Актуальный архив
(оборотная сторона медали)
Сегодня названия городов Элиста и Волгоград воспринимаются нами как синоним слова «БЕДА». Как предупреждение о том, что медицина становится социально опасной, ибо поражена вирусом, имя которому – БЕЗОТВЕТСТВЕННОСТЬ.
Но безответственность – это лишь только одна сторона медали. Убеждён, что безответственность медицинского работника перед своим больным просто оборотная сторона чудовищно гипертрофированного чувства ответственности перед… своим начальством. И это неспроста. Как человек, уже в течение 13 лет проработавший в Свердловском медицинском институте, свидетельствую: идеология, психология и этика культа личности своего начальства – это едва ли не единственная гражданская добродетель, которую под титулом «коммунистическое воспитание студентов» должен усвоить будущий врачеватель за свои 5-6 студенческих лет.
Что это значит? В частности, это означает, что «универсальным для всех стимулом является… страх! Страх перед преподавателем (он всегда прав), перед экзаменом, за место в общежитии, перед распределением, страх за свою некомпетентность перед больным», - свидетельствует член партбюро санфака, ответственный за комсомольскую работу А.Новосёлов (см. Свердловский медик, 21 ноября 1988 г.) Страх перед начальством рождает предателей: нравственности, профессионального долга, научной истины. Об одном случае такого предательства научной истины я бы и хотел рассказать.
Пришлось как-то мне выступить с критическими замечаниями на защите докторской диссертации своего заведующего кафедрой. Было это 19 июня 1987 г. когда доцент А.А.Баталов докладывал Ученому совету Уральского университета результаты своих научных исследований по проблеме профессионального мышления. Мысль – материя тонкая. И о ней, как говорил классик, можно иметь либо высокое, либо низкое мнение, из которого и проистекают «низкие» дела. Именно на весьма низкое, т.е. непрофессиональное мнение своего старшего коллеги об этом предмете исследования мне и пришлось корректно указать.
(Философия – наука строгая. Один из её важнейших законов гласит: кто каков человек, у того такая и философия. Вместо контраргументов по существу соискатель разразился тирадой относительно подозрительных намерений неофициального оппонента. А затем последовали и поступки… Естественно, низкие. Таковы законы философской науки. И иначе просто не может быть!)
Буквально через несколько дней неожиданно и без всяких объяснений я был отстранён от руководства педагогической практикой студентов 4-го курса. А ведь буквально за несколько месяцев до этого никто иной как сам зав. Кафедрой А.Баталов на моём руководстве ею и настоял…
Ларчик открывается просто: помимо оперативного окрика на моё непрошенное оппонирование, создавалась почва для будущих и более основательных административных расправ. В частности, под предлогом «недостаточности» у меня же отобранной внеаудиторной работы со студентами нагнетались отрицательные характеристики и, в особенности, полностью и окончательно был наложен запрет на поездки в научные командировки по стране даже за свой счёт.
В сентябре того же года состоялось традиционное партийно-политическое «комплектование» кафедр общественных наук. Никаким юридическим статусом процедура эта не обладает. Задача её иная: подтвердить «верность» преподавателей-обществоведов - идеологии культа личности начальства вообще и своему институтскому начальству, в частности. В этот раз руководство попеняло доц. Баталову на то, что тот ещё гораздо раньше не расправился со мной. Ведь преподаватель-обществовед является образцом политического поведения для студентов и своих коллег-медиков. И дабы существующий порядок вещей сохранился, его-то в первую очередь и следует прибрать к рукам.
Критика была воспринята и вот 30 октября 1987 г. появился приказ № 116-Л 26, текст которого гласил: «Объявить Молчанову В.А. – ст.преподавателю кафедры философии строгий выговор за отсутствие на работе 14 октября 1987 года без уважительной причины. Считать 14.10.87 не рабочим днём. Сократить отпуск на один день. Основание: рапорт зав. Кафедрой философии Баталова А.А., объяснительная Молчанова В.А.»
Как поступить?
18 ноября того же года на встрече первого секретаря Свердловского ОК КПСС Петрова Ю.В. с обществоведами города в присутствии зала я подал протест против административных расправ и гонений за критику и получил обещание разобраться по существу. Через месяц 18 декабря комиссия обкома безапелляционно подтвердила юридическую несостоятельность вынесенного мне выговора. От оценки же моральной и политической сторон этого факта она, к сожалению, самоустранилась. И вот, наконец, 2 февраля 1988 г. появился приказ по институту об отмене мне строгого выговора. Превращение в нарушителя трудовой дисциплины не состоялось!
