Между войной и революцией

 Проф. С.Н. Некрасов

ЭКОНОМИЧЕСКАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ РОССИИ, ее народа и элиты НА ДЕВЯТОМ ГОДУ ХХI векА:  между ВОЙНой И РЕВОЛЮЦИей,

 сциллой и харибдой

     ХХ в. навсегда связан в человеческой памяти и мировой истории с мировыми войнами: Первой, Второй и виртуальной Третьей. В свое время В.И. Ленин, опираясь на классическое определение войны, данное К. фон Клаузевицем («война есть просто продолжение политики другими средствами»), полагал − неважно кто начал войну первым (такова «теория зачинщика» меньшевиков и самого Г.В. Плеханова), важно какой характер у войны, каковы цели, справедливая эта война или нет.

Факты же, свидетельствующие о начале мировых войн говорят о том, что олигархия и монархия, Уолл-Стрит и Виндзорский дворец, развязывавшие мировые войны под флагом защиты свободы, всякий раз стремились к созданию мирового тоталитарного правления, мировой диктатуре. И хотя из этого ничего не получалось, всякий раз страшная плата за амбициозные планы глобальных маньяков ложилась на народные массы, превращаемые в «пушечное мясо». Эти мировые войны олигархии в ХХ в. следует пронумеровать в традиции антивоенного романа К. Воннегута «Бойня № 5» – Бойня № 1, 2, 3.

Очевидно, что мы в России и сегодня находимся под угрозой стратегического удара, а мир в целом оказывается под глобальной угрозой США, выступающих как «глобальная империя зла». Россия, Китай и иные евразийские страны являются мишенями межгосударственных и внутренних террористических сил, координируемых британской олигархией, нацеленной, в конечном счете, на дезинтеграцию государственно-национального принципа организации независимых народов. Но если Россию, ослабленную, и вместе с тем хорошо вооруженную страну, будут и впредь «прижимать к стене», военно-стратегические последствия такого положения станут непредсказуемыми.

По мере распада мировой финансовой системы стратегические безумцы, вроде бывшего министра обороны США К. Вайнбергера и советника ряда американских президентов заклятого врага России З. Бжезинского, доводят конфликт с Россией до необратимой стадии развития. Противоположностью нынешнего балансирования на краю пропасти является содружество абсолютно суверенных республиканских государств-наций, то есть возращение к традиционным принципам межгосударственных отношений эпохи капиталистического становления в Европе.

Для США главным призом в качестве победителя в «холодной войне» становится Евразия. Империя США превосходит империи Pax Romana/Pax Britannica. Следуя за концепцией Х. Макиндера и К. Хаусхофера, Бжезинский полагает, что тот, кто контролирует Евразию, контролирует весь мир, и, следовательно, США должны предотвратить появление сильной евразийской державы. Эта гегемония США должна продлиться по меньшей мере одно поколение, точнее господство Америки должно продолжаться и в первую четверть ХХ1 в. Данные заявления являются ныне предметом пристального интереса всей евразийской элиты России. Сегодня британский лакей Бжезинский вновь после временной отставки и работы в качестве консультанта госсекретаря М. Олбрайт стал советником Б. Обамы. Именно он готовил программу нового президента своими публикациями в журнале «Национальный интерес».

К.Н. Соколов, вице-президент Академии геополитических проблем пишет, что «мировой войны в классическом понимании этого явления, окончательно меняющей международно-правовую основу существования мира, вероятно, не будет. Эту роль, весьма возможно, выполнит глобальная Перестройка, стимулом для осуществления которой станут катастрофические процессы в разных сферах, многие из которых можно провоцировать в созревших для того условиях. Они будут затрагивать человечество в целом: экономический кризис, продовольственный кризис, экологический кризис, сопровождающийся многочисленными разрушительными последствиями. Далеко не последнюю роль может сыграть и духовный кризис, который будет порождать массовое антиобщественное поведение, нарушение многих механизмов управления обществом в разных странах, нарушение международных договорённостей и существующих норм отношений в целом. Потребуются крупные и кровопролитные военно-полицейские операции. Это будет порождать столь масштабные гуманитарные катастрофы, что их будет невозможно существенно смягчить какой-либо международной помощью. «Загнанное в угол» человечество, перед лицом фактов массовой гибели людей во многих уголках мира, перед лицом возможного тотального уничтожения, в условиях лавины многообразных по природе кризисов, жестокого дефицита времени на принятие эффективных мер, вынуждено будет соглашаться на возвышение роли трансконтинентальных структур, на узурпацию ими глобального управления. Причём всё это будет осуществляться с весьма высокой скоростью, не только по причине необходимости быстрой и именно такой реакции на нарастающие угрозы, но и для того, чтобы не дать возможности родиться и созреть в общественном сознании альтернативной идее общественного устройства, не дать возможности организоваться силам, готовым её отстаивать»[1]. Автор пессимистически полагает, что «глобальным Горбачёвым» может быть и не Барак Обама, а кто-то из следующих лидеров, причем процессы уничтожения национальной государственности и ликвидации национальных элит могут растянуться на несколько большее время.

В любом случае изменение формы протекания назревающей Третьей мировой войны не отменит ни характеристику войны как продолжения политики, ни классовые и олигархические интересы, ведущие к войнам, ни спусковые механизмы, провоцирующие возникновение войн. Любые оценки будущих форм войн как войн «информационно-консциентальных», войн нового поколения (В.Слипченко), глобальной «четвертой мировой войны» (субкоманданте Маркос) не отменят необходимость социально-философского понимания их содержания как продукта основного противоречия современного эпохи – эпохи перехода к более свободному и справедливому неоиндустриальному обществу.

Россия является лидером движения человечества в этом направлении, на Россию и выпадает основная нагрузка в мировых войнах и спазмах рождения будущего общества. Исходя из определения характера современной эпохи как эпохи перехода к новому глобальному и более справедливому общественному устройству, понимая, что основное противоречие эпохи между странами трансформируюшегося индустриализма и развивающимися на собственной суверенной основе государствами-нациями пронизывают все сферы социальной реальности, необходимо проинформировать правящие круги РФ и народ России о следующих очередных и внеочередных задачах развития и угрозах для России в начале III тысячелетия:

1

Важнейшей опасностью для нашей эпохи становится ускоренно реализуемая Западом утопия постиндустриализма и Всемирного правительства – отказа от достижений индустриальной цивилизаций, от принципа национального суверенитета и накопленного за индустриальную стадию когнитивного потенциала населения. Формируется старобуржуазное гражданское общество в маскирующей упаковке передового информационного общества, ведущее к гибели цивилизации и застою развития. Ловушка постиндустриализма означает на деле деиндустриализацию самых значительных регионов планеты, и в первую очередь, главного приза всего ХХ1 века – Евразии, упадок жизненного уровня населения в соответствии с библейским пророчеством о четырех всадниках Апокалипсиса. Аналогичное опустошение уже охватывало Европу в ХIV в. в период перехода к индустриальной цивилизации.

