеллектуалу можно было устроиться в жизни, получить место и заработок для содержания семьи. Однако, что могла предоставить социальная реальность для развитых умов интеллигентов? Таланты и гении, дарования и возможности интеллигенции находились в резком контрасте с тем, что могла им предложить царская Россия.
Кем мог стать Кибальчич в России – простым инженером. Ленин был обречен на адвокатскую работу по мелким судебным процессам. Интеллигенция в буржуазном обществе никоим образом не выступает как буржуазная по складу мышления и задачам социальная сила – эта интеллигенция антибуржуазна! Интеллигенция вообще есть часть интеллектуалов, стоящая в оппозиции правящему режиму.
Интеллигенция в буржуазном обществе антифеодальна и антибуржуазна, а в условиях постсовременности, она еще и антиглобалистична, то есть настроена против империализма как системы, которую обвиняют в бесчеловечности. Из этой интеллигенции и возникают интеллектуалы нового класса – пролетариата и его режима. Идет своего рода «перековка» старой интеллигенции и «пламенных революционеров» в новых органических интеллектуалов. Разложение последних посредством брожения гласности и западной пропаганды есть процесс формирования новой интеллигенции социалистического общества, являющейся внутренней оппозицией этому обществу. Такую социальную силу лишь поверхностно можно описать термином диссиденты. На самом деле речь идет об интеллигенции социалистического общества как антисоциалистической силы, что и выразилось в демократической революции 1991 г. - этот контрреволюционный переворот вернул все на круги своя: привел к формированию буржуазных интеллектуалов и интеллигенции антибуржуазного типа. Последние, это мы - те, кто обсуждает проблемы гуманизма в антигуманистическом обществе!
НЕКРАСОВ С,Н.
Комментариев нет:
Отправить комментарий