Но не беда. В арсенале администрации осталось ещё много различных средств. И самое доступное из них – это КЛЕВЕТА.
Этим летом наступил долгожданный для моего «научного» оппонента момент конкурсного переизбрания на очередной пятилетний срок. Доцент Баталов составил необходимую для прохождения по конкурсу характеристику. Выйдя после операции из больницы и ознакомившись с нею, я дал оценку вполне определённую: характеристика эта была составлена не только в отрыве от объективного положения вещей, но и в отрыве от мнения самой кафедры ни сном ни духом о ней не ведавшей. Словом, клевета… В итоге был назначен её отзыв и пересмотр.
Судите сами. Главный тезис «своей» характеристики: «…моральные качества Молчанова В.А. не отвечают требованиям, предъявляемым преподавателю советской высшей школы». Доцент Баталов защищал так: «Осенью на митинге у Дворца молодёжи, организованном Уральским народным фронтом, в котором В.А.Молчанов состоит, прозвучали оскорбительные в адрес партии выступления, в том числе такого типа: «Все коммунисты воры». Валерий Алексеевич в последующем выступлении на этом митинге не защищал достоинство членов партии, а ограничился изложением своей классификации обществоведов».
Ну что тут скажешь! Разве только то, что в речи на том митинге я говорил о такой разновидности обществоведов, которые намеренно «путают» теорию научного социализма с идеологией культа личности ближайшего начальства. И подвергают административному прессингу тех своих коллег, которые путаницу эту не желают принять. Навешивание политических ярлыков – прием древний, простой и практически ненаказуемый.
Или сказать о том, что моё отношение к КПСС и курсу партии на перестройку я сформулировал в интервью программе «Взгляд», показавшей видеосюжет митинга УНФ 5 ноября 1988 г. Его видели миллионы людей, которые доц. Баталову смогли бы легко и доказательно возразить. Что мои публикации в местной и центральной прессе свидетельствуют о вздорности этих обвинений моего идеологического начальника. Или же напомнить в конце концов, что сам-то я – беспартийный, а вот доцент Баталов является зам.секретаря по идеологии Свердловского медицинского института…
Впрочем, знает он всё это. И всё это его ничуть не смущает: должность такая. Или призвание, может быть.
Впрочем, несмотря на вдохновенное очернительство, которое ему удалось все же частично в новой характеристике оставить, упоминание о моем «несоветском» статусе в составе советской высшей школы, коллектив кафедры его заставил всё же убрать. К слову сказать, ещё 20 мая 1987 г. партгруппа кафедры на своем заседании постановила: восстановить ленинские нормы партийной работы с кадрами в СГМИ. Но нашему ревнителю партийности в духе культа личности начальства, этот товарищеский урок так и не пошел впрок…
А что же главное лицо «треугольника» – ректор? Вначале он подписал характеристику первую. Получив от меня разъяснение, что тем самым вынуждает меня потребовать аргументов или привлечь к ответственности за клевету, он подписал и вторую. Конечно, лучше быть человеком беспринципным, чем просто клеветником. Но, думаю, что коллективу медицинского института, которым ректор Ястребов при идеологической поддержке А.А.Баталова руководит, от разницы этой ничуть не легче…
Убеждался не раз, что поддавшись атмосфере вузовской жизни, молодой эскулап всерьёз уверует, будто слушать и лечить в первую очередь нужно именно «начальство», ну а уж потом лечить можно и людей… Если же преподаватель или студент, чьё нравственное чувство не заглохло окончательно, эту подлую софистику разгадает, тут же на него объявляется охота и находится нужный административный стрелок. Культ личности начальства обязательно сумеет за себя постоять.
Правда, есть у Культа этого серьёзный, теоретически подкованный политический противник в ВУЗе. Это – преподаватели кафедр общественных наук. Но они-то, как правило, приучены молчать.
И молчат, нужно думать, неспроста.
В. МОЛЧАНОВ, кандидат философских наук.
Свердловск.