Деформированный подход к соотношению экономики в политики установился в период «консервативной революции Тэтчер-Рейгана» в начале 80 гг., в результате чего неолиберализм стал неоспариваемой аксиомой. Возникла новая «религия денег и внешнего блеска», как говорил перебежчик из либеральных рядов Ф.Рогатин, главный экономический советник Б.Клинтона и Р.Перро. В рамках этой религии, т.е. при помощи разброда финансов, легкости получения кредитов и отказа от регулирования на фоне деградации системы культурных ценностей финансовые маги, вуду-экономисты  превратили Америку и весь мир в «гигантское казино» – в подобие глобального Монте-Карло.

     Известно, что неолиберализм стоит на идеях А. Смита и Д. Локка. Для них экономика – это процесс товарообмена на рынке, формирующий гражданское общество, права человека и равенство, т.е. базовый культурный и этический цивилизационный генетический код Запада. Равенство понимается в духе «войны всех против всех» как равенство независимых партнеров, каждый из которых может нанести такой же вред другому, как и он первому. Такова общая аксиома гражданской геополитики Запада. Рынок выглядит в этой перспективе как центр мощи экономики в целом. Между тем рынок для нас всего лишь поверхность социальных процессов, в глубине которых находится жизнь экономик, или производство. Рынок лишь выявляется и обнаруживает глубинные процессы! Неолиберализм верит в магию рынка и в соросовскую «алхимию финансов». Принцип рынка – «купи дешево, продай втридорога». Механизм ценообразования в рамках спроса и предложения при этом является единственной мотивацией участников этого квазиэкономического процесса. Вопрос о производстве и об источниках человеческих и технологических вложений, поступлений на рынок представляется в этой парадигме излишним и неуместным. Более того, он объявляется неприличным. Учитываются только абстрактные законы игры спроса и предложения: «купи-продай», как говорят с иронией русские люди. Экономика здесь выглядит как довесок к рынку. Полный отказ от регулирования, приватизация материальной и информационной инфраструктуры экономики – вот два  ведущих тезиса либералов.

Важнейшим фактором, обеспечившим ведущие позиции либералов еще в 90 гг., явилось поражение мировой социалистической системы и крах реального социализма. По закону «отрицания отрицания», экономика свободного рынка показалась тогда единственно возможной логической альтернативой системе социализма: на тех же основаниях была отвергнута и регулируемая рыночная экономика. Последняя была приравнена к неолиберальной англо-американской модели капитализма. Вместе с тем, очевидно,  что существует  фундаментальное различие между неолиберальной моделью и европейской (французской и немецкой), японской моделями, настаивающими на развитии реальной экономики средствами политики регулирования.

Даже если не упоминать великий опыт Сталинской индустриализации и послевоенной  мобилизационной экономики СССР, на Западе нелибералистские способы организации экономики уже позволяли достигать значительных успехов в ряде исторически важных ситуаций:

 - Такова была американская система политэкономии - от А. Гамильтона после войны за независимость - через Кэри во времена Гражданской войны, и далее к американской мобилизационной экономике Второй мировой войны вплоть до экономической политики Д.Ф. Кеннеди,

- Такова и германская экономическая традиция, идущая от Ф. Листа - она применялась в период первого мирового экономического кризиса, а также в реконструкции в послевоенный период после Второй мировой войны (политика и реформы  Л. Эрхарда),

  - Наконец, такова экономическая политика Французской республики перед Первой мировой войной, экономическая политика возрождения и развития страны при президенте Ш. де Голле и его экономическом советнике Ш. Рюэ (1958-1969 гг.).

Все перечисленные практически реализованные модели характеризуются методом «административного управления» (по-немецки это звучит характерно: Planvolle Entwicklung) экономикой во имя стимулирования научно-технического развития и формирования стратегически важных отраслей народного хозяйства. Планирование здесь означает промышленную политику, стоящую вне политики невмешательства капитализма и вне чрезмерной социалистической регламентации. Для де Голля таков был бы «третий путь» Европы. Модернизация французской реальной экономики в 60 гг. весьма напоминает развитие возрождающейся Германии в 50 гг.

Фундаментальной особенностью неолиберализма является «примитивное накопление», обеспечивающее разрушение производительного потенциала экономики и истощение человеческих ресурсов. Главной проблемой экономики такого накопления служит дефицит инвестиций в развитие материальной инфраструктуры: строительство мостов и дорог, производство энергоресурсов, благоустройство городов, машиностроительную промышленность. Накопление разрушает образование, медицину, культуру, сохраняя редкие островки высоких технологий. В 1971 г. президент Р. Никсон предпринял меры, которые означали разрушение Бреттон-Вудской системы. В результате возникла система «плавающего курса». Это система величайшей социальной несправедливости, по которой национальные валюты искусственно принижаются, а долги бедных стран резко возрастают. Первоначально система плавающего курса разрушила не только африканские страны, но также и суверенные государства Карибского бассейна. Затем начали жестоко страдать страны и народы Западной Европы и США. В США доходы богатейших 20 % семей  окончательно сравнились с доходами низших 80 % семей уже в 1999 г. Процветание стран первого мира наблюдалось лишь в финансовом измерении – их внутренняя экономика и инфраструктура были полностью разрушены. Так, в Англии на протяжении последнего десятилетия шли дебаты по вопросу о том, нужда ли стране какая-либо промышленность или нет. С падением СССР в период с 1989 по 1991 гг. группа политических манипуляторов вокруг Тэтчер, Миттерана и Буша объявила о создании нового мирового порядка. Это означало, что по мере исчезновения влияния советской сверхдержавы происходит усиление англо-американского влияния, а Уолл Стрит и Сити устанавливают виртуальную военную диктатуру над планетой по образцу Римской империи времени ее расцвета.

С 1989 – 1992 гг. начинается интенсивный процесс глобализации, означающий новое слово для наименования новой глобальной империи олигархического (нереспубликанского) типа. Этим процессом руководили люди 35 – 55 летнего возраста, явно уступавшие в моральном и интеллектуальном отношениях своим предшественникам. В период с 1996 г. и по сей день созданная ими глобальная система управления находится в последней стадии саморазрушения. Турбулентные процессы внутри системы приводят к ее дезинтеграции и пребыванию каждый раз в новом состоянии устойчивой неравновесности.

