Есть в болельщиках дух большевиков – памяти Сталина

nekrasov_s

February 20th, 0:34

Вспоминая статьи В.И. Ленина «Советы постороннего» и «Письма издалека», понимаешь, что возможны быстрые социальные превращения. Такие случаи есть и в Священном писании, когда Савл превращается в Павла. Болельщики уже «За» - они за Россию, за «Спартак», за русских и при естественном соскальзывании смыслов – они будут «За» все лучшее для нашего народа. Примерно так мы произносил новогодние тосты. Но нельзя представить себе, писал Ленин, что борьба за социализм и революция будут выглядеть, так как если бы против друг друга выстроились две отмобилизованные армии с лозунгами: «Мы за социализм» и «Мы за капитализм!» Будут совершенно разные армии и группы, и только самые продвинутые интеллектуалы станут носителями этих рафинированных лозунгов. Все прочие будут биться за «Динамо» и за ЖКХ, за налоги и против взносов, за НДС и против СНВ и т.п.

Что такое футбол? В буржуазном обществе – зрелище вроде бокса и хоккея. Но наш футбол сродни тому, который культивируется в романских странах, где коллективизм нагляден, где слияние душ и воль, а также наглядна иллюзия надклассового единения и братства спортивных болельщиков. В сущности, это «доверие», «trust», как выражается американский профессор японского происхождения певец «конца истории» Ф. Фукуяма. Такого доверия давно нет в экономике «караоке капитализма». Но оно возникает на трибунах и улицах. В этом единении возникает слепок общества, в котором есть своя интеллигенция и буржуазия. Есть даже плебс. Все это формирует феномен римского зрелища – цирка, в отличие от римского воспитывающего действия – театра. В целом футбол вне футбольных клубов – несомненно, и есть народное движение или гражданское общество в его движении. Если хотите, сегодня это восстание рабов рынка под предводительством великого образа Спартака. Таково наступление униженных и угнетенных постистории, вздох угнетенной твари, бумажные цветы на стальных цепях угнетения. Все это образы и сравнения Маркса, относящиеся к религии. А чем как не современной гражданской религией является футбол? Это не 22 дурака с мячиком, как полагал наивный старик Хоттабыч, и проговаривал под всеобщий радостный смех советских людей Аркадий Райкин.

Между тем, само имя «Спартак» отсылает нас к «самому великолепному парню античной истории», а также напоминает о немецком коммунистическом союзе 20 годов. Болельщиков мало, а большевиков после репрессий царского режима в феврале 1917 г. было еще меньше. Тогда на весь Питер с трудом набиралось 400 партийцев. За 9 месяцев беременности социалистической революции - от зачатия в феврале до рождения в октябре - число большевиков выросло в десятки раз. За это время изменился сам смысл понятия – большевиков стали понимать не как политическое течение или часть российской социал-демократии – РСДРП (б), но как людей, выкованных из стали, выражающих интересы большинства и требующих от имени большинства. Это – «большаки». Сокращенно от «большевиков». Простонародью всегда трудно было выговорить «ваше высокоблагородие» - и говорили «вашбродь» или «вашскородь». У В.Маяковского это образно описывается так: «что есть за мужиков какие-то большаки, у – сила!»

Отец Всеволод Чаплин сегодня дает российским элитам полгода, призывая их уйти «по-хорошему». М. Трухин из сериала «Менты» предлагает губернаторше В. Матвиенко выходить «с поднятыми руками». Что – они все экстремисты? Фашисты? Нет, просто терпение русских не безгранично. Это прекрасно понимал И.В. Сталин, когда, он после парада Победы поднимал единственный в истории тост за великий русский народ и особо отметил терпение этого народа, доверившегося своим руководителям в самый тяжелый исторический момент.

Как стать из Савла Павлом? Только уверовав! Пламенные реакционеры, возлюбившие рынок и счастье потребления, становятся пламенными революционерами. Возможны и обратные превращения – их мы наблюдали в начале 90 гг. Обычно, как полагал прошедший нормальную эволюцию Г.Гегель, молодой человек – сначала революционер, потом либерал и консерватор среднего возраста. Затем – реакционер под старость. Но у нас в россиянской цивилизации, объявленной буржуазными демократами-западниками единственно возможной и нормальной, было все наоборот – молодые были юными стариками с реакционными буржуазными взглядами рыночных муравьев. Сейчас история меняет вектор развития индивидов – молодые вновь становятся молодыми: болельщики превращаются в большевиков. Сталин – революционер в юности – склонился в более зрелом возрасте к консервативному запросу в русском народе не классового ресурса, но ресурса национального. Получается, что Сталин как Иисус превращал классовое в национальное, а национальное в материальное и наоборот. При этом он вызывал к жизни самую «чудесную в мире силу – силу рабочих и крестьян», трудящихся. Как он это делал, как извлекал энергию масс? Не раз Иосиф Виссарионович призывал всех нас быть определеннее. Не быть, как писал великий русский писатель Н.В. Гоголь, «ни в городе Богданом, ни в селе Селифаном», не оказаться «ни Богу свечкой, ни черту кочергой». Народ говорит о таких людях неопределенного свойства, что они «ни рыба, ни мясо». Так вот, чтобы быть определеннее, говорит Сталин, «надо быть верным великому образу великого Ленина». Вот и вся социальная алхимия вызывания народного духа, извлечения духа большевизма – духа большинства. Но именно этого не могут сделать нынешние элиты, которым пока еще предлагают добровольно уйти.