«На смену!», 4 ноября 1989 года
(оборотная сторона медали)
Сегодня названия городов Элиста и Волгоград воспринимаются нами как синоним слова «БЕДА». Как предупреждение о том, что медицина становится социально опасной, ибо поражена вирусом, имя которому – БЕЗОТВЕТСТВЕННОСТЬ.
Но безответственность – это лишь только одна сторона медали. Убеждён, что безответственность медицинского работника перед своим больным просто оборотная сторона чудовищно гипертрофированного чувства ответственности перед… своим начальством. И это неспроста. Как человек, уже в течение 13 лет проработавший в Свердловском медицинском институте, свидетельствую: идеология, психология и этика культа личности своего начальства – это едва ли не единственная гражданская добродетель, которую под титулом «коммунистическое воспитание студентов» должен усвоить будущий врачеватель за свои 5-6 студенческих лет.
Что это значит? В частности, это означает, что «универсальным для всех стимулом является… страх! Страх перед преподавателем (он всегда прав), перед экзаменом, за место в общежитии, перед распределением, страх за свою некомпетентность перед больным», - свидетельствует член партбюро санфака, ответственный за комсомольскую работу А.Новосёлов (см. Свердловский медик, 21 ноября 1988 г.) Страх перед начальством рождает предателей: нравственности, профессионального долга, научной истины. Об одном случае такого предательства научной истины я бы и хотел рассказать.
Пришлось как-то мне выступить с критическими замечаниями на защите докторской диссертации своего заведующего кафедрой. Было это 19 июня 1987 г. когда доцент А.А.Баталов докладывал Ученому совету Уральского университета результаты своих научных исследований по проблеме профессионального мышления. Мысль – материя тонкая. И о ней, как говорил классик, можно иметь либо высокое, либо низкое мнение, из которого и проистекают «низкие» дела. Именно на весьма низкое, т.е. непрофессиональное мнение своего старшего коллеги об этом предмете исследования мне и пришлось корректно указать.
(Философия – наука строгая. Один из её важнейших законов гласит: кто каков человек, у того такая и философия. Вместо контраргументов по существу соискатель разразился тирадой относительно подозрительных намерений неофициального оппонента. А затем последовали и поступки… Естественно, низкие. Таковы законы философской науки. И иначе просто не может быть!)
Буквально через несколько дней неожиданно и без всяких объяснений я был отстранён от руководства педагогической практикой студентов 4-го курса. А ведь буквально за несколько месяцев до этого никто иной как сам зав. Кафедрой А.Баталов на моём руководстве ею и настоял…
Ларчик открывается просто: помимо оперативного окрика на моё непрошенное оппонирование, создавалась почва для будущих и более основательных административных расправ. В частности, под предлогом «недостаточности» у меня же отобранной внеаудиторной работы со студентами нагнетались отрицательные характеристики и, в особенности, полностью и окончательно был наложен запрет на поездки в научные командировки по стране даже за свой счёт.
В сентябре того же года состоялось традиционное партийно-политическое «комплектование» кафедр общественных наук. Никаким юридическим статусом процедура эта не обладает. Задача её иная: подтвердить «верность» преподавателей-обществоведов - идеологии культа личности начальства вообще и своему институтскому начальству, в частности. В этот раз руководство попеняло доц. Баталову на то, что тот ещё гораздо раньше не расправился со мной. Ведь преподаватель-обществовед является образцом политического поведения для студентов и своих коллег-медиков. И дабы существующий порядок вещей сохранился, его-то в первую очередь и следует прибрать к рукам.
Критика была воспринята и вот 30 октября 1987 г. появился приказ № 116-Л 26, текст которого гласил: «Объявить Молчанову В.А. – ст.преподавателю кафедры философии строгий выговор за отсутствие на работе 14 октября 1987 года без уважительной причины. Считать 14.10.87 не рабочим днём. Сократить отпуск на один день. Основание: рапорт зав. Кафедрой философии Баталова А.А., объяснительная Молчанова В.А.»
Как поступить?
18 ноября того же года на встрече первого секретаря Свердловского ОК КПСС Петрова Ю.В. с обществоведами города в присутствии зала я подал протест против административных расправ и гонений за критику и получил обещание разобраться по существу. Через месяц 18 декабря комиссия обкома безапелляционно подтвердила юридическую несостоятельность вынесенного мне выговора. От оценки же моральной и политической сторон этого факта она, к сожалению, самоустранилась. И вот, наконец, 2 февраля 1988 г. появился приказ по институту об отмене мне строгого выговора. Превращение в нарушителя трудовой дисциплины не состоялось!