Создание новой системы требует концепции стабильной финансовой организации с фиксированными обменными процессами, которые были установлены в послевоенный период 50 гг. Необходимо сделать тот шаг, на котором настаивали И. Сталин и Ф. Рузвельт, но смерть Рузвельта перечеркнула этот план. Необходимо провести разовый отказ от имперского наследия бывших колониальных держав (Британской, Французской, Португальской, Голландской) и установить под эгидой стран-победителей Содружество наций, обеспечивающее не только национальный суверенитет всех народов, но и их доступ к новейшим технологиям. В рамках послевоенной монетарной системы предполагалось обеспечить поток долгосрочных государственно-гарантированных кредитов по низким заемным ставкам всем нациям с целью восстановления национальных экономик. Такой новейший мировой порядок уже был на планете короткое послевоенное время – этот порядок предполагает мир и национальный суверенитет. Система свободной торговли, напротив, заставляет народы производить продукты по низким ценам и при помощи низкооплачиваемой рабочей силы (лучше всего это временно получалось у стран – «тигров», где при среднегодовой температуре 45 градусов по Цельсию, рабочий обходился чашкой риса в день, шортами, сланцами и навесом над рабочим местом). Производство в этом случае проходило по ценам, установленным на мировом рынке, где люди рассматриваются как животные («фуражные коровы»), по отношению к которым следует всячески сокращать объем затрат на стойловое содержание. И сейчас люди мира смотрят с надеждой и ждут спасения от катастрофы глобализации. Они нуждаются в избавлении от свободного рынка, информационной эры, от свободной торговли. Здесь национальным элитам необходимо применить силу и политическую волю – вернуться к развитию сельского хозяйства и промышленности, улучшению качества образования и повышению жизненного уровня. Система нового мирового порядка в глобальном экономическом кризисе агонизирует, и задача заключается в том, чтобы собраться с силами и уцелеть под ее обломками с тем, чтобы построить глобальное сообщество суверенных государств-наций.

Речь идет о полном разрыве с колониальным наследием, в котором центры метрополий находятся в паразитическом отношении к окраинам и поглощают сельскую бедноту для эксплуатации в небольших лавках и ремонтных мастерских как неквалифицированную интенсивно используемую рабочую силу. Таков вообще механизм перехода бывших колоний от доиндустриальной стадии развития к постиндустриальной, минуя индустриальную стадию. В курсе научного коммунизма это получило название новой формы неоколониализма. Однако переход к постиндустриализму в 70-90 гг. стал практиковаться и в отношении к прежде индустриализированным нациям Европы и Северной Америки, особенно в ходе энергетического кризиса 1973 – 1974 гг. Упадок и гибель прежней Бреттон-Вудской системы в 1971 г. привел к надуванию глобального финансового пузыря и развитию спекулятивной экономики. Создание новой Бреттон-Вудской системы означает в этих условиях заключение соглашения между суверенными нациями для управления мировыми финансовыми потоками, установление квот валютного обмена, переход к централизованной банковской политике. Однако финансовое ререгулирование охватывает только одну сторону установления нового справедливого мирового порядка – необходима реиндустриализация экономики и особенно тех  ее отраслей, которые особенно пострадали за десятилетия засилья монетаристов-либералов.

Формирование новой глобальной системы справедливого мира  возможно только на основе уничтожения существующих международных финансовых институтов и монетарных систем, в результате отказа от всякого применения фритрейдерских принципов к международным отношениям. Следует отказаться от всякого культа свободного рынка и связанного с ним инструментально культа прав человека. Вопрос стоит только так: цивилизация или свободная торговля и глобализация! В противном случае миру обеспечена ужасная смерть, гибель детей и внуков каждого из нас и все из-за идеологической засоренности сознания новыми бэконовскими «идолами», место которых заняли идолы свободной торговли, глобализации, реформаторской политики.

2

Развитие России по модели «модернизации вдогонку» в направлении так называемой «мировой цивилизации», «глобального человейника» на деле будет означать вступление нашей страны в мир количественного измерения западных качественных параметров уровня жизни, что обрекает нас на отсталость и утрату культурно-национальной идентичности в качестве страны «второй волны» перед сияющим обликом цивилизаций «третьей волны». На самом деле эти цивилизации оказываются воплощением многовековых устремлений феодальной финансовой олигархии и отбрасывают мир в состояние нового Средневековья. Войны Третьего тысячелетия станут силовым разрешением противоречий между бессильными цивилизациями «второй волны» и могущественными глобальными демократиями в военном мундире «третьей волны». Очевидно, что немондиалистское развитие России должно идти по модели «модернизации без вестернизации», обеспечивающей формирование ростков нового современного гражданского общества из политизированной и активной русской молодежи.

В глухие времена ельцинизма и расцвета западнической ориентации во внешней политике России освежающим ветром веяло от наших интеллектуалов, политиков и философов-традиционалистов. Они клялись верности евразийской, континентальной Традиции и стремились поменять вектор российской политики с атлантического, американского, мондиалистско-глобалистского на европейско-евразийский. Традиционалисты полагали, что мы окончательно перешли в эпоху не только посткоммунизма, но и постлиберализма: сегодня-де возможны всего два самоопределения и две «партии». Первое самоопределение – тех, кто уверен, что мы становимся «нормальной страной» и надо перестать корчить самобытность, надо активно «интегрироваться в развитый мир». Это – «партия стабильности». На этом пути нам придет «стабилизец». Второе самоопределение – восстанавливать Россию как мировую державу. Это – «партия России». «Партия России» полагает, что на «развитом Западе» Россия не нужна. Все разговоры о возвращении блудной дочери в мировую цивилизацию – это прямая дорога на уничтожение нашей страны. Заметим, что эта точка зрения везде говорит о стране, России, а не о народе. Действительно, это партия России, а не партия русских, не партия русского народа.

Любопытно, что западник А.Кох и А.Паршев по разным основаниям отказывают России в будущем. Патриот А. Паршев в бестселлере «Почему Россия не Америка» строит «петлю Паршева» (М.Калашников), основанную на том, что в наших климатических условиях всякое производство убыточно и любое соревнование с Западом заведомо проигрышное. Вся «партия России» видит один разумный путь сегодня – восстанавливать страну как современную мировую державу. Мировая держава – это не встречи лидеров без галстуков и саммиты восьмерки, а абсолютная ответственность за все, что происходит в мире. Бремя русских, то есть живущих в России в начале ХХ1 века – «не дать миру покончить с собой». Для этого партия России предлагает повернуть страну лицом к великому океану, построив на его берегу новую столицу. Это станет залогом возрождения российского могущества, поскольку русские – народ исторический. Их прежняя страна – «ЭРЭФия», по мнению авторов, все более становится лишней, обанкротившейся страной, поскольку в сегодняшнем мире уже началась Пятая мировая война, которую упорно прячут под именем глобализации. Ведет эту войну не Америка, а скрытая за фасадом особая цивилизация новых кочевников – Вечный Рейх, который стремится установить Новый мировой порядок с разделением людей на касты господ и рабов: в этой войне Россия обречена на новый передел и заклание, поскольку в смертельную схватку с новыми кочевниками, антилюдьми вступают всего лишь люди, то есть мы – «избыточное население».[2]

  С обычной точки зрения Россия обречена, поскольку враг обладает подавляющим превосходством во всех сферах. «Партия России» предлагает «стратегию чуда», стратегию молниеносной войны, которая позволит слабому победить сильного. Об этом и написана книга «Оседлай молнию!» В новых трудах этой интеллектуальной футурологической группировки делается вывод о том, что глобализация по-американски либо случится, либо провалится. Но в любом случае России не будет. В первом варианте придет неофеодально-фашистский строй с разделением населения мира на рентабельных людей («виннеров») и нищих аутсайдеров («лузеров»), причем это разделение произойдет даже в США и в Европе. Во втором, уже антиглобалистском, случае мир ждет возрождение националистических режимов и опасный процесс умирания индустриального общества – своеобразные новые 30-е годы. В обоих случаях Запад обречен на уничтожение Китая и заклание «бело-красно-синей Россиянии». Авторы видят выход в построении параллельного государства в России, в создании русского закрытого общества (Братства), в технологической революции (ставка на технологии, которым нет аналога в мире), в создании расы сверхчеловеков – людей, овладевших всеми ресурсами своего сознания. Все это, вместе взятое, позволит русским построить империю – «мир миров, СССР-2».[3]

Авторы проектирует создание мира Третьей волны – нейромира, эпохи, последующей за умирающим индустриальный, вторым миром. Постиндустриализм понимается ими как «лишь тягостное межвременье, перезревший индустриальный порядок: «В Нейромире разовьются технологии, которые расширят возможности человеческого сознания и приведут к возникновению расы всечеловеков. В этом мире произойдет переход на новые источники энергии (они станут небольшими и децентрализованными), многократно уменьшится зависимость от нефти и газа, а огромные заводы и фабрики уступят место небольшим экономичным установкам, которые будут обладать той же производительностью, однако окажутся намного дешевле и экономичнее».[4] Любопытен образ всечеловека, взятый из образа Ф.Достоевского «Россия – страна всечеловечности». Всечеловек определяется так: «Всечеловек (человек-Х, люден, нейрочеловек, метагом) – представитель новой расы, выведенный не генетическим путем, а через использование психотехнологий, которые позволяют полностью задействовать все возможности человеческого сознания и организма».[5] Заметим, что в определении нет черт русскости и ничего от Достоевского вроде «всемирной отзывчивости».

В любом случае уже ставится вопрос о готовности элиты действовать или сдать свою страну и раствориться самой в небытии. Однако, на мой взгляд, элите предлагаются ответы, но не задаются вопросы. Для проверки реактивности элиты и оценки состояния покинутого элитой народа зададим вопрос – готово ли нынешнее государственное руководство РФ к мобилизационному пути развития? Готова ли элита ввести государственную монополию внешней торговли? Готова ли элита держать свои сбережения в «деревянных» и даже прекратить конвертируемость рубля с тем, чтобы закрыть возможности международной мафии и терроризма проникать в страну и выкачивать ее национальное достояние? Готова ли элита запретить свободное хождение валюты в государственных границах РФ? Готова ли она отказаться от своих и государственных вкладов в зарубежных банках? Готова ли она прекратить обучение и лечение своих бесчисленных родственников за рубежом? Готова ли отказаться не только от принципа двойного гражданства, но и от общегражданских загранпаспортов, согласившись на получение служебных паспортов по мере надобности? Готова ли элита ввести не государственный контроль за оборотом алкоголя, но государственную монополию на алкоголь? Наконец, о ужас, согласна ли элита на пересмотр итогов приватизации 90 гг.?

В любом случае нам придется выбирать будущее. А настоящее авторы оценивают так: «первое правление Путина 2000-2004 годов окрестят временем великой нерешительности. Казалось бы, после катастрофы 1998 года прежний, садомазохистский либерализм исчерпан, и тупик начатых в 1992-м реформ ясен всем. Ан плетемся все тем же путем. И Путин на распутье: даже если и следовать прежней логике, то нужно насиловать Россию по второму разу...А Путину страшно....А дальше маячит призрак охоты Вечного рейха на незадачливых русских богачей, не удержавших собственную страну».[6] Следствие этой охоты двояко – развал страны и новое государствостроительство (стейтбилдинг) одного или нескольких государств-наций на месте России. Ю.Крупнов пишет: «Впрочем, и те, кто предлагают сначала расчленить РФ, и те, кто считают правильным сперва построить хоть какое-то национальное государство в РФ – все они согласны в одном: на месте непонятной, непредсказуемой, неэффективной, насквозь неправильной РФ следует создать одно или много государств эффективных и нормальных – с точки зрения организаторов глобального имперского порядка. На месте марева остатков от отжившего миропорядка и ностальгии по величию СССР следует поставить набор государств-наций как кубиков, модулей – понятных и прозрачных для осуществления глобальной демократии и свободы социальных единиц (units)...Юниты, модули, партсы (части) и прочие кластеры...Почему бы и нет?»[7]

3

Использование концепции устойчивого развития для России по модели эколого-экономического развития представляет собой прямое следствие, вытекающее из угрозы постиндустриализма. Эта модель строится на идеалах агрессивного рыночного фундаментализма, отказа от государственного регулирования социума и представляет собой прямое удушение национальной экономики руками неомальтузианских экологов, внедряющих международные двойные стандарты качества жизни и защиты среды обитания от человеческой хозяйственной деятельности. Этот научный антигуманизм олигархических группировок на деле означает научный геноцид населения и строится на предпосылках существования излишних человеческих масс, перенаселенности планеты и нехватки ресурсов.