Но не беда. В арсенале администрации осталось ещё много различных средств. И самое доступное из них – это КЛЕВЕТА.
Этим летом наступил долгожданный для моего «научного» оппонента момент конкурсного переизбрания на очередной пятилетний срок. Доцент Баталов составил необходимую для прохождения по конкурсу характеристику. Выйдя после операции из больницы и ознакомившись с нею, я дал оценку вполне определённую: характеристика эта была составлена не только в отрыве от объективного положения вещей, но и в отрыве от мнения самой кафедры ни сном ни духом о ней не ведавшей. Словом, клевета… В итоге был назначен её отзыв и пересмотр.
Судите сами. Главный тезис «своей» характеристики: «…моральные качества Молчанова В.А. не отвечают требованиям, предъявляемым преподавателю советской высшей школы». Доцент Баталов защищал так: «Осенью на митинге у Дворца молодёжи, организованном Уральским народным фронтом, в котором В.А.Молчанов состоит, прозвучали оскорбительные в адрес партии выступления, в том числе такого типа: «Все коммунисты воры». Валерий Алексеевич в последующем выступлении на этом митинге не защищал достоинство членов партии, а ограничился изложением своей классификации обществоведов».
Ну что тут скажешь! Разве только то, что в речи на том митинге я говорил о такой разновидности обществоведов, которые намеренно «путают» теорию научного социализма с идеологией культа личности ближайшего начальства. И подвергают административному прессингу тех своих коллег, которые путаницу эту не желают принять. Навешивание политических ярлыков – прием древний, простой и практически ненаказуемый.
Или сказать о том, что моё отношение к КПСС и курсу партии на перестройку я сформулировал в интервью программе «Взгляд», показавшей видеосюжет митинга УНФ 5 ноября 1988 г. Его видели миллионы людей, которые доц. Баталову смогли бы легко и доказательно возразить. Что мои публикации в местной и центральной прессе свидетельствуют о вздорности этих обвинений моего идеологического начальника. Или же напомнить в конце концов, что сам-то я – беспартийный, а вот доцент Баталов является зам.секретаря по идеологии Свердловского медицинского института…
Впрочем, знает он всё это. И всё это его ничуть не смущает: должность такая. Или призвание, может быть.
Впрочем, несмотря на вдохновенное очернительство, которое ему удалось все же частично в новой характеристике оставить, упоминание о моем «несоветском» статусе в составе советской высшей школы, коллектив кафедры его заставил всё же убрать. К слову сказать, ещё 20 мая 1987 г. партгруппа кафедры на своем заседании постановила: восстановить ленинские нормы партийной работы с кадрами в СГМИ. Но нашему ревнителю партийности в духе культа личности начальства, этот товарищеский урок так и не пошел впрок…
А что же главное лицо «треугольника» – ректор? Вначале он подписал характеристику первую. Получив от меня разъяснение, что тем самым вынуждает меня потребовать аргументов или привлечь к ответственности за клевету, он подписал и вторую. Конечно, лучше быть человеком беспринципным, чем просто клеветником. Но, думаю, что коллективу медицинского института, которым ректор Ястребов при идеологической поддержке А.А.Баталова руководит, от разницы этой ничуть не легче…
Убеждался не раз, что поддавшись атмосфере вузовской жизни, молодой эскулап всерьёз уверует, будто слушать и лечить в первую очередь нужно именно «начальство», ну а уж потом лечить можно и людей… Если же преподаватель или студент, чьё нравственное чувство не заглохло окончательно, эту подлую софистику разгадает, тут же на него объявляется охота и находится нужный административный стрелок. Культ личности начальства обязательно сумеет за себя постоять.
Правда, есть у Культа этого серьёзный, теоретически подкованный политический противник в ВУЗе. Это – преподаватели кафедр общественных наук. Но они-то, как правило, приучены молчать.
И молчат, нужно думать, неспроста.
В. МОЛЧАНОВ, кандидат философских наук.
Свердловск.
«На смену!», 4 ноября 1989 года
Комментариев нет:
Отправить комментарий