В отношении к будущему существуют две позиции: будущее приходит само - естественным путем, и будущее вторгается в настоящее и создает «футурошок» - столкновение с будущим. Обе позиции во многом вытекают из западного менталитета, из традиционного представления о времени как векторе, в котором человек движется – спокойно или ускоренно. Между тем для древних греков все было не так очевидно: в их культуре время настигало человека и опережало его, двигаясь из прошлого через настоящее в будущее: в итоге сам человек и его полисное социальное устройство были стабильны во времени. Такая позиция близка русской культурной традиции, подчеркивающей, тем не менее, активность общества по отношению к своему будущему. Как выражался «лучший поэт эпохи» В.Маяковский, в стихотворении-призыве «Выволакивайте будущее»: «будущее само не придет, если не примем мер – за хвост его комсомол, за жабры его, пионер!»

Опора на эвристические концепции Н.Кузанского и В.И.Вернадского изначально составляла основу прогностической работы знаменитого Московского методологического кружка. К этим двум «священным именам» для «методологического движения» следует добавить имена Г.П.Щедровицкого, Э.В.Ильенкова и П.Г.Кузнецова. Классическое концептуальное мышление русского народа в начале III тысячелетия открывает возможности определения перспектив и организации развития России как новой индустриальной системы, использующей все стратегические формы расширения производительных сил: включение скрытых возможностей сложившейся в советский период образовательной системы, широкое образование взрослого населения, формирование мировоззрения народа, ограничение вакханалии медиа-концернов, преодоление энтропийных тенденций деградации массового сознания, а также расширение работы  гуманитарных научно-исследовательских институтов.

Разработка концепции неоиндустриальной системы в отличие от западной концепции постиндустриализма нацелена на теоретический и практический отрыв как от нынешней разрушенной производительной системы, так и от советской экономико-политической модели потребного социума будущего. Нашему народу уже известна позиция либералов-западников, полагающих, что только активная монетаристская политика в интересах богатого меньшинства и, связанные с ней финансовые манипуляции, могут спасти Россию. Либералы тем самым в антидемократическом духе оправдывают колоссальные потери промышленности, народонаселения, образовательных учреждений и научных институтов страны. Именно такое понимание называется академиком С.Ю.Глазьевым в духе решений ООН «геноцидом».

Вторая позиция связана с работой так называемых «крепких хозяйственников», направленных на разработку новых программ. Это нелиберальная и нереформистская установка. Однако она не отвечает на вопрос о том, как следует строить всю систему жизнеобеспечения постсоветской России. В сущности, данная позиция стремится вернуться к старой советской индустриальной системе, поскольку надеется на взятие в руки реальной политической власти для претворения в жизнь выработанных идей. При этом забывается, что само население России нуждается в понимании миссии страны в мире, в создании новой системы отношений между научной, образовательной и индустриальной системами страны, выполняющей функцию континента Евразии.

Третья позиция носит технологический характер. Она исходит из того, что современный промышленный комплекс страны возник исторически и тесно связан с двумя другими системами – образовательной и научной. Существует единый промышленно-образовательно-научно-исследовательский комплекс, компоненты которого не могут быть в ходе «открытого заговора» произвольно и по отдельности реформированы в качестве очередного «апгрейда» в духе информационного постиндустриального общества, нацеленного на финансово-информационное  развитие.

Четвертая позиция преимущественно связана с процессом инновационного развития науки, образования и промышленности. Постиндустриалистское понимание постсовременности полагает, что так называемое «информационное общество» целиком строится на высокой технологии и компьютерах.

Действительной же задачей для настоящих реформаторов оказывается соединение информационных технологий с индустриальным производством и машинным парком в целях образования передовой промышленной системы городского типа. Новый тип промышленной организации строится в зависимости от передовых научных технологий, структуры подготовки и образования рабочей силы.

Возможны три типа проектов развития российской социальности в контексте динамики единого комплекса. Первый тип проектов основан на традиционных отраслях промышленности и может быть назван консервативным вектором, замораживающим отсталость. Второй тип направлен на создание новых форм промышленности и таких ее отраслей, которые ныне находятся в эмбриональном состоянии в лабораториях по оптоэлектронике, лазерной технике и выращиванию кристаллов, созданию умных роботов. Третий тип ориентирован на создание метапромышленности как основы метаэкономики, связанной с циклами инновационной деятельности в рамках корпоративных университетов и технопарков. Все это позволит обнаружить реперные и бифуркационные точки в советском индустриальном комплексе в качестве опоры развития технологических инноваций ХХ1 в. Источники развития извлекаются при таком развитии событий из сферы человеческого потенциала как важнейшего отечественного интеллектуального ресурса – мышления и образования. При этом предполагается использовать единственный критерий развития – физическую экономику, экономику производства потребительских товаров и услуг. Какое же знание необходимо в такой интеллектуальной ситуации? Прежде всего, это знание в области предвидения будущего развития.

Важнейшим направлением такого предвидения выступает предположение об исключительно северно-уральском и арктическом направлении российского мультицивилизационного развития. После распада СССР в 1991 г. несомненна характеристика России как преимущественно северной цивилизации, а потому невозможно представить будущее страны без принципиально новой программы возрождения и освоения Севера, в том числе дальнего арктического Севера –  нашего Заполярья. Очевидно, что Россия не должна ни отворачиваться от Запада, ни поворачиваться лицом к Востоку, ее курс в ХХ1 в. – Норд-Ост. Российское Заполярье прирастать будет технополисами и технопедиаполисами, и возможно, техноандрагополисами. Идеи Вернадского о создании новых типов энергетического обмена и новых материалов в своем жизненном воплощении позволят создать достаточную для интенсивного развития плотность населения в доселе необжитых и невыносимых для жизни регионах.

4

Переход России из мира количества, задающего параметры качества постиндустриальной цивилизации Ззапада, в мир качественного изменения и прорыва в неоиндустриальное цивилизационное измерение, предполагает обращение к внутренним ресурсам традиционного русского мироустроения. Важнейшей неоиндустриальной ценностью оказываются знания народа, природная сметка и инженерный гений народа. Поскольку Россия не в состоянии приобрести машины и программы постиндустриальной терминальной стадии развития Запада, новым молодым отечественным инженерам еще предстоит создать новые машины и открыть новые научные принципы для неоиндустриальной эпохи, задающие новое неоиндустриальное качество жизни. А, как известно, производительность труда и развитие рационального сознание есть важнейшее условие победы нового и более прогрессивного общественного строя, под которым следует понимать неоантичность – новое синтетическое состояние общества. Очевидно, что количественные изменения западной контрнаркосекскультуры – мутация культурной парадигмы в 60 гг. ХХ в.  – уже привела к деструкции качества жизни, на которое более мы не можем равняться. Эта деструкция образовала феномен постсовременной истории и постмодернизма в культуре, в которых как в королевстве кривых зеркал, все наоборот. Для России сегодня (а «Россия сосредотачивается») речь идет о создании собственного принципиально иного качества жизни, формируемого в созидательном труде миллионов молодых граждан в едином порыве и в соответствии с новым обликом нашей национальной идеи, которую следует сформулировать так: «За наше русское качество жизни!» В указанном контексте особое государственнообразующее значение приобретает работа организаций общества «Знание» (но не епархий РПЦ) в соответствии с девизом: «Знания – народу!»

Каковы же действительные интересы «золотого миллиарда» в отношении к России как ведущему элементу «мировой периферии»? На самом деле «золотой миллиард» не заинтересован в эксплуатации «дешёвых рабочих рук», но остро нуждается в запасах природного сырья. Понятно, что наиболее важной с точки зрения «мирового правительства» является та политика, которая и осуществляется российской элитой в данный момент, а именно:

- Полное разрушение отечественной  промышленности, что делает население страны заложником импорта продуктов потребления и экспорта сырья.

- Разрушение производства становится фактором деклассирования общества. Складывается маргинализованный плебс с его телелозунгом «хлеба и зрелищ. Большинство населения становится по выражению циничных политконсультантов «овощем», требующим духовной и продуктовой кормежки: «мы только мошки» (В.Маяковский).

 - Единственным спасением для русских становится национально-освободительная революция по типу стандартной латиноамериканской партизанской герильи. Но сама база революционного сопротивления подрывается за счет завоза в страну иноэтнических иммигрантов. Впрочем, этот канал воздействия на классовую структуру общества пресекается в условиях кризиса. Понятно, что спецслужбы, исходящие из интересов безопасности не исторической России в ее тысячелетнем развитии, но из сиюминутных интересов сохранения олигархического «россиянского» государства, а по модели «зубатовских рабочих организаций» начала ХХ в. искусственно загоняют национальное движение в маргинальное и безопасное русло неоязычества, правого расизма и бандитизма. Многое делается для достижения этой ложно понятой безопасности олигархической государственности в плане подключения РПЦ к воспитанию молодежи и населения путем подмены религиозного сознания сферой ритуально-обрядовых услуг, научного мировоззрения слепой верой и предрассудками коллективного социального бессознательного.

Возможны два сценария уничтожения России «золотым миллиардом». Первый сценарий предполагает ставку на прямую диктатуру общероссийской колониальной администрации, берущей на себя обязательства перед «мировым правительством» обеспечить бесперебойную поставку природных ресурсов, вывоз капиталов из страны (под видом «стабилизационных фондов», инвестируемых в американскую экономику), редукцию остатков оборонного комплекса (в особенности ядерного оружия), сдачу всех геополитических рубежей на постсоветском пространстве и планомерное снижение населения страны. Этот сценарий наши противники называют «вялая Россия» - он маловероятен в жестком кризисе, но в стабильной ситуации наиболее возможен.

В итоге возможна смена демократической и либеральной риторики на право-консервативную и псевдо-традиционалистскую, доминирование чиновничьей бюрократической олигархии над буржуазией, жёсткое подавления национального и социального сопротивления, использование России в качестве щита Запада против Мусульманского мира и Китая, т.е. реализация маловероятного в стабильной сит уации, но наиболее вероятного в кризисе варианта «Охранная диктатура».

Второй наиболее слабый сценарий предполагает инсценировку «демократической революции» с дальнейшей дезинтеграцией Российской Федерации, отделением  Северного Кавказа, Татарстана, Башкирии и других национальных образований, а также Дальнего Востока и Сибири. Это сценарий «Революция» для кризиса и имитация его в сценарии «Smart Russia». Такая повторная после СССР дезинтеграция вызовет сопротивление населения, поэтому следует ожидать, что победившие в результате «демократической революции» режимы (представленные кланами сырьевой буржуазии) быстро эволюционируют в диктатуры колониально-фашистского типа по модели «диктатуры развития»[8]. Такова ситуация ложного выбора, в котором оба варианта гибельны. Это ситуация Украины в варианте «оранжевые против синих». Возможны три варианта таких альянсов:

- «Красно-оранжевый» альянс левых с либералами под общим лозунгом «общедемократической революции» - проект Э.Лимонова-М.Касьянова-М.Ходорковского. Несомненно, это чуждый для исторической России и русского народа проект национальной измены.

 - «Красно-синий» альянс русских силовиков, остатков патриотической интеллигенции с президентским аппаратом с целью защиты страны от «оранжевой революции». Но учитывая, что в целом правящий слой правящего режима подконтролен Западу, то в лучшем случае пойдет популистское превращение России в сырьевую колонию, в худшем - российская бюрократия подобно саддамовской гвардии без боя сдаст власть в надежде на обеспечение ею безопасности и сохранения некоторой части награбленной собственности.

- «Красно-белый» альянс оставшейся здоровой части народа -  так называемых «низовых субъектников», мелких предпринимателей, владельцев авто с правым рулем и остатков среднего класса - с национальной производственной буржуазией. Последняя заинтересована в отстранении от власти компрадорской сырьевой олигархии, в восстановлении национального суверенитета и защите отечественного товаропроизводителя. Но такой вариант может рассматриваться по остаточному принципу хотя бы потому, что национальная производственная буржуазия в России малочисленна, дезориентирована, запугана чиновниками и географически регионализирована. Наконец, не имея средств на транспортные коммуникации в огромной стране, эта буржуазия способна вести сетевые войны, создавать боевые блоки и координировать хакерские атаки на указанные ей извне сайты геополитических противников.

Наиболее целесообразен четвертый вариант союза всего живого, что есть в русском народе, не изменившей народу части трудовой интеллигенции с русскими национал-патриотами, с русским национализмом как политической силой. Главные задачи сегодня две и их даже не имеет смысла позиционировать перед элитой правящего режима во всех ее частях – хозяйственной, политической, законодательной, силовой, судебной, творческой по причине малочисленности этнически и культурно-русских людей в ней:

- Вопрос о национально-пропорциональном представительстве русских и других коренных народов России (т.е. не имеющих собственной государственности за пределами  РФ подобно армянам, таджикам и другим народам) в органах государственной власти.

- Вопрос о существенном ужесточении миграционного законодательства и о практическом противодействии нелегальной иноэтнической миграции на территорию России (параллельно с облегчением репатриации Русских из русского мира, всех, оставшихся за пределами страны в результате распада СССР).

5

Возвращение России из тупика постсовременности и соответствующего ей постиндустриализма предполагает активизацию энергии широких масс русского народа. Поскольку Россия олицетворяет собой государственное единство русского народа с другими народами Российской Федерации, государствообразующая роль русских должна состоять в просвещении, образовании, научных разработках и создании неоиндустриального качества жизни. Предпосылки формирования нового качества жизни для России начинаются с указа В.В.Путина об образовании Федеральных округов и включают в себя необходимость подавления всякого сепаратизма, в какой бы форме он не проявлялся: для нового качества жизни нужна единая Россия! Необходимо, безусловно, соблюдать требования единого экономического пространства, принять принцип монополии внешней торговли, ввести в ряд показателей неоиндустриального развития вклад репродуктивного труда женщин в производство человеческого капитала, самоорганизоваться молодежи и лицам интеллигентных профессий посредством отстаивания своих интересов в четырехсторонних комиссиях по расценкам труда во всех субъектах федерации. Развитие России предполагает проведение экономических реформ в интересах народа, отказ от иррационализма, клерикализма и мистицизма, оголтелого антикоммунизма и антисоветизма в средствах массовой информации и образовании, восстановление элементов народной власти на местах, последовательное проведение демократических принципов выбора властей, подготовку к проведению конституционных реформ. Таким образом, беды ХХ века будут преодолены и Россия все же войдет в III тысячелетие как унитарное могучее государство – лидер качества жизни неосовременности на основе неоиндустриализма. Пока Россия «влипла» в историю нового тысячелетия…

Разворачивающийся финансовый кризис не очень-то пугает правящие круги РФ, равно как и богатых россиян. Пока финансовые власти РФ, и особенно Центробанк, стоят на страже интересов международной финансовой олигархии, на этих учреждениях были бы вполне уместны вывески «Московский Обком Вашингтонского ЦК Мирового правительства». В правительстве тасуется замусоленная колода лиц либерастов-младореформаторов – этих из младших научных сотрудников «мальчиков в розовых штанишках» как говорили о них в дни Великого русского восстания 1993 г., поставленных еще предательским ельцинским руководством.

Каждая из продаваемых ныне в пределах МКАДа элитных квартир бизнес-класса стоит больше, чем несколько десятков детских садов, которых в стране и в Москве не хватает. Это свидетельствует о болезни российского общества. Это случай, когда не работают объяснения, что богатые господа не съедят больше своих физических возможностей, не поедут сразу в десяти автомобилях и так далее. Мол, их капиталы работают на экономику страны, то есть на всё общество. Всё это пропагандистская тень на плетень. Здесь мы имеем случай классического чванливого паразитизма, попросту говоря, господа бесятся с жиру. Подобное паразитирование характерно именно для России. В странах Запада такого не увидите – там капитализм развивается гораздо дольше и в постоянной классовой борьбе, поэтому к таким вызывающим тратам иностранные капиталисты не привыкли. Там трудящиеся вряд ли потерпели бы такую наглость. Это ещё раз подчёркивает необходимость и справедливость пересмотра результатов приватизации, которые предусматривают возврат трудовому народу всех уворованных у него прав и благ. Президент и Премьер непрерывно повторяют слово «бизнес» - она даже рифмуется со словом «кризис». Но если кризис – это суд в переводе с греческого, то что такое бизнес? Непонятное и ругательное слово для русского народа и для меня лично. В Италии я видел, как предприниматели называли себя скромно «индустриале» - и это владельцы производственных фондов, работающие наряду с наемными работниками…

Понятно, что российские власти больше войны и внешнего врага боятся революции! А когда происходит революция? Настоящая, а не бутафорская революция происходит как судорога умирающего общества – в данном случае - капитализма.  Вопрос только в том, последняя это судорога или очередная. Начиная с Ельцина всякое новое российское правительство чувствует, что Россия не вписалась в капитализм, она с ним столкнулась. В условиях кризиса признать эту реальность – значит признать ошибочность всего курса, который был навязан стране в начале 90-х. В советское время рассказывал антисоветский анекдот про сантехника, который посмотрев унитаз, проронил – «здесь надо менять всю систему…» Но на такое признание были бы способны только личности пассионарные, настоящая элита вроде Петра Великого меняющего курс, Ленина меняющего средства, Сталина зачистившего перед великой войной сгнившую военно-политическую элиту и поднявшего после парада Победы тост «за великий русский народ».

Признает ли В.Путин крах своих недавних взглядов? Признает ли Д.Медведев, что он с серьезным видом ставит мелкие проблемки вроде декларации чиновников о доходах и избегает сущностной оценки мирового кризиса и классово-национального анализа положения страны?

6

Новейшая история показывает, что, несмотря на все мутации западнического режима в России, несмотря на постиндустриалистский вектор западной цивилизации, Россия и ее народ сохранили свой вектор развития, который приходил каждый раз заново в новое противоречие в ориентацией правящей элиты. Результаты выборов в Государственную Думу показывают каждый раз разгром новой мутирующей разновидности правых либералов: в 1993 г. были разбиты представители ДемВыбора России, в 1995 г. они были списаны в утиль окончательно, победили коммунисты и начался распад НДР, в 1999 г. правые партии потерпели поражение, а в 2003 г. они были изгнаны из Думы окончательно. Однако, правительство, правящая верхушка усиленно проводила курс правых, пользовалась их кадровыми ресурсами, предоставляла им все возможности в СМИ. Более того, президент В.Путин  продолжил гибельный внешнеполитический курс своего предшественника.

Вот и наш разведчик-президент непрерывно в разных обстоятельствах повторяет одну и ту же фразу: «Мы вливаемся как бы в общую семью цивилизованных наций» (25 мая 2002 г. на встрече с президентом США в Санкт-Петербургском университете), «Россия возвращается в семью цивилизованных наций» (29 мая 2002 г. в ходе Саммита Россия-НАТО»), «Россия потихоньку возвращается в семью цивилизованных наций» (25 сентября 2003 г. в Нью-Йорке на встрече с иерархами РПЦЗ)[9]. Брошенная на произвол судьбы профессиональная разведка увидела в лице Путина не своего, но лишь «немца в Кремле». Если Ельцин был «американцем в Кремле», то немецкий западный вектор заставил умолкнуть сторонников «геополитики континента», недовольных прежде, вслед за А.Дугиным, атлантическим вектором демократической России. Тогда рухнули последние иллюзии: Россию вновь загоняют в «мировую цивилизацию» со всеми вытекающими для нее последствиями.

Он – бывший разведчик и именно ему после искусно срежиссированного телеобщения с народом прямо в лоб задает свои «тридцать вопросов» главный редактор газеты «Завтра» - и все вопросы касаются государственной измены и стоят так: по неведению все им совершено или сознательно? Первый вопрос звучит так: «Осознает ли Президент, что он, офицер спецслужб, изменил советской присяге и пошел в услужение Собчаку, лютому разрушителю СССР, КГБ и армии?» Последний вопрос звучит особенно ернически-фантасмагорично из уст автора «Крейсеровой сонаты»: «Правда ли, что в случае выдвижения «Тату» на президентские выборы, Путин войдет в состав группы?» Стиль последнего вопроса задан душевной болью от того вреда, который нанес пятнистый Горбачев - главный геополитический предатель ХХ столетия – ныне занятый конструированием Международного «Зеленого креста», рекламой пиццы и ароматизированных презервативов на западных телеканалах.

Президент-разведчик пришел из единственной государственной системы, где судили за измену Отечеству. Но в этой же системе никому не верили, ибо поверивший разведчик обречен на провал. Как соединить неверие и борьбу за государственное достоинство, прагматизм и романтизм? Многие авторы легко уповают на высшие силы, а лучший русский патриот-писатель начала третьего тысячелетия А.Проханов в романе «Крейсерова соната» надеется на небесный крейсер – некую новую «Аврору», на пришедшего в столицу праведника, человека-Сокола, отечественного Бэтмэна, от ударов которого распадается челнок «Колумбия», лидеры стран «восьмерки» попадают на шпили московских высоток и проваливается сатанинский план интронизации Счастливчика на престол «Четвертого Рима». Дневные грезы! Новейший президент не задает прохановские безответные вопросы новому президенту – он отвечает на вопросы, которые никто не задал. Он решает вопрос о гендерном равновесии в правительстве путем введения женщин в него, озабочен социальной ответственностью бизнеса, заставляет чиновникам декларировать свои доходы. Но это вопросы не ко времени, стране и русскому народу, к истории и России, а к себе – к своему миру.

Пока же Россия вписалась в мировую экономику и мировое сообщество на очень странных условиях прицепного вагона к хвосту состава. Этот вагон затормозил крушение западного цивилизованного мирового порядка. Вторжение пассажиров передних вагонов в задний, сброс мусора и отходов, наконец, война, с охвостьем вполне возможны. Но возможен и взрыв последнего вагона, переходящий в цепную реакцию всего состава. Народ и элита решая проблему экономической безопасности стоят между молотом и наковальней – войной и революцией, Сциллой и Харибдой. Но если народ не имеет выбора и переходит на безденежное натуральное самообеспечение как это не раз было в его истории, «элита лис» вынуждена маневрировать, спасая собственную шкуру. Но история показывает, что результат всегда бывает один – обрезание неэффективной элиты. Народ неизбежно приводит к жизни новую элиту – «элиту львов», «людей длинной воли». Они не будут претендовать на реформирование мировой финансовой системы и как более эффективные менеджеры учить уму-разуму акул мирового империализма. Русский народ знает другой выход из критической ситуации – мир без аннексий и контрибуций, взятие всей полноты власти народом.

Нас ждет не большевистское «отнять и поделить» в ходе экспроприации, не красногвардейская атака на капитал и отмена частной собственности, но преодоление ее по оптимальной модели 60-30-10 (60% государственная собственность на средства производства, 30 % кооперативная групповая, 10 % частная на предметы труда и потребления). Тогда не нужно будет защищать крупных воров, а парламенту не придется принимать законы, ограждающие их от судебных преследований. Судам не придется заниматься мелкие воришки и отправлять их в тюрьму, а крупных воров делать губернаторами, депутатами, председателями и членами советов директоров богатых компаний. Святость частной собственности не должна распространяться только на очень богатых. Должна быть провозглашена святость мелкой частной и личной собственности бедняков – ее нарушение может дестабилизировать обстановку в стране. Напротив, государство должно отнимать собственность богачей, поскольку это собственность на народное достояние – недра, землю, средства производства, созданные народом в его историческом развитии. Защита государства трудящихся и отказ от идеологии арбитра в спорах хозяйствующих субъектов – это не споры, а грабеж, захват.

Главный вопрос, который стоит перед отечественной элитой – принятие курса на социализм путем преодоления священного права частной собственности. В условиях кризиса американские и западные капиталисты всегда от криков о национализации переходят к прямым действиям социалистического характера – они становятся практическими марксистами. Ф.Д.Рузвельта не раз истерично обвиняли в социализме. Д.Медведеву и его элите надо не возглавлять реформирование мировой финансовой системы, Ему надо найти Рузвельта по ту сторону океана и стать коллективным Рузвельтом. Иначе цунами Мировой войны и отечественной революции слизнут российскую демократическую элиту, все россиянское государственное устройство образца после 1991 г. как случайную пену истории.

СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ:

Некрасов Станислав Николаевич − доктор философских наук, профессор, заведующий кафедрой философии Уральской государственной сельскохозяйственной академии (диплом «Золотая кафедра России», почетный работник высшего профессионального образования России, действительный член Православной Русской Академии, член Академии военно-исторических наук, член Международной Академии Акмеологических наук, член Международной академии изучения национальных меньшинств, член-корреспондент Российской Академии Естествознания.

---

[1] Соколов К.Н. Обама – «американский Горбачев»? // Планета Антиглоб. Газета российских антиглобалистов. № 1 (12), 2009.

[2] См.: Калашников М., Крупнов Ю. Гнев Орка. М.: АСТ, 2003.

[3] См.: Калашников М. Вперед в СССР-2. Национальная идея, или направление главного удара. М.: Яуза. 2003.

[4]Термин «Нейромир» придуман финансистом и экономистом С.Кугушевым: Калашников М. Вперед в СССР-2. М.: Яуза, 2003, ст.408.

[5] Калашников М. Вперед в СССР-2. М.: Яуза, 2003, с.407.

[6] Калашников М. Вперед в СССР-2. М.: Яуза, 2003, с.410-411.

[7] Крупнов Ю. Россия между Западом и Востоком. Курс Норд-Ост. Санкт-Петербург: Нева. 2004.с. 201.

[8] Макаренко Б. Возможна ли в России модернизация? – См. Pro et Contra, 5-6 (43), сентябрь-декабрь 2008, с. 40.

[9] См.: Крупнов Ю. Россия между Западом и Востоком. Курс Норд-Ост. Санкт-Петербург: Нева. 2004.с.